- Убийца!!! Лови убийцу!!! - вопит дочь старейшины в доме, а я улепетываю в сторону ворот.
Дадац! Меня сносит какой-то страшный седой кобольд с громадными загнутыми рогами. Срабатывает уворот, и дамаг режется в десять раз, а оглушение не действует. Еще в полете я поворачиваюсь так, чтобы приземлиться на все четыре лапы, и удачно атачу ударом рога его в ответ. Откуда-то вырывается еще один дедуля, но на этот раз я наготове и, красиво крутанувшись, пропускаю его мимо.
- Ыыы, - нервно вырывается у меня, когда он врезается в стену дома, пробивая новую дверь.
Вот и выход, со стоящими у него Стрехом и Бором. Братья Патисоны смотрят на меня удивленно, а я выкладываю перед ними все три меча.
- Вот оружие вашего отца!
К моему удивлению, молодые кобольды берут редкие мечи со словами:
- Этот меч не принес отцу добра, и врядли принесет его кому-нибудь другому. Мы не возьмем его.
Подфартило, что тут еще скажешь, подумал я, убирая метеоритный клинок в рюкзак, и поворачиваясь в сторону приближающейся из деревни толпы.
- Убийца! - тычет в меня пальцем возлюбленная Махнуса, вырываясь у него из лап.
- Убийца, - подтверждают двое седых Фантерсонов, пытавшихся принять меня на рога.
- Смерть убийце старейшины! - беснует толпа, окружая нас.
- Ну ты и безумный парень, - внезапно ухмыляется Стрех. - Убить старейшину у него в доме!
- Да, на такое даже Координатор Картоса в свое время не решился! - оскалился Бор и сделал вид, что сейчас рубанет потянувшуюся ко мне лапу. - А ну, прочь!
Впрочем, таких лап была целая куча, так что еще пара секунд и меня бы все-таки затащили в толпу, но тут раздался грохот грома, и голосом, не менее громким и внушительным, чем раскаты стихии, Роман произнес:
- Не трогайте моего соклана! Я требую Суд Богов!
- Барашка тебе в зад, а не Суд Богов! - немедленно отреагировал первый дедуля. - Вздернем убийцу на первом же суку!
Роман растерялся, да и я тоже: Суд Богов - общепринятая процедура, позволяющая оправдаться с некоторых запутанных случаях, и чтобы Имитаторы вот так, с ходу отмели его - это было неожиданно.
- МЫ требуем Суд Богов! - рявкнули Бор и Стрех в один голос, и вот тут уже Фантерсоны расступились и успокоились.
"Саня, ты ходячие неприятности, блин! :-)" - написал Рома в личку.
"Да не, это просто так получилось ;-)" - ответил я.
"Угу. Ты всегда так говоришь)))"
Жрец появился очень быстро, и с осуждением посмотрел на меня, громким голосом обращаясь к собравшимся:
- Вы хотели Суда Богов, и я представляю здесь Пиаста, который этот суд проведет! В чем обвиняют этого кобольда?
Вырвавшаяся из объятий Махнуса, дочь старейшины с ненависть воскликнула:
- Он убил моего отца у меня на глазах, говоря что-то про справедливость, и обращаясь к Пиасту!
Глаза жреца округлились:
- Это правда, Нагибатель?!
- Частично, - понимая, что звучит это неважно, я скривился.
- Объясни!
- Я действительно убил Харольта у него в доме! Но я сделал это из-за того, что он совершил гораздо более страшные преступления! Он заманил на болото и оставил там умирать Стрехобора Патисона! Он написал подложное письмо, из-за которого совершила самоубийство невеста Стрехобора! Он обманом заставил меня отдать ему мечи умершего Патисона! И, наконец, зная, что его дочь любит Махнуса, он хотел выдать ее за старейшину за перевалом! Я - поборник Пиаста, и свершил высшую справедливость!
Заканчивая речь, от которой все окружающие меня притихли, я понимал: похоже, это лучшее мое выступление на людях.
- Неплохо, Сань, - подтвердил мои ощущения Роман.
Но тут из толпы вышел... Паладин.
- Ты говоришь о справедливости, поборник, но как можно назвать твои действия справедливостью? За единственное настоящее преступление Харольт ответил, проведя десять лет в изгнании и лишь верной службой Пиасту же и смог искупить свою вину. Вернувшившийся с болота Стрехобор сразу же потребовал у Старейшины изгнать предателя, оставившего его, что и было сделано.
Я смутился. Вот так бывает, когда не обладаешь полной информацией.
- Что, не знал, юноша? - паладин как-будто стал выше ростом, и продолжил. - Теперь про самоубийство. Я прочитаю тебе письмо, которое написал Харольт, и ты сам ответишь, виноват ли он в смерти Роксоланы.
Паладин сделал небрежный жест рукой, предлагая смотреть вправо, и прямо рядом с ним возникло изображение Роксоланы, читающей письмо. Камера описала полукруг, зависнув, у нее над плечом, крупно показывая текст.
"Роксолана, я никогда на смогу быть с тобой. Прости".
Ни подписи, ни других признаков того, что это писал Стрехобор. Твою мать, подумал я.
- Как видишь, поборник справедливости, Харольт писал записку от своего имени, направляясь в изгнание. И только слепая любовь Роксоланы заставила ее думать, что пишет Стрехобор! Или есть возражения?
Я помотал головой.
- А теперь насчет наследства Патисона. Вот эти мечи, - паладин протянул руки, и мечи Стрехобора прыгнули ему в ладони, - ты поднял с трупа отца присутствующих здесь юношей. Не зная законов, ты обменял их на одно из лучших творений Харольта, осуществив его давнюю мечту - подержать в руках оружие старого друга и соперника. И чего в этом несправедливого и противозаконного?! - паладин грозно вперил в меня взгляд. - Это ТЫ нарушил закон, ведь его незнание не освобождает от выполнения!!!
Я опустил голову. Похоже, песец.
- И, наконец, дочь! Я мог бы не отвечать на столь нелепые обвинения, но раз они произнесены, то не хочу молчать. Махнус, ты предлагал девушке стать твоей женой?! - паладин вперил взгляд в охотника.
- Н-н-нет... Ее отец меня не любил и никогда бы не согласился...
- Вот видишь! А при чем тут отец, если у тебя духа не хватило?! - паладин снова повернулся ко мне. - Итак, поборник Пиаста, ты произнес обвинения, я ответил на них. Есть ли у тебя, что еще сказать в своего оправдание?
Я помотал головой. Мысли вертелись вокруг слов "песец" и "пинцет", никак не попадая на то, которое более полно описывает сложившуюся ситуацию. Особенно с учетом того, что я уже сообразил, кто выносит мне обвинения.
- Нет? Тогда я выношу тебе приговор... - Пиаст, мгновенно вырос до двух человеческих ростов, и торжественно обрел толпу взглядом. - Нагибатель Всемогущий, за убийство старейшины Харольта, я проклинаю тебя! - системное сообщение возвестило, что отныне и еще в течение месяца все мои статы будут на 30% меньше. - За клевету на умершего последователя Пиаста перед лицами его соплеменников... Я проклинаю тебя! - системное сообщение обрадовало меня тем, что в течение месяца я буду получать на 30% меньше опыта. - За то, что в своих низменных целях ты прикрылся именем Бога Прямоты и Справедливости - я проклинаю тебя! - системное сообщение не появилось, зато я понял, что стою перед толпой в одной набедренной повязке.
- Глянька, у него кубики! - подтолкнула Ласка локтем Падме.
- Тихо ты, я новых хит снимаю! - шикнула та на нее.
А бог тем временем наклонился ко мне, сорвал с груди свой талисман и проговорил, расстворяясь в воздухе:
- Я отлучаю тебя от своей веры, бывший поборник. И не смей попадаться моим последователям на пути.
Сообщение добавило, что у меня теперь Враждебность с всеми, поклоняющимися Пиасту.
- Ах...ть! - сказал я в конфу.
- Кто рано встает, тому боженька пинка дает, - глубокомысленно ответили мне, и Роман нервно засмеялся.
Впрочем, я рано обрадовался. Стоило Пиасту провести суд и исчезнуть вместе со жрецом, как ко мне полезли кобольды:
- Давай его сюда! На рудник его, под землю! Продать в рабство, в Картос! Запретить ему со всеми кобольдами общаться! - посыпались предложения "доброжелателей" и потянулись их лапы.
"Сань, не дергайся. Что бы эта мелочь не придумала, вытащим", - предупредил Роман.
"Это, конечно, радует, но они меня глубоко в минус по расовой репе, похоже, загонят", - пожаловался я.
- А, ну, не трогать! - неожиданно рявкнул Стрех, отгоняя от меня Фантерсонов. - Суд завершен, Нагибатор осужден и получил наказание! Вы не имеете права его трогать!
В целом, большого протеста это высказывание не получило, чему я здорово порадовался.
- Его следует изгнать из нашей деревне и запретить бывать в ближайших окрестностях! - заявил один из старикашек.
- Это имеет право решить новый староста, - ответил ему Бор. - Думаю, смысла тянуть с его выбором нет, и вызываю любого, кто желает занять это место, на поединок!
Половина толпы опешила - видимо, Фантерсоны, а вторая половина разрадилось приветственными возгласами - Патисоны.
- Сосунок, да у тебя еще скорлупа с гребня не отвалилась! Как ты можешь стать старостой?!- в ярости сказал старикашка, требовавший моего изгнания.
- По праву сильного, как и некогда Харольт! - тут же ответил Бор. - Ты, раз такой умный, можешь попробовать доказать мне, что я не достоин, в поединке!
Кобольд выпрямился во весь (далеко не малый для своей расы) рост, крутанул мечи Стрехобора, и принялся обращаться ко всем присутствующим:
- Может быть, ты? Или ты? Нет желающих?!
Желающие нашлись быстро. Здоровенный, весь в костяных наростах кобольд, с острыми, выгнутыми остриями вперед рогами, заявил:
- Я, Парк Фантерсон сражусь с тобой!
Вокруг пары поединщиков тут же образовалось свободное пространство, а снова взявшийся откуда-то Састх, провозгласил:
- Бой!
Бор и Парк начали неторопливо сходиться. Судя по всему, поединок будет постановочным подумал я, и тут же был беспощадно бит системой: кобольды начали долбить друг друга, не особо беспокоясь о защите. Бор медленно, но верно одолевал. Парк отскочил и попытался взять его "на рога", но Патисон красиво увернулся и нанес противнику резаную рану вдоль всего корпуса, когда тот пробегал, а потом догнал и добил, доведя Жизнь противника до единицы.
На одобрительный гул сородичей молодой кобольд ответил коротким кивком, исполненным собственного достоинства.
Я украдкой облегченно вздохнул: уж сыновья-то Стрехобора явно не дадут меня отлучить от родной деревни.
Фантерсоны пытались вытолкнуть в круг еще кого-то, и Бор обратился к нему:
- Выходи, Варкор, покажи родственникам, что пытался меня выиграть!
Грозный и мрачный кобольд покачал головой:
- Мы с тобой дрались достаточное число раз, Бор, как и с Парком. Я не вижу смысла снова тебе проигрывать.
- Трус! - раздалось в толпе.
- Кто это?! Иди сюда, не прячься за спинами! - тут же рыкнул Варкор, но ответа так и не дождался.
Желающих больше не наблюдалось, и Састх хотел уже объявлять победу Бора на "выборах", как раздался знакомы голос:
- А чего меня не спрашиваешь, Бор?
И под удивленные взгляды всей деревни навстречу Патисону вышел Махнус.
- А что, есть смысл спрашивать? - оскалился в усмешке Бор.
- Действительно, - кивнул охотник. - В конце-концов, я вызвался сам.
Они встали друг напротив друга, и Махнус вытащил лук. Я вздохнул. Определенно, лучник в схватке на открытом пространстве не имел шансов против воина, коим являлся Бор, поэтому я не понимал Махнуса.
Састх дал команду, и Махнус мгновенно пустил стрелу по противнику. Бор кинулся вперед, не обращая внимания на рану, разрывая дистанцию... И чудом увернулся от тут же атаковавшего его навстречу ударом рога охотника. Патисон попробовал догнать пробежавшего, но тот обернулся и снова пустил стрелу. Я увидел, что раны кровоточат - значит, стрелы были с незаживающими ранами или травма прошла с критом. Махнус, внимательно следя за соперником, пускал стрелы, постепенно ослабляя его. Бор шел вперед, а охотник пятился, не давая к себе приблизиться. Так продолжалось достаточно долго, до тех пор, пока слабеющий воин не кинулся на Махнуса слишком опрометчиво, попался на рога, был оглушен и добит.
Все собравшиеся притихли, глядя на то, как победивший в поединке охотник помогает подняться Бору.
- Ты многому научился в походах с Нагибателем, - сказал сын Стрехобора, с благодарностью опираясь на его плечо, пока Састх читал заклинания лечения.
- И не только в походах, - улыбнулся Махнус и повернулся к толпе. - Есть желающие сразиться со мной за место старейшины?!
К моему удивлению, ни у одной из враждующих партий особого отторжения кандидатура Махнуса не вызвала. Судя по всему, Фандерсоны понимали, на ком он женится, а Патиссоны были впечатлены его боевыми навыками.
Састх объявил:
- Новым старейшиной Деревни назначается Махнус Махнуссон!
К старейшине я зашел один, насилу отбившись от желающих помочь.
- По делу или так, поболтать? - хмуро осведомился он, старательно выводя буквы на бумаге.
- Поговорить о делах давно минувших, - ответил я.
- Давай, тогда быстрее, мне надо еще десять приглашений написать!
- Каких приглашений? - нахмурился я.
- На свадьбу, каких еще?
- На старости лет задумал жениться?
- Нет, ты что! Дочь женю! Вчера посватался к ней настоящий мужчина, а не мальчик на побегушках! Не молод, да, но зато успешен и богат! Старейшина одной из деревень за перевалом.
Чувствуя, как внутри все закипает, я зло смотрел за тем, как кобольд выводит на бумаге слова. Нет, я по-прежднему помнил, что это всего лишь игра, и ничего страшного с Махнусом не случится. Набор картинок с поведением, прописанным програмным алгоритмом, транслируемый в мой мозг набором высокочастотных импульсов не будет страдать как человек. Он будет делать вид, что страдает. Это всего лишь имитатор...
Но какого черта другая картинка, стоящая передо мной, решает, что страдать должна именно картинка, которая нравится мне?! В конце концов, я человек, эта игра сделана для меня, и в данный момент Я могу повлиять на этот гребанный сценарий!
"Только спокойно, Саня! Не надо самодеятельности! Квесты запорешь ведь!" - неожиданно опомнился мозг, дремавший уже черте сколько.
"Да пошел ты!" - рыкнул я, вытаскивая метеоритный меч и со всего маха вбивая его острием в стол.
- Ты чего!? - оторопело подскочил из-за стола старейшина.
- Узнаешь?! - грозно спросил я.
- Клинок кровавой луны! - как завороженный, старейшина потянулся к нему. - Вот он, настоящий меч Стрехобора! А я выменял у тебя эти безделушки за свои лучшие вещи! - Кобольд вытащил клинки и бросил их на стол. - Забери себе и можешь идти!
Что?! Я свернул выплывшее сообщение о прогрессе выполнения кучи квестов, и накрыл лапу старейшины, уже сомкнувшуюся на рукояти. Отдать этому высокомерному куску говна мой легендарный меч!? Единственное, с чем я сейчас готов был поделиться с Харольтом - так это ударом милосердия. Когда старейшина, в бешенстве, поднял на меня глаза, я прошептал:
- Ты предал лучшего друга, убил его любимую, лишил его сыновей наследства, а теперь хочешь обречь свою дочь на жизнь вдали от родины с незнакомым и нелюбимым! Я выношу тебе приговор: смерть за предательство! Смерть за убийство! Страдания - за страдания дочери и сыновей Стрехобора! Да будет Пиаст свидетелем справдливости моего приговора и истинным судьей мне в случае ошибки!
Зрачки ящерицы расширились, а я запрыгнул на стол, рукой старейшины вытащил меч из стола и практически без сопротивления воткнул ему в грудь.
Не обращая внимания на вылетевшую кучу системных сообщений, и брызжущую кровь, я вытащил меч из раны, оттолкнув кобольда. Тот судорожно вздохнул, перевел взгляд в сторону, и прошептал:
- Прости меня, доча...
От пронзительного визга:
- Убийцаааааааа!!! - у меня заложило уши.
"Мда, тяжело быть оленем..." - грустно вздохнул мозг, доставая чипсы и растягиваясь на диване.
"Зато не скучно!" - ответил я, убирая метеоритный меч и хватая со стола два других.