Лаборатория жизни - Платонов Владимир Ильич 8 стр.

Затем, сделав небольшую паузу, продолжил:

- Так откуда вы взялись и что тут делаете?

Поскольку ответа не было, он сел в роскошное кресло и молча стал рассматривать четырёх человек, стоящих перед ним. Пауза затягивалась, и лицо лидера Конфедерации стало немного задумчивым. Так прошла пара минут, и Дариус Квинтана, наконец, встал, и вновь обратился к присутствующим:

- Ладно, я понимаю - вы все четверо скорее примете смерть, чем станете отвечать на мои вопросы. Поэтому, я раскрою перед вами некоторые карты, и скажу сразу: я знаю, кто передо мной, и зачем вы ввязались в авантюру с участием в празднике. Скажите, - он обратился прямо к Бену Тиммсу. - Неужели вы и вправду думали, что этот болван, я имею в виду Верховного городского жреца, знает, где находится Святая пещера? Нет-нет, что вы! Если бы это было так, то я давно бы уже отыскал её.

- Вы ищете Святую пещеру?! - не удержался от восклицания командир крейсера.

- А почему вы так удивились? Уж кто-кто, а вы-то должны были бы знать: «Лаборатория жизни» никогда не находилась там, где должна быть по официальной версии. Вы ведь прочитали материалы Майкла Торна? Конечно! Тот факт, что вы находитесь здесь, говорит о том, что вы всё прочитали.

- Вы знали Майкла Торна?! - ещё более ошеломлённо переспросил Бен Тиммс.

- Да! Я хорошо его знал. Я был его другом, и я - единственный человек в галактике, который знает, кому он отдал свои материалы перед исчезновением в последней экспедиции.

- Я вам не верю..., я-а-а... - начал было командир крейсера, но Дариус Квинтана прервал его.

- Знаю, знаю! Я бы удивился, если бы вы вот так сходу мне поверили. Однако вы тоже меня знаете, но под другим именем. Дариус Квинтана ведь не настоящее моё имя, во времена знакомства с Майклом Торном и вашим отцом меня звали совсем не так. Меня тогда звали Альберт Бровицкий, и это и есть моё настоящее имя.

- Альберт Бровицкий?! Ну, конечно, Майкл говорил мне о нём! Он участвовал вместе с ним в последней экспедиции по розыску новых данных о цивилизации Артов, но он исчез также внезапно, как и Майкл! Так что не лгите мне! Факт, что вы знаете об Альберте Бровицком ещё не делает его вами.

- А тогда откуда я знаю, что материалы у вас? Майкл болтливостью не отличался, это вам должно быть известно.

И тут Бен Тиммс вспомнил, как Майкл Торн незадолго до отправки в свою последнюю экспедицию говорил ему, кто ещё знает о существовании материалов. Им был один единственный человек, и это был Альберт Бровицкий, но из этого ещё не следовало, что сидящий перед ним человек был и вправду им. Однако командир крейсера обратил внимание ещё на одну деталь: таинственное происхождение Дариуса Квинтаны, о котором ходило столько слухов. И всё же, всё это по-прежнему казалось невероятным, и он решил задать вопрос, внезапно пришедший ему в голову:

- Послушайте, но зачем вам-то эта комедия с переодеваниями в жрецов? Вы же лидер огромной цивилизации! Если вам так нужна «Лаборатория жизни», то почему бы не отрядить сюда экспедицию и не найти её ни от кого не прячась?

- Всё не так просто! Вы читали материалы, и должны понимать: тот, кто найдёт «Лабораторию жизни» получит огромные возможности как для порабощения всей галактики, так и для достижения невероятных способностей! И допустить, чтобы туда случайно влез какой-нибудь безграмотный солдафон и клерк, я не могу. И вообще, чем меньше людей знает о ней, тем пока лучше.

- Ну, кто бы беспокоился о порабощении! Слышать такое от Дариуса Квинтаны, поработившего полгалактики, мягко выражаясь, удивительно! - бросил реплику Кан Дуана.

- Поработившего? - ничуть не разозлился на эти слова лидер Конфедерации и продолжил. - А знаете ли вы из-за чего вообще началась эта война? Я не буду сейчас рассказывать вам о жизни в «Галактической Конфедерации», хотя мне известны те страшилки, которые пускают по вашим информационным каналам, но слышали ли вы когда-нибудь, что эта война началась именно из-за вероятности обнаружения «Лаборатории жизни»? А ведь интерес к ней после наших последних экспедиций всколыхнулся так, как ещё никогда до этого во всей галактике. И почти сразу после этого начались военные действия.

- Так ведь именно вы их и начали! - вновь заметил Кан Дуана.

- Нет-нет! Это не так! Я знаю: то событие, в котором вы принимали непосредственное участие, сейчас считают началом войны, но на самом деле всё было по-другому. Если хотите, я могу рассказать вам об истории последних экспедиций по поиску «Лаборатории жизни», их связи с нынешней войной, и о том, как я в неё влез. У нас впереди целые сутки для «душеспасительной беседы»! Вот и воспользуемся этим временем! Присаживайтесь. Садитесь, садитесь. Ведь никто из вас ничего не теряет, верно? Разве вы пришли не для того, чтобы узнать побольше о «Лаборатории жизни»? Так я вам предлагаю сейчас узнать гораздо больше, чем вы думали!

Успев оправиться от первого шока и вспомнив, что в данный момент они и вправду пришли за информацией о «Лаборатории жизни», все четверо расселись по оставшимся креслам, специально приготовленным для сегодняшнего мероприятия. Выслушать неожиданного собеседника в любом случае было нужно, поскольку и выбора-то особого не было, если только они не предпочитали немедленную смерть. И даже если Дариус Квинтана затевал какую-то игру, он мог в своих откровениях обронить действительно важную информацию.

- Ну, и отлично! Я понимаю: ни одному моему слову вы сейчас не поверите, но в данный момент я того и не жду. Я начну свой рассказ издалека, благо времени для беседы у нас более, чем достаточно. Вы отлично знаете: в той или иной форме предания о цивилизации Артов сохранились во всех мирах галактики, но данные в каждом отдельном мире не позволяли установить точное происхождение и истинную суть этих преданий. Возможность собрать материалы из многих миров и рассмотреть их как одно целое появилась лишь около шестидесяти стандартных галактических лет назад, и группа учёных-энтузиастов сделала такую попытку. Они посетили множество миров, обработали массу преданий, отбросили много ненужной шелухи и, наконец, получили уникальные данные, по которым могла сформироваться философия, способная повернуть жизнь в галактике в новое русло. До завершения работ было ещё далеко, но перспективы были ясно видны всем учёным, принимавшим в них участие. Они попытались разработать новую теорию, добавив к полученным данным современные знания естественных наук, но тут среди них произошёл раскол. Из того, что они получили, следовали невероятные выводы, и часть учёных решила взяться за работу всерьёз, то есть сообщить о начальных исследованиях и предварительных выводах в Галактический Совет по науке и заручиться хорошей финансовой и юридической поддержкой. Вторая часть учёных утверждала, что для дальнейших исследований много денег не нужно и продолжить можно самим, испробовав на себе свои находки, как это и подобает настоящим учёным. А когда философия сформируется полностью, тогда и донести его суть до всего общества, но не через Совет по науке, а через средства массовой информации до жителей галактики, поскольку, как утверждала эта группа, в Совете есть люди, незаинтересованные в доведении работ до конца. Договориться друг с другом им не удалось, вторая половина исследователей осталась в меньшинстве и материалы были переданы в Совет по науке. К сожалению, те, кто был против передачи, оказались правы, - их труды надолго застряли в бюрократической машине и самих авторов больше к разработкам не допускали под предлогом независимой оценки и проверки. При попытках получить доступ они натыкались на скрытое, но сильное сопротивление. Прямого отказа не было; обращались с учёными всегда вежливо, но когда дело доходило до материалов, возникали странные и прямого отношения к делу не имеющие обстоятельства, сводившие на нет все усилия поинтересоваться ходом работ по объявленной проверке. В конце концов учёные обратились с протестом в Наблюдательный Совет, откуда пришел громогласный приказ «разобраться и доложить». Совету по науке отреагировать как-то было нужно и они допустили, наконец, авторов в комиссию по оценке. Но соотношение новых принятых членов ко всем прочим составляло один к десяти, и с первых же дней совместной работы им стало ясно: продвинуть ход своих исследований дальше не удастся. Однако назначены на свои места в комиссии учёные были официально, покинуть посты просто так - не имели права, и тягомотина продолжалась. В конце концов этот ералаш вылился в то, что сейчас известно как «знаменитый трактат Рогза», никакой научной ценности не имеющий и если и являющийся уникальным, то только как образец того, как из исключительно ценных данных сделать известную на весь мир пустышку. Ещё одним неприятным обстоятельством этой заварухи были впустую потраченные десять лет и невозможность вернуть исходные материалы.

Присутствующие слушали рассказ внимательно, не замечая того, как улетучилось первоначальное недоверие и желание не верить большинству сказанному. Рассказчик приподнялся в кресле, взял сосуд с напитком, сделал глоток, поставил на место сосуд и продолжил:

- Всё было бы просто замечательно для лиц, заинтересованных в провале исследований и совсем плохо для истинной науки, если бы не существовала вторая группа учёных, участвовавших в поисках и занимавшихся исследованиями с самого их начала. Нетрудно догадаться, что именно у них сохранились все исходные материалы, когда экземпляры, переданные в Совет по науке, там исчезли. С прискорбием они отметили правильность своей позиции: тем путём, которым пошли их бывшие коллеги, идти не следовало. После появления «Трактата Рогза» нужно было продолжить исследования, однако столь сильный резонанс вокруг материалов и столь негативная развязка этой истории натолкнула их на мысль о намеренном препятствии исследованиям весьма влиятельными лицами. Продолжать прерванное дело в такой обстановке надо было очень осторожно, и всё же они рискнули. Повторная обработка исходных материалов привела к выводу о недостаточности имеющихся данных для создания полноценной прикладной философии. Складывалось ощущение, будто в процессе поисков было упущено нечто очень важное, без чего нельзя было двигаться дальше, и это неизбежно наталкивало на мысль о необходимости вновь отправиться в путешествия по разным мирам. Но делать это открыто, как в первый раз, было теперь опасно. Мужества и решительности исследователям было не занимать, но и очертя голову лезть в петлю было бы глупо. Они разработали план посещений миров, сохранивших интересные предания о цивилизации Артов, но до сих пор не посещённых, и под предлогом исследований местной культуры и её истории, отправились в первое путешествие... Из которого не вернулись. Космический корабль, подготовленный для нескольких экспедиций, навсегда затерялся в просторах космоса. Понимая, что их исследованиям будут мешать, такой мгновенной развязки они не предвидели, и всё же, перед отлетом один из учёных позаботился сохранить копии на всякий случай. Он сделал это, не сказав никому из своих коллег ни слова, и только по этой причине сохранилась возможность продолжить исследования. Он оставил послание для своего сына, и устроил всё так, что тот обязательно должен был его прочитать, если на момент своего двадцатипятилетия был бы жив. В этом послании содержалась ссылка на место, где хранились все копии их исследований, а также вся, связанная с ними история. Сыну этого учёного во время их последнего старта было всего шесть лет и об исследованиях в этом направлении было забыто почти на двадцать стандартных галактических лет.

- Вам эта часть истории пока ничего не напоминает? - неожиданно обратился к Бену Тиммсу рассказчик.

- Нет, пока ничего, - ответил тот.

- Впрочем, он мог вам этого и не рассказывать, - задумчиво, как бы сам для себя, проговорил лидер Конфедерации.

- Ладно. Тогда продолжаю. Здание, в котором находился центральный офис ученых, не вернувшихся из экспедиции, было почти полностью уничтожено во время аварии в ходе эксперимента с новым типом энергии. Было уничтожено всё имеющее отношение к исследованиям, а также и то, что никакого отношения к ним не имело. Так что материалы, которые один из пропавших учёных оставил для своего сына, остались единственными во всей галактике, позволяющими вернуться когда-нибудь к этой теме. Чуть позже, когда ажиотаж вокруг этого события поутих, должным образом разрекламированный «Трактат Рогза» стал авторитетной истиной, тихо, один за одним, стали исчезать и те ученые, которые принесли в Совет по науке самые первые результаты своих исследований. Кто-то умер от болезни, уже давно мучившей беднягу. Кто-то погиб в аварии во время рискованного эксперимента. Несколько человек пропали без вести, а один даже умудрился попасть в психушку, где и закончил своё существование. В общем, к тому времени, как сыну мужественного ученого, сумевшего сохранить материалы, исполнилось двадцать пять лет, ни одного человека, который был бы более менее в курсе проводившихся когда-то исследований, или имел бы к ним какое-либо отношение, в галактике не существовало.

С этими словами Дариус Квинтана, а может быть Альберт Бровицкий, снова взял со стола сосуд с напитком, и сделав несколько глотков, заметил:

- Примитивный мир, а как всё же умеют готовить! Вы ведь не могли этого не заметить на трапезе, правда?

И не дожидаясь ответа, сделав ещё один глоток, поставил сосуд на место. Бен Тиммс слушал, что называется, во все уши, поскольку начал догадываться, к чему был задан вопрос. А рассказчик, тем временем, продолжал:

- Юному Майклу Торну... Да, да, это был он, именно он... Так вот, юному Майклу Торну эта информация свалилась как снег на голову и первое время он совершенно не знал, что с ней делать. И я даже помню, как некоторое время он жалел о том, что ему довелось узнать, предпочитая прожить ещё достаточно длинный остаток жизни не обременённым столь тяжёлым наследием. Он прочитал оставленное ему послание и добрался до материалов. Но пробелы в образовании не позволили ему осознать всю ценность данных, ведь для этого нужны были специальные знания, зато он очень хорошо понял всю произошедшую вокруг них историю и вполне осознал, какой опасности подвергнется, если прямо сейчас ринется всё выяснять. И незавершённые исследования были оставлены без внимания ещё на десять лет.

- Так вот, к чему был задан вопрос, - бросил реплику командир крейсера.

- Да, именно к этому, - ответил рассказчик. - Но, если позволите, я продолжу. В то время мы с Майклом только поступили в Экспедиционный корпус, готовясь стать звёздными пилотами и одновременно покорителями новых земель, и ни мне, ни Майклу не улыбалась идея отказаться от перспективы дальних странствий и приключений в обмен на весьма сомнительные и очень опасные поиски. Толчком для возврата к материалам послужило случайное событие. В библиотеке одного из окраинных миров Майкл наткнулся на заметку, в которой вкратце рассматривалась та давняя история. Но вся она была перевёрнута с ног на голову. В ней осуждались действия неких сумасшедших, пытавшихся дискредитировать «Трактат Рогза» и поплатившихся за это безумием. В заметке утверждалось, что его отец попал в психушку, и провёл там остаток своей жизни. Майкл вслух возмутился по поводу содержания этой статьи, но ему возразил некий молодой человек, писавший об упоминаемых событиях студенческую работу. Майкл не был в курсе, каким образом всё это нашло отражение в истории, - будущие пилоты не изучали этот раздел, и навёл справки. Его возмущению не было предела! Информация была скудной, той истории была посвящена лишь пара страниц в одном из учебников, но вся она дискредитировала и унижала всех, кто на самом деле мог создать новое учение и дать толчок к хорошим переменам в жизни галактики. С этого момента Майкл и решил вернуться к заброшенным материалам. Начав их изучение, он втянул в это и меня, и чтобы во всём разобраться, нам пришлось по сути получить второе образование - столько было перелопачено дополнительной литературы! На это ушло ещё пять лет - мы же не могли бросить все остальные дела! Но само по себе изучение оказалось интересным делом: мы с большой неохотой отрывались на всякие внешние дела, и где-то через семь лет решились на один эксперимент. Идея заключалась в попытке осуществления на практике некоторых элементов новой философской модели. Пока мы изучали материалы - нас никто не беспокоил, поэтому мы решились рассказать о найденном лидерам двух разных окраинных миров. По нашему мнению, они должны были заинтересоваться. Так и случилось. Интерес с их стороны был проявлен огромный. Но если один из них всё усвоенное сразу пытался внедрить на практике, то второй только смотрел, слушал, вникал, но никаких действий по реализации не предпринимал. Результаты эксперимента превзошли ожидания и обозначились быстрым экономическим ростом, снижением преступности, оздоровлением экологии в том мире. Результаты заинтересовали некоторые соседние миры, и они были ознакомлены с новшествами. Кто-то попытался внедрить их и у себя. Этим занимался я уже без Майкла. А Майкл решил повторить путь своего отца и найти недостающие данные. Некоторое время ему везло. Он воспользовался составленным его предшественниками списком миров, где могли быть обнаружены новые материалы о цивилизации Артов, и он действительно их там нашёл. Но с этого момента у нас начались неприятности. За Майклом и его коллегами началась охота, которая в конце концов увенчалась успехом. Он, как и его отец, не вернулся из очередной экспедиции. Это вам должно быть известно.