– Иди, – разрешил Мрак. – Может, и лук возьмешь?
– Нет, – ответил распорядитель терпеливо, – лук останется у вас.
– Зачем?
– Для зверей… То есть, Ваше Величество, для охоты. Такой ритуал. Как вот перья на шлеме вашего начальника стражи.
– А-а-а, – протянул Мрак, – ну тогда ладно…
Распорядитель быстро сбежал с утеса, вскочил на коня и умчался. Некоторое время слышался треск кустарника, потом затих и топот копыт, лишь чуткие уши улавливали далеко-далеко звуки охотничьих рогов. Загон зверей начали издалека, чтобы знатные охотники вволю натешились убиванием беззащитных зверей, которых гонят прямо на охотников, да и там едва не привязывают, чтобы те не промахнулись…
Мрак посмотрел на Аспарда. Тот застыл в полный рост, панцирь отливает серебром, на шлеме перо, рука на мече, а брови озабоченно сошлись на переносице.
– Ну как тебе?
– Тревожно, – проворчал Аспард. – Не знаю почему, Ваше Величество, но мне как-то гадко… Даже прегадостно. Рискую прослыть трусом, но я бы посоветовал… даже настаиваю плюнуть на всю эту охоту, сесть на коней и побыстрее во дворец. Неужто у вас нет срочнейших государственных дел, о которых вы только сейчас вспомнили?
– Советуешь соврать? – спросил Мрак кротко. Аспард тяжело вздохнул, потупил глаза. Мрак поднялся, хлопнул его по плечу. – Ладно-ладно. Для дела и соврать можно. И зарезать, если припрет. Я тоже что-то чую… Мы, звездочеты, люди с тонкой душой, нежной, ранимой, где-то даже в чем-то возвышенной и чуткой. Потому и чую, дерьмом пахнет.
Аспард встрепенулся, как боевой конь при звуках боевой трубы. Глаза засияли надеждой.
– Ваше Величество…
– Бери своих людей, – распорядился Мрак, – и отведи их подальше в лес. Мне тоже не нравится, что нас тут выставили, как… ну, сам знаешь кого. Только своим людям не говори, понял? И вообще никому. Пусть все думают, что я на этом утесе.
Аспард раскрыл рот:
– Но как же…
– Я пока пройдусь по лесу, – пояснил Мрак. – Мы, звездочеты, любим природу чувствовать. Ну, травки там, кузнечики, муравьи – все дает вдохновление, понял? Мы как бы воссоединяемся… Словом, действуй.
Он прыгнул с гранитного края прямо на звериную тропку. Успел услышать устрашенный всхлип за спиной, это Аспард едва не бросился следом. Мрак тяжело рухнул на утоптанную землю, не удержался, перекатился через плечо, встал на ноги, помахал Аспарду, тот так и застыл на вершине утеса с белым от ужаса лицом. Тут же зеленые заросли сдвинулись за спиной, он с луком в руке побежал быстро, но неслышным шагом, словно выпь заскользила над верхушками камышей.
Почти сразу же услышал запах, присел. Впереди послышались тяжелые шаги. Трое шли крадучись и, как они думали, неслышно. Дурни, от их топанья все лягушки разбежались, а прет от них, как от коней после трехчасовой скачки.
Мрак отодвинулся, кусты впереди затрещали, разошлись в стороны. Впереди двигался высокий, плечистый воин, он выглядел голодающим среди этого сытого мира: с острым, как топор, лицом, запавшими глазами, бледной нездоровой кожей. Волосы он упрятал под сетку, отчего лицо казалось еще острее. Кожаный кафтан был потерт, сверху донизу на нем темнели вдавленные отметины от широких пластин панциря. Зато пояс блистал, широкий и новенький, весь в медных начищенных бляхах, слева висел короткий меч в простых ножнах, справа кинжал и небольшая фляга.
За ним шли двое, их Мрак окинул коротким взглядом, ничего интересного, перенес внимание на переднего. Тот остановился, сказал вполголоса:
– Теперь – ни звука!
– Пришли? – спросил один из воинов сипло.
– Да, – ответил старший раздраженно. – Вон за теми деревьями уже видно будет утес.
– Сколько там народу?
– Заткнись, – велел старший. – Это не твое дело… Справятся без тебя.
Сам он, оставив помощников, медленно продвигался к крайним деревьев, откуда, как помнил Мрак, откроется вид на его утес. Мрак тихонько выбрался, подкрался сзади, оба смотрели вслед своему вожаку. Мрак выронил лук, быстро ухватил их за головы и с силой метнул навстречу друг другу. Сухо стукнуло, он подхватил выпавший у одного меч, метнулся за вожаком.
Тот раздраженно дернул плечом, услышав стук, но не обернулся. Мрак присел за его спиной, там, впереди, в просвете между ветками, уже виден утес. На вершине пусто, только на миг блеснули доспехи, но уже не на вершине, Аспард выполняет приказ, спускается.
– И как ты собираешься, – спросил Мрак шепотом, – все проделать?
– Как и договаривались, – ответил вожак раздраженным шепотом. – Заброшу туда фляжку и… удерем.
– А что в фляжке?
– Как что? – прошипел вожак.
Он начал оборачиваться. Мрак зловеще улыбнулся. Глаза вожака едва не лопнули, он даже не взглянул через плечо Мрака, где лежали без движения его напарники.
– И что теперь? – спросил Мрак.
Рука вожака метнулась к мечу. Мрак перехватил кисть, сжал. В тишине хрустнули кости. Словно в ответ раздался далекий зов охотничьих рогов, уже намного ближе. Вожак застонал, другая рука выхватила нож. Мрак перехватил и другую руку, сдавил с такой силой, что в ладони стало мокро, кровь брызнула между пальцами.
Вожак побелел, глаза от боли закатывались. Он прошептал синими губами:
– Кто… ты?… Ты не тцар…
Мрак выпустил его сломанную руку, кулак ударил в лоб. Его трясло, он чувствовал, что сюда приближается нечто злое, свирепое, уже затрещали далекие кусты. Странно затрещали, будто нечто ломится не через них, а наступает сверху… Руки сами сорвали с пояса баклажку, он откупорил, отшатнулся от едкого запаха, вылил всю гадость на неподвижное тело, потом сорвал с себя дурацкую рубашку и дорогой пояс с золотыми бляхами, швырнул сверху, бросил бесполезные лук и меч, попятился.
Треск стал громче. Дальнее дерево вздрогнуло, затряслось, потом следующее, еще и еще, все ближе. Мрак отбежал, прыгнул за кусты. Ноздри уловили сильный запах, даже очень сильный, но непривычный, словно через лес двигался огромный рак, весь облепленный тиной.
Кусты с треском повалились. Мрак ахнул и припал к земле. Зверь похож на гигантскую жабу, только спина в толстых пластинках, как у черепахи, из каждой костяной пластины торчит острый шип. На морде тоже два шипа, больше похожие на рога. Зверь внезапно ускорил шаг, тяжелой рысцой добежал до вожака. Огромная пасть распахнулась, Мрак увидел красное жерло, окруженное жуткими зубами. Зверь одним рывком откусил руку, быстро прожевал, но дальше Мрак досматривать не стал, кусты по обе стороны неслышно заскользили вперед, а он отползал, пока не уткнулся в поваленное дерево.
Через час он вышел, вернее, выбежал из леса на зеленый простор. Стена леса отодвинулась чуть ли не до края земли. Сердце билось сильно и ровно, мышцы легко несли его могучее тело по лесу, перебрасывали через огромные стволы поперек пути, кусты трещали, как мелкая сухая трава, и так бы мог бежать день, ночь и еще день, не чувствуя усталости.
Он узнал эти места: вдали поднимаются белые стены Барбуса, а здесь на широкой, ровной и какой-то тревожной равнине разбросаны домики. Теперь, после рассказа отца Ликии про Мертвое Поле, он замечает, что все домики, как один, – жалкие, поникшие, затравленные, придавленные незримым бременем. Такие же жалкие и мрущие – сады, огороды. В прошлый раз он был здесь в полночь, тоже чуял что-то нехорошее, но сейчас у него от предчувствия беды даже волосы зашевелились на затылке.
Он побежал к знакомому домику, вот он, на окраине. Еще издали ощутил, что здесь только что пронеслась беда. Забор повален, овцы разбежались, крыша сарая проломлена, даже снесена на правой половине. Белые обломки стропил торчат жалкие и озлобленные, как перерубленные могучим ударом ребра.
Он перешел на шаг, овцы блеяли, метались, сбивались в кучу. Из-за дома выбежала девушка с длинной палкой в руках. Увидев обнаженного до пояса мужчину, от страха отпрянула, он вскинул руки в мирном жесте, крикнул:
– Ликия, это я!.. Не пугайся, я просто заблудился в лесу.
Она опустила палку, смотрела настороженно. Грудь ее часто вздымалась, при свете дня девушка выглядела сильной и крепкой, настоящая крестьянская дочь, что сумеет и коня запрячь, и за плугом пойти, и с косой по жнивью, если потребуется, но только чересчур бледная, с кругами под глазами, будто тени мертвых являются каждую ночь.
– Что здесь случилось? – спросил Мрак.
Она отступила на шаг, палку держала так, что могла и треснуть по башке, а руки у нее привычные к тяжелой работе.
– Прилетали, – ответила она неохотно. – Трех овец схватили для своего Змея. Сказали, чтобы еще троих приготовила, иначе все здесь порушат… Ты бы шел отсюда. Если тебя застанут, то могут убить. Они такие.
– Кто? – спросил Мрак сердито. – Кто прилетал?
Она огрызнулась:
– Откуда я знаю? Ты-то кто?.. В прошлый раз был одет проще…
Он опустил взгляд на свою одежку. Хоть и оставил царские одеяния и шапку в коляске на бедном Хугилае, раззолоченную рубаху из дорогого полотна и пояс – на самых поздних убийцах, но брюки и сапоги все-таки тцарские, роскошные…
– Разве? – удивился он. – Какие вы, женщины, глазастые! Мне вон все едино, что на мне. Мужчина, значитца… Но ты их послушалась, овец приготовила?
– А что мне еще делать? – ответила она еще рассерженнее. – Они сверху могут поджечь дом, амбар… Попробуй не послушаться! Если бы отец был дома… Да и то, что он сделает? И братишки у меня совсем маленькие.
– А кто… – начал он и осекся.
Она тоже вскинула голову, в небе как будто появилась темная точка, медленно росла в размерах. Мрак, напрягая зрение, рассмотрел крохотное зеленое тело. По бокам иногда поблескивало, словно крылья ловили и разбрасывали капли дождя.
– Дома какое-нибудь оружие есть? – спросил он.
Сердце затрепетало, кровь ударила в голову, вздула мышцы. Он сразу ощутил себя легко и дома: драка для него то же самое, что вода для рыбы. Он захохотал, грудь раздвинулась с такой охоткой, что затрещали мышцы. Девушка вздрогнула, кивнула на то место, где на брюках остался отпечаток широкого пояса.
– У тебя должен был быть меч.
– Должен был, – ответил он с веселой досадой. – Или хотя бы секира.
– В доме есть лук…
Она не договорила, а он уже запрыгнул в дом. Во второй комнате на стене в самом деле лук, могучий, гигантский, изготовлен из единого куска толстого черного дерева. В углу стрелы, непривычно толстые, длинные, а в плетеной корзине три мотка с тетивами. Похоже, сильно сдавший отец совсем недавно был еще знатным охотником. Или воином.
Он схватил моток и стрелы, выбежал на крыльцо. Змей уже разросся, Мрак хорошо различал салатного цвета крылья, продолговатое, темно-зеленое с серым тело. Он торопливо накинул петлю, упер в землю, согнул, чувствуя, как трещат мышцы, дотянулся и набросил петлю на другом конце тетивы на другой рог. Слышал, как среди двора охнула девушка, то ли испугалась Змея, то ли удивилась, что согнул лук, то ли испуганные овцы никак не хотят идти в сарай.
Он сжал в ладони холодную гладкую поверхность дерева, другой рукой задел туго натянутую жилку. Раздался басовитый гул, мощный и уверенный.
– Не пугайся, Ликия. Неча чужакам наших овец трогать!
– Господин, там не только Змей…
– Дай лучше стрелу.
Он и сам мог брать стрелы, но лучше ее занять чем-то, это лучше, чем будет с криками бегать вместе с овцами по двору. Ликия подала стрелу, а он уже мерил взглядом расстояние, щекой ловил движение ветра. Крылья стали длиннее, проступили острые выступы, только у летающих Змеев такие, а на загривке… на загривке человеческие фигурки!
Теперь и Ликия рассмотрела Змея целиком, вскрикнула.
– Что-то не так? – просил Мрак быстро.
– Их стало больше!
Чудовище летит достаточно низко, голова на длинной шее поворачивается слегка, словно высматривая внизу потерявшуюся корову или хотя бы козу. Мрак начал натягивать тетиву. Стрела отодвигалась медленно, булатный кончик приподнимался, смотрел прямо на Змея. Мрак задержал дыхание, натянул сильнее. Ликия тоже затаила дух.
Хлопок, стрела исчезла. Ликия тут же подала вторую. Исполинские крылья Змея двигались мерно, каждым взмахом он захватывал массы воздуха, а продвигался за каждый взмах не меньше чем на сотню саженей.
Мрак торопливо повел кончиком стрелы за огромной тушей. Змей почти над ними… нет, пролетел в сотне шагов слева… щелкнула тетива, стрела блеснула красным в закатном солнце наконечником.
Ликия услышала крик. Человек свесился с зеленой шеи, цеплялся за чешуйки, но встречный порыв ветра отбросил его назад, потащил вниз. Кто-то пытался удержать, Ликия только сейчас поняла, что странный гость не промахнулся: он стрелял не в Змея, а в людей на Змее.
Земля вздрогнула от рева. Из пасти крылатого чудовища вырвался огненный пар, клубы дыма. Он начал снижаться, у самой земли выставил четыре огромные лапы, побежал, крылья выставил в стороны. Его развернуло, остановился и сразу лег на брюхо. Выпуклые глаза огромной рептилии уставились на Мрака и Ликию холодно, немигающе.
Со спины на лапу, а затем и на землю, соскочили двое рослых мужчин. Оба в доспехах, с оружием, один споткнулся, упал на колено, но через мгновение очутился рядом с первым. Не медля, оба яростно бросились на чужака. Мрак разглядел угрюмые злобные лица, еще шире, чем у него самого, в руках длинные мечи с загнутыми концами. Чешуйчатые, как у огромных рыб, доспехи хмуро блестят. Ему показалось, по ним уже стекает кровь.
Еще трое или четверо остались на Змее. Мрак видел на шлемах бежавших к нему знакомое изображение летящего Змея, на обоих такие же доспехи, на плечах плащи из плотной, хорошо выделанной кожи, а в руках длинные копья. Люди племени Змея!
Он с маху ударил ближайшего луком. Тетива, к его удивлению, не лопнула. Перекошенная злобная морда разлетелась, как будто ударил по отражению в озере. Брызги крови, мозгов, острые осколки черепа…
Второй напоролся на острый конец лука раньше, чем первый завалился на землю. Дерево пробило грудь вместе с доспехами, на этот раз тетива лопнула с металлическим звоном, а древко, разгибаясь, с силой подбросило несчастного в воздух, заодно разворотив грудь так, что вывалились розовые лохмотья легких.
Набежали еще трое. Мрак с волчьим рычанием замахнулся, воины начали кружить, один зашел со спины, двое бросились с боков. Мрак торопливо шагнул в сторону. Древко лука с силой ударило одного в грудь, послышался треск, а перебитое, как змея палкой, тело улетело на десяток шагов.
По дуге конец лука зацепил лицо второго. Разбитая голова откинулась на спину, позвоночник явно сломан, Мрак поспешно обернулся к третьему.
Там стояла Ликия и рассерженно смотрела на обрывок тетивы на луке. Под ногой у нее дергалось и скребло ногтями землю тело в чешуйчатом доспехе.
– На Змее еще двое, – предупредила она. Добавила некстати: – А тетива была из задних ног тура. Дорогая!..
До Змея не больше полусотни шагов, земля загудела под ногами, будто Мрак сам превратился в коня. Огромная туша распласталась и раскинула крылья, закрыв половину обозримого поля. Даже голову Змей вытянул и положил на землю. Тупые глаза злобно уставились на подбегающего человека.
Мрак с разбега вспрыгнул на переднюю лапу. Теперь в его руке чужой меч, а меч даже с изогнутым лезвием – все равно меч. Навстречу опустились два копья, он срубил наконечники одним ударом, ухватился за щель между чешуйками, те размером с ладонь, взобрался.
Ликия видела блеск металла, трое сошлись грудь в грудь, затем вниз полетели, брошенные с большой силой, тела.
Мрак взлетел еще выше, как кот, благо цепляться за толстые костяные чешуйки просто. По спине змея вдоль всего хребта тянулся широкий гребень, как у гигантской рыбы. У самого большого шипа стояла, привязанная к нему тремя рядами толстой веревки, молодая девушка. Коса ее расплелась, волосы черным водопадом струятся до пояса. У Мрака осталось ощущение звездной ночи, ибо волосы черны как вороново крыло, а глаза пленницы блещут, как две звезды. Она взглянула такими чистыми благодарными глазами, что сердце остановилось. Сразу ощутил, что с головы до ног забрызган кровью и слизью, страшен, с таким перекошенным в ярости лицом негоже показываться женщинам вообще, а благородным – в особенности.