Глава двадцать четвертая. Эльфийская легенда
Хотел зарегиться эльфом, да по ошибке кликнул орка…
Рыжеволосая эльфийка оказалась полковником Офаэ Фаоллой Доронэль, командиром специального полка «Эйхаэн». Не скажу, что меня это удивило. По ее приказу мне развязали руки, а потом велели следовать за полковником. Мы шли довольно долго по лесу, и я с удивлением обнаружил, что здесь полно вооруженных эльфов. Странно, почему такая древняя и благородная раса приняла в этой войне сторону короля Жефруа. И что в этом случае делали в Саграморе те два эльфа, которые сделали такие отличные подарки мне и Хатчу.
В конце концов, следуя за захватившими меня эльфами, я попал в их лагерь. И здесь впервые за весь день испытал настоящее счастье — я увидел Хатча.
— Леха! — Хатч вскочил, чтобы бежать мне навстречу, но какой-то ретивый эльф преградил ему дорогу и наставил на менестреля свою глевию, так что Хатч вынужден был остановиться. — Леха, мы живы! Ура, Леха!
— Живы, и в плену, — крикнул я ему. — Ну, ничего, попробуем выпутаться.
— Иди быстрее, саграморец, — скомандовал мне один из конвоировавших меня эльфов.
Меня привели к палатке полковника Фаоллы и завели вовнутрь. Фаолла сбросила с плеча зачехленный лук, колчан со стрелами. Два эльфа встали по бокам от меня, наверное, на случай моего возможного нехорошего поведения. Фаолла что-то сказала третьему солдату, и он вышел из палатки.
— Я бы хотел поговорить с менестрелем, — сказал я, понимая, что должен хоть что-то говорить.
— Терпение, саграморец. Всему свое время.
— Я не саграморец.
— Вижу. Но зову тебя так, поскольку не знаю, откуда ты родом, — Фаолла взяла со столика кубок, сделала из него глоток. — Я чувствую, что ты Нанхайду, как и твой друг-менестрель. Только поэтому ты до сих пор жив.
— Почему вы воюете на стороне Лансана?
— Сейчас придет Финнваир, он все тебе объяснит лучше меня.
— Кто такой Финнваир?
— Faermellen. Тот, который знает сокрытое.
— Волшебник?
— Можно и так сказать.
— Странно, что эльфийским полком командует женщина, — сказал я, глядя на Фаоллу.
— Что же в этом странного? Или в твоей стране женщины — всего лишь прислужницы в доме мужа, варящие для него еду и плодящие ему детей?
— Нет. У нас женщины даже в космос летают. И в правительстве работают.
— Тогда зачем ты спрашиваешь? Считаешь, что эльфы, древнейшая и безупречная раса, глупее и примитивнее вас, потомков обезьян?
— Насчет обезьян вопрос спорный. А насчет безупречности… — Я понял, что должен сказать это вне зависимости от последствий. — Я видел сегодня, как эльфы из «Эйхаэн» добивали раненых. Не самый гуманный поступок. И уж точно недостойный безупречной расы, как вы себя называете.
— Слушай ты, моралист с совестью крысы и мозгом клопа! — взорвалась Фаолла. — Пытаешься говорить о вещах, о которых не имеешь не малейшего представления. Вступаешься за убийц и грабителей, потому что одной с ними крови. Ты не видел, что в прошлый Мидиваэрн армия Саграмора натворила в Олеррехонде, моем родном поселении. Триста сорок пять моих земляков были загнаны в сарай и сожжены заживо. Среди них были грудные младенцы и беременные женщины. Многих эльфиек саграморские солдаты перед этим изнасиловали. Я буду мстить саграморцам за это преступление, пока моя рука держит меч, и пока мои глаза видят врага. Так что заткнись и подумай лучше о своей судьбе, жалкий лох. И не зли меня, если не хочешь немедленно расстаться с жизнью.
Появление эльфа по имени Финнваир избавило меня от необходимости что-то ответить разгневанной эльфийке. И слава Богу. Все равно сказать толком мне было нечего — разве только посочувствовать. Но вряд ли Фаолла восприняла бы мое сочувствие за чистую монету.
— Так вот он какой, человек с мечом Ллоинар, — сказал Финнваир, разглядывая меня. Он был много старше остальных эльфов, совершенно седой, и вместо камуфлированной формы «Эйхаэн» носил расшитую затейливыми узорами белую мантию. — Нанхайду. Фаолла, я благодарен тебе, что ты его не убила. И менестреля тоже.
— Он твой, фаэрмеллен. Делай с ним, что хочешь. И человек с гитарой тоже принадлежит тебе.
— Ты мудра, Фаолла, хоть и юна годами. Я ценю это.
Я молчал. Эльфы говорили между собой на человеческом языке, вероятно, хотели, чтобы я их понял. А потом Фаолла и ее воины вышли из палатки, и я остался с глазу на глаз с фаэрмелленом.
— Кто дал тебе меч? — спросил меня Финнваир.
— Эльф по имени Нехаир, — ответил я, понимая, что крутить не имеет смысла и стоит рассказать все, как было. — Он попросил нас помочь ему в одном ритуале. Что-то с цветком, который рос под музыку. А потом подарил мне меч, а Хатчу струны.
— Нехаир ренегат и изгой, — сказал эльф. — Много лет назад его изгнали соплеменники, и с тех пор он скитается по людским королевствам. Но, как видно, совесть не покинула его окончательно. Он вернул меч, который много лет назад забрал у своего народа.
— То есть как вернул?
— Очень просто. Ллоинар теперь вернется к нашему народу возрожденным и очищенным от пятнавшей его скверны. И за это мы должны благодарить тебя, Нанхайду.
— Я ничего не понимаю.
— Много столетий назад мой народ, который вы, люди, зовете эльфами, был единым. Потом в наши земли вторглись алчные и воинственные дикари. Люди, не эльфы. Эльфийский король по имени Толлиан возглавил войну против них. Оружейник Орналь из Тенеро выковал для Толлиана меч, который назвал Ллоинаром. Магия этого меча была велика, и Толлиан одерживал над пришельцами победу за победой. Прошло время, и орды захватчиков нашли свою смерть на землях эльфов, а те, кто не погиб, убрались восвояси. Людям стало известно о волшебной силе Ллоинара, Клинка Непобедимости. Однако Толлиана испортила его слава. Он стал властолюбивым гордецом, убежденным в своем невероятном величии. Он осквернил волшебное оружие. Желая стать единственным правителем всех эльфов, Толлиан ударом меча Орналя убил Каэллира, своего родного брата-соправителя. С тех пор Ллоинар лишился своей волшебной силы и стал простым клинком. Враги узнали об этом, и новые полчища вторглись в наши земли. Это было начало конца славы эльфийского народа. Говорят, что, умирая от полученной в бою раны, Толлиан раскаялся в своем злодеянии и предсказал, что однажды Ллоинар вернется к эльфам очищенным от пролитой братской крови. Это будет день возрождения нашего величия, день, когда из праха восстанет новое великое эльфийское королевство Аэндра-Тоэль — Восходящая Звезда.
— Очень поэтично, — сказал я. — Вот только не понятно, причем здесь я.
— Оскверненный клинок перешел к Нехаиру, одному из родичей короля Толлиана. Он пытался захватить власть, но эльфы изгнали его. Нехаир пообещал, что однажды сделает все, чтобы Ллоинар обрел утраченную силу, и тогда он возвратится в родные земли уже не изгоем, а королем. Так Ллоинар покинул владения эльфов и долго пребывал в безвестности.
— И что?
— Ты вернул клинок. Видимо, Нехаир все-таки нашел способ отчистить меч от осквернившей его крови. Он сумел угадать твою судьбу и воспользовался твоим путем, чтобы вернуть меч Орналя. И это хорошо.
— Выходит, меч у меня заберут?
— Заберут, но взамен ты получишь другой.
— Печально это слышать. Но я так понимаю, ваше решение окончательное. По крайней мере, скажи — я свободен?
— За услугу, оказанную моему народу, я возвращаю тебе свободу, Нанхайду.
— Уф! — Если бы мне сказали, что я выиграл в лотерею миллион долларов, я бы обрадовался меньше. — Вот спасибо! А я уже и не чаял…
— Я уговорил Фаоллу отпустить вас, потому что ваша битва поможет народу эльфов возродить свое былое величие.
— О чем ты?
— О Слове Создателя.
— Ты что-то знаешь о нем?
— Только то немногое, что есть в наших древних манускриптах. Слово Создателя — артефакт, чуждый нашему миру. Но в нем скрыт ответ на многие вопросы. Тебе придется постараться, чтобы заполучить его.
— Где мне его искать?
— В Коловашии. Я слышал, что артефакт заполучил граф Радулеску. Более мне ничего не известно.
— Очень весело. Я подозревал, что рано или поздно мне придется разбираться с этим парнем. Ну, никак нельзя обойтись без вампиров!
— Ты боишься, Нанхайду?
— Нет, просто очень хочу вернуться домой. И желательно, нормальным человеком. Без клыков и светобоязни.
— Я рад, что мы с тобой встретились, — фаэрмеллен едва заметно улыбнулся. — Приятно думать, что даже среди людей есть существа, способные мыслить.
— Вы несправедливы к людям, — сказал я, несколько обиженный его словами. — И вы же помогаете людям. Сражаетесь на стороне Лансана. Почему?
— Когда-то мы пытались сохранить нейтралитет и не вмешиваться с в людские распри. Но это не устраивало людей. Эльфы слишком хорошие воины, чтобы люди не пытались привлечь их на свою сторону. Наш нейтралитет нам дорого стоил — с нами стали воевать сразу все человеческие королевства: Овернуа, Уэссе, Саграмор, имперские марки. Пришлось делать выбор. Мы встали на сторону Лансана, потому что король Жефруа стал единственным, кто помог нашему народу.
— Я слышал, он воюет с братом из-за какой-то игрушки.
— Это слухи, которые распространяют враги Жефруа, — Финнваир как-то странно посмотрел на меня. — Король Лансана долго терпел унижения от своего брата. Они с детства недолюбливают друг друга. Король Лорель оставил свой трон Жефруа, а Альбано получил только титул герцога. Это его и разозлило. С тех пор Альбано мечтает свергнуть брата и самому стать королем.
— Теперь понятно. А люди с обеих сторон гибнут пачками!
— Война за власть обычное дело, — сказал Финнваир. — Жефруа добр и мягок. Альбано жесток и порочен. Альбано преследовал эльфов. Вот почему мы взяли в этой войне сторону Лансана.
— А прочие земли?
— Формально независимые государства, но все они подвластны Империи.
— Спасибо тебе. Я многого не знал о вашем мире.
— Пойдем, я отдам тебе меч, который выбрал для тебя.
Финнваир не поскупился — в его шатре меня ждал приятный сюрприз, настоящая гномская клеймора. Тяжеловатая, правда, но сбалансирована отменно, и клинок острый, как индийская кухня. Такая с одного удара перережет и кости, и сухожилия. Я прямо таки растаял от удовольствия, когда эльф сказал, что этот меч для меня.
— Ты сделал для нас больше, Нанхайду, — сказал Финнваир, когда я начал его благодарить. — Эльфы тоже могут быть благодарными. А теперь уходите.
— Уф! — вздохнул Хатч, когда мы с ним покидали лагерь эльфов. — Я уж думал все, кранты. Чего это они раздобрились?
— Мы с тобой вернули меч, Валерчик. А эльфы им серьезно дорожат.
— Твой подарок? А я-то гляжу, у тебя новая бандура. Махнул не глядя?
— Их колдун подогнал в благодарность. Слушай, нам надо отсюда выбираться. Сейчас проведем ориентировку на местности…
На этот раз чертов Консультант явился незамедлительно. Я не стал скандалить и терпеливо выслушал слащавый репорт о том, что меня по итогам прохождения Квеста перевели на шестой уровень и повысили в звании — теперь я становился боевым лохом-специалистом. Мне навесили очки в номинациях: Выживание (2 очка), Работа в команде (2 очка), Тайные знания (1 очко), Репутация (2 очка) и Рукопашный бой (1 очко). Естественно, что речь после этого зашла о призах.
— Вам предлагаются эксклюзивные призы, — сообщил Консультант, — а именно: деньги — 300 дукатов, или повышение здоровья — 10 единиц с постоянным эффектом, или стальной рычажный арбалет (стандартное изделие мастера Самуила Холта стоимостью в 150 дукатов) и к нему 30 стрел и два запасных рычага, или же, наконец, магическая способность «Детекция враждебной магии» — постоянный эффект обеспечивается Кольцом Мага.
— Послушайте, а почему мне ничего не полагается? — запротестовал Хатч. — Я ведь тоже типа попаданец в вашу долбанную виртуалию. И мне надоело здесь по самое не могу.
— Вы не участник Главного Квеста, — сухо заявил Консультант. — Так что пользуйтесь теми возможностями, которые у вас появляются по ходу событий. Итак, Алекто, ваш выбор?
— Кольцо, — решил я особо не раздумывая. — Тут у вас магов на одном гектаре, что в наших лесах грибов. И все так и норовят подкинуть какую-нибудь подлянку. Кольцо.
— Как вам угодно, — Консультант взмахнул рукой, и я увидел на его ладони массивный серебряный перстень с бесцветным камнем, возникший, будто из воздуха. — Цвет камня является индикатором магии. Отсутствие цвета — нейтральная среда, зеленый — дружественная либо безопасная магия, желтый — потенциально опасные магические проявления, не угрожающие вам напрямую. Красный цвет показывает, что враждебная магия направлена на вас. Чем интенсивнее красная окраска, тем более мощная магия против вас используется.
— Полезная штука, — я надел перстень на палец. — Что теперь?
— Выход из леса прямо к северу. Там начинаются земли Лансана, и вам следует отправиться в город Моравилль. Там вы получите дальнейшие инструкции. Еще есть вопросы?
— Где нам обналичить чек?
— В Моравилле есть банк. Что-нибудь еще?
— Пока нет.
— Желаю успехов.
Консультант растаял в воздухе, как дым. Глядя на то, как он превращается в темный слоистый туман, я вдруг безумно захотел закурить. Вторая неделя без табака — а может, это шанс завязать с курением раз и навсегда?
— О чем ты думаешь? — спросилХатч.
— О сигаретах. Сейчас бы целое па-де-де станцевал за одну сигарету.
— Я тоже маюсь, — вздохнул Хатч. — Ну что, идем?
— Пошли, — я хлопнул менестреля по плечу, и мы двинулись по лесной тропинке на север. Почему-то я был уверен, что мы так или иначе будем идти на север, поскольку в этой проклятущей игре мы всегда оказывались там, где нас ждали.
Глава двадцать пятая. Стой, стрелять буду!
Иду это я, иду — и тут новая локация.
По лесу мы мотались дольше, чем я предполагал. И хотя нам не повстречалось никакого опасного зверья, и мы не влипли в очередную неприятность, выбраться из леса было сущим удовольствием. Когда деревья расступились, и мы увидели перед собой зеленеющие поля, Хатч со вздохом опустился на первый подвернувшийся пенек и заявил, что ему надо немного отдохнуть. Я не стал спорить, у меня у самого ноги гудели, а солнце было еще довольно высоко.
— Нет, я устал! — воскликнул Хатч, хлопая себя по ногам. — Этот долбанный кретинизм кончится когда-нибудь, или нет? Сколько нам еще мотаться по этим сказочным землям?
— Не знаю, Хатч, ой не знаю. У меня у самого крыша едет, — я опустился прямо на траву и понял, что заставить себя встать и идти дальше мне будет очень непросто. — И мне кажется, чем дольше мы будем тут шастать, тем больше проблем найдем на свои головы.
— Успокоил! Тут и так душа болит, а ты…
— Я все думаю о Викинбахе, об эльфах. Почему Мастер втравил нас в эту разборку. Не нравится мне все это.
— Да уж, приятного было мало.
— Я как рассуждаю, Хатч, — продолжал я, — Мастер нашел нас, забрал у нас книгу, которую ищут все, кому не лень, потом отправил нас к Викинбаху и Уолласу — зачем? Ответ один — чтобы нас пришили. Уж больно все подозрительно выглядит. Если бы не эльфийский меч, мы бы сейчас составили компанию тем беднягам, которые гниют на берегу Марены.
— Понятно, а смысл?
— Мастер не хочет, чтобы мы нашли артефакты. Сам он убирать нас не стал, решил сыграть в белых перчаточках, использовал всю эту войну с Лансаном. — Я плюнул в какого-то жука, который не спеша полз по траве по своим делам. — И Марике нельзя верить. Но и показывать, что мы что-то заподозрили, тоже нельзя, понял?
— Чего уж понятнее! Пожрать бы. У меня в животе уже белый и розовый шумы вместе взятые.
— Потерпишь до Моравилля. Уже недалеко. Я сильно подозреваю, что вон те домики на горизонте и есть Моравилль. Отдохнул?
— Чуток. Сейчас бы сигаретку и пива холодного… — Тут Хатч посмотрел на меня совершенно затравленным взглядом. — Леха, я знаешь, что подумал? А вдруг, пока я тут кантуюсь, моя жена того…