– Вот видишь, Эд, – тихо сказал он, глядя в затянутое тучами небо, – вот я и начал мстить за тебя… за нас с тобой. Хренов говнюк получит по мозгам, я устрою ему хорошую трепку – ты не будешь в обиде, Эд…
Пара загруженных танков взвыла двигателями и быстро растаяла в темноте, уступив место сразу трем другим – из люков выпрыгнули люди, быстро распахнули двери деков и исчезли в складе.
«Скоро это станет рутинной работой, – подумал Торвард, – заход на поражение, танковая атака, расчистка территории, перегрузка добычи… но, черт возьми, рано или поздно мы доберемся до гнезд этой паскуды – ах, как славно они будут гореть! Я ничего не стану брать из его гнезд, – внезапно решил Торвард, – ничего! Драгоценности я распределю по экипажам, а всех его сучек отдам отличившимся десантникам. Это будет справедливо, черт возьми, – а потом я отберу самый жирный лен мерзавца и превращу его в свою цитадель: стану настоящим бароном, вот тогда-то мы попугаем мир от всей души…»
В шлеме запищал сигнал вызова. Торвард нащупал пальцем подборочный сенсор и установил максимальную громкость.
– Тор! Хочешь посмеяться? – спросил Ровольт.
– Да? Что тебя рассмешило?
– Старик, я принял уморительнейшую передачу! Главная башня Бамина возопила о помощи – и что ты думаешь? – его милость Хэмпфри сообщил несчастным, что немедленно вылетает, имея при себе эскадру ВКС. Он грозится раскатать нас в блин – как тебе это нравится?
– Дай человеку помечтать. Ты слышал, как говорит Энджи – «дуракам закон не писан»?
– Да, это точно. Как вы там? Долго еще?
– Скоро заканчиваем. Передай Борзенцу, что я разрешу ему покинуть флагман, эскадру он может сдать Милен.
– Из-за Эллен?
– Да. Ты ее не видел?
– Я никого не видел, я все время сижу в ходовой рубке и слушаю эфир. По-моему, где-то неподалеку уцелел танковый дивизион – но атаковать нас они не решаются, ждут, пока мы уйдем.
Закончив разговор, он не торопясь прошагал в склад. Мимо него пробежали два танкиста с цилиндром на плечах, еще две пары обогнали по дороге в глубь помещения – грозный Эштон умел заставить работать своих орлов. Да и сами они хорошо понимали, что в таком деле медлить не стоит, это может обойтись слишком дорого. Капитан десантников стоял возле двери с сигарой в зубах, время от времени покрикивая на нерадивых, – ни дать ни взять унтер на уборке казармы.
– Милорд, – Эштон счел своим долгом развернуться в сторону появившегося командира и поднести к виску два пальца, – погрузка почти закончена, осталось, как видите, меньше десятка. Живее, парни, живее! Того и гляди появятся местные пехотинцы!
– Не перегибай, – усмехнулся Торвард, совершенно машинально козыряя ему в ответ. – Не появятся. Я вот не пойму одной вещи – где мой дорогой Шрайвер?
– Здесь, милорд, – от стены бесшумно отделилась почти невидимая мимикрирующая тень, стянула с головы шлем и стала похожа на человека с переливающимся, как рыбья чешуя, телом. – Я все время рядом с вами. Миледи Энджи очень просила меня не оставлять вас ни на минуту.
– О ч-черт! – Торвард почувствовал, что краснеет, и изо всех сил затянулся сигаретой. – Миледи! Ты слышал, Билли?
– Ваша охрана просто выполняет свой долг, – добродушно усмехнулся Эштон. – Случись с вами беда, лорд-канцлер спустит с них шкуру.
– Лорд-канцлер… – пробурчал Королев. – Да уж, знаете, парни, давайте-ка возьмемся за эти чертовы бревна – нас трое, и погрузка…
– Никогда, – спокойно заявил Эштон. – По крайней мере при мне этого не будет. Ты спятил, командир? Или ты до сих пор не врубился, что времена братства и оксдэмских попоек прошли окончательно? У тебя под рукой почти семьсот человек – а ты лезешь грузить эти контейнеры. Нет, даже и не заикайся об этом. Я готов выполнить любой приказ, но только не тот, который поставит тебя на одну доску с рядовыми. И не трогай Макса. Ты знаешь, что говорят о твоей свите в экипажах? Их боятся – считают чуть ли не инопланетянами, и это хорошо.
– Наверное, ты прав, – растерянно кивнул Торвард, – просто я не подумал об этом, у меня совершенно нет времени забивать себе голову такой ахинеей…
– А вам и не нужно об этом думать, – ответил Шрайвер. – У вас есть изумительная женщина, милорд. Кстати, мы с Биллом совсем недавно толковали на эту тему. Многие вопросы она решает за вас, и голова у нее – поверьте…
– Да, миледи считает, что для достижения ваших целей вам необходима определенная репутация, слава, если хотите, – согласился с ним Эштон.
– Та-ак, – протянул Королев, – вот это да-а, вот это жизнь! Слушайте, парни, вы мне просто открыли глаза! Лопни моя печень, а! И кто еще замешан в этом заговоре?
– Это не заговор, командир. Это элементарная работа твоего штаба – всего-то навсего.
– Так, орлы. Хватит. С меня этого достаточно. Что там со стержнями? А ну, бегом! Забрасываем последние – и по машинам! Старший – Эштон, времени даю три минуты. Шрайвер, за мной – мы возвращаемся на корабль.
Оказавшись в рубке своего танка, Королев захлопнул забрало шлема, глухо отдал команду следовать на борт «Валькирии» и раздраженно откинулся на спинку кресла. Однако к тому времени, когда танк ввалился наконец в один из кормовых деков, раздражение ушло, более того, стало казаться нелепым и даже постыдным. В самом деле – а кем видят его люди? Ему, слишком замороченному бесконечными размышлениями и стратегическими переговорами, мысль о собственном имидже просто не приходила в голову – а Энджи, его милая умница Энджи, отлично понимала роль репутации командира, тем более в этакой вот вольной дружине викингов с большой космической дороги.
Впрочем, мысли эти сразу же исчезли, уступив место рассуждениям куда более насущным, – едва он переступил порог ходовой рубки, на него накинулся Гот с докладом о повреждении одной из направляющих на правой передней «лапе» линкора.
– Это опасно? – встревоженно спросил Торвард.
– Опасно! Не опасно! – заорал пилот и принялся размахивать руками. – Кто давал мне команду плюхаться в эти чертовы разломы? Э? Господин старший офицер нашей богоугодной калоши! Вот пускай теперь он и занимается ремонтом!
– Починимся на Минге, – раздраженно отмахнулся от него Ровольт.
– Ты, кстати, не связывался с Ярро? – спросил его Королев.
– Я не рискнул. – Полковник выбрался из кресла и прошелся по рубке, зевая и потягиваясь. – Знаешь, это как раз тот случай, когда – ну его к черту. Поговорим перед торможением.
Из деков нижней палубы доложили о прибытии последнего танка с грузом.
– Десанту занять места в каютах, – распорядился Торвард. – Старт через пять минут. Э-ээ, Барт! Борзенц прибыл?
– Он перейдет на «Валькирию» на орбите.
– Хорошо, тогда давайте стартовать. Всем кораблям курс на Минг!
Глава 2
Туманный бледно-зеленый диск Минга медленно рос на экранах. «Валькирию» вел третий пилот – молчаливый и тощий Йост Брентен, являвший собой полную противоположность своему шефу Готу. Эскадру Борзенца, которой временно командовала Милен, решили все-таки сажать, несмотря на большой расход горючего, – людям, давно не видевшим живого солнца, требовался отдых, пусть даже и недолгий.
Экипажи спали – по объединенному бортовому времени на кораблях эскадры была глубокая ночь. На рабочих местах находились только вахтенные офицеры и операторы, необходимые для управления кораблем. Торварду не спалось. На «Валькирии» дрыхли вообще все, даже дежурный по экипажу, в рубках сидели лишь операторы радарных систем да зевающий штурман подвахты – а его командир отчего-то торчал в сверкающей роскоши своего салона в окружении опорожненных чашек кофе и разбросанного там и сям сигарного пепла.
Любезнейший господин Блант подтвердил свою готовность немедленно представить к оплате соответствующую взятой на Ламине добыче сумму, и о деньгах на какое-то время можно было забыть. Торварда сие обстоятельство нисколько не радовало, более того – ему на него было попросту начхать. Он мучительно размышлял о том, что следующий набег на владения его милости Светлейшего Хэмпфри вряд ли завершится столь же безоблачно. Сукин сын наверняка примет меры по защите своих ленов, а пробивать хорошо организованную, глубоко эшелонированную планетарную оборону силами имеющихся у него кораблей Торварду не очень хотелось. Торвард прекрасно знал возможности «Валькирии», он знал, для каких боев и прорывов ее строили, но знал он и другое – в распоряжении имперских ВКС имелись колоссальные, превосходно оборудованные планетарные доки и ремонтные стапели, на которых можно было отремонтировать любой корабль. «Валькирию» же, случись ей угодить в серьезную трепку, не возьмется ремонтировать ни одна орегонская корпорация – у них просто-напросто нет стапелей таких кошмарных размеров.
Риск следовало свести к минимуму, но как? Обкладывать атакуемую планету целой сворой крейсеров, стирать в порошок противодесантные дивизионы «черепахами», и только после обработки, после всесокрушающих ударов с орбиты пускать линкор в «чистое небо»? Но где взять эту технику? Скупить всю рухлядь, отслужившую свое в ВКС Орегона? Но где гарантия, что она, эта рухлядь, не подведет в самый ответственный момент, похоронив в кипящем металле его людей?
Или все-таки не бояться никого и ничего, положиться на мощь техники и хладнокровие экипажей – и атаковать?
Торвард закурил очередную сигару и прошелся по салону. Толстый красный ковер на полу был порядком изгажен пеплом и свежепролитым кофе – с утра роботу-уборщику придется изрядно потрудиться, приводя в порядок командирские апартаменты.
Он глотнул остывшего кофе, аккуратно поставил чашку на широкий подлокотник своего кресла (две чашки он уже столкнул на пол) и взял в руку тонкий блок дистанционного управления обзорным пультом. К черту. Посмотрим. Хе! Мы еще посмотрим, что скажет Ярро.
Отделанная бежевым, мохнатым на вид пластиком стена засветилась, превратившись в стереоскопический обзорный экран, – сейчас он показывал центральный сектор, по нему стремительно неслись струи сизого пламени – нос линкора прорезал верхние слои атмосферы Минга. Двумя ударами по сенсорам Торвард убрал свет настольной лампы и переключил экран на сонарную обработку. Теперь в темноте салона мягко светились далекие волны вечернего океана, неровно изрезанная береговая линия, нежащаяся в лучах золотого заката. Он нажал на сенсор разрешения – картинка прыгнула вперед, появилась условная прицельная рамка. Торвард сдвинул ее к берегу, облокотился на свой роскошный деревянный стол и улыбнулся. По узкой песчаной дорожке неторопливо полз открытый колесный вездеход, в кабине которого сидели полуобнаженный бронзово-загорелый юноша и тонкая черноволосая девушка в легком белом платье. Правая рука юноши лежала на ее кокетливо приоткрытом плечике, она счастливо смеялась, рассказывая ему что-то.
«Интересно, – подумал Королев, – они слышат нас или нет? Наверное, слышат – далекий гул в темнеющем небе, все-таки рев идущего на посадку линкора слышен далеко… да. Я для них – просто гудение, шум, на который они и внимания не обратят, они для меня – всего лишь красивая картинка. Так было, так будет…»
Изображение стало уплывать – Брентен положил «Валькирию» в пологую дугу, заходя на космодром наиболее экономичным курсом. Торвард выключил экран, зажег свет и посмотрел на часы. До подъема экипажа оставалось полчаса… а он так и не сомкнул глаз.
Он выбрался из кресла, застегнул на бедрах пояс с мечом и вышел в коридор. Капсула вынесла его в нос корабля – поднявшись коротким эскалатором, Торвард вонзил в прорезь электронного замка свой командирский ключ и перешагнул высокий комингс ходовой рубки. Сидевший за штурвалом Брентен повернул голову:
– Без происшествий, милорд…
– Не отвлекайся, – улыбнулся Королев. – Диспетчеры нас взяли?
– Да, милорд, мы уже на подходе.
«Валькирия» неслась над лесистым плоскогорьем, растянувшимся на многие километры, – Торвард знал, что скоро оно сменится бескрайним простором красноватой степи, в которой и был расположен старый, довоенной постройки космопорт. В последние десятилетия существования Империи Минг вроде бы готовили под колонизацию, но долгая сокрушительная война перечеркнула все планы, а последовавший за ней Распад превратил Минг в Окраинный Мир. Планета имела огромный сырьевой потенциал, и не было ничего удивительного в том, что на нее точили зубы все кому не лень. Дамоклов меч оккупации постоянно висел над этим теплым и приветливым миром, и если бы не хитрое переплетение интересов орегонских магнатов и аврорских кланов, Минг давно уже очутился бы под рукой какого-нибудь чванливого лорда – но пока что всерьез поссориться с «сильными» решился лишь лорд Слейтон, за что и получил добрую дюжину пуль, выпущенных из древнего автомата.
«Интересно, – подумал Торвард, – а что предпринял бы Кириакис, не подвернись ему мы? Наверняка пошел бы тем же самым путем, только исполнители были бы другими. Погром в «Альтаймер-салуне» был шагом стратегически идеальным: среди аврорских кланов разгорелась нешуточная война. Сперва они накинулись друг на друга с обвинениями, потом – с оружием. Лука выиграл сразу несколько сетов, а вместе с ним выиграли и его орегонские друзья. О Минге забыли – но это пока. Ненадолго. И Кириакис, прекрасно это понимая, собрался возвести на планете едва ли не самый мощный в Галактике оборонительный комплекс – старый порт уже начал принимать орегонские корабли с тяжелой строительной техникой. Местный Совет, разумеется, не имел возражений, а с чего бы?»
Брентен начал снижение. «Валькирия» вошла в зону действия маяков ближнего привода, и до посадки оставались считанные минуты. Торвард выбрался из кресла, молча хлопнул по плечу пилота и вышел из рубки. Вернувшись на свою палубу, он прошел в боевую рубку командира, устало упал в высокое вращающееся кресло и протянул руку к пульту. Каюты экипажа пронзил металлический звон – сигнал подъема. Выждав с минуту, Королев включил микрофон:
– Внимание по экипажу. Корабль заканчивает посадку. Распорядок дня обычный, после завтрака прошу офицеров построить экипаж на тридцать шестой палубе для получения инструктажа. Дежурной службе открыть шлюз-пятый и подготовить командирский катер. Корабля никому не покидать.
Он шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Спать ему по-прежнему не хотелось, но усталость бессонной ночи все же давала о себе знать: голова потяжелела, в груди явственно ощущалось мерное уханье сердца. Торвард провел рукой по лицу – оно показалось ему неприятно горячим, на виске билась нервная жилка.
– Надо подкрепиться, – прошептал он, – и выпить стопку чего-нибудь бодрящего…
Мягко прогудел сигнал входной двери. Торвард коснулся сенсора на подлокотнике кресла и развернулся. В рубку вошла Энджи. В накинутом на плечи коротком халатике, мокрая после душа, она показалась ему необычайно прелестной, он моментально сбросил с себя усталость, протянул к ней руки:
– Ты встала раньше подъема, малыш?
– А ты опять не спал? – грустно улыбнулась она, устраиваясь у него на коленях. – Тор, ты угробишь себя. О чем ты думаешь?
– В данный момент я думаю о тебе, – шепнул он ей на ухо. – Мы пойдем завтракать?
– Странный вопрос! – засмеялась девушка. – Пошли. А то ты свалишься к обеду. Идем же, идем!
За десертом в каюту ввалился Ровольт, уже успевший облачиться в сверкающий золотом полигон-мундир полковника имперских ВКС. Короткая кожаная куртка с роскошными погонами и петлицами смотрелась, на взгляд Торварда, совершенно дико – особенно вкупе с синими галифе и высоченными сапогами, но Барт был от этого мундира без ума. Он случайно наткнулся на него при ревизии имеющегося у них обмундирования и с тех пор надевал при каждом удобном случае. Энджи, впрочем, считала, что в полигон-мундире Ровольт выглядит чрезвычайно мужественно и импозантно. Женщины Кириакиса сошлись с ней во мнениях, и Торвард перестал вышучивать своего друга, решив, что в этом действительно что-то есть.
– Я связался с Ярро, – сообщил Ровольт с порога, – он будет через час. Нам надо поторапливаться…
– Спишь ты в рубке связи, что ли? – ответил с набитым ртом Королев. – Когда это ты успел?
– На хрена мне рубка связи? – жизнерадостно удивился полковник, придвигая к себе кофейный прибор. – Пульт есть и у меня в каюте.
– Ну-ну. – Торвард налил себе кофе и посмотрел на часы:
– Та-ак… через двадцать минут у нас построение. Послушай, как ты думаешь – Ярро согласится одолжить нам тысяч этак семьсот наличными? Если ничего не случится, мы простоим здесь несколько дней, и людям нужно будет сунуть хоть что-нибудь.
– Несколько дней? Ты уже собрался на Грэхем?
Королев отхлебнул из чашки и задумчиво поскреб макушку.
– Да нет… то есть я хочу сказать – я еще ничего не знаю насчет Грэхема, – собственно, тут все зависит от Луки. Я всю ночь ломал голову над неким вопросом, и решение я вижу только одно…