Сумка, подаренная мне магом, даже если он об это и не подозревает, наполнилась быстро. Когда есть что брать, то процесс этот происходит практически моментально. В который уже раз я пожалел, что у меня нет никаких магических способностей. Если верить старым и опытным искателям, то магия видна, даже для тем, кто ей не обучен. Мне же остается только собирать драгметаллы и камни, хотя я прекрасно знаю, что некоторые артефакты, которые здесь наверняка есть, идут по десятикратному весу, относительно того же «презренного металла».
К моменту моего возвращения в комнату, где я оставил барона, его сон перешел в иную стадию, по крайней мере, положение тела он изменил, раскинувшись на тахте. Значит можно попробовать его разбудить. Чем я занялся. Испытанный трюк с ушами не подкачал и здесь, уже через минуту барон завошкался, лениво от меня отмахиваясь, а еще через одну раскрыл глаза.
Думаю, нет никакого смысла описывать нашу встречу. Слез не было, а вот соплей и слюней, предостаточно. В результате короткого обмена информацией, мы уже вдвоем занялись мародеркой, тем более, что и барон смог вытребовать у магов сумку, аналогичную моей, и уже успел заполнить ее почти на половину. То-то я смотрю, что кое-где драгоценные камни выковыряны. Да и до манускрипта он добраться уже успел. И нам не придется еще и его искать, ведь в отличии от меня, барону маги дали кое-какие наводки, что, где и как именно искать. Правда есть одна маленькая такая проблема. Барон нашел не один манускрипт, а три огромных фолианта и еще какой-то свиток. И теперь нам предстоит решить, что из этого отдавать магам, барон хотел было предложить им на выбор, но я сразу забраковал эту идею, вполне резонно полагая, что маги постараются наложить свои руки на все находки, а не ограничатся только чем-то одним. В итоге, пришли к соглашению, что отдавать будем только свиток, он больше всего подходит под определение «манускрипт», а книги, оставляем себе. К сожалению, ни то, что написано в книгах, ни то, что написано на свитке, мы разобрать не можем. Во-первых, язык нам совершенно не знакомый, а во-вторых, есть у меня подозрения, что и то и другое зашифровано. В общем, кому надо, тот пусть и разбирается. Мы свое дело сделали и на этом «умываем руки».
Обратный путь дался, что мне, что барону, намного тяжелее чем дорога во дворец. И то, что теперь нам пришлось не спускаться, а подниматься, играет в этом самую незначительную роль. Признаюсь, все дело в нашей, ладно, пусть будет, в моей жадности. Вокруг нас столько диковинок, столько всего ценного, раритетного и артефактного, что просто так пройти мимо очередной безделушки, или какого-нибудь меча, я не могу. Поэтому каждый раз, когда мне что-то попадалось на глаза, начинался разбор собранного ранее. Со спорами, увещеваниями и уговорами. В конце концов барон не выдержал и просто на просто запретил мне отклоняться с маршрута, уповая на то, что этот путь мы уже проделали, оба, а значит ничего особо ценного тут не осталось. Всего один раз я нарушил это его распоряжение, забежав в один из будуаров, ссылаясь на то, что мне показалось, будто бы туда только что что-то, или кто-то заскочил. Мою неуклюжую лож барон раскусил, когда я появился из дверей, таща в руках великолепный сундучок, инкрустированный драгоценными камнями и оббитый по углам золотом. Сундучок оказался совсем небольшим, правда довольно тяжелым, поэтому барон, как мне кажется со злорадством, разрешил его забрать. Уже через десять минут я об этом пожалел, но отступать мне некуда, поэтому продолжал тащить эту тяжесть в руках, сумки уже давно полные. Зато и я отыгрался на отце, и довольно скоро, он не смог пройти мимо изящного меча, почти полутораметровой длинны, но узкого и легкого, богатый эфес, и зеленоватый клинок, по которому струится «морозный» узор. Когда он взял его в руки и выполнил несколько выпадов, после чего посмотрел на меня обиженным и каким-то просящим взглядом, мы не утерпели оба и громко расхохотались. После этой находки мы уже никуда не сворачивая, целеустремленно понеслись к выходу из дворцового комплекса, где нас дожидаются маги.
Я не стану рассказывать сказки, о том, как тепло и ласково нас встретили маги. По той простой причине, что, по большому счету, мы с бароном их мало интересуем, для них главное, смогли-ли мы принести им их манускрипт. Обмен свитка на пару тоненьких золотых браслетов состоялся очень быстро и как-то буднично. Магам уже было не до нас, они с головой погрузились в изучение бумажки. Поэтому для меня стали сюрпризом слова старого мага:
- А вам, молодой человек, я бы больше не советовал лезть в подобные места. Это может закончиться для вас очень и очень неприятно. – интересно, что маг хотел этим сказать.
7 Глава.
Ночные казни, происходившие за стенами дворца герцога, вовсе не были тайными. Самое большее, что можно сказать, – это то, что на них не допускалась широкая публика. За исключением нескольких несчастных, чьи имена ведомы только приближенным герцога, да ему самому, сложивших голову без суда и по секретному приказу самого герцога да с ведома Императора, все остальные преступники ложились на плаху по приговору суда и с соблюдением всех необходимых формальностей, Мэрия и Магистр сурово за этим следили, а сориться со всемогущей Гильдией Магов, не станет никто, даже герцог. Внутренний двор Басры, так называется дворец, был таким же признанным и законным местом казни, как и Лобное Место. Однако, привилегией приводить приговор в исполнение во дворце, обладает только Гильдия Магов, каждый раз назначая для этого нового исполнителя .
Высокие стены дворца Басра, стали объектом ненависти толпы – ненависти вполне, надо заметить, оправданной, но чернь ставит им в вину, прежде всего то, что стены ее мешают вдоволь полюбоваться зрелищем насильственной смерти, которое тем интереснее, что казнят там обычно людей благородного сословия. Сегодня вечером высоким стенам Басры предстояло укрыть от людских глаз агонию убийцы младшего сына графа де Полей, осужденного Багряной палатой. Но не все было потеряно, прошел слух, что «висельник» хочет покаяться, а публичное покаяние у могилы жертвы и отсеченная рука убийцы, тоже кое-чего стоят и, по крайней мере, это можно было увидеть. Чернь столицы, хоть и жаждала кровавых зрелищ, но в то же время и жалела молодого барона из Пограничья, который, как рассказывают очевидцы, зарезал графа, всем известного забияку и бретера, как каплуна, тот даже пикнуть не успел, да и ходят слухи, что убил он его не просто так, а из-за женщины.
Тягучий звук похоронных труб привел в необыкновенное волнение все простонародные кварталы города. Новости в городе, да и во всем герцогстве, передаются из уст в уста, но именно поэтому все устремились к месту событий, дабы судить о них по собственному разумению. В одно мгновение толпа запрудила все подступы ко дворцу. Когда зловещий кортеж, выйдя из ворот Басры, двинулся по улице Мертвых, по обеим сторонам ее уже расположилось не меньше десяти тысяч зевак. Никто из них не знал барона Сержа де Сангре, но это никому ничуть не мешало. Обычно среди любого сборища находятся люди, могущие назвать по имени осужденного, сегодня же все пребывали в полном неведении. Однако в подобных случаях неведение нисколько не мешает толкам, напротив, оно порождает множество самых разнообразных предположений. Вместо одного неизвестного имени возникает сотня имен. Всего за несколько минут на де Сангре взвалили самые известные политические, равно как и прочие, преступления последних лет, и толпа с жаром обвиняла во всех грехах этого красавца, который шел со связанными руками в окружении четырех гвардейцев герцога с обнаженными шпагами. Рядом с ним выступал маг, с бледным лицом и пылающим взором, он нес перед собой посох, размахивая им наподобие меча. Открывали и замыкали шествие конные арбалетчики.
Зрители не рисковали забегать далеко вперед, поскольку не знали, куда именно направляется кортеж. Арбалетчики и гвардейцы хранили на сей счет многозначительное молчание. Во все времена этим славным служителям закона доставляло несказанное наслаждение мучить толпу, изнывающую в неведении. Пока не миновали рыночную площадь с ее Лобным Местом, опытные люди утверждали, что осужденного поведут к Могиле Невинного Младенца, где был установлен позорный столб. Однако рыночная площадь вскоре осталась позади. Кортеж, проследовав по улице далее, свернул на широкую улицу Маг-Улар, упирающуюся в кладбище. Передние зрители увидели тогда два факела, зажженные у ворот кладбища и это обстоятельство вызвало множество новых догадок и предположений. Но даже знатоки умолкли, когда случилось неожиданное происшествие, Магистр Гильдии Магов приказал доставить осужденного в парадную залу здания Гильдии, расположенное по соседству с оградой кладбища. Конвой скрылся во внутреннем дворе, а толпа, заняв позиции на улице, приготовилась к ожиданию, непрерывно увеличиваясь, потому как народ все подходил и подходил, постепенно заполоняя все соседние улицы.
Прошло два часа с того момента, как процессия с осужденным скрылась во внутреннем дворе Гильдии. Непроглядная темень царила на улице, поэтому можно было прекрасно видеть, через ярко освещенные окна парадной залы, что там происходит. И толпа с каким-то ненормальным интересом наблюдала за этим и глухо при этом роптала.
Внезапно толпа сначала подалась вперёд, а потом отшатнулась в ужасе, оставив перед воротами Гильдии шестерых вооруженных людей, скрывающих свои лица, под низко опущенными капюшонами дорожных плащей.
Реакция толпы была вполне понятна и оправдана. Сначала она была привлечена невероятным событием, самый обычный барон с Пограничья наседал на Магистра Гильдии Мага, а тот пятился от него и что-то пытался лепетать. Слов конечно же слышно не было, но жесты, мимика, движения, все говорит именно за это. А потом произошло и вовсе невероятное. Какой-то маг принес в парадную залу сверток. Осужденный быстро его схватил и начал одеваться. Кожаный костюм, кольчуга, дорожный плащ и как завершение всего этого в руках его сверкнули два клинка. Только теперь толпа разглядела, что помимо магов в зале был и еще кое-кто, а именно сам герцог со своими телохранителями, и еще трое незнакомых мужчин, в цветах клана Брэган де Эрт. Само по себе присутствие этих людей в одном месте уже является нонсенсом, а уж то, что приговоренный к смертной казни, судя по всему, осмеливается ставить всем этим людям условия и, они их, что вообще невероятно, приняли. Ведь не даром же «смертнику» вернули его оружие. А через несколько секунд впереди послышались стремительные шаги и на крыльцо налетел вихрь.
Да это и был настоящий вихрь!
Ожидавшие барона шестеро мужчин кинулись было к нему, но застыли через пару шагов, уперевшись в два сверкающих в ночной темноте клинка.
- Сергар! Это мы! Не время объяснять, кони уже ждут! Быстрее! Аврору похитили! Они увозят ее в имение графа. Если мы их не нагоним, то потеряем навсегда!
Народ, толпившийся на пред зданием Гильдии и на всем протяжении смертного пути, понял, что жертвоприношения не будет, герцог и Магистр помиловали осужденного. Зрители разошлись по прилегающим улицам, и только несколько кумушек все еще продолжали судачить о небывалом событии и с завистью вздыхать, вспоминая, что речь все-таки шла о женщине и представляли себя на ее месте, при этом зачаровано наблюдая, как, уже, семеро мужчин скорым шагом зашли за угол и выметнулись оттуда на лошадях, держа путь к городским воротам.
* * * *
Сегодня двери трактира Одноглазого Пита практически не закрываются. И тому есть причина. Уже весь Гард знает, что в нем обосновался барон де Сангре и ему нужны люди на службы в Пограничье. Но всякое отребье его не интересует, хотя именно из подобных личностей предпочитают иные бароны Пограничья набирать себе поисковые отряды. И обходится подобный найм гораздо дешевле, да и не жалко их, в огромном городе таких полно, убьют одного, на его место уже десяток просится. Этот же барон берет людей только по рекомендациям, да еще и опытных искателей, следопытов, охотников и воинов. Первые пару дней во всех тавернах и забегаловках Гарда только и обсуждали эту новость, посмеиваясь, а иногда и в открытую издеваясь над зазнавшимся баронишкой. Даже герцогу обходится неимоверно дорого содержать отряд в полсотни опытных людей, так откуда же такие деньги у барона с окраины Империи!
Но ехидные замечания и подколки моментально стихли, когда от Одноглазого вернулись первые нанятые счастливчики. То, что они рассказывали, заставило многих призадуматься, а так-ли они хороши, как о себе думают, а не стоит-ли сменить место службы, а не попробовать-ли свою удачу не службе у этого барона. И хотя все прекрасно понимают, что эти счастливчики не кто иные, как «засланные казачки», но золото-то вот оно, звенит в карманах давно знакомых соратников, с кем не раз и не два хаживали в Проклятые Земли, с кем охраняли купеческие караваны, или несли службу на стенах дворянских Замков. И народ потянулся в трактир к Одноглазому. Кто-то испытать удачу, а кто-то просто посмотреть на барона и его сына, который сам проверяет боевые умения всех желающих. И длилось это паломничество еще целые сутки, пока барон не объявил через Пита, что полсотни людей он уже нанял и больше ему никто не нужен. Напрасно опоздавшие, или просто тугодумы стучались в закрытые двери, напрасно совали трактирщику монеты, только за то, чтобы он впустил их в трактир. Одноглазый был непреклонен и отказывался и от серебра и даже, о чудо, от золота. Правда разгадка этой тайны нашлась очень быстро, Одноглазый и сам подрядился к барону на службу, оказывается они уже давно знакомы и сегодня истекает крайний срок, который барон дал всем принятым на службу, чтобы утрясти свои дела. Рассчитаться с долгами, попрощаться с родными и близкими, теми, кто не захочет последовать за своим отцом, братом, мужем на границу Проклятых Земель, или собрать своих домочадцев в дальнюю дорогу, коли они не захотят расставаться со своим кормильцем. Так что, еще с раннего утра двор начал заполняться телегами, возками и кибитками, а по трактиру начали бегать дети, чего его стены никогда не видели, и хозяйничать разбитные молодухи, да степенные матроны, которых еще декаду назад увидеть в этих стенах было невозможно. А общий зал начал заполняться суровыми мужиками, которые не понаслышке знают с какой стороны браться за меч, шпагу, или рукоять булавы. Компанию им составляют ловкие и гибкие охотники, мастера обращаться с луком или арбалетом, попадающие белке в глаз, или способные прочитать следы, оставленные в голубом небе стрижом. На сегодня назначена «отвальная», так что повара сбились с ног, торговцы, подсчитывают свои барыши, потирая от радости руки, ведь надо не только снабдить почти три сотни человек всем необходимым для путешествия, но еще и барон закупает все подряд, начиная от женских прялок и заканчивая стальными кольчугами, винами и посевным зерном. А уж гуртовщики, те аж сияют от радости, барон закупил огромное количество скота, которое им предстоит перегнать и если возникнет желание, поселиться на землях барона, благо, что пустых деревень и пашен у него хватает. И барон только посмеивается, когда Пит ему сообщает, что во двор прибыла очередная крестьянская семья, решившая попытать счастья у барона, тем более, что земли он обещает столько, сколько смогут обработать и налоги пять лет не собирать. Но эти уже едут за свой счет, барон гарантирует только защиту в пути и обустройство на месте. Даже скотину обещает выделить, а в его слове никто не сомневается, всякий может увидеть стада и табуны, что, частью уже выдвинулись к его землям, а частью еще пасутся на пригородных лугах. В общем намечается если и не «переселение народов», то «орда при перекочевке», это точно. А уже под вечер, все присутствующие могли наблюдать еще одну занимательную картину. К трактиру подкатило с десяток добротных возков, из тех, что десятками и сотнями снуют по городу и из них вылезли Главы Ремесленных Гильдий. Этим уважаемым людям Пит уже отказать не смог и пошел к барону, который как раз в это время открывал первый кувшин с вином, предстояла грандиозная пьянка и никто этого не скрывал. На известие о прибывших, барон только отмахнулся, а вот его сын не на шутку заинтересовался и уединился с Главами в комнате самого Пита. Уже через час Главы чуть-ли не бегом разошлись по своим возкам и возчики, нахлестывая своих лошадок, погнали их в ремесленные кварталы, а юный барон подсел к отцу и протянул ему бумажку. Барон с удивление прочитал: «Оружейники – два мастера и пять подмастерьев. Кузнецы – три мастера и шесть подмастерьев. Бронники – два подмастерья. Кожевенники – мастер и три подмастерья. Ткачи, гончары – по пять мастеров со своими подмастерьями. Ювелир – один мастер. Все с семьями и скарбом», а молодой барон, полушёпотом добавил: «К утру все будут здесь. Многие с семьями, так что, еще на сотню человек наш караван увеличится». Барон прочитал, послушал и со вздохом ответил: