- Да... господин, - нестройно отозвались девушки (Маськин голос звучал задорно, со смешинкой, интонация же Хэйт больше подходила к заупокойной). - Как скажете, господин...
Сам же Сорхо надел белоснежный халат и колпак повара, став еще забавнее с виду. Кинни остался в Обжорке, дав честное слово квартеронке, что ни шагу из трактира не сделает.
Дальнейший позор Хэйт старалась вымарать из памяти, особенно масляные взгляды "господ", без зазрения совести осматривавших "помощниц владельца трактира, позволившего себе такую наглость, как визит в дом почтенного горожанина, дабы ознакомить его и его домочадцев с кулинарными изысками, изготовленными самим хозяином Обжорки". Сорхо ухитрялся нести эту чушь со скоростью триста слов в минуту, одновременно извлекая какие-то тарелочки, жестами показывая "помощницам" достать следующую смену блюд.
Вообще, то, что их беспрепятственно пустили в особняк и к самому хозяину с "важным гостем", удивило адептку, но спрашивать о причинах она не стала - кто его знает, какие скрытые навыки и достижения у человека, владеющего трактиром в центре города? Это же поле непаханное для развития социальных навыков, только на память Хэйт могла называть красноречие, торговлю и харизму, как раз путем общения с НПЦ и нарабатываемые, а подобных навыков в игре имелось на порядок больше, чем она помнила.
Под конец демонстрации "элитных" блюд Сорхо предложил "господам" отведать собственноручно приготовленного вина - разумеется, абсолютно бесплатно. И "для того, чтобы искупить вину за вторжение без заблаговременной договоренности", попросил позволения накормить слуг дома "пищей полезной и вкусной, но немного менее изысканной".
"Если этот треп сработает, я пожму ему лапу", - нервозно подумала адептка. Это был самый слабый пункт плана: если угощение для господ еще могло быть расценено, как нечто, само собой разумеющееся, то еда для слуг выбивалась из рамок "рекламной акции". Кому охота за просто так тратить время и ингредиенты (читаем, складывая первое и второе вместе: деньги) на каких-то прислужников?
- Ладно, - вальяжно махнул рукой Альфиус (холеный мужчина средних лет, по виду которого и не скажешь, к какой мерзости он причастен). - Если одна из ваших обаятельных помощниц останется с нами... разливать вино по чашам.
Хэйт вздрогнула. Мясо, натертое "специей" со снотворным эффектом для собак было у Маськи, а они стояли по разные стороны длинного стола - расстояние, слишком большое для передачи предметов, следовательно, отправляться кормить слуг следует гноме... "Я - соляная статуя, у меня нет эмоций", - мысленно увещевала себя адептка, решаясь.
- Почту за честь, господин.
- А как зовут прелестную помощницу? - сыто жмурясь, спросил Филд, грузный и краснощекий. - Подлей еще, красавица, и себя не забудь.
Девушка вдруг расслабилась: урод, который пялился на ее... бюст, делал это из-за эффекта платья и прописанной схемы поведения. Так чего волноваться-то? Да, сама ситуация немного щекотливая и нервозная (последнее из-за ожидания какой-нибудь "подлянки" в процессе усыпления неписей), но едва ли "господа" НПЦ кому-то расскажут о виденном, разве что в камере на допросе, другим НПЦ, а это не повод для волнений. "И чего меня так клинило?" - спросила сама себя Хэйт, вспомнила вопрос, который задал ей Сорхо в первые пять минут после встречи. "И впрямь заигралась..."
- Я на службе, господин. Не могу ни выпить с вами, ни назвать имени - таковы правила, - напропалую врала она, доливая в чашу вина до краев.
Вино должно было слегка замедлить действие снотворного, что было им на руку - лучше, чтобы весь дом уснул примерно в одно время, и никто не успел поднять тревогу.
- А после службы? - вкрадчиво поинтересовался хозяин дома. Движения его стали вроде бы более плавными, замедленными, из чего Хэйт заключила, что момент "икс" вот-вот настанет.
- А после службы я уже не столь прелестна, - для разнообразия честно ответила она. - Еще вина, господин?
Не хватало только, чтобы Альфиус вырубился быстрее Филда: за дверьми роскошной столовой стояли телохранители работорговца, подними один из них шум, и придется устраивать бойню вместо тихого прохода по "сонному царству". Сорхо с Маськой далеко, неизвестно, какие уровни у охраны, так что победа адептки в случае чего весьма спорна.
И главное, если в доме начнется бой, что предпримут те головорезы, что находятся в подвале, при рабах? А если у них приказ - избавиться от живых "улик" в случае угрозы раскрытия хозяйского "бизнеса"? Этот вопрос во время обсуждения плана подняла гномка, заставив Сорхо и Хэйт задуматься, а Кинни - затрястись от страха за сестру.
Увы, никаких идей по поводу того, как свести риск к минимуму, не возникло. Кроме ненадежного метода с вином...
Поэтому, наблюдая за тем, как глазки, только что прожигавшие дыры в области ее пикантного выреза, заволакивает сонная пелена, как смыкаются веки главных в особняке неписей, Хэйт не столько радовалась, сколько переживала. Уснули они, впрочем, синхронно, легко и даже забавно: Филд, по классике жанра, лицом в салат, Альфиус с чашей у рта. Занесенная рука дрогнула, чаша опрокинулась, заливая красным вином подбородок и широкое белоснежное жабо, прозванное Хэйт слюнявчиком; пальцы уснувшего непися разжались, чаша полетела вниз. Девушка метнулась, перехватывая посудину у самого пола - не хватало еще, чтобы на грохот вбежала охрана.
- Кх-м, - раздался знакомый кашель. - Юбку одерни, а? И разогнись... Ты так проверяешь крепость сна этих двоих?
- С-с-сорхо, - процедила сквозь зубы адептка, распрямляя спину. - Заботливый ты мой... Что с остальными? Спят?
Мастер-кулинар усмехнулся.
- Дрыхнут без задних ног, некоторые даже без лап. Это я про собачек. Ход нашли, ключи к нему тоже, твоя милая подруга ждет тебя там. Иди, геройствуй.
- А ты? - недоуменно спросила Хэйт.
Сорхо пожал плечами.
- Разница в уровнях же. Квест на меня все равно не разделится, и как бы не было штрафов на награду из-за моего участия. Опять же, если кто-то из неписей проснется, будет лучше, если я окажусь рядом.
- Награда: нет, - мрачно озвучила адептка "полюбившуюся" строчку. - Штрафовать не из чего.
Повар только отмахнулся - топай, мол, не тяни время. В этом он был прав, так что Хэйт засеменила в сторону гномы, ориентируясь по карте и переодеваясь на ходу, заодно включая ауры. В плане "политики партии" относительно участия высокоуровневых игроков в выполнении заданий для "малышни", Сорхо, в целом, тоже все верно сказал: и награду могли "порезать", и поделить квест было невозможно между игроками с разницей в уровнях более двадцати. Кроме того, при вспоможении в убийстве, скажем, квестового монстра, персонажем, не вписывающимся в этот двадцатиуровневый зазор, убийство могли не зачесть, если "старший" снял здоровья моба больше, чем "младший". Точных соотношений Хэйт не помнила, поскольку в ее планах никогда не фигурировала прокачка с привлечением сторонних сил. Формулировка конкретно этого задания теоретически допускала любое вмешательство, поэтому она и не напрягалась особо, принимая помощь Сорхо, но, в целом, резон в его словах был, часть задачи стоило выполнить, полагаясь только на себя и Маську.
Мелкая в ожидании выстукивала каблучком какую-то живенькую мелодию.
- А где вы ключи взяли? - вместо очевидного "я пришла, идем же вершить подвиги" спросила Хэйт. - Вы как-то быстро все успели...
- Кухарка местная тоже кулинар в ранге мастер, - полушепотом приступила к разъяснениям гнома, осторожно спускаясь по узенькой лестнице, ведущей в подвал. - Она просекла добавки в еде, наехала на Сорхо, что, говорит, за дела? Хорошо еще, догадалась его в сторонку отвести, другие не слышали. Он ей про близняшек сказал, тетка прониклась и решила помо...
Мася замолкла на полуслове, драматично прижав палец к губам. Впрочем, продолжать дальше было необязательно, Хэйт на воображение не жаловалась, могла и сама додумать.
Охранник, сидящий за столом-конторкой, мирно посапывал, откинувшись на спинку стула, без всяких кулинарных ухищрений. Гномка достала верный щит и секиру, на цыпочках подобралась к спящему головорезу. Замахнулась для "фирменного" оглушающего удара (по простым, неэлитным мобам и игрокам без защиты от эффектов оглушения-ошеломления проходил этот прием успешно почти со стопроцентной вероятностью) и... замерла в замахе. На личике гномы отобразилась смесь обескураженности и обиды, в равных примерно пропорциях, а Хэйт, ткнув наугад в первую попавшуюся пиктограмму, зашипела негодующе: правило первого удара от НПЦ в черте города (мирной зоны) никто не отменял.
- ...Твою налево!.. - прошипела она, бессильно наблюдая за тем, как непись открывает глаза, тянет за замызганную веревку, вызывая приглушенный звенящий звук за дверью, перекрытой решеткою.
Только переполошив охрану подвала и проорав: "Тревога, враги!" - головорез пошел в атаку. Думать о том, разбудит ли его крик обитателей особняка, было бестолку, что на самом деле имело смысл, так это не дать ему заголосить снова и побыстрее прикончить гада. Вот только гад оказался элитным, еще и по уровню старше их с Маськой - двадцать восьмым, так что пришлось на него расходовать обращение в камень, надеясь, что за время действия сада камней, столь удачно не пущенного в откат на арене, они с малой успеют разобрать пятерку, охраняющую непосредственно рабов.
Никто не сбежался на крик - и это было хорошим знаком. С тела головореза сняли еще один ключ, спешно отперли им решетку (дурные предчувствия подгоняли), не задумываясь ни о каких тактиках, вбежали в подвал...
В подвале был ад. Небольшой такой, локализованный.
Маська, помнится, как-то радовалась, что в этой игре чернухи и крови мало, так тут им доказали обратное - отчасти. Крови действительно практически не было, только на стенах, эдаким чудовищным граффити, и на полу, натекшими лужицами: антураж. Трупы же, с отсеченными головами и вспоротыми животами, лежали изломанными бескровными куклами. "Как пластиковые пупсы с отвинченными частями", - отстраненно подумала Хэйт. Холодило кровь (трижды виртуальную) осознание того, что эти тела - на ее совести. Давно убитые, замученные рабы уже исчезли бы, значит...
Значит можно было каким-то образом избежать этих ненужных жертв!
- Мась, прикрой, - исполненным злобы (не в адрес малой, разумеется) голосом попросила адептка.
Пять элитных головорезов запросто могли не подпустить ее на расстояние в пятнадцать метров, а так первые удары неписей приняла на себя гнома. Шкала хп малой мигом просела до красной зоны, но лечить Хэйт не стала: черепашьим шагом, будто в замедленной съемке тянулись полторы секунды, требуемые на активацию сада камней. В голове ее метались безрадостные вопросы: "Инферно? Прорывается где-то там? Да какое, к демоновой прабабушке, Инферно, если филиал преисподней - вот он, на окраине благополучного города?! Что страшнее: выводок чертенят или загоны - натуральные же загоны, как для скота! - с рабами? Что это, новый патч или мерзость, творящаяся на постоянной основе?"
А вместо ответов - страх и надежда на лицах уцелевших рабов, не успели подонки Филдовы всех их угробить. С загонами Хэйт погорячилась, держали людей в обычных деревянных клетках, по пять-семь человек в каждой.
- По часовой стрелке, Мась, - закастовывая камнепад и опрокинув эликсир маны, проговорила Хэйт. - И лечимся, по возможности, банками.
Пятнадцать секунд на разбор пяти элиток - срок смешной, вдвоем вынести всех головорезов за это время - деяние из разряда фантастики. Все, чего напарницы могли добиться за этот временной промежуток - снять побольше хп массовыми умениями (кои у девушек были в дефиците) и снизить число врагов, прикончив одного (а если повезет, и двоих) неписей.
- От винта! - коротко кивнув, Мася врезалась в каменные глыбы.
Треск, осколки, взметнувшиеся фонтаном к потолку - один из пятерки головорезов перестал существовать!
- Вау! - восторженно пискнула малая, а Хэйт показала ей большой палец.
Сложились созвездия обоих миров с благословения Великого Корейского Рандома[22] - сработала возможность "разбить скалу", шанс которой был столь мал, что даже процент прохождения не значился в описании!
Каменные шипы - тлен - пыльца - когти мрака - угольки - снова тлен (тлен критом!), плюс непрекращающиеся ни на миг удары гномьей секирой, и еще один враг перестал быть угрозой! Хэйт перевела дух, сменила цель. Основной эффект (заточение) спал, осталось пятисекундное оглушение, за время действия которого нужно было столько всего успеть... Она пробежалась взглядом по новым, еще не обкатанным в бою умениям: пожалуй, если одного головореза держать под немощностью, а второго контролировать лозой, у них с Масей есть шансы! Того же, что будет без ее дебаффов, сначала можно будет "приголубить" каменным кулаком в лобешник...
Повезло, что все пятеро оказались бойцами ближнего боя (точнее, любителями двуручников), а то все могло повернуться совсем неблаговидной стороной.
- Сейчас... отомрут, - между ударами проговорила Маська.
То, насколько она напряжена, выдавала дрожь в голосе гномы... Хэйт накинула регенерацию малой, запулила каменным кулаком, как и намеревалась, в ближнего к ней головореза. Оглушение не прошло, и громадный меч непися обрушился на выставленный Маськой щит с такой силой, что он раскололся бы, будь это возможно. Удар же гада, ослабленного немощностью, заставил Хэйт все бросить и начать лечить гномку.
...Капля - раз - пауза... Хэйт словно вернулась в келью жреца и, хоть никаких капель не было и в помине, она слышала мерный звук их падения. Тлен - пыльца - угольки - лоза - немощность. Капля! Лечение гноме. Два - пауза... Регенерация - когти мрака - тлен - каменный кулак. Капля: лечение! Три - пауза...
Крит на девятьсот восстановленных гноме хп и смерть третьего (по порядку убиения) головореза случились одновременно. Кто удивился больше, Маська или Хэйт, первый раз опробовавшая действие пассивного умения "сосредоточенность" в бою, а не в безопасной комнатушке учителя, сложно было сказать.
Вскрикнула светловолосая рабыня и тут же зажала себе рот ладонью. Оба головореза отвлеклись, один с рыком рванул в сторону клеток, заставив отшатнуться тех рабов, что способны были держаться на ногах. Все они следили за схваткой, молча, недоверчиво, будто не верили своим глазам. Кто-то безмолвно шевелил губами - наверное, в молитве...
Лоза затормозила подонка, ринувшегося обрывать жизни беззащитных людей, а критическое поражение тленом взбесило второго.
- Ты его сорвала, ушастая! - укорила адептку Маська, пытаясь оглушить непися, развернувшегося к Хэйт.
- Тащим, мелочь, не вопи! - бодро отозвалась Хэйт, отпрыгивая назад.
Медленно, слишком медленно двигаются мистики в сравнении с файтерами: головорез разогнался, на бегу выставив двуручник острием к адептке. "Точнее, тащили", - безучастно подумала Хэйт, когда непись проткнул ее насквозь, словно она была бабочкой, а массивное оружие - булавкой. Что-то о кровотечении, слабости, оцепенении, цифры урона, ржаво-красные кляксы перед глазами - предсмертная анимация.
"Глупо, почти же"...
Она не додумала: головорез, удерживающий обеими руками меч, вдруг как-то странно вздрогнул и осел на пол. Оружие, вывалившись из тела адептки, с тихим звоном упало рядом. Пушистая серая с темными пятнами кошка облизнулась.
- Хэтти?! - изумилась адептка, мгновение назад попрощавшаяся с жизнью.