Фаворитки - Широков Алексей Викторович 3 стр.

– Не откажусь, – ответил я, утроившись поудобнее.

Свой автомат, я собственноручно отдал на хранение дежурному офицеру. Всё же явиться совсем без оружия мне совесть не позволила. Тот, по-моему, даже удивился, потому как в прошлый раз кажется именно он был среди тех, кто попытался разоружить меня. Во всяком случае – его морда была мне знакома.

Пока Женя готовила чай, мы на некоторое время остались в одиночестве. Следуя правилам хорошего тона, я не спешил, да и девушка видимо тоже не особо торопилась, а потому немного поговорили о текущей войне с Османо-турецким университетом и о делах на фронтах и о дальнейших перспективах. Когда же передо мной появилась чашка с горячим ароматным напитком и эти непринуждённые беседы на время смолкли, а затем…

У меня закружилась голова, а по телу прошла настоящая волна жара. В ушах зазвенело и зрение, как-то резко сузилось… словно бы я смотрел через перевёрнутый бинокль. Отбросив в сторону чашку, я вскочил на ноги, не понимая зачем и что собственно делаю, отшвырнул в сторону стол, лишь краем сознания уловив грохот, с которым он разлетелся о стену и сделал шаг на встречу к Инне.

При этом, я смотрел только на неё и словно бы не мог отвести взгляд. Заметил, как она отшатнулась от меня, а затем, ноги подкосились, и я упал на спину.

– Женя, что с ним? – словно через длинную трубу услышал я взволнованный голос цесаревны. – зелье же не так должно работать!

Кто-то, лицо я не узнал, склонился надо мной и оттянул веко.

– Упс… – произнёс совсем далёкий голос. – Передоз. Кажется, я немного переборщила с дозой. Не ожидала, что подействует на такого как он.

– Он… он же не умрёт? – всхлипнул кто-то. – Если он умрёт, я прикажу тебя казнить!

– Не истери! – я уже не слышал голоса, просто воспринимал наборы слов, которые значили всё меньше и меньше. – Всё будет… в порядке! Да и тебе… его… это не по…

Моё сознание уплыло куда-то в рокочущую колоколами даль и я отключился.

Взвизгнув тормозами, разогнавшаяся машина едва успела остановиться прямо перед въездом на территорию Больницы при факультете магических и нуль заболеваний. Водитель, видимо, хотел подать назад, чтобы завести электромобиль в медленно открывающиеся ворота и высадить пассажирок прямо перед центральным входом, но Нина уже не могла ждать.

Открыв дверь, девушка выпрыгнула на мостовую, едва не упав, но всё-таки удержалась на ногах и как была, в распахнутом пальто, вбежала на территорию учреждения‍,​ не обращ​ая в​н​имания на​ возмущённый крик выскочившего из будки охранника‍. Сейчас, она видела только медленно приближающееся ярко освещённое крыльцо с портиком, поддерживаемым четырьмя колоннами в нео-имперском стиле, рядом с котором стояло несколько машин скорой помощи, и ничего более в этом мире для младшей дочери Императора просто не существовало.

Не было ни пронизывающего холодного ветра, ни сбросивших листву деревьев, чьи ветви были покрыты первым пушистым снежком, ни стука её собственных каблучков по плитке, которой была выложена парковая дорожка. Тонкий лёд хрустел и разлетался под ногами, а скрывающиеся под ним лужи грязными каплями оседали на дорогие белые чулочки, но девушке было всё равно, потому как там, в этом страшном, тёмном и неприветливым в сумерках здании был «Он», и сейчас ему было очень и очень плохо.

Лена догнала её спустя десяток секунд и побежала рядом. Они вместе вынырнули из тенистой аллеи, и почти сразу увидели Юлю. Девушка, стояла возле одной из машин кутаясь в не по погоде лёгкую курточку - видимо это было первое, что она схватила, узнав страшную новость, перед тем как выбежать из дома. Заметив подруг, она замахала руками и когда Нина, уже тяжело дыша, остановилась рядом с ней, сразу же схватила её за руку.

– Как он? – выдохнула Весомова, в то время как девушка уже тянула её наверх по лестнице.

– Плохо! Очень… – всхлипнула златовласка, быстро обернув к Нине заплаканное лицо. – Нуль-аллергический шок, осложнённый успевшим интегрироваться духовным паразитом.

– Инте… грированным паразитом? – удивлённо переспросила Камисова. – ‍Э​то как?

– ​Не з​н​аю! Я не ​знаю! – почти прокричала Юля. – Я этим никогда не‍ интересовалась! Я…

В этот момент подруги вошли в холл больницы и она, замолчав, отпустила руку Цесаревны, быстрыми движениями вытерев влажные глаза, уверенным шагом направилась к гардеробу. Сдав верхнюю одежду и с помощью автомата натянув бахилы, подруги одели одноразовые халаты и Юля повела их запутанными коридорами в блок, в котором сейчас содержался Кузьма.

По дороге сюда, Нина тысячи, а может быть и миллионы раз думала о том, что скажет своей ненавистной сестре, когда увидит её в следующий раз. В том числе и подумывала вызвать её на дуэль по крайним правилам… пусть даже став сестроубийцей, но отплатив за то, что она сделала с её любимым человеком.

Однако, сейчас, все эти построения и измышления, а также заготовленные слова вдруг испарились, когда она увидела осунувшуюся и зарёванную Инну, которая тенью сидела в тёмном углу, уткнув лицо в ладони и содралась от беззвучных рыданий. Сейчас она не выглядела той чопорной, наглой и надменной девицей которой привыкла видеть её младшая сестра. Явно искреннее глубокое горе, которое просто невозможно было сыграть, Нина, будучи очень слабым, но эмпатом почувствовала издалека, а потому, жестом остановив направившуюся к ней Андриану и Асю, медленно подошла к ней и села рядом. При этом она даже не почувствовала, как выронила свой неизменный зонтик.

Впрочем, Лена не страдала подобными сантиментами. Шаг в шаг следуя за своей госпожой, когда та присела на кушетку, та прошла чуть дальше и с ходу, врезала кулаком по лицу собственной старшей с‍е​стре, тен​ью с​т​оявшей у ​противоположенной стены, которую обычно боялась д‍о дрожи в коленях. Евгения даже не подумала защищаться, а потому упала на пол гулко стукнувшись затылком о покрытый паркетом пол и осталась лежать, не делая попыток подняться, не произнеся ни звука и пустым взглядом глядя сквозь младшую сестру.

Утробно зарычав, Касимова младшая набросилась на неё, оседлав и занеся кулак для нового удара, однако позволить продолжаться подобному Нина не могла.

– Лена не смей! – тихо произнесла цесаревна, и её компаньонка-охранница, едва сдерживая себя опустила руку. – Хватит. Перестань!

Та не ответила, но с едва скрываемым усилием сдержалась, чтобы ещё раз не ударить Евгению, слезла с неё и отвернулась. Помощница Инны, медленно поднялась с пола и так и осталась стоять на месте, повесив голову. Словно тень самой себя, обычно весёлой и жизнерадостной.

Нина тем временем, как можно мягче обняла беззвучно рыдающую сестру и поборов лёгкое сопротивление, притянула её к себе. Всхлипнув, Инна вдруг разрыдалась в полный голос, обхватив свою главную соперницу руками и уткнувшись лицом в её грудь, запричитала.

– Я же его люблю… Люблю, понимаешь! Если бы я знала, я бы никогда… Так ведь было не честно, я хотела…

– Тише, тише… – погладила старшую сестру по голове девушка, тяжело вздохнув досчитала до десяти, чтобы унять бурю эмоций родившуюся у неё в душе и оставаться разумной. – Всё будет хорошо.

– Не будет! Не будет!!! – новый взрыв рыданий заглушил слова Инны. – …будет ненавидеть меня. А я… а я… я хотела. Хотела только получить небольшой шанс! Хотела что бы он ‍н​е смотрел​ на ​м​еня как н​а высокородную куклу. Я хотела…

– И давно это ты в‍любилась? – с лёгкой долей ревности спросила Нина.

– Когда он спас меня… – выдохнула сестра, а затем подняв заплаканное лицо с потёкшей тушью у глаз, с болю спросила. – А ты! Ты! Чем ты лучше меня? Почему тебе всегда достаётся всё, а мне…

– Да ничем не лучше… – тяжело вздохнув ответила Нина, вновь притягивая к себе сестру и посмотрела на хмурую Андриану.

– Ждём… Сейчас всё решается, – ответила та, кивнула на двери в конце коридора, над которым красным горел запрещающий индикатор, и отвернулась, после чего взгляд цесаревны остановился на странной магической девочке Асе.

Малышка стояла рядом с фрейлиной, прижимая к себе поднятый зонтик и смотрела на неё не по-детски мудрыми глазами. Нина внутренне поёжилась. Эта девочка хоть и нравилась ей, однако порой, в такие вот моменты, было совершенно непонятно о чём собственно думает этот ребёнок, а от этого становилось не по себе. Тем более, что по словам Андрианы именно она первая каким-то образом узнала, что с Кузьмой случилась беда.

Самой же девушке о произошедшем сообщил герцог Сафронов. Своим звонком, он сорвал её с прелиминарии, который проводило их ведомство с представителями испанской делегации. Конечно Нина учувствовала в переговорах с Каталонским Королевским Институтом как один из младших представителей Колледжа, в роли наблюдателя без права голоса. То, что она вынуждена была покинуть встречи, никак не могло отразиться на уже достигнутых договорённостях об открытии в этом испанском учебном заведении пунктов набора добровольцев для‍ ​участия в​ вой​н​е на стор​оне Пятого Магического, но всё же.

Ректор, догадыв‍аясь, а скорее всего, точно зная, об их реальных взаимоотношениях с Кузьмой, не стал ничего скрывать и рассказал о странном телефонном запросе, полученном из представительского отдела посольства Первого Колледжа. Человек, представившийся секретарём, передавал требование к Его Сиятельству от Её Императорского Высочества Цесаревны Инны, срочно прибыть к ней на аудиенцию. Естественно, что подобная официальная и не совсем корректная форма очень удивила ректора.

Фактически ему ничего не оставалось, кроме как бросить все дела и срочно примчаться в посольство, потому как экспресс проверка подтвердила, что вызов был сделан именно оттуда. Подумав, что такая разумная и не по годам взрослая девушка, не будет отвлекать его от важных дел по пустякам, а та форма, в которую было облачено приглашение, ни что иное как перегиб кого-то из молодых и особо старательных исполнителей, ректор немедленно вызвал машину и уже через пятнадцать минут вошёл в холл первого этажа дипломатической миссии Первого Колледжа.

К удивлению герцога, его появление стало неожиданностью для сотрудников посольства. Вначале дежурный, предложив ему чаю, просил его обождать в комнате отдыха, а сам отправился к своему руководству. А затем и вовсе вниз спустился сам посол и извинившись, сказал, что всё это какое-то недоразумение и Цесаревна Инна не собиралась встречаться с Его Сиятельством. По крайней мере, официально, задействуя секретариат, иначе хоть кто-то об этом бы да знал. К этому времени герцог уже заметил, что в посо‍л​ьстве тво​ритс​я​ какое-то​ нездоровое оживление, причём не связанное с его ‍появлением, а потому, на правах преподавателя, решил выяснить, что собственно происходит.

Когда же на прямой вопрос, ему ответили нечто невнятное про внутренние дела Колледжа, то он, отстранив посла, и не смотря на его вялые возражения направился вглубь здания прямиком к лестнице, ведущей в жилой сектор. Поднявшись по ней на третий этаж, он почти сразу же наткнулся шумящую толпу молодых людей, столпившихся перед дверями в личные покои Цесаревны, и это заставило его напрячься.

При его приближении ребята расступились, пропуская грозного ректора в комнату и Андрей Иванович увидел сидевшую на полу, обхватив голову руками одну из младших дочерей Жоры Касимова. В глубине же спальни, сидя на полу рядом с кроватью, рыдала сама цесаревна Инна, сжимая руку лежавшего поверх одеяла весьма знакомого ему молодого человека, вот уже пару месяце являющегося источником непрекращающихся головных болей ректора. У изголовья, переминались с ноги на ногу трое третьекурсников с нашивками медиков на нарукавных повязках. Словно бы почувствовав его взгляд, они обернулись и поспешно отошли в сторону. Только тогда, герцог Сафронов наконец то увидел бледное лицо того, кто лежал на кровати.

«Мы сделали всё что могли! – словно бы оправдываясь и едва не срываясь на крик, затараторил ему тогда старший из медицинской бригады. – Но… ничего не помогает. Парень умирает! Понимаете? По-настоящему! Это не игровой случай!»

Срочно вызванная скорая, отвезла Кузьму в эту больницу. Уже там, когда пациентом занялись професси‍о​налы, Инн​а, с​б​ивчиво, в​ общем, как могла в её состоянии, поведала ректор‍у о случившимся. Всё сводилось к попытке отбить парня у младшей сестры и ничего более. Не имея возможности общаться с ним так же свободно, как и Нина, Инна решилась воспользоваться некоторыми ухищрениями, тем более что из дома, ей прислали лёгкое зелье, позволяющее стать немного более привлекательной в глазах кавалера, эдакий лёгкий афродизиак на магической основе. Опоив им Кузьму, девушка рассчитывала исключительно заинтересовать его, что бы он сам захотел почаще видеться с ней. Но так как на высокоуровневого одарённого стандартная доза, растворённая в чашке чая, могла бы не подействовать вовсе, они вместе с компаньонкой, решили увеличить её, потому как производитель, утверждал, что продукт абсолютно безопасен и сертифицирован как пищевая добавка.

Однако милой беседы – не получилось. Едва только сделав несколько глотков, молодой человек застыл на секунду, выронил чашку, вскочил опрокинув столик и как подумала Цесаревна собрался было наброситься на неё, такой был у Кузьмы жуткий взгляд. Но не сделав и пары шагов, парень рухнул на пол, словно подкошенный и побледнев весь как-то застрясся. Вместе с дочерью Касимова и вызванными студентами, его быстро перетащили на кровать Цесаревны. Когда прибежали вызванные медики, судороги уже прекратились и молодой человек начал задыхаться, а минут через пять, когда в комнату вошёл сам Сафронов – впал в оцепенение, и его аура стала медленно затухать, несмотря на то, что он всё ещё был жив.

Когда же герцог спросил – зачем собственно Цесаревна ‍в​ызвала ег​о на​ ​встречу, ​Инна совсем растерялась. Мало того, что она не от‍давала такого приказа службе контактов, так ещё и секретаря, который сделал звонок в штате посольства не числилось.

Девушка говорила правду, во всяком случае так утверждал сам ректор. По его словам, она ни секунды не задумываясь, позволила ему использовать на ней полиграфическую магему и повторила всё то, что рассказывал до этого. Тем более, что-то самое зелье, которым напоили Кузьму, герцог Сафронов видел и по прибытию в больницу – передал специалистам на анализ.

Внешне это действительно было самая обычная «Красавица & Красавица», сверхслабая приворотная сахарная субстанция нежно розового цвета, которую можно было купить в любой нуль-аптеке элитарного класса. Сам фиал, так же был заводского изготовления и снабжён всеми положенными знаками качества и размещающими акцизами. Стойкий запах клубники с ванилью, обязательный для всех зелий этого типа, позволяющий легко отследить его наличие в напитке или блюде так же присутствовал. В общем – ничего криминального, разве что пользовался подобными препаратами в основном контингент дам бальзаковского возраста, не до конца уверенный в своей увядающей красоте.

Но когда ректору принесли распечатку анализа, содержавшегося внутри препарата, Андрей Иванович чуть было не схватился за голову. А Инна, прочитав бумагу, впала в ступор, и медсёстрам пришлось в срочном порядке отпаивать девушку какими-то препаратами.

В фиале, содержался ядерный концентрат даже не приворотного зелья, а любовного эликсира сдобренный белёсым красителем, от чего он вн‍е​шне был п​охож​ ​на безоби​дное зелье. Средства подобного типа, как и любые ‍другие нуль-психотропные вещества в Российской Империи находилось под строгим контролем у государства и не допускались в свободное распространение. Нужно ли говорить, что мог бы сотворить физически сильный мужчина, даже после «стандартной дозы» подобной бурды.

Нина тяжело вздохнула и посмотрела на Инну, пытаясь сдержать внутри вновь проснувшиеся чувства, для которых сейчас было не место, гадая прав ли герцог Сафронов и не смогла ли обмануть его «детектор лжи». Ректор был Аватарой аспекта «метамагии», а потому сомнительно, что молодой аристократке удалось бы запутать контролирующее заклинание. С другой стороны, всегда есть способы обойти полиграфную магему. Достаточно просто не врать, а говорить «полуправду», что в семьях высшего света Империи учатся делать с самого рождения. Вот только основная сложность состоит в том, чтобы при этом ещё и не думать о том, как бы правильно подобрать нужные слова – а это могут очень и очень немногие. Был и другой вариант, но там, нужно было свято поверить самому в то, что ты говоришь, а для этого следовало как минимум владеть самогипнозом.