– То есть вы фактически эксплуатируете несовершеннолетнего индивида для достижения своих политических целей? – хватается за соломинку Дэн.
– С нотариально заверенного разрешения его отца, а также законодательных органов его племени, – улыбается Азамат.
Дэн пожимает плечами.
– Ну если у вас на все есть ответ, может, и добьетесь своего. Но учтите, что для наших это вопрос гордости. Мысль, что кто-то будет полвека готовить почву для их исследований, когда материал – вот он, им очень не понравится. Если б им хоть один экземпляр выдать, они бы, может, оставили вас в покое, а так…
– А так у свежеобразованной регулярной армии появится первое задание – не пускать на планету не авторизованных ученых, – вздыхает Азамат. – Ладно, надо звонить в эту программу поиска… Ирнчин, позвони ты, пожалуйста, а то земные секретари не верят, что я Император, когда я сам звоню.
Глава 16
На время серьезного разговора Азамат выставляет нас с Дэном в приемную. Дэну-то и вовсе незачем слушать его переговоры, а я – опасный элемент, лезу с советами и не могу сдержать комментарии.
– Можно поинтересоваться, какова будет моя дальнейшая судьба? – негромко спрашивает Дэн, присевший на подлокотник кресла и нервно болтающий ногой. – Или это зависит от результата переговоров?
Я скребу в затылке.
– Да нет, думаю, что переговоры ничего не изменят. У вас ведь контракт на муданжский год? Ну значит, до лета работаете как обычно, а там уже сами решите, продлевать или как.
– То есть меня не сожгут на костре, не бросят в клетку с тиграми и даже не выгонят с позором? – приподнимает бровь Дэн.
– В отличие от мира ваших богатых фантазий, – язвительно говорю я, – в реальности мой муж – цивилизованный человек, причем исключительно неконфликтный. Мы не можем себе позволить разбрасываться врачами, если только они не угрожают будущему всей планеты.
Дэн смотрит на меня внимательно и озадаченно, как будто пытается разгадать ребус.
– Я никак не могу понять, Лиза, какую роль вы играете в местной политике? По должности вроде бы вы просто врач, даже не личный врач Императора. Какие привилегии дает семейное положение?
– Насколько я понимаю, закона об этом нет, но по факту можно сказать, что у меня есть совещательный голос. Когда речь заходит о чем-то, в чем я лучше понимаю, Азамат обычно спрашивает моего мнения.
– И вы не собираетесь как-либо сопротивляться тому, что он принял мою сторону в этом вопросе?
– Да он не то чтобы вашу сторону принял. Во-первых, это совпадает с его собственными представлениями, во-вторых, тут важно не то, что он думает по поводу безопасности хозяев леса, а то, как сохранить баланс в отношениях с ними, чтобы ни они нам, ни мы им вреда не причинили. Тут уж Азамату виднее, как поступить, он же политик. Мое дело предоставить информацию.
– Тогда почему вы так резко негативно отнеслись к моему поступку? Если вы сами политикой не занимаетесь, вам как ученому должно быть интересно исследовать инопланетян.
– Я резко отнеслась, потому что надо было сначала спросить разрешения. Азамат – ваш непосредственный наниматель, вы ему должны отчитываться обо всех своих действиях, и только после этого – в ЗС. Тогда бы и с несовершеннолетием проблем не возникло. А что касается моего интереса, да, мне очень интересно, но для меня на первом месте чтобы все жили в мире и чтобы Хоса не перепугать до безумия. Он и так вчера с нами в лифте первый раз проехал – чуть не кильнулся, а тут какие-то незнакомые люди будут его подключать к аппаратуре, он же всех порвет и сбежит!
– Неужели вы ничуточки не боитесь этого Хоса? Я еще понимаю, ваш муж – наемник, военный, короче, подготовленный человек. Но вы ведь даже никакими боевыми искусствами не занимались, откуда такая уверенность, что вам ничего не грозит?
– Так уж сложились у меня с Хосом отношения, – пожимаю плечами. – И с другими потом тоже… Я, например, ночевала в доме, где служанка – хозяйка леса, причем меня там пытались нарочно запугать, чтобы я на них поработала, так вот, даже она меня не тронула. Короче, мой личный опыт показывает, что бояться нечего, вот и все.
– Но вы же понимаете, что анекдотическое свидетельство – это не научный факт! – воздевает руки к небу Дэн. – Допустим, вам повезло, но ведь кому-то тут в городе может и не повезти! А этот ваш Хос ходит тут без присмотра!
– С присмотром, при нем охранник.
– Это парнишка-то такой? Много он наохраняет.
– Он из Азаматовой команды вообще-то, один из лучших профессионалов на планете.
Дэн смотрит на меня с сомнением, потом пораженчески вздыхает.
– Хорошо, допустим, он с ним сладит в случае чего… И все равно я не понимаю, вот вы – медик, разумный, образованный человек. Вы прилетаете на чужую планету, куда не ступала нога цивилизации, так сказать. У меня вот лично первый порыв – это все изучить, описать, настрочить пару сотен статей, пригласить дружественные лаборатории… А вы выходите замуж. Как можно десять лет отучиться – и все для того, чтобы выйти замуж?
– Маленькая поправочка. – Я поджимаю губы. – Замуж я вышла до того, как прилетела сюда. И вообще-то я совершенно не собиралась делать ни того, ни другого, просто так сложилось.
– Ну ладно, до. Но потом-то? Вы наткнулись на всю эту разумную жизнь – и тишина? Вы вообще пытались как-то научно осмыслить то, что видите, или уверовали в сверхъестественные силы? Лиза, вы же разумный человек! Вас нисколечко не шокировали говорящие кошки?
Я задумчиво скребу в затылке. Если уж по совести, то первым кандидатом в сверхъестественное был дух, принятый за древесную слюну (которая и сама по себе вызывает много вопросов), а потом Ирлик…
– Знаете, наверное, дело в том, что это не моя область, – говорю наконец. – Вот что у муданжцев регенерация вдвое-втрое быстрее, я заметила еще на корабле и летом написала об этом статью. И об особенностях иммунного ответа тоже. Вам их посылали, когда вы решали, ехать или нет, помните? Кстати, они все еще ждут публикации в «Жизни за пределами», видимо, очень актуальный материал. А что касается местного зверья, так тут и земного происхождения фауну никто не описывал, кроме местных охотников. А ведь куда ни плюнь – то выдрокошка, то эпиорнис живой гуляет… Начать и не кончить. И я не собираюсь делать чужую работу, мне своей хватает за глаза.
– Что муданжцы сами по себе представляют огромный материал для изучения – это я уже даже не упоминаю, тут открытие на открытии, как по минному полю ходишь! Я согласен, ими в первую очередь надо заняться… времени, конечно, мало, но если бы хоть ресурсы были, проинформировать население… От этого ведь сразу была бы польза, детскую смертность бы снизили.
– Ну вы лично готовы за это взяться? – припираю его к стенке я. – А то разглагольствовать-то я тоже могу долго, но вы же понимаете, что тут нет никакой инфраструктуры для подобных вещей, единственная лаборатория – в Доме Целителей, отношение к нам своеобразное…
Дэн недолго мнется, потом наконец кивает.
– Я бы попробовал. Конечно, условия не ахти, но в принципе почти все необходимое оборудование есть, помещение тоже, если бы Император мог как-то сагитировать людей прийти и сдать анализы, заполнить анкетку… Потому что тот поток, который идет через меня, все-таки недостаточный, да и выборка по экономическому статусу.
– А принимать этих людей вы сами будете, забив на пациентов? – интересуюсь я.
Дэн глубоко вздыхает.
– М-да, тут никак не прокрутиться… Лаборантов бы набрать хоть парочку, да где ж их возьмешь…
– Обучите, – предлагаю я. – На это вам средства из бюджета хоть прям щас отчислят, Старейшины сейчас с большим удовольствием финансируют медицинское образование, даже на стипендию хватит.
– На обучение тоже время надо, а я работаю по двенадцать часов в сутки. Может, их дистанционно можно на курсы отправить, чтобы теорию послушали, а уж потом я с ними занялся практикой?
– Можно, но тогда надо отбирать тех, кто на всеобщем говорит. Давайте так, вы найдете людей, а мы организуем им обучение?
– Это было бы здорово, – кивает Дэн. – Я правда искренне надеюсь, что вы не пролетите со вступлением из-за зверья, в конце концов, ну не идиоты же сидят в этой комиссии, наоборот, может, предоставят специалистов…
– Можно узнать, – интересуюсь я, возвращаясь к исходной теме, – чем вы вообще руководствовались, когда посылали результаты своих анализов?
– Ну как чем?! – изумляется Дэн. – Это же внеземная разумная жизнь, Лиза! Человечество сколько уже ждет первого контакта, прощупывают планету за планетой, роботов рассылают по всем закоулкам, сигналы вынюхивают… А тут вот, пожалуйста, живой экземпляр – и тишина, вы даже не почесались оповестить мировое сообщество! И еще страдаете, что про ваш иммунитет никто не публикует. Вы бы про жизнь без ДНК написали, это бы вместо порнобаннеров на всех сайтах висело! Я не понимаю, как можно было не сообщить!
– Да знаете, у меня как-то после богов удивлялку отшибло, – пожимаю плечами я. – Я ведь, кстати, хотела образец духа на Землю послать для анализа, когда думала, что это источник болезни, но провалилась в туннель, а мужики потеряли пробирку.
Дэн ошалело моргает.
– Вы что, в местную религию ударились? Какие боги и духи?
– Ну, духи – это вообще хрен знает что, а боги – они с хозяевами леса в родстве, во всяком случае, так считается…
– То есть этих тварей еще и несколько разновидностей? – сдавленным голосом уточняет Дэн.
– Ага, только боги покруче, они и под людей мимикрируют лучше. Но их я не пыталась исследовать, потому что стремно, а после них хозяева леса – это как бы уже и ничего особенного…
Дэн хватается за голову.
– Лиза, вы вообще помните, что живете в материальном мире с законами физики? Что дома есть исследовательские центры, где люди изучают неизвестное?
– Ну не передергивайте, – обижаюсь я. – Конечно, я не думаю, что боги – это прям реально какие-то сверхъестественные силы природы. Понятно, что всему есть научное объяснение, хотя, возможно, пройдет пара веков, пока мы до него докопаемся. И конечно, мне интересно, как устроены все эти существа, как они живут и так далее. И я это стараюсь выяснить, когда подворачивается возможность. Но у нас с вами разница в том, что вы здесь от ЗС, вы все время в контакте с Землей и с другими землянами. А для меня через месяц в муданжской глубинке становится нормальным спать в шатре и есть дичь сомнительного приготовления. А Земля – она где-то там, за пределами моего ежедневного опыта, вроде как университет после десяти лет работы: можно повспоминать под пиво. Если Земле от меня какое-то благо произойдет, отлично, но в первую очередь все мои усилия направлены на благо Муданга.
– Мне прямо сердце греет от тебя такие слова слышать, – встревает тихо прокравшийся из кабинета Азамат. – Надо почаще закрывать тебя с коллегами и подслушивать.
– Я тебе дам подслушивать, – беззлобно грожу я, вполне уверенная, что Азамат никогда в жизни не стал бы такого делать. – Ну как?
– Все не так плохо, как мы боялись, – солнечно объявляет он. – Они довольно легко согласились предоставить нам разбираться самим, с условием, что мы будем регулярно отчитываться о положении дел и делиться любой информацией о хозяевах леса. У меня вообще создалось впечатление, что известие их застало совершенно врасплох и они были рады переложить ответственность.
– Ну слава пушистому зверьку! – воздеваю я руки к небу.
Азамат усмехается.
– К сожалению, это не все условия, – продолжает он. – Они хотят образец.
– Тканей? – уточняю я.
– Нет, он сказал «особь». Я так понимаю, имеется в виду один живой хозяин леса.
– Облезут и неровно обрастут, щас мы им выловим, как же! – фыркаю я.
– Они согласны подождать несколько месяцев, – вздыхает Азамат. – Но это обязательное требование, в противном случае они подадут в Союз заявление против дальнейшего сотрудничества, проще говоря, они не хотят отправлять сюда своих ученых, если мы отказываемся предоставлять требуемые сведения об экологии. Я проверил, это действительно их официальная политика. Естественно, я сразу сказал, что Хоса мы не дадим, и про языковой барьер объяснил. Однако они продолжают настаивать.
– И что мы будем делать? – хмурюсь я. – Просто я себе представляю, что будет, если мы отловим и отошлем с планеты какого-нибудь кота. И я совершенно уверена, что мы никакими силами не добьемся разрешения Старейших Котов, даже если Ирлик поддержит. Может, его самого предложить в качестве экземпляра, он хоть на всеобщем понимает, – хихикаю.
– А кто такой Ирлик? – интересуется Дэн.
– Это бог, – укоризненно отвечает Азамат, правда, укоризна его относится скорее ко мне, чем к Дэну. – Лиз, ну ты что, мы не можем с ним так обойтись после всего, что он для нас сделал!
– Да нет, я не предлагаю его связать и отправить! Я просто подумала, ему самому может быть интересно.
Азамат хмурится и качает головой.
– Это, наверное, может оскорбить религиозные чувства верующих… – робко предполагает Дэн, делая мне страшные глаза, мол, как я могу местному такое предлагать.
– Какие религиозные! – хватаюсь за голову я. – Вы что, всерьез думаете, что ему тут кто-то поклоняется?
– Дэн, вы не совсем разобрались в ситуации, – мягко произносит Азамат, присаживаясь рядом со мной. – Я понимаю, что вас сбивает с толку слово «бог», но это просто неудачный перевод. Муданжские боги – весьма реальные создания. Что касается твоего предложения, Лиза, мне не кажется, что ему будет интересно. Во всяком случае, что его интерес долго продлится. Да и потом, если помнишь, он теперь очень занят. Не знаю, можно, наверное, спросить его для проформы, но меня еще несколько волнует его могущество. Он ведь может запросто испортить чужую собственность или еще что…
– Ага, съесть декоративную собачку директора института и запить золотыми рыбками из бухгалтерии.
– Да-да, что-то в таком духе. И, в отличие от хозяина леса, его вряд ли кто-то сможет остановить. Надо подумать, может быть, если вашим ученым не важно, кого именно мы пришлем, лишь бы это было разумное существо и не человек… Может быть, они удовольствуются духом или каким-нибудь мелким оборотнем?..
– Каким еще мелким оборотнем? – недоумеваю я.
– Ну, есть ведь всякие белки, лисы… чайки, в конце концов. Правда, я не слышал, чтобы они разговаривали, но как знать, если уж хозяева леса оказались говорящие…
– Чайки-оборотни? – уточняю я, чувствуя, что у меня сводит лицо от задирания бровей. – В людей превращаются?
– Нет, в домашних лебедей, – на полном серьезе поясняет Азамат.
Я оборачиваюсь к бледному Дэну и развожу руками.
– Понимаете, да?
Он сглатывает и уныло кивает.
– Я сильно сомневаюсь, что домашние лебеди – говорящие, – замечаю я Азамату. – Но можно спросить Хоса, он, наверное, знает…
– Ладно, этот вопрос можно пока отложить, – как ни в чем не бывало продолжает Азамат. – Еще пара организационных моментов. Во-первых, за спасение жизни важного для планеты человека вам, Дэн, полагается премия.
– Мне? – удивляется Дэн.
– Ему?! – одновременно с ним удивляюсь я. – Сурлуга твой сын спас, алле!
– Дэн-хон – целитель, который занимался Сурлугом, целитель в таком случае всегда получает премии. Но не волнуйся, Киру тоже причитается, и даже Айше. Мне сам Ажгдийдимидин написал, что она участвовала.
– Ну ладно, – успокаиваюсь я. – Хотя вообще-то за сегодняшние шалости надо штраф брать, а не премию давать. А Ажгдийдимидин отдыхать должен, а не письма строчить, чем он там думает вообще?
– Что касается этих несчастных анализов, – прет поперек меня Азамат, – поскольку прямого запрета на подобную информацию не было, никаких формальных последствий это не повлечет. Но, Дэн-хон, я очень полагаюсь на ваше благоразумие в дальнейшем. Как вы, надеюсь, понимаете, я не пытаюсь утаить от Союза никаких сведений о Муданге, но хотел бы быть в курсе ваших находок до того, как о них узнает весь остальной мир. Я всегда доступен, если даже у вас чешутся руки поделиться знанием, наберите мне и поделитесь, я с удовольствием послушаю. Или хотя бы Лизе. Со своей стороны обещаю, что не буду препятствовать научной работе, просто нехорошо как-то выходит, что я позже Земли узнаю, что происходит на моей планете. Договорились?