Благо ему было из чего выбирать, и Иван без колебаний направился к третьей машине. Российский внедорожник, класса "Тайга" хоть и уступал своим иностранным аналогам в плане комфортабельности, но отличная проходимость и традиционная система управления, ориентированная на условия сельской местности, в данной ситуации являлись неоспоримыми плюсами.
Водительская дверь машины оказалась не заперта, на приборной панели, как и предполагал Лозин, фактически отсутствовала электроника, что откровенно порадовало лейтенанта. "Тайга" являлась рабочей лошадкой, и пользовались ей для хозяйственных нужд, – это Иван понял не только по въевшейся в протектор широких колес глинистой почве, но и по трем магнитным карточкам активации системы зажигания, которые он нашел заткнутыми за уплотнитель лобового стекла.
В ногах пассажирского сидения ко всему прочему лежало нехитрое, но эффективное противоугонное устройство, явно изготовленное кустарным способом. Скоба, блокирующая руль, использовалась в тех случаях, когда машину приходилось надолго оставлять где-нибудь в лесу, или на окраине поля.
Все это Иван подметил пока открывал дверь и садился за руль. Взяв наугад одну из магнитных карточек, он вставил ее в узкую прорезь системы зажигания.
На приборной панели тускло зардели огни датчиков. По интенсивности их свечения было ясно что аккумулятор почти разряжен, и Лозин не стал экспериментировать, понимая, что если машина заведется, то ему уже нельзя будет ее глушить, а замкнутое пространство гаража тут же наполниться выхлопными газами. Взглянув на датчик топлива, он убедился, что бак полон, и извлек магнитный ключ из щели считывающего устройства.
* * *Ему потребовалось более часа, чтобы разблокировать гаражные и въездные ворота. Наработавшись до ломоты в спине, он вернулся в прохладу подземного гаража, но не позволил себе и минуты отдыха, сразу же сев за руль "Тайги".
Вновь активировав систему зажигания, Иван коснулся сенсора, и стартер машины начал медленно нехотя проворачиваться, издавая затухающий, малоприятный звук…
Ну, давай же…
Двигатель завелся внезапно, когда Лозин уже не рассчитывал на это, собираясь убрать палец с псевдокнопки.
Все, теперь живем… – С облечением подумал лейтенант, зная, что заработавший генератор быстро зарядит аккумуляторную батарею в процессе езды.
Опустив ветровые стекла, он положил автомат на пассажирское сидение и, открыв заднюю дверь, громко позвал Биша, который все это время провел настороже у открытых ворот.
Пес черной тенью промелькнул меж машин и запрыгнул на заднее сидение "Тайги".
Иван осторожно вырулил из гаража, проехал по закругляющейся вокруг клумбы внутренней дорожке, и притормозил, окидывая взглядом небеса.
Черные корабли уже давно исчезли за горизонтом, но Лозин опасался второй волны прочесывания. От деревни до спасительного леса оставалось километров пять-шесть и он, убедившись, что небосвод чист, вывел внедорожник на асфальтированное шоссе, заставив машину набрать максимальную скорость…
…Через пару минут вокруг уже мелькали стволы вековых сосен, и он чуть притормозил, пытаясь высмотреть ближайшее ответвление уводящей вглубь леса грунтовой дороги. Память подсказывала, что ему подойдет любой правый поворот, главное, чтобы он не оканчивался тупиком, где-нибудь на лесной поляне. Не имея карты, он мог полагаться только на часы и солнце, которое уже медленно начинало клониться к закату, но это вполне устраивало лейтенанта, – он точно помнил, что искомая точка расположена в западном направлении.
* * *Счетчик спидометра показывал, что он проехал уже пятьдесят километров, когда медленно, незаметно начали подкрадываться сумерки.
В лесу посерело, но полной темноты не наступило, и Иван не стал включать фары машины, справедливо опасаясь привлечь внимание Чужих. Он и так достаточно рисковал, используя в качестве средства передвижения машину, чей двигатель на любом детекторе инфракрасного спектра выглядел как вызывающе-яркий термальный всплеск. Кроны хвойных деревьев не могли скрыть движущуюся под их сенью внедорожник от подобных систем сканирования, и тут приходилось осознанно рисковать, выбирая между скоростью и скрытность перемещения.
Прохладный вечерний воздух, вливающийся в салон через открытые окна, нес сладкий, неповторимый, успокаивающий запах лесной свежести.
Хорошо отрегулированный двигатель "Тайги" работал почти бесшумно, а в эти предзакатные минуты ничто в природе не напоминало о постигшей человечество беде, – все пережитое накануне казалось лишь тяжким, кошмарным сном, однако готовый к немедленной стрельбе автомат, да сиплое дыхание Биша, распластавшегося на заднем сидении, подспудно давили на разум, рассеивая иллюзорность лесного покоя.
Еще через два десятка километров Иван, полагаясь на собственную память, свернул вправо на очередной развязке бессистемно проложенных лесных дорог. Места показались ему знакомыми, но сумерки скрадывали детали окружающего, не давая полной уверенности, что он движется, строго следуя маршрутам пеших марш-бросков, конечным пунктом которых для его взвода неизменно являлась старая, затерянная в лесной глухомани система бункеров, оставшихся после снятия с боевого дежурства части баллистических ракет.
А быть может его надежда так и останется тщетой?
Сомнения вновь закрадывались в душу, улучив для этого момент, как только разум начал успокаиваться, под вкрадчивым потворством иллюзорной безопасности леса.
Ощутив, что начинает расслабляться, Иван протянул руку, достал сигареты и закурил, сосредоточив взгляд на дороге, прихотливо петляющей меж покатых лесных холмов.
Да, определенно, я когда-то бывал тут… – подумалось Лозину, когда дорога вновь свернула, огибая очередную, поросшую сосновым редколесьем возвышенность.
Сумерки еще более сгустились, когда вдалеке, километрах в двадцати от того места, где находился Иван, небеса вдруг озарила бледно-красная вспышка, за которой последовала целая серия беззвучных зарниц, а секунду спустя в сторожкой лесной тишине раздался глухой, отдаленный звук короткой автоматной очереди.
Иван машинально притормозил, пытаясь понять, что происходит, но когда в небе вновь полыхнула серия зарниц, и, отвечая им, внезапно заработало не менее десятка автоматов, интуитивное провидение ситуации пришло резко, отчетливо, будто он сам находился в эпицентре внезапно разыгравшихся событий.
Именно в том направлении, откуда сейчас исходил отсвет лазерных разрядов и звук автоматных очередей, располагалась та самая заброшенная точка ПРО, где Лозин надеялся встретить выживших бойцов из числа своего взвода. Все складывалось одно к одному, формируя логичную картину развивающихся событий: сканируя лесной массив, корабли Чужих обнаружили присутствие людей, и вот под покровом ночи высадили десант, стремясь уничтожить спрятанный в лесных чащобах лагерь…
Иван не позволил себе долго раздумывать, – теперь у него, наконец, появился четкий ориентир, и лейтенант резко тронул машину с места, невольно вслушиваясь в ритм автоматического огня…
* * *…Как он и рассчитывал, спустя несколько минут под колесами машины оказался припорошенный падшей хвоей асфальтобетон: внедорожник преодолел канаву и на пониженной передаче вполз на насыпь, оказавшись примерно посередине тридцатикилометрового отрезка одной из пяти дорог, которые лучами расходились от скрытой в дремучем лесу пусковой точки. В прошлом эти тупиковые трассы служили для выдвижения и развертывания мобильных противоракетных комплексов.
Теперь он, наконец, отчетливо увидел источник зарниц: приблизительно в пяти километрах от него темно-вишневые лучи инфракрасных лазеров резали мрак, на доли секунд освещая смутные контуры поросших мхом и кустарником песчаных насыпей, под которыми скрывались основные бункера старой базы, а в ответ, из темноты короткими всплесками огня били автоматы…
Для неподготовленного человека общая картина боя могла показаться хаотичной, но лейтенант мгновенно распознал во вспышках автоматных очередей осмысленную, заранее спланированную систему огня, и душу, не взирая на напряженность момента, вдруг сжало глухим, подкатившим к горлу комом: Чужим противостояла не случайная группа людей, а регулярное подразделение, хорошо знакомое с местностью, но кто, кроме бойцов, его взвода знал все особенности заброшенных укреплений? Да никто… – Мгновенно подсказал рассудок. Только они отрабатывали тут боевое слаживание после изнурительных марш-бросков…
Эти мысли промелькнули в голове за несколько секунд, пока лейтенант разворачивал машину, машинально фиксируя взглядом ритмику боя…
Внедорожник скрипнул тормозами и остановился, выровнявшись на дороге. К этому моменту Иван уже понял, что в отличие от людей, постоянно менявших позиции, Чужие вели себя гораздо прямолинейнее. Режущие глаз разряды когерентного излучения возникали в одних и тех же местах, озаряя окрестности синхронными залпами, и взгляд без труда смог выделить три основных точки, где сгруппировался противник.
Знать бы еще, где их базовый корабль высадки?…
Нет, времени на пространные размышления у него не осталось. От попаданий лазерных лучей уже горел разросшийся на песчаных возвышенностях кустарник, огонь грозил перекинуться на подлесок, и если это произойдет, то мгновенно вспыхнувший лесной пожар отрежет старые укрепления стеной огня.
Прорываться нужно было немедленно, но как? Позиции Чужих располагались как раз на его пути, по обе стороны ровной как стрела дороги. Легковая машина вряд ли выдержит попадание лазерного разряда, и в этой ситуации он мог рассчитывать лишь на фактор внезапности и скорость…
Мысль в такие секунды работает на уровне интуитивных решений. Взгляд Ивана метнулся по сторонам, мельком зацепился за противоугонное устройство и в его голове тут же возник дерзкий, но вполне осуществимый замысел.
Он резко сдал назад, окончательно выравнивая колеса машины, потом проехал метров двадцать вперед, убедившись, что внедорожник не стремиться сойти вбок, и намертво зафиксировал руль, использовав скобу противоугонного устройства. Теперь ему осталось лишь заклинить педаль газа, а все остальное уже выполнит автоматическая коробка передач…
Найти подходящий по размерам древесный сук было делом считанных секунд, – Иван быстро установил распорку между водительским сиденьем и педалью, а сам перебрался на место пассажира, открыл дверь, до щелчка фиксатора и, на всякий случай, уперся в нее ногой.
Ствол автомата лег в проем опущенного ветрового стекла.
Внедорожник уже тронулся с места, постепенно набирая скорость, когда впереди полыхнул очередной лазерный залп, четко обозначив позицию Чужих.
Когда до нее осталось меньше километра, Лозин, наконец, увидел копошащиеся у обочины смутные фигуры, и, прицелившись, коснулся сенсора огня.
Он мог лишь предугадывать психологию пришельцев, но фактор внезапности оказал на них парализующее воздействие: машина без водителя, по-прежнему набирая скорость, неслась по прямому отрезку старого асфальтобетонного шоссе; из-за открытой пассажирской двери сквозь проем опущенного ветрового стекла короткими, прицельными очередями бил автомат, а в ответ не полыхнуло ни единого лазерного разряда…
Чужие явно не ожидали атаки с тыла: в свете разгорающегося пожара над обочиной вдруг начали возникать их фигуры, но вскочивших противников тут же валили на землю автоматные очереди, лишь одного из них, наиболее проворного, попытавшегося перебежать по другую сторону дорожного полотна, с глухим звуком ударило о бампер "Тайги". Тело пришельца мешком отлетело в сторону, но и машину вдруг начало заносить…
Вторая, замеченная Иваном позиция Чужих приближалась с угрожающей скоростью, а машина уже сошла с дороги, двумя колесами врывшись в обочину, отчего ее понесло боком, грозя в следующую секунду перевернуть на крышу, и лейтенант понял, что его спонтанный план сработал едва ли наполовину…
До горящего кустарника и спасительных укреплений оставалось еще метров сто пятьдесят, когда машина начала переворачиваться.
Не смотря на стремительное, непредсказуемое развитие событий Иван успел сгруппироваться и выпрыгнуть из кабины, с таким расчетом, чтобы сразу скатиться за насыпь дороги, по другую сторону от пришельцев, однако он приземлился не на песчаный скат… Удар о растрескавшийся асфальтобетон оказался неожиданно сильным, что-то хрустнуло в предплечье, пронзив правую руку острой болью… Он по инерции прокатился вбок, ощутив, что все же скользит по откосу, потом его встретила мягкая, пружинящая подстилка мха, и почти в то же мгновенье на дороге раздался взрыв, а перед ним, словно сотканный из тьмы жуткий призрак, внезапно возник силуэт Чужого.
События, спрессованные в несколько секунд реального времени, походили на страшный калейдоскоп, сознание не успевало адекватно, осмысленно реагировать на резкую смену обстоятельств, даже рефлексы тела, парализованные внезапно болью, безнадежно запаздывали, – Иван не успел выстрелить, – четырехпалая конечность уже рванулась к нему, но рука Чужого не достала Лозина, – внезапно наперерез этому движению метнулась стремительная тень, и лейтенант, тщетно силясь вдохнуть глоток загустевшего воздуха, услышал, как с отвратительным хрустом сомкнулись челюсти Биша, прокусывая материал защитного костюма вкупе с инородной плотью.
Чужой пронзительно заверещал, стремясь стряхнуть намертво вцепившегося в руку пса, но его щебечущий крик оборвался, превратившись в захлебывающееся бульканье, – это лейтенант, превозмогая боль, левой рукой метнул десантный нож, который пронзил дыхательную маску пришельца, и тот, захлебываясь собственным криком, вдруг начал оседать на обагренный розовой сукровицей мох.
Биш разжал челюсти, и пса неожиданно вырвало.
* * *Встав на ноги, Лозин пошатнулся. Окружающий сумрак плыл перед глазами, сливаясь в смутные, гротескные тени, правая рука висела, как плеть, до слуха по-прежнему долетал сухой треск автоматных очередей…
Он нагнулся, левой рукой на ощупь отыскал свой "Шторм", и с усилием поднял оружие.
Лейтенант нутром чувствовал: сейчас полезут, и потому присел на одно колено, чтобы иметь хоть какой-то упор при стрельбе.
Гулкие секунды утекали в бесконечность, желтоватый скат обочины расплывался в прорези прицела, рука дрожала от напряжения, а Чужие не спешили атаковать…
Обходят со стороны леса? – Мысль пришла одновременно с тенью, что возникла за спиной, но на этот раз Лозин ошибся, – сзади появилась не фигура Чужого, а человек.
– Не стреляй… Свои… – Раздался предостерегающий шепот.
Тихий звук родной человеческой речи прозвучал в сознании, будто глухой удар грома…
– Ну, ты даешь, браток… – горячий, радостный шепот раздался уже над самым ухом. – Уделал этих тварей, как… – голос вдруг дрогнул, оборвавшись на полуслове, – это Иван повернул голову и говоривший внезапно узнал его:
– Командир?!… – В этом односложном, полуутвердительном возгласе смешались воедино и недоверие, и радость и…
– Долматов, ты что ли?… – У Лозина перехватило дыхание.
– Ттоварищ лейтенант?! – Заикнувшись от изумления, переспросил тот. – Откуда?!…
Иван, кривясь от боли, слабо усмехнулся.
– С того света… Руку посмотри… Я послежу, чтоб не полезли с дороги…
– Да не полезут они, командир! – Возбужденно сообщил взводный снайпер, осторожно ощупывая плечо Ивана. – Мы глазам не поверили, когда увидели, что с тыла несется машина. Я в оптику смотрел, как вы подняли этих тварей с дальней позиции. Выкосили ведь всех до единого, а потом машину вдруг занесло, и она кувыркнулась с дороги как раз на головы второй группы. Я ей пулю всадил в бензобак – жизнерадостно хохотнул Долматов, – поджарило ублюдков, по полной программе.
– Меня-то видел, стрелок?…
– Видел, да не узнал. – Сознался Андрей, беря Лозина за руку и предплечье. – Сустав выбило, сейчас вправлю. – Он сделал резкое движение, и плечо Ивана пронзила обжигающая боль. – Думаю, вот парень, ни хрена не боится, совсем видать берега потерял… – он вдруг осекся, запоздало вспомнив о субординации, но Лозин лишь кивнул, массируя вправленное плечо.