- Умеешь ты в тоску вогнать, - мрачно отметил царь.
- Боярская вольница, что саранча египетская. Оставляет после себя только смуту, разоренную державу, да трупов великое множество. Отец не зря опричнину учинил. Одна беда – хотел как лучше, а получилось как всегда. Да и вообще, как я узнал, что Шуйские тут творили при малолетнем Иване Васильевиче, то искренне удивился его человеколюбию. Я бы весь род под корень срубил в назидание другим. Выжег каленым железом!
- Они Рюриковичи!
- Да и леший с ними с такими Рюриковичами! Ради своих мелких интересов державу по миру пускают раз за разом. Вон – пока отец был юн, правили. И что? Чего-нибудь хорошего сделали? Одна мерзость от них. Теперь со мной партию разыгрывают, высунув язык от усердия. С такими Рюриковичами и врагов не надо. Сами все сгноят и разрушат.
- А ты, понимая все это, хочешь сбежать? Неужели не жалко трудов отцовских?
- Сбежать? Нет. Я хочу начать все на новом месте с чистого листа. Сам. Сейчас, - произнес Дмитрий и, встав, взял со стола царя большой чистый лист бумаги и английский грифель. Разумеется, не спрашивая. На что Борис повел бровью, но возражать не стал. – Да, бумага… так себе, - покачал Дмитрий головой. – Ну да ладно. Смотри…
И буквально минуты за две царевич набросал в общих чертах контурную карту мира. Всю. С Африкой, Азией, Австралией и обеими Америками.
- Вот здесь – мы. Это Русское царство. Это – Иберийский полуостров. Там три королевства: Испания, Португалия и Наварра. У первых двух – личная уния. Хоть земли по простору ощутимо меньше нашего, но сила там великая. Царство наше сомнут – даже не заметят. Там и горы с полезными рудами, и море с теплым влажным воздухом, и земля с хорошим урожаем, и многое иное. Но главное – они ближе всех к морскому пути в Новый Свет. Оттого и выгодами с него пользуются безмерными. Пока они делают только первые шаги. Снимают сливки. Но пройдет век и их владения изрядно расширятся, окрепнут. Ибо никто пока что не сможет с ними равняться. Хотя, кто сможет угадать, что через век станется? Может быть, сгниют Габсбурги заживо из-за страсти браки заключать с близкими родственниками. Проклятье королей оно не дремлет и никому ничего не прощает. А падут Габсбурги, рассыплется и Империя их. Сгорит в усобице и борьбе за наследство.
- Хм. А какая твоя с того польза?
- Вот, - указан Дмитрий на район Никарагуа. – Здесь удобнее всего оседлать торговый путь из Атлантики в Тихий океан. Поначалу поставить две крепости с портами и проложить дорогу между ними. Потом потихоньку выкопать канал и водить корабли.
- А почему не здесь? – Ткнул Борис в район Панамского перешейка.
- Здесь узко, да, но еще и горы, да жуткие болота. Видимая легкость влечет за собой большие сложности. Вот. Так что, наберу банду по пути в Испанию. Сяду на корабль в Новый свет, поступив на службу к королю Испании. А дальше как повезет. Удача – дама капризная.
- Большие планы, - усмехнулся Борис, с явным интересом поглядывая на карту мира. Он видал несколько, но таких – ни разу. Кроме того, его удивила та уверенность, с которой царевич ее рисовал. Словно знал наверняка. Но откуда? Многие дальние страны были известны больше по сказкам, чем на деле.
- Главное не в том, что они большие. Главное – там я смогу превратиться из обычной пешки чьей-то игры в самостоятельную фигуру.
- Я так понимаю, что под моей рукой ходить ты не хочешь? Гордый?
- Дело не в гордости. Дело в доверии. Вот скажи – ты доверяешь мне? Я бы на твоем месте не доверял. А значит что? Правильно. Никакого стоящего дела не дашь. И что у нас в итоге получается? Я буду неприкаянным слоняться по Кремлю, старательно избегая попытки меня втянуть в бесконечную череду интриг. Рано или поздно мне это надоест. Признать, уже надоело, но я пока держусь.
- Пугаешь?
- Тебя? Ты издеваешься? – Усмехнулся Дмитрий.
- Хорошо, - после минутной игры в гляделки, произнес царь, - а если я поручу тебе какое-нибудь дело? Тебя это устроит?
- Вопрос в том, какое дело и какова степень свободы. После плена я терпеть не могу, когда у меня над душой стоят.
- А что ты хочешь?
- Хочу я много, но не все царству по карману. Мореходный канал на краю света – не самая безумная моя идея. Вопрос нужно строить иначе. Что я могу? Что я знаю? Что могу полезного принести царству? Если дать мне то, в чем я не разбираюсь – напортачу. Ни державе пользы, ни мне удовольствия. А его без успеха в деле не достигнуть. Если…
- Хорошо, пусть так, - перебил его Борис. – Что ты можешь и хочешь?
- Если брать те вещи, что можно делать, не уезжая в другие города…. Ведь ты, я полагаю, меня из Москвы не отпустишь?
- Я бы отпустил, - ухмыльнулся царь, - в Холмогоры или еще куда подальше, но бояре не позволят. Ты нужен здесь. На виду у всех.
- Тогда ничего кроме военного дела не остается. Как показала Ливонская война, воинство Русского царства может гонять только диких татар. Столкновений с серьезными современными армиями оно не выдерживает. Обезлюдело царство не просто так. И это при том, что в Польше далеко не лучшие войска собрались. Разве что крылатые гусары хороши, но и те – не все. Уже добрые полвека на поле боя господствуют испанские терции. Их считают непобедимыми и несокрушимыми. Конечно, это преувеличение. Нет несокрушимых армий, но на текущий день это лучшее, что смогли придумать.
- Ты хочешь получить под свое командование войска? – Усмехнулся царь.
- Я хочу получить возможность набрать охочих людей для формирования такой терции. Вооружить ее и подготовить к сражениям. А потом сдам, кому укажешь.
- И сколько тебе нужно воинских людей под начало?
- Около трех тысяч для строя и тысячу в обоз. Но тут есть особенности. Терции лучше набирать не из иноземцев, а из своих, местных. Немцев же брать только тех, что осели здесь, семьями вросли. Службу им нести не как стрельцам, а находясь на контракте и полном довольствие, дабы ничто не отвлекало от дел. Тут и жалование, и кормление, и прочее. А на занятие своими делами – запрет. Сложностей будет много. Сразу все и не обговоришь.
- Четыре тысячи воинских людей, значит, под свое начало хочешь?
- Это полный состав. Много. Поэтому и говорю – не дашь мне столько, ибо не доверяешь. А если и дашь, то ограничишь в делах всемерно, или в деньгах. В общем – пустое все это, - махнул Дмитрий рукой. - Зря только воздух сотрясаю. Пустишь в архивы?
- Чего?
- Все равно делать нечего. Хоть со старыми пергаментами повожусь. Попробую толком разобраться с родословной.
- Что-то ты прыгаешь с темы на тему… - покачал головой Борис.
- Я не могу сидеть без дела. Не привык. В плену у меня был каждый час занят делами. А тут, пока ты будешь выдумывать красивый отказ с правдивым объяснением, почему мне войско давать нельзя, я хоть чем-то займусь. Возня кропотливая. Времени должна много отнять.
- Хм, - хмыкнул царь. – Да разбирайся, коли хочешь. Может, что интересное и найдешь.
Глава 2
3 января 1604 года, Москва
Очередной приятный вечер за пыльными, полуистлевшими пергаментами был самым наглым образом прерван царским посыльным. Дескать, Борис Федорович желает пригласить царевича откушать вместе.
Удивился, конечно, обычно-то он так не поступал, держа определенную дистанцию. Но, желает, так желает. Мало ли? Может быть, решил таким образом сгладить впечатление от какого-нибудь дурного сообщения. Дмитрий немного подумал, пожал плечами, встал, привел себя в порядок и отправился в гости. Благо, идти было недалеко.
Зашел. Поздоровался с царем. Перекинулся несколькими ничего не значащими фразами. И проследовал в соседнюю комнату, где был накрыт стол, и ожидала царская семья в лице Марии Федоровны, а также сына Феди и дочери Ксении. Снова пришлось здороваться, проявляя уважение и воспитание.
Сели. Помолились.
Слуги сразу засуетились. Стали подносить блюда. Наливать в кубки. И вообще всячески проявлять услужливость.
- Удивлен? – Спросил царь.
- Да. Раньше ты старался держать дистанцию напоказ. О том, что меня пригласил, уже сегодня все интересующиеся люди будут знать. Бояре так точно.
- Хм, - многозначительно усмехнулся Борис, давая понять, что на то и расчет. – Как продвигаются твои чтения пергаментов? Удалось что-то интересное узнать?
- И не мало, - с улыбкой произнес Дмитрий. В свое время он увлекался этим вопросом, прочитал немало книг, включая научные монографии и материалы археологических раскопок. Да и вообще – заморачивался изрядно. Поэтому в царских архивах искал только лишь доказательства той теории, что он придерживался ранее. – Мне, по всей видимости, удалось понять, откуда пришел Рюрик.
- Разве в этом есть какой-то секрет? – Удивился Борис.
- В годы правления моего прадеда была написана довольно красивая история о том, что Рюрик де происходил от одного из братьев Императора Августа Римского. Вот только беда – у Гая Октавиана Августа никогда не было ни братьев, ни сыновей. А он сам стал Императором только после того, как его усыновил Гай Юлий Цезарь. О том любой мало-мальски грамотный человек в Риме знает.
- То есть, ты считаешь, что эта версия выдумка? – Удивленно вскинул брови Годунов.
- Да. Чистой воды выдумка. Прабабка моя, Софья , слишком уж страстно желала чувствовать себя супругой Басилевса хоть в какой-то мере. Вот и натягивала сову на глобус как могла.
- Что, прости? – Удивился царь.
- А, - отмахнулся Дмитрий, - одна из глупых присказок. Никак не могу от них отделаться – вечно на язык просятся. Главное в том, что Софья Палеолог целенаправленно работала над созданием образа преемственности Русского государства от Ромейской Империи. Ее православной части. Не она первая, не она последняя. Но знаний, очевидно, не хватило. На Руси же, судя по всему, о том, как там жили в стародавние времена в Италии, ничего и не знали. Вот и приняли совершенно спокойно такой вздор. Я когда узнал впервые, опешил. Никак не мог поверить, что это все не шутка. В Европе образованные люди на такие родословные будут лишь улыбаться. Да, весьма модно подобным баловаться. Но если от монарха такое услышат, то посчитают хвастуном, который совершенно заврался. А оно нам нужно?
- И кем он был на самом деле? – Заинтересованно спросил царевич Федор.
- История там была весьма увлекательная. Хм. Разумеется, как и всегда, во главе угла стояли деньги и власть. Именно в этом порядке. Так вот. Примерно за сто лет до пришествия Рюрика, викинги, известные в наших землях как варяги, основали в устье Волхова небольшой, но хорошо укрепленный город – Ладогу .
- Викинги? – Вскинулся царь. - Но зачем?
- Как вам известно, практически триста лет эти люди истово и с выдумкой грабили побережье Британии и Франции. А иногда доходили до Испании и даже Италии. Но какой толк от церковного подсвечника для варвара? Вот викинги и везли все награбленное на продажу, чтобы обменять на более полезные им вещи. Скупщиками краденого, ну, то есть, трофеев охотно стали ромеи в Царьграде, да персы на Каспии. Западом это все к ним не повезешь. Одно дело налетел и скрылся в тумане. И совсем другое дело торговый путь держать. Нет, они, конечно, ходили поначалу. Пытались. Но слишком многие желали в тех краях викингам смерти. Вот они и решили использовать менее удобный, но более безопасный восточный путь: через Днепр – на греков, через Волгу – на персов. Ладогу они поставили, чтобы оставлять в ней свои большие морские корабли. По рекам же на них ходить не сподручно. Пересаживались на речные суда и шли на юг.
- А Рюрик тут причем?
- Он происходил из древнего данского рода конунгов – Скьёльдунг. Именно они первыми правили данами. Хм. В дни юности Рюрика Ютландией правил его дед Хальвдан, который поссорился с отцом Рюрика – Хеммингом. И тот, опасаясь за свою жизнь, был вынужден бежать в державу Карла Великого, дабы искать у него защиты. Сын, после смерти отца, дал вассальную клятву внуку Карла Великого Лотарю. Взамен тот наделил Рюрика достойными землями во Фризии. От покойного отца ему перешло владение Дорестад, от дяди - Харальда Кларка - Рюстринген. Причем, что интересно, Харальд был последним представителем мужской ветви Скьёльдунгов на престоле Ютландии, а Рюрик, соответственно, был законным наследником, ибо остался последним мужчиной в роду. – Дмитрий сказал это максимально нейтральным голосом, но, по едва заметной усмешке, проскользнувшей на лице Бориса, понял, аналогию тот смог провести сам, и вполне успешно.
- Но почему Рюрик не занял престол Ютландии? – Поинтересовался Федор.
- Потому что его дядю разбил Хорик и принял корону по праву сильного. Впрочем, Рюрик не отчаивался. Оседлав устья рек, выходящих к юго-восточному побережью Северного моря, начал грабить купцов. Кхм. То есть, взымать с них пошлины и торговые сборы со всем радением и прилежанием. А вырученные деньги использовал для укрепления своей дружины и строительства кораблей. И вот, в один прекрасный момент появилась возможность отбить родной Хедебю. Он выступил и победил. Но воинская удача не пошла рука об руку с везением в жизни. Дела потребовали его покинуть Ютландию и вернуться во Фризию. А земли, что он с таким трудом отбил, оказались им утрачены за пару кампаний. Как и надежда на корону, ибо Император не поддержал его, опасаясь усиления слишком деятельного конунга.
- Когда же он пришел на Русь? – Поинтересовался царь.
- Вот тогда и пошел. Его старый друг и союзник в борьбе за Ютландию - ярл Ладоги Олег попросил помощи. С юга, вдоль торговых путей осуществляли натиск хазары, а также племена, стоявшие под их рукой. Все это затрудняло торговлю. Рюрик, будучи опытным и успешным полководцем пришел со своей дружиной. Защитил Ладогу. Подчинил все окрестные племена, обложив их данью. И сел на берегу озера Ильмень, заложив там город для защиты торгового пути к грекам. Именно из того укрепленного поселения и вырос город, ныне известный вам, как Новгород. Таким образом Рюрик, приняв вассальную клятву Олега и племенных вождей славян, чуди, мери, води и прочих в одну кампанию сколотил себе собственную, новую корону.
- Погоди, - немного смутился царь. – Я не понимаю. Ведь Рюрик стал князем руссов, а ты их не назвал в числе покоренных им народов. Или так назывались те славяне? Или кто?