Через минуту между нами вместо подлокотников было обычное пустое пространство шириной в пару ладоней, которое Кристина заткнула двумя пледами, что достала из пеналов в наших креслах.
Как только между нами исчезло препятствие, я положил ладонь на колено девушки и медленно повёл её вверх, вместе с этим поднимая юбку, сшитую из полупрозрачной лёгкой материи, почти не ощущаемой. Кристина легла на бок лицом ко мне и подняла правую ногу, согнув её в колене. От этого юбка полностью задралась, открыв её белоснежные маленькие трусики. Они так плотно обтянули её лобок, что я видел бугорки половых губ и щёлку между ними, где уже появилось влажное пятнышко. Через секунду мои пальцы коснулись этой сокровенной девичьей точки, прикрытой тончайшей тканью, которая быстро стала влажной от моих ласк.
Пока моя рука развратничала между ножек Кристины, она сама стала играться со своей грудью, прикрытой просторной короткой футболкой. Подняв её край, она закусила его зубками, предоставив моим глазам наслаждаться видом двух загорелых холмиков бархатистой кожи с красивыми аккуратными сосочками, уже увеличившихся от возбуждения.
Несколько секунд я массировал клитор сквозь трусики, которые на девушке уже сильно намокли. Затем скользнул пальцем ниже, нащупал местечко между женским лоном и её попой, и надавил на эту точку пальцем.
– М-м-м! – промычала Кристина, стиснув зубами футболку и закатив глаза от удовольствия, когда я добрался до одной из её эрогенных точек. – А-ах!
Я вновь вернулся к её трусикам, где стал очень быстро тереть их пальцами, уделяя большое внимание верхней части половых губ, где под тончайшей материей интимной детали девичьего туалета прятался клитор. В такт мне девушка стала двигать тазом, всё быстрее и быстрее. Стоны всё чаще срывались с её губ.
Краем глаза я увидел, как через несколько кресел от нас появилась стюардесса, наблюдавшая за нами чуть ли не минуту и потом исчезнувшая. Наверное, побеспокоил тот шум, мы тут издавали. И убедившись, что у нас всё в порядке, решила не беспокоить. Наверное, в стоимость билета первого класса авиакомпании входят и такие вот шалости пассажиров.
«И не стыдно совсем, ай-я-яй!», – попробовал пристыдить я себя. Да только куда там… возбудился я не на шутку, в моей голове все нормы морали, приличия и стыда исчезли без следа. Да и нас не видно... почти что.
Не сводя взгляда с ладошки Кристины, которая порхала с одного бугорка на другой, не обделяя ласками ни одну из грудей, я не смог удержаться и, прекратив ласкать девушку между ног, переключился на её грудь, обхватив правую ладонью и сильно, но не переходя грань, сдавил, пропустив твёрдый, как орешек, сосок между пальцев.
Сколько раз я ласкал эти мягкие податливые и вместе с тем такие упругие холмики? Не сосчитать! И всегда я от прикосновения к ним млею, не желая выпускать из пальцев, играться с ними, ласкать, ощущать, как рядом сильно бьётся сердечко, иногда переходящее на бешеный ритм.
Долго мне наслаждаться двумя идеальной формы и размера сокровищами не дали. Не прошло и минуты по моим ощущениям, как Кристинка взяла мою ладонь своей и требовательно опустила её к себе вниз животика, засунув в трусики, которые от влаги из её киски можно было выжимать.
И как только мои пальцы коснулись её половых губ, влажной горячей щёлочки между ними, как она свела ноги вместе, взяв мою руку в плен.
Мне понадобилось полминуты, чтобы очень быстрыми движениями ладонью довести девушку до сильнейшего оргазма. Ещё и воспользовался своим Даром, совсем чуть-чуть, максимально усиливая всплеск удовольствия у своей любимой.
– У-у-у! – буквально провыла она, выгнувшись на кресле, подаваясь навстречу мне и сжимая бёдрами мою руку с необычайной силой.
Кто-то впереди что-то невнятно пробормотал не самым благодушным тоном. А сидят там Руста и Мира, Сури же занимает кресло позади меня и Кристинки.
Моя рука всё так же находилась между ног девушки, хотя она уже расслабилась и сейчас спокойно лежала на боку, смотрясь со стороны спящей. Наконец, она шевельнулась, протяжно вздохнула и открыла глаза. Её бёдра раздвинулись, давая мне свободу.
– Санчик, теперь моя очередь, – подмигнула она и подалась мне навстречу. – Приподними своё кресло…всё, хватит.
Как только я оказался выше её, она ловко расстегнула молнию на моих брюках, запустила в ширинку ладошку и вытащила мой член, который сильно сдавила своими пальчиками, а чуть позже потянулась к багровой блестящей головке губами…
Фрагмент 6
Глава 12
— Ох, блин, что ж здесь так холодно-то? – пробормотал я, кутаясь в тёплую куртку. — У соседей, у исландцев да финнов, то есть, и то теплее, вроде бы.
Мы, наконец-то, оказались в России. Проскочив «зайцами» через порт Архангельска, мы встретили проводников, которые вывели нас из города. К слову, насчёт «зайцев» – это только называл я так процесс нелегального проникновения в страну. На самом деле наша пятёрка с комфортом провела время в обычных люксовых каютах лайнера, который доставил нас и попутчиков из Финляндии. Никто не спрашивал паспорта, не проводил досмотр. Просто помощница капитана вывела нас с корабля не с основной толпой, а немногим раньше, при помощи катера, который высадил в глухой части порта, смотрящейся заброшенной. А потом встреча с парой женщин, которые на машине привезли в загородный коттеджный посёлок, где нас ждали вещи и снаряжение для дальнейшего путешествия. Большую часть пути мы проделали с комфортом, сидя в тёплом салоне автобуса «форд». Но финальный отрезок пришлось ехать на снегоходах. Вообще, как я понял по оговоркам проводников, здесь это один из самых ходовых аппаратов. Снегоходы да болотоходы, причём последние чаще всего вышли из рук местных кулибиных.
Не знаю, чего стоила такая подготовка мадам Фоке, но трудов она вложила очень много. Чую, что мне придётся постараться ой как сильно, когда она выставит к оплате долг.
— Потому что здесь зима, Санлис, – сообщила мне Кристина. – Да здесь и летом бывает такая погодка, что снег можно увидеть.
– Снег? — не поверил я.
— Ага, – подтвердила она. — Не каждый год, конечно. Но раз в три-четыре лета у природы происходят такие казусы.
-- Тут же до Нижнего не так уж далеко, а я там бывал и летом, и зимой и что-то не замечал ничего такого.
– Вот же ты Фома-неверующий, – покачала головой девушка. – Да ещё и с географическим кретинизмом. Какой Нижний Новгород, если ты о нём? Тут по трассе в ту сторону, про которую говоришь, самое ближнее – это Вологда. И в слове «ближнее» стоит поставить кавычки.
– Ещё Котлас, это по реке туда, – махнула рукой на юго-восток наша проводница. – Тоже большой город. Тут по Двине, почитай что, сплошь города стоят. В тайге мало кто живёт, в основном староверы да сектанты, ещё сезонные посёлки промыслового люда – охотники, лесорубы…
– Лесорубы зимой? – перебил я её.
– Конечно. Самый хороший лес как раз зимой и заготавливается.
– Это конечно очень интересно, но скоро будет озеро? – с раздражением произнесла Мира. Хотя чему она злилась – ума не приложу. Она единственная из всех не страдала от холода, умело пользуясь своим даром. Даже одета была очень легко – джинсы, лёгкие сапожки, сделанные под унты, да короткий пуховик. Таких модниц полно в той же Москве, где редко температура опускается ниже минус пятнадцати, а при минус двадцати там уже метеорологи поднимают панический вой, начиная пугать аномальными морозами.
«Тьфу, – мысленно сплюнул я, – их бы сюда, где днём под двадцать пять мороза».
Община раскольников поселилась у некоего озера Красное, что лежит севернее Северной Двины. Летом здесь довольно сложно пройти из-за множества болот. Дорог фактически раз-два и обчёлся, за ними почти не следят, так как раскольники не любят контактировать с внешним миром. Все отношения связаны с рынком, где торгуют дарами с полей и огородов да специализированными магазинами – автозапчасти, одежные, сельскохозяйственные и в том же духе. По словам проводницы, даже в супермаркетах их сложно заметить, так как они отдают предпочтение простым продуктовым магазинам. Часто бывают на рынках, но в основном в качестве продавцов, торгуя тем, что самостоятельно вырастили на грядках, в хлеву, собрали в лесах.
После всех этих рассказов я представлял посёлок у озера, который был конечной целью нашего путешествия, эдаким фортом времён двухвековой давности. То есть: почерневшие от времени срубы, крытые дранкой или соломой; колодцы с «журавлями» в центре улиц; стаи домашней птицы, мычанье и блеяние из-за заборов; печные трубы, исходящие дымом; сани, запряжённые лошадьми, разъезжающие по заснеженным улочкам, и всё это обнесено высоким частоколом. Но из всего этого едва ли половину увидел. В реальности посёлок раскольников выглядел точно так же, как сотни деревень в центральной части страны – в Тульской, Рязанской, Калужской областях и многих других. Дома как рубленые, так как и кирпичные, хотя таких очень мало, наверное от того, что строевой лес тут под боком, а вот кирпич нужно везти издалека. Дымят печные трубы и даже слышны голоса живности из-за заборов всевозможных форм и размеров, от низенького редкого штакетника, до двухметрового из цветного или оцинкованного профлиста. Никаких колодцев не увидел, как и саней. Зато приметил пару тракторов, лишь слегка припорошенных снегом, несколько стареньких «уазиков» и «нив».
И никакого частокола!
Я невольно поймал себя на мысли, что немного разочарован открывшейся картиной. Слишком всё, что ли, банально? У меня на базе и то куда больше можно найти примечательных образов, чем здесь. Вот разве что местная церковь совсем не банальна, выделяется несколькими деревянными фигурами, которые грубо изображают мужчини женщин. Первых куда больше, все они бородаты, имеют суровый вид и одеты в длиннополые кафтаны или рубахи, подпоясанные верёвками. Наверное, это и есть апостолы, которые волею местных верующих в незапамятные времена сменили свой божественный статус славянских богов.
– Администрация вон там, – указала проводница на большой дом перед небольшой площадью, в центре которой стоял деревянный трёхметровый крест из толстого бруса. Крест был выполнен в манере, когда от верхушки к концам горизонтальной поперечины шли две доски, вроде бы как ромб получался.
На самой администрации на конце находились две лошадиные головы, выполненные в подчёркнуто грубой манере.
Внутри сидели всего две пожилые женщины, чуть-чуть им оставалось до того момента, когда их станут называть не тётками, а бабками.
– Здравствуйте, – поздоровался я, чувствуя себя неловко под острыми, каким-то прям въедливыми взглядами, забирающимися под кожу. – Я хочу поговорить с главой посёлка. Это можно устроить?
– А причина какая? – скрипучим простуженым голосом произнесла первая.
– По личному вопросу.
– Что это за личные вопросы такие, юноша? – поинтересовалась вторая.
– Личные, – надавил я голосом. – Это так же касается и вашего главы, причём в первую очередь его.
– Кто вы такие?
– Гости. Уважаемые женщины, вы всё узнаете позже, если глава посёлка решит довести данную информацию до всех. Сам я такое решение принять не могу, это будет, м-м, неправильно, невежливо. Мне всего-то нужно переговорить с ним буквально пять минут с глазу на глаз.
– Занят он сейчас, на заимке у лесорубов контроль проводит, – ответила та, что страдала от простуды. – Вечером появится или даже завтра утром. А если метель будет, то и совсем неизвестно, когда вернётся.
То ли правду говорит, то ли так нас отваживает.
– Мы очень издалека прибыли к вам для этого разговора, он очень важен для всех.
– Вижу, что издалеча пришли, – хмыкнула пенсионерка. Наверное, этими словами подразумевала наш загар, который в самый разгар северной зимы сильно бросался в глаза.
– А вы болеете?– резко сменил я тему.
– Что? – смешалась та, своим вопросом я выбил её из колеи. – Это здесь при чём?
– Давайте я вам помогу. Это быстро и безболезненно, – сказал я и сделал пару шагов вперёд, чтобы оказаться поближе к пациентке. – Только не волнуйтесь.
– Ты что задумал? – вскинулась та, но я уже начал работать, перестав обращать внимание на окружающий мир.
Обычная простуда, к тому уже идущая на спад, для меня оказалась не то чтобы не испытанием, а даже крошечным препятствием на пути не стала. На всё ушло пять минут. Дополнительно добавил бодрости женщины.
– Вот и всё, – улыбнулся я, закончив приводить в порядок чужой организм.
– А-ап-хи! – в ответ оглушительно чихнула та, едва успев спрятать лицо в большой клетчатый платок. – А-ап-хи-и! Прости господи грешную!
– Марья? – обратилась к ней её напарница. – Ты, это… что он сделал?
Кричать, угрожать, паниковать из них никто не стал. Краем уха, едва начал лечение, я услышал, как Кристина сообщила о том, что посёлок посетили эхоры, мы, значит, и у нас есть очень важное дело к его гражданам, в первую очередь к главе. И дело это связано с эхорами.
– Пантелей и в самом деле на заимке, – уже куда более доброжелательно сказала женщина, избавившаяся от, докучавшей ей, простуды. – А что вы сделали сейчас? Вы доктор?
– Эхор целитель, – кивнул я. – То есть, доктор, да.
– У нас поселиться желаете? – мигом навострила уши вторая женщина.
– Я не могу ничего вам сейчас сказать, только главе, – отрицательно покачал я головой в ответ. – Вы можете сказать, где заимка расположена? Я сам скатаюсь туда.
– Не найдёте, – поджала она губы. – Стемнеет раньше. А по темноте сгинете в этих местах. Тут некоторые болота не замерзают даже в трескучие морозы, сверху вроде б как и снежок лежит, да под ним не лёд, а трясина. Уж сколько охотников поглотила – страсть!
– Ваших?
– Нет, наши не такие простофили. Это чужие топнут, браконьеры разные да туристы, – ответила она мне.
– А связаться с ним как-то можно? – задал я ещё один вопрос.
– Это можно, агась, – закивали обе женщины. – Вы здеся оставайтесь, мы вам комнатку большую приготовим… вы женаты?
– Да, мы все одна семья. Только проводница посторонняя, – дал я ответ, догадавшись в чём подоплёка вопроса.
– И её устроим, – пообещали мне.
Где провела ночь женщина, которая провела нас до посёлка – я не знаю, а вот нашей пятёрке досталась очень просторная комната, заставленная на две трети дешёвыми деревянными стульями с матерчатой обивкой сиденья. Я такими пользовался в своей молодости в прошлой жизни. Их сдвинули назад, чтобы освободить место для раскладушек, которые нам выдали из кладовки женщины. От пыльных матрацев, с такими же подушками и одеялами мы дружно отказались, сославшись на то, что у нас имеются спальники. Вечером нас покормили на маленькой кухне, половину которой занимала печь. Было заметно, как отношение к нашей группе изменилось в лучшую сторону, после того, как узнали, что мы эхоры и от демонстрации моих способностей. Пусть боготворит мордва только своих эхоров, с родной кровью в жилах, но уважительное отношение распространяется и на всех прочих сверхлюдей. Плюс, я – целитель, а врачи испокон веков почитались всеми людьми. Я даже напрягся немного, ожидая наплыва пациентов. К счастью, всё обошлось.
С местным главой мы увиделись на следующий день около одиннадцати часов дня. Успели плотно позавтракать и даже поскучать, прежде чем он появился.
Старшим в посёлке был мужчина лет сорока, высокий, широкоплечий, с окладистой светло-русой бородой, за которой хозяин тщательно ухаживал.
– Пантелей Владимирович, местный глава,– представился он, пожав мне руку. – Что у вас за важное дело такое?
И вот тут я растерялся. Просто не знал, как подать своё предложение. До этого всё казалось легко и просто: я озвучиваю предложение, привожу примеры, показываю свой талант (вчера уже показал, когда вылечил простуду), потом получал ответ и, исходя из него, действовал бы дальше. Но под внимательным взглядом этого богатыря, при виде которого сразу на ум приходит сравнение с Ильёй Муромцем, как-то растерялся немного.
«Что ж, придётся воспользоваться вариантом «Б», про который жёнам не сообщал», – вздохнул я про себя.
– Я слушаю, юноша, – поторопил меня Пантелей.
– Я хочу жениться на одной из ваших девушек, слава о которых разошлась по всему миру, – быстро произнёс я.