Котенок был дымчатый, с черными полосками, которые на лбу складывались в букву «М».
– Киска... Кисонька... – Ада тихонько потыкала его в пушистый бок, но тут дверь комнаты отворилась, и внутрь заглянула мама.
– Ты как? О, пришла в себя. Посмотри, какая прелесть у тебя. Ты когда в обморок упала, ох, от переутомления, наверное; мы с папой тебя на кровать перенесли, котеночек так мирно у тебя на груди устроился, что мы решили его оставить. Здорово, правда?
– Ага, – скептично кивнула Ада, покосившись на живность.
Пока что она деликатно молчала.
– У него на лбу буква «М», давай, он Матвейкой будет, а? – весело спросила мама.
– Ну давай, – равнодушно передернула плечами девушка, желания оставлять кота дома не было совсем, но спорить с мамой сейчас не хотелось.
Пушистый комочек блаженно замурчал, вытягиваясь во всю длину, и приоткрыл глаза. Ада тихо ойкнула. Ей подумалось, что легкомысленность – это у них семейное в роду. Надо же такое выдумать, взять и оставить неизвестно какого котенка с неизвестно какой грязной улицы. Но просить выкинуть его надо было сейчас или никогда, потому что жестоко будет накормить, что сделали уже, наверняка, родители, обогреть, приласкать, а потом вновь выставить на улицу. Это даже Ада понимала. Но попросить убрать котенка прямо сейчас не могла, слишком он выглядел махоньким, неуклюжим и до жалости беззащитным. И к тому же ничего не говорил. Это, пожалуй, особенно радовало.
– Ну ладно, ты тут пока отдыхай. Устала наверное, или объелась, – женщина выразительно взглянула на Аду, намекая на то, что худеть пора, – а я пойду.
Дверь тихо захлопнулась, и девушка осторожно коснулась пушистой шерстки новоявленного Матвейки кончиками пальцев, изучая его реакцию. Тот неожиданно положил лапку на ее пальцы, заставляя будто бы убрать руку, что Ада и сделала, крайне удивленная и даже немного напуганная. Ей-то уже почти поверилось, что котенок на самом деле совершенно обычный.
– Вот-вот, не нужно нежностей, – мурлыкнул Маммон. – И обмороков на сегодня, пожалуй, тоже хватит.
Котенок деловито спрыгнул с девушкиной груди, и та поспешно села, осознав, что самообман только что с треском разрушился. Досадно, однако.
– Давай начистоту, – начала Ада, готовая уже сама звонить в психушку, чтобы ее забрали за такие предложения котам. – Мне это не кажется?
– Нет, совершенно, – отвлеченно мяукнул Маммон, вальяжно перекатываясь на спину и норовя поймать лапками пушистый хвост.
Это так забавно со стороны выглядело, что Ада не смогла сдержать улыбки. Кроме того, котенок перемещался довольно неуклюже, да еще и маленьким таким выглядел, из чего сам собой напрашивался вывод, что он и ходить-то толком не умеет. Меж тем, взгляд у него был вполне разумный.
– А... ты откуда здесь взялся? И почему разговариваешь? – деловито продолжила опрос девчонка.
Маммон сначала отвечать не хотел, но потом решил, что нелишним будет это объяснить.
– Видишь ли, – он, цепляясь коготками за рукав Ады, вскарабкался ей на плечо, чтобы было лучше слышно, а громко говорить не приходилось. – Я... кхм... проспорил кое-кому, а спор был на желание. Вот ты и загадала, что хочешь неведому зверушку, чтоб была маленькая, пушистая, и при том большой интеллектуал. Обду-умывать свои желания надо, балда ты. Но теперь изволь, получай, распишись.
– Ой... Значит, мое желание эдак исподвывертом исполнилось...
– Мне тоже несладко, между прочим, – досадливо заметил котенок, – теперь еще неизвестно сколько в этой шкуренции бегать.
– Э-э... Так ты еще и не кот? – вконец оторопевшая Ада попыталась развернуть голову к своему пушистому другу, но тот сразу затребовал дисциплины, уперевшись лапками в висок.
Девушка до последнего не хотела себе признаваться, что из-за ощущения чего-то мягкого и пушистого на коже едва сама не заурчала от блаженства.
– Демон, – с достоинством поправил Маммон, потеревшись ухом об Адин висок.
– Еще и демон, – страдальчески вздохнула девушка, закрывая лицо руками.
– Тебе-то, во всяком случае, беспокоиться не о чем, потому что обитание меня в твоем доме, по иронии судьбы, совершенно бесплатно. А хотя нет, есть о чем... Я вынужден быть с тобой, пока смерть не разлучит нас, а это значит, я всячески буду пытаться сжить тебя со свету как можно скорее, – котенок теплым комочком скатился с плеча на колени и примостился там, невероятно внимательно глядя на Аду.
– Пф-ф, напугал, – фыркнула девушка, – я тогда тебя просто за шкиврат выставлю на улицу, делов-то.
– Не выставишь, – с такой же интонацией фыркнул в ответ Маммон.
– Это еще почему? – Ада вызывающе скрестила руки на груди.
– А вот почему, – котенок прижал уши к голове, несчастно взглянув на Аду.
– Не-е, такой номер не покатит, – тут же предупредила она, но Маммон отступать не спешил.
Он потерся лбом о ее руку, жалобно мяуча, как тот котенок из речки, только еще более несчастно, и Ада почувствовала, как на глаза сами собой наворачиваются слезы.
– Ну ладно-ладно, не выставлю! Только прекрати, – надувшись, попросила она и взяла котенка на руки.
– Отпусти, – немедленно потребовал тот и чихнул.
Ада отпустила. Котенок чихнул еще раз. Потом еще. И девушка уже испугалась, что успела нарушить у него какой-нибудь механизм, как с очередным «чихом» вокруг котенка взорвалось большое дымное облако, а когда оно рассеялось, то Ада обнаружила лежащим на себе уже вовсе не котенка, а внушительных размеров дьяволенка.
– Ай... – только и сумела выдавить из себя девушка.
Часть 5
С минуту демон и Ада неотрывно смотрели друг на друга и больше никаких других действий не предпринимали.
– Мамочка... – наконец выдавила девушка.
– Тс-с, не надо ее, давай лучше снова... Брык и в обморок! – Маммон приложил палец к ее губам и отстранился.
– Не надо в обморок, я буду молчать, – громким шепотом проговорила Ада, усаживаясь на кровати и с интересом разглядывая демона.
Ей после говорящего котенка сегодня удивляться сил уже не хватало. К тому же, как известно, легкомысленные люди быстро к чудесам привыкают.
Демон был во всем черном, и вообще странно одет. Ада не привыкла, чтобы кто-то в ее окружении носил плащи с высокими воротниками, галифе и такие тяжелые сапоги. Но они были лакированные и красиво блестели, а большего для привлечения внимания Ады и не надо было. А еще у демона было проколото одно ухо странной продолговатой серьгой, отливающей темно-синим. Глаза так и остались огненно-рыжими, а вот цвет волос с цветом меха не совпал. Они были не светлые дымчато-серые, а темные, каштановые. Непослушные пряди, видимо, беспрестанно спадающие на лоб, были убраны за ухо и там крепились какой-то тоненькой цепочкой к серьге, что зрелище составляло весьма странное, но выглядело очень даже ничего.
– Ты, значит, обратно в демона превратился? И что ж нам теперь делать? – озадаченно протянула Ада, приложив палец к подбородку.
– Понятия не имею, – безучастно фыркнул демон.
– Та-ак, у нас есть время подумать, мама не придет пока, сейчас уже ночь наступила, – девушка кивнула на темное окно.
– Ах во-от оно что, – Маммон проследил за ее взглядом и сразу вспомнил второе условие Белиара.
Теперь-то все встало на свои места. Это не один из четырех правителей Преисподней внезапно решил смиловаться, а все идет вполне закономерно. Надо же когда-то девчонку совращать, а будучи котенком это сложно, между прочим, сделать. Так, значит, ему выделили ночное время суток на это дело.
Маммон уставился на Аду, размышляя, реально ли провернуть это прямо сейчас. Но гадать, что же именно выражает чувственный девичий взгляд, демон не привык, поэтому решил спросить прямо в лоб. За что и получил пощечину.
– Больно-больно, отпусти! – взвыла Ада, когда ее рука оказалась грубо вывернута в ответ на посягательство на личную демоническую неприкосновенность казначея Преисподней.
– Что ты орешь, молчать я сказал, – лениво протянул демон, откидываясь на подушку.
– Бессердечный... – с укоризной захныкала девушка, потирая покрасневшее запястье.
Но демона ее упреки, видимо, ни чуточку не тронули.
– Я буду превращаться только по ночам, – не спеша начал он, разглядывая свои черные когти, – так что больших забот тебе не составлю. Это раз. Прямо вот так взять и убить тебя, чтобы освободиьтся я, по всей видимости, тоже не могу, потому что речь скорее шла о естественной смерти или несчастном стечении обстоятельств, в крайнем случае. Это два. И вот еще что. Чтобы никаких «Матвеек», ясно?
– Ясно, – все еще обижаясь, кивнула девушка. – А секунду! Как же тебя тогда зовут-то, а?
– Маммон.
– А-а-а, так вот оно что! Мне это ни о чем не говорит...
– Зачем тогда было спрашивать? – демон покосился на нее, как на умалишенную.
– Называть тебя так буду! Кстати, раз ты говорящий, чего перед мамой выделывался, будто совсем обычный котяра? – с видом сурового сыщика спросила Ада.
– С меня одной слабонервной хватит. У демонов, знаешь ли, есть тенденция учиться на своих ошибках, в отличие от некоторых, – Маммон тяжело вздохнул, оттого что не любил очевидные вещи объяснять. – Еще вопросы есть?
– Нет. Все. Спать, – неожиданно твердо заявила девушка, заваливаясь на кровать.
И то, что демона пришлось подвинуть, ровно как и то, что полуторная кровать была явно мала для обоих, ее не смутило. Не смутило так же и развратное предложение, сделанное демоном всего минуту назад. Она развернулась к Маммону, по наивности уткнувшись носом в его плечо. Демон даже в ступор от такой наглости впал, а когда выпал, оказалось, что девчонка уже заснула.
Может, и потому, что все еще надеялась искренне, что все произошедшее – это лишь невинный сон. Крайне напрасно, между прочим.
Часть 6
Котенок мирно спал, свернувшись клубочком на груди хозяйки и умильно посапывая. Только вот за ночь он уже ощутимо подрос, и если еще вчера вечером мог вполне поместиться в ладонь, то сейчас из-за его веса было немного тяжело дышать с непривычки. Хотя он по-прежнему оставался маленьким.
Ада только разочарованно вздохнула, что не успела посмотреть его обратное превращение, но оно и понятно, так как, судя по слепящем глаза солнцу, уже было далеко за полдень.
Котенок приоткрыл желтоватые в дневном свете глаза и нахально потянулся, растопырив коготки. Потом перекатился на живот и, опершись лапками на грудь, повторил процедуру. Девушка смутилась. Это, конечно, всего лишь кот, но не стоит упускать из внимания то, что ночью он изволит превращаться в самого настоящего демона. Мастерски, однако, он свое положение использует.
Девушка многозначительно кашлянула, извещая о том, что уже проснулась. Но кот остался к этому вполне равнодушен.
– Может, хватит уже мою грудь топтать, а, бесстыжий? – наконец недовольно спросила Ада.
– Ну и что? Я же кот, – вполне резонно заметил Маммон, вновь улегшись на прежнее место.
Девушка аккуратно переложила его на подушку, усаживаясь в кровати. Было так тепло, что вставать упорно не хотелось, и она сочла, что можно позволить себе еще немного побездельничать.
– А ты кормить-то меня собираешься? – вальяжно спросил демон, перебираясь к ней на колени.
Видно, он предпочитал тепло человеческого тела мягкости подушки.
– Ого, тебя еще и кормить надо? – Ада удивилась кошачьей наглости.
– А ты чего ожидала? Пока я в обличии демона, вполне могу обходится без всяких подобных прелестей. А вот у кота настоящее материальное тело. Ему нужна еда и здоровый сон, – преспокойно заявил Маммон.
– Ах, вот как. В холодильнике есть консервы, – сухо проговорила Ада, ненавидящая ответственность и уход за животными.
– Издеваешься? – нагло мурлыкнул кот, усаживаясь поудобнее и явно намереваясь умываться. – Корми меня нормально. Мясом.
– Насколько я знаю, мясо кончилось еще вчера, – озадаченно хмыкнула девушка. – И вообще, что это ты такой привередливый? Людоед прям какой-то...
Маммон не ответил, выгибаясь в спине и очень явно намереваясь подрать обои в целях заточки коготков.
– Нет, стой, – Ада быстро отстранила кота от стены и прижала к себе, при этом случайно задев краешек уха. – не смей так делать.
Тот только сдавленно заурчал, уткнувшись в ладошку девчонки розовым носиком. И тут Ада поняла одну важную вещь, и, чтобы еще раз удостовериться, легонько почесала котенка за ухом, он блаженно мурлыкнул, подаваясь на ласку, но тут же, опомнившись, отстранился.
– Я же просил без нежностей, – строго проговорил Маммон, положив лапку на пальцы девушки.
– Ну да-да, конечно, – ехидно согласилась она, продолжая измывательства над демоном другой рукой.
Котенок блаженно замурлыкал, прижмурив глаза, и в этот момент Ада была готова поклясться, что урчание кота – самый офигенный звук в мире, а когда еще пальцы в мягкой шерстке утопают...
– Прекрати... мр-р-р... немедленно... слышишь, глупая девчонка? Мр-р... – вяло запротестовал Маммон, а девушка злорадно усмехнулась, уже готовясь праздновать победу и накормить-таки его консервами под шумок.
Тут дверь резко распахнулась и в комнату влетела Лера.
– А, Адка, ты еще спишь? Ну со-оня, ну ты даешь... Ой... Котик...
В этот момент во взгляде «котика» отразилась вся глубинная печаль и скорбь этого мира, и Ада, сжалившись, прижала его к себе, тепленький комочек такой...
– Его нельзя тискать, понимаешь, Лер? Он больной немного, мы его вчера подобрали. Но как выздоровеет – будет в твоем распоряжении.
Маммон тут же жестоко царапнул девушку за руку, оставив на ней несколько темно-красных полос. Ада обиженно ойкнула и выпустила кота.
Тот вскочил на спинку кровати и чинно прошелся по ней, задрав хвост и выставив на показ все свои достоинства, коих он ничуть не стеснялся. Зато застеснялась Ада, вспомнив его ночное превращение.
– Слушай, я что пришла сказать-то. Маньяка не поймали, – Лера присела на краешек кровати.
– Как это не поймали?! Во всех газетах же написали, что его уже под белы рученьки... – ошарашенно пробормотала девушка.
– То-то и оно, – подруга выразительно подняла палец вверх. – Этот невиновен оказался. А сегодня утром опять труп девушки нашли. В канаве, около магистрали. И в новостях показали, ой, ужас какой... Мне мама с работы позвонила, сказала, чтоб из дома никуда, а я сразу к тебе, и как знала, как знала! У тебя даже дверь не заперта! Ну как так можно? Что ж, все. Теперь на улицу ни ногой, – залпом выпалила Лера.
– Ни ногой... – Ада удивленно уставилась на нее. – А мне за мясом в магазин нужно...
Обе девушки озадаченно переглянулись.
Часть 7
Ада тихо вздохнула, усаживая норовящего вырваться котенка себе на колени.
– Прости, Матвейка, придется тебе пока без мясца обойтись... – девушка осторожно погладила его по голове, и тут же отдернула в очередной раз оцарапанные пальцы.
– Еще чего, – фыркнул Маммон.
Ада поперхнулась и звучно, до слез, закашлялась, прикрывая рот ладонью, однако Лера все равно покосилась на кота крайне подозрительно, но говорить ничего не стала, видимо, испугавшись, что ее посчитают за сумасшедшую.
– Да пока родители на работе, можно и сходить, – пожала плечами девушка, умильно разглядывая котенка, грациозно выгибающего спину.
– Нет. Обойдется наглый спиногрыз, – отрезала Ада, сложив руки на груди. – Я еще обижена на него.
– За что ж так? Прощать надо. Вон я тебя простила за потоп. А мне знаешь, как влетело?
– Ну извини, Лер... Я от дури... – девушка замялась и покраснела, уставившись в пол.
– Ну ладно, замяли. В магазин-то пойдем? Не боись, он через дорогу, никто нас даже заметить не успеет. Родители на работе, да и потом, волков бояться – в лес не ходить.
– Не пойду и все тут, – уперлась Ада. – Вот еще новости, буду я каких-то котов ублажать. Очень надо! Проголодается – все сметет, и консервы, и кильку, и... все вообще!
– Глупая ты, Адка, и упрямая без повода, – девушка поджала губы и поднялась, оправляя юбку.