– Как можно, Ваше Величество?
Мрак пожал плечами.
– А в чем дело? Тцар я или не тцар?
– В том-то и дело, – воскликнул Хугилай, – что тцар! А тцару надлежит быть величественну и внушающему. Народ, глядя только на повозку, должен трепетать от благочестия… И сама мысль, что тцар там, внутри, должна наполнять сердца восторгом, благочестием и священным трепетанием…
Мрак нахмурился.
– Это что ж, мне и высовываться нельзя?
– Лучше нельзя, – ответил Хугилай. Он глядел в глаза преданно и истово, но у Мрака закралось подозрение, что неспроста чересчур настойчиво Хугилай пытается запихнуть его в повозку. Словно в его отсутствие все разденутся догола и будут отплясывать на столах, вкусив свободы от него, деспота. – Вы, Ваше Величество, должны быть… далеки от народа. Страшно далеки! И тогда вас чтить будут еще больше.
– За что?
– За таинственность. За харизматичность, как говорят в Куявии.
Мрак покосился на Аспарда. Тот смотрел прямо перед собой ничего не выражающим взглядом. Лишь по чуть изменившемуся запаху Мраку почудилось, что начальник охраны не так уж и одобряет, что правитель должен быть от народа страшно далек.
– Лады, – сказал Мрак. – Лезь туда!.. Да быстрее, черепаха!
Он мощным толчком почти забросил ошеломленного Хугилая в повозку, сдернул с плеч роскошное одеяние и швырнул следом за Хугилаем.
– Оденься, понял? И не высовывайся… Тцар должен быть страшно далек от народа!
С наслаждением сорвал высокую тцарскую шапку, все просто таращились; Хугилай попробовал все же высунуться, но Мрак швырнул ему шапку, рыкнул:
– Одень и сиди там!
– Но, Ваше Величество…
– Народу ж все едино? – сказал Мрак.
Он захлопнул дверцу, подошел к коню с пустым седлом, тот косился на него подозрительно, попробовал куснуть. Мрак рыкнул, конь задрожал, колени подогнулись. Мрак вскочил в седло, подобрал поводья. Он оставался в дорогой рубахе, на нем добротные брюки, искусно сшитые сапоги, но ветер тут же начал лохматить искусно завитые волосы, выдувать из них всякую хрень.
Коленопреклоненные поднялись, один поспешно бросился к своему коню, второй растерянно смотрел на Мрака.
– Это я твоего коня взял? – спросил Мрак. – Не сопру, не боись. А ты пока оставайся на хозяйстве. Поехали, Аспард?
Ошеломленный Аспард пришел в себя достаточно быстро, заорал бешено:
– Колонна – товсь!.. По двое – к воротам!.. Его Величество изволит ехать верхом, как ездил его дед, доблестный Кунакор, его прадед…
Мрак прервал:
– Да это просто причуда. Завтра я, может быть, вообще не встану с постели. Могут быть у тцара причуды?
– Могут, – радостно заверил Аспард. – Эх, побольше бы…
Ехали быстро, даже неслись, из чего Мрак заключил, что тцар все-таки любил быструю езду. Хоть и в носилках. Конечно, все любят быструю, но от человека, который наблюдает за звездами, что двигаются медленнее самых медленных улиток, можно ожидать всякого…
Колесница неслась к перекрестку дорог, как вдруг послышались крики. Наперерез мчались вздыбившиеся кони, возница отчаянно орал, потеряв вожжи, размахивал руками. За бешено мчащимися конями подпрыгивала пестро разукрашенная колесница, и, высунувшись из окошка, отчаянно визжала женщина.
Возничий тцарской колесницы натянул поводья, кони с трудом остановились. Колесница с женщиной почти что пронеслась мимо, как вдруг чужой возница все же ухватил поводья. Кони резко свернули, ударили в тцарскую колесницу. Постромки смешались, все перепуталось. Из чужой колесницы выпрыгнули четверо мужчин, разом размахнулись, из их рук вылетели дротики. Мрак видел, как Хугилай упал в глубине колесницы, пронзенный сразу тремя остриями. Один из нападавших прыгнул на ступеньку и дважды вонзил меч в покрытую золотом грудь уже и без того сраженного Хугилая.
Аспард, прокричав своим воинам, бросился на отважную четверку. Нападающие во мгновение ока обрезали постромки, вскочили верхом, но стража уже окружила, завязалась драка. Все четверо сражались отчаянно, стражи падали под их ударами один за другим.
Мрак зарычал на Аспарда:
– У тебя эти олухи с луками для важности?
– Лучники! – закричал Аспард. – Чтоб ни один не ушел!
Четверо не могли одновременно сражаться и уклоняться от стрел. Пал один, второй, двое сумели прорваться и выскочить на дорогу, но стрелы догнали обоих. Один успел ускакать далеко, но все же сполз с седла. Его настигли, бросили на седло и привезли обратно.
Из перевернутой колесницы вытащили женщину. Аспард жестом велел ее связать, сам с ужасом смотрел на обезображенное тело Хугилая. Два дротика пробили живот с такой силой, что острия торчат из спины, а мечами разрубили грудь и поразили сердце.
Рядом положили тело красавца придворного. Кровь из него хлестала, как из резаной свиньи.
– Боги спасли Его Величество! – прошептал Аспард. – Но именно боги, а не мы… стража.
Мрак посмотрел на него недобро, Аспард приставил острие своего меча к груди и ухватился за рукоять обеими руками. Лицо его было злым и решительным, щеки побледнели, ввалились, уши пылали, как факелы.
– Прекрати, – бросил Мрак. – У тебя ж было предчувствие, помнишь?
– Ваше Величество, это моя вина!
– Согласен, сегодня останешься без вина. Ну а теперь поехали дальше. Этого, что уцелел, порасспрашивать хорошенько. Не здесь, во дворце должны быть умельцы… А нас уже звери ждут. Поехали, поехали, а то без нас начнут!
Десятка два воинов умчались вперед, около сотни неслись позади, и еще пара сотен рассыпались в стороны, прочесывая каждый овраг, каждую впадинку, заглядывая за каждый придорожный камень.
Аспард на крупном жеребце скакал рядом с Мраком, готовый в любой момент подхватить, если тцар вдруг изволит выпасть из седла, но Мрак от быстрой скачки разогрелся, улюлюкал, рычал то по-волчьи, то по-медвежьи, конь в диком ужасе стелился над землей, пытаясь убежать от зверя на спине, и Аспард безнадежно отставал.
По дороге к лесу, где должна быть тцарская охота, попалась деревушка. Мрак придержал коня, пустил шагом, чтобы не стоптать детишек посреди дороги. С двух сторон потянулись чистенькие домики, небогатые, но каждый с садиком и огородом. Из-за заборов выглядывали любопытные жители, уже знали, что проедет великий тцар.
Мрак был уже у крайнего дома, дальше стена леса, как вдруг из калитки выскочил человек, и не успели стражи обнажить мечи, как он рухнул в пыль перед конем Мрака, воздел руки в мольбе. Лицо его было искажено страданием.
– Ваше Величество! – вскричал он пронзительно. – Защитите, я разорен нечестными людьми!..
Аспард сделал знак воинам, чтобы оттащили с дороги и бросили в канаву, но Мрак вскинул ладонь.
– Погодите, – велел он. – Тот, кто сказал, что тцар должон быть страшно далек от народа, уже… того, не дышит. А раз не дышит, значит – не прав. Мы едем всего лишь на охоту, а это забава. Здесь же от нашего решения может висеть на волоске чья-то жизня. Ну, говори, что случилось?
Проситель, не вставая с колен, прокричал:
– У меня жалоба на своего друга, золотокузнеца… О, какой он теперь мне друг!.. которому я оставлял на хранение драгоценный камень размером с кулак. Возвратился я из дальней поездки только два дня назад, но он отказывается вернуть этот камень!.. Я разорен!
Мрак покосился по сторонам. Из калиток выходили жители деревни, в основном – женщины, потом появились мужчины, сперва боязливые группки простолюдинов, попозже вышли степенные люди в богатых одеждах. Одни просто глазели на богатый выезд, нечасто видят тцара, другие же прислушивались, что скажет Его Величество.
– А где этот, – спросил Мрак недобро, – твой друг… теперь бывший?
Из толпы услужливо вытолкнули хорошо одетого человека. Падать на колени золотых дел мастер не стал, но поклонился почтительно, а в лице его был только стыд, но не было страха.
– Ну, – прорычал Мрак, – признавайся! Почему не отдал чужое?
Золотокузнец поклонился, сказал с достоинством:
– Великий тцар, ты грозен… но я слышал, что ты смотришь на звезды, а это значит, что ты должен знать высшую мудрость. Отвечаю тебе при всех, я отдал ему его проклятый камень! Причем, зная, что имею дело со скользким человеком, я отдал при свидетелях.
– А где твои свидетели?
Золотокузнец повел рукой в сторону толпы.
– Они здесь, Ваше Величество. Простые честные люди.
Из толпы вышли четверо. В одном Мрак сразу признал кузнеца, другой с мягким румяным лицом, от него пахнет свежим хлебом, явно булочник, третий перепачкан глиной, горшечник, а четвертый прокален солнцем, на поясе охотничий нож, больше всего похож на охотника.
– Это мои соседи, – объяснил золотокузнец. – Я тут же их позвал, чтобы они могли подтвердить.
Мрак повернулся к жалобщику. Тот зарыдал, упал в пыль, начал рвать на себе волосы. Мрак поморщился, чересчур страдает, мужчине не к лицу так убиваться всего лишь из-за цветных камней, сказал Аспарду:
– Возьми свидетелей… и каждого посади в один из этих домов. Приставь по воину, чтоб никого не пускал. Ясно?
– Ясно, – пробормотал Аспард, которому явно ничего не было ясно. – Зигот, Тулелк, Дитис, Анаш – всем взять по одному свидетелю и вон в те дома!
Когда за ними захлопнулись двери, Мрак поймал глазами мальчишку в толпе побойчее, спросил:
– Ты знаешь, где у горшечника лежит сырая глина?
– Знаю! – выкрикнул мальчишка счастливо.
– Неси, – распорядился Мрак.
Через минуту целая ватага мальчишек принесла огромную глыбу, что распадалась в их руках. Мрак оторвал от нее четыре ломтя, дал Аспарду.
– Пусть каждый вылепит точное подобие камня, который золотокузнец отдал жалобщику.
Аспард отбыл, а через четверть часа, улыбаясь во весь рот, принес четыре вылепленные фигуры. Теперь уже и ему стало ясно, что именно звезды подсказали хитроумному тцару. Один вылепил нечто похожее на подкову, другой на булку, третий – на горшок, а четвертый – на какую-то зверушку.
– Золотокузнеца повесить, – распорядился Мрак кротко, – а дом отдать жалобщику, как возмещение за страдания. У свидетелей отобрать все имущество, плетьми выгнать из этого села. Все, суд окончен, поехали!
В лесу его ждали главные и главнейшие распорядители охоты. Они начали объяснять ему правила, а он стискивал челюсти, чтобы не заржать, как злой конь. Оказывается, это он так обычно выезжает на охоту. Пять тысяч загонщиков… это такие люди, что, оказывается, идут с другой стороны леса и пугают, поднимают шум, сгоняют зверей, заставляют бежать в его сторону. А он, не сходя с места, будет стрелять из лука или метать дротик в бегущих навстречу испуганных, очумелых, ничего не понимающих зверей.
Ха, да не только он такой, тут, оказывается, и остальные еще те охотнички! Тоже будут охотиться, не сходя с места. И, глядя на их животы, понимаешь, что стрелять будут не с седла, их и сейчас несут в носилках, а лежа… Главное же, в какую бы сторону они ни стреляли, им принесут подстреленных уток, гусей, зайцев, оленей, а то и львов, из которых будут торчать именно их стрелы.
Следом за ними, охотниками, тянется могучий обоз из сотни подвод, телег и повозок. Меньше половины предназначено для дичи, на остальных – тцарские одеяния, тцарские кушанья, тцарские притирания…
Мрак покосился на Аспарда, но лицо начальника дворцовой стражи сияло. То ли в самом деле считает, что охота бывает именно такой, то ли счастлив, что тцар выехал на охоту, чисто мужскую забаву, а не снова полез на башню считать звезды.
Аспард поймал его взгляд, тут же оказался рядом.
– Не твердо, Ваше Величество? – спросил он заботливо. – Если уж вы так изволите верхом, то, может быть…
– Что, подушку под задницу? – спросил Мрак. Теперь он понял, чему ликует Аспард, несчастный счастлив, что тцар вообще едет верхом, а не в носилках, как беременная баба. – Эх, Аспард… Разве ж это охота?.. Издевательство над зверьем.
Подъехал главный распорядитель охоты. Он был важен, тцарственен, здесь все подвластно именно ему, знатоку, сказал с озабоченностью в голосе:
– Ваше Величество, вам лучше всего стать вон там. Видите вот там высокий такой камень, почти утес? Основную часть зверей погонят сюда, а вам удобно будет… стоя на утесе, в безопасности, стрелять по дичи…
Мрак вскинул брови, сказал испуганно:
– В безопасности? А что, на охоте может быть опасно?
Распорядитель отшатнулся, выставил перед собой белые ладони.
– Что вы, Ваше Величество, что вы!.. Просто не стоит стоять на дороге даже у бегущей козы. Или оленя. А тут могут побежать даже кабаны, а это, знаете ли, звери!
Мрак медленно наклонил голову. Распорядитель стоял перед ним не шевелясь, даже дыхание задержал, а когда Мрак кивнул, с великим облегчением сделал выдох.
– Хорошо, – сказал Мрак. – Мне, понимашь, надо как можно безопаснее. Я тцар или не тцар? А мою особь берегти надо для благосостояния страны и народа.
Распорядитель выпрямился, взгляд стал орлиным, властным, Аспард даже отступил на шаг, когда тцаредворец повернулся к нему всем корпусом и ткнул ему в грудь пальцем.
– Оставь двух человек, – велел распорядитель, – но не с Его Величеством, нечего им мешать его стрельбе, а там, внизу. Не на звериной тропе, понятно, а так, чтобы никакой зверь не смог взобраться на утес. Понял? А сам пойдешь со мной, ты мне нужен…
Аспард побледнел, покачал головой:
– Нет. Я не оставлю Его Величество одного.
– С ним будут двое воинов, глупец. Ты сам их отберешь!
Аспард снова покачал головой:
– Нет. Ваше Величество…
Мрак махнул рукой.
– Оставь его, паря. Ты же понимаешь, что есть он здесь или нет, что это решает?
Он прямо посмотрел в лицо распорядителя. Тот вспыхнул, хотел возразить, потом в глазах мелькнули опасные огоньки, он низко поклонился:
– Как скажете, Ваше Величество. Я просто хотел доблестному Аспарду показать другое удобное место, откуда можно настрелять много зверей… не подвергая себя опасности.
Мраку почудилась в голосе тцаредворца издевка. Аспард уловил тоже, нахмурился, засопел. Распорядитель развел руками, поклонился, попятился.
Мрак осмотрел утес, невысокий, всего в два человеческих роста, взобраться можно только с одной стороны, да и то с трудом. Он позволил себя подсадить, кряхтел и безуспешно хватался за камни, руки скользили, наконец распорядитель и Аспард встащили его на самую вершинку. Мрак сделал вид, что тяжело отдувается, спросил хрипло:
– Ну и… что… теперь?
Распорядитель ответил легко и приветливо, но Мрак все равно уловил в голосе тщательно скрываемое презрение:
– Отдышитесь, Ваше Величество, возьмите в руки лук… Ждите! Скоро побегут звери.
– И что мне делать? – спросил Мрак.
– Стрелять, – объяснил распорядитель ласково и посмотрел Мраку в глаза.
– В кого? – не понял Мрак.
– В зверей, Ваше Величество. В зверей.
Мрак осторожно повернул голову, увидел, на какой жуткой высоте он находится, вздрогнул и отодвинулся от края.
– В зверей, – повторил он дрогнувшим голосом. – Вы хотите сказать, что они на меня нападут?
– Нет, Ваше Величество, – ответил распорядитель ласково и терпеливо. – Они на вас не нападут. Они вообще не нападают, ибо там, под утесом, с той стороны побегут козы и олени. Но это – охота. Вы должны в них стрелять. Чем больше, тем лучше.
В ровном голосе Мрак уловил терпение и за терпением невысказанное: ничего, последний раз тебе объясняю такое, идиот. Мне неважно, сколько убьешь и будешь ли стрелять вообще. Главное, не уходи с утеса. Не уходи.
– Как грустно, – сказал Мрак. – Как печально… Стрелять в живых существ?.. Нет, я отказываюсь есть мясо. Отныне мне пусть подают только овощи. И фрукты. Ладно, можно еще и молоко, его добывают хоть и насильно, но без крови животного…
– Тогда уж и сыр, – сказал распорядитель саркастически. – И сметану… Я пойду, Ваше Величество, с вашего позволения. Ведь за этими охотниками нужен глаз да глаз.