Кроме кровати, умывальника и столика с хлебницей в комнате были еще один небольшой стол с двумя стоявшими перед ним стульями, диван с подушками, квадратный ковер с геометрическим рисунком и картина в деревянной раме на стене. Картина изображала прекрасный сад с высокими деревьями. В центре се была небольшая белая каменная ротонда на поросшем травой склоне холма, под которым по узкой долине бежал ручеек.
Умывшись и вытерев лицо, она прогуливалась по балкону: сто кругов в одну сторону, сто в другую – и время от времени поглядывала на лес.
Башня стояла на круглой полянке, от конца до конца которой можно было добросить камень. Башня была немногим выше окружавших ее широколистных деревьев. Иногда она видела пролетающих вдалеке птиц, но к башне они никогда не приближались. Погода неизменно стояла хорошая – ясная, с ласковым ветерком, теплая. На небе всегда были облака, которые, впрочем, никогда не закрывали его целиком. По ночам становилось чуть холоднее.
В круглой комнате не было лампы, и единственным светом по ночам был свет звезд или луны, которая прибывала и убывала обычным образом. Она помнила, что у женщин есть какой-то физиологический цикл, связанный с луной, но тщетно ожидала его проявления.
В самые темные ночи, случалось, шел дождь. Когда она научилась двигаться по комнате в темноте, то начала вставать, снимать сорочку и выходить на балкон под прохладу проливного дождя. Она стояла там, дрожала, но коже были приятны дождевые капли.
В безоблачные ночи она смотрела на звезды; она замечала, где каждый день садилось и вставало солнце. Звезды, казалось, совершали круговорот наверху, но в остальном оставались неизменными, и лик ночи не омрачался жутким темным пятном.
Солнце садилось и вставало каждый день в одном и том же месте, как и луна, несмотря на свои меняющиеся фазы.
Ногтем большого пальца она делала маленькие царапинки на деревянной спинке в изножье кровати, считая прошедшие дни. Царапинки за ночь не исчезали. Она продолжала делать зарубки, но после примерно тридцати дней решила вместо них считать луны и держать эти цифры в голове. Она смутно помнила, что каждая луна равна одному месяцу, а потому знала, что провела в башне уже шесть месяцев.
Она долго сидела, глядя в лес, наблюдая, как тени облаков двигаются по вершинам деревьев. В комнате она занималась тем, что переставляла вещи, передвигала мебель, убирала грязь; она чистила предметы, пересчитывала их и – после месяца такой работы – принялась сочинять истории, происходящие в саду, нарисованном на картине, или в мирке среди складок ее простыней, который она сама вызвала в жизни, или в лабиринте, который ее воображение создало в геометрическом рисунке ковра.
Она обнаруживала следы букв на стене и понимала, что могла бы написать что-нибудь, если бы только было чем. Но ничего такого найти не удалось. Она подумала было воспользоваться своими ночными выделениями, но затея показалась ей нечистой, к тому же такие надписи вполне могли исчезнуть за ночь, как исчезало содержимое ночного горшка. Можно было бы воспользоваться собственной кровью, но такой шаг представлялся ей слишком уж отчаянным. И она решила просто запоминать свои истории.
Она выдумала различных героев, которыми населила свои рассказы. Поначалу во всех историях действовала она сама, но потом ей стали нравиться такие рассказы, где она играла незаметную роль или вообще не участвовала. Прообразами персонажей стали предметы внутри комнаты: в ее рассказах действовал веселый толстый человек, похожий на бидон, его широкобедрая жена походила на кувшин, их две пухленькие дочери – на ножки умывальника; еще были прекрасная, но тщеславная дама, похожая на помятое металлическое зеркало, парочка худых мужчин – точь-в-точь два стула у маленького столика, томная дама с осиной талией, напоминавшая диван, тощий парень, похожий на ковер, богач в шапке-колпаке, сходный с самой башней.
Постепенно в большинстве историй начал возникать прекрасный юный принц.
Принц приходил в башню раз в месяц. Он был красив и появлялся из леса на огромном темном скакуне. На лошади было великолепное убранство – уздечка сияла, как золотая. На молодом принце были белые, пурпурные и золотые одеяния, высокая тонкая шляпа с великолепными перьями. У принца были черные волосы и аккуратная бородка, и даже с такого расстояния она видела, что глаза его сверкают. Он снимал шляпу, делал низкий поклон, а потом стоял, держа поводья своего огромного темного коня, и кричал ей:
– Асура! Асура! Я пришел спасти тебя. Впусти меня!
Увидев в первый раз, как он выезжает из леса, она спряталась за перилами балкона. Она слышала, как он кричит, но отползла назад в комнату, затворила дверь и зарылась в постели. Спустя какое-то время она вышла на балкон и прислушалась, но уловила только дыхание ветра в кронах деревьев. Она оглядывала окрестности, но принца нигде не было.
Во второй раз она следила за ним, но ничего не ответила. Он стоял внизу и просил впустить его, а она хмурилась, смотрела на него, но молчала.
Он привязал своего коня к дереву, и тот начал пастись на полянке, а принц сел, прислонившись спиной к другому дереву, и принялся есть – сыр, яблоки, вино. Она смотрела, как он ест, у нее текли слюнки при виде того, как он вгрызается в яблоко. Он помахал ей.
Потом принц снова стал ее звать, но она, как и прежде, не отвечала. Начало смеркаться, и он ускакал.
Когда он появился в третий раз, она опять спряталась. Некоторое время он звал ее, потом она услышала, как что-то металлическое ударило по камню рядом с балконом. Она подкралась к двери и выглянула наружу – через перила перелетела металлическая штуковина с тремя крючками и звякнула, ударившись о плитку балкона. Оставляя глубокую царапину, штуковина со скребущим звуком проползла по плитке, а потом исчезла за перилами. За ней тянулась веревка. Несколько секунд спустя она услышала отдаленный звук падения.
Наконечник с крюками снова прилетел немного спустя, с резким металлическим звуком ударившись о камни балкона и оставив на них отметину. И снова это ничем не закончилось. Балкон словно специально был сработан так, чтобы крюку не за что было зацепиться. Наконечник снова исчез, и она услышала звук его удара о землю вдалеке. Она в ужасе смотрела на поцарапанную плитку.
Принц появился у башни в четвертый раз и снова прокричал:
– Асура, Асура! Впусти меня! – Она заранее решила, что на этот раз ответит ему.
– Кто ты? – крикнула она ему.
– Она говорит! – Он рассмеялся, на его лице засияла улыбка. – Какая радость! – Он подошел ближе к башне. – Я твой принц, Асура. Я здесь, чтобы спасти тебя!
– От чего?
– Как от чего? От этой башни! – сказал он, смеясь. Она обернулась и бросила взгляд в комнату, потом на плитки балкона.
– Зачем? – спросила она.
– Зачем? – повторил он с озадаченным видом. – Принцесса Асура, что ты хочешь сказать? Неужели тебе нравится быть в заточении?
Она нахмурилась.
– А я и вправду принцесса?
– Конечно.
Она покачала головой, в слезах бросилась в комнату и упала на кровать, снова зарылась в одеяло, не обращая внимания на крики принца вдалеке; потом наступила темнота, и она погрузилась в тревожный сон.
Когда он пришел в следующий раз, она снова спряталась, закрыв дверь на балкон. Она села на диван и начала напевать себе под нос, разглядывая картину на стене. Напевала она вполголоса историю о принце, который приходит к белой каменной ротонде в прекрасном саду и уводит с собой принцессу, чтобы жениться на ней и жить с ней в огромном замке на холме.
Прежде чем она закончила свою историю, спустились сумерки.
Она вымыла лицо водой из кувшина и вытерлась полотенцем. Потом она вышла на балкон на свою обычную прогулку. Вдалеке над лесом летела стая птиц. Погода стояла такая же, как всегда.
Она остановилась в тени крыши, разглядывая тень, отбрасываемую башней. Тень едва заметно раскачивалась на зеленом ковре леса, словно вместе они образовывали огромный циферблат солнечных часов. Она была уверена, что сегодня приедет принц.
Принц появился перед полуднем – он выехал из леса на своем великолепном коне. Он снял шляпу и низко поклонился.
– Принцесса Асура! – крикнул он. – Я пришел спасти тебя! Пожалуйста, впусти меня!
– Не могу! – крикнула она в ответ.
– У тебя нет лестницы? Каната? Ты можешь спустить свои волосы?
Ее волосы? Что это он такое говорит?
– Нет, – сказала она ему. – Ничего такого у меня нет. У меня нет возможности спуститься.
– Тогда придется мне подняться к тебе.
Он подошел к своему коню и вытащил из седельного мешка огромную веревочную бухту. К одному концу веревки была привязана та самая штуковина с тремя крюками, которую он пытался забросить на башню раньше.
– Я кину это тебе. Надо привязать ее надежно к чему-нибудь. Тогда я смогу к тебе подняться.
– А что потом? – крикнула она, глядя, как он готовит веревку.
– Что?
– Мы тогда оба окажемся здесь. И что мы будем делать?
– Тогда мы сделаем для тебя обвязку – что-то вроде сиденья на конце веревки. Я тебя спущу на землю, а потом спущусь сам. Об этом не беспокойся, моя принцесса. Ты только привяжи ее покрепче к чему-нибудь неподвижному.
Он стал раскручивать крюк.
– Постой! – крикнула она.
– Что? – спросил он, опуская веревку.
– У тебя есть яблоко? Я хочу яблоко.
Он рассмеялся.
– Конечно! Сейчас будет!
Он подошел к своему седельному мешку и вытащил оттуда ярко-красное сверкающее яблоко.
– Лови! – прокричал он и бросил ей яблоко. Она поймала яблоко, и он снова принялся раскручивать крюк.
Она посмотрела на яблоко. Таких ярких, красных, сверкающих яблок она еще не видела. Она поднесла его к уху.
– Лучше отойди подальше, дорогая! – крикнул ей снизу принц. – Не хочу, чтобы тебе попало по голове.
Она отошла в дверной проем, держа яблоко у уха. Из яблока доносился едва слышный, вороватый, робкий, мелодичный, скрытный, проникающий шум. Она быстро прошла по балкону и остановилась на самой дальней от принца стороне, откуда со всей силы бросила яблоко в лес. Вдалеке раздался звук – клацание металла о плитки балкона.
Она бросилась бегом назад и перегнулась через перила.
– Все в порядке, моя принцесса?
– Да! Я привяжу ее к кровати! – крикнула она принцу. – Подожди минуту!
Она потащила якорь вместе с веревкой в комнату, а потом отвязала его. Оставив якорь на полу, она дважды обмотала веревкой одну из мощных деревянных ножек кровати и потащила, проверяя на трение. Потом на всякий случай сделала еще одну петлю, снова проверила, а потом вернулась к перилам балкона, таща за собой веревку. Она обвязалась ею вокруг талии и сделала несколько петель на запястье.
– Готово! – крикнула она. Когда принц дернул снизу за веревку, она подтащила ее вверх.
– Прекрасно, моя принцесса! – прокричал он и начал взбираться по веревке. Она подтягивала веревку, одновременно поглядывая вниз на поднимающегося принца.
Когда ему оставалось метра два до балкона, она дернула рукой, на которую была намотана веревка. Принц вскрикнул, крепко ухватился за веревку и встревожен-но поднял голову.
– Любимая! – крикнул он. – Веревка – она не отвязалась? Проверь, пожалуйста.
– Оставайся на месте, – сказала она и подняла свободный конец веревки над перилами, показывая, что держит его. – Веревка будет держать тебя, пока я держу ее.
– Что? Но…
– Кто ты такой? – спросила она его. С такого малого расстояния она видела его коротко подстриженные, черные как смоль волосы, его квадратную, тяжелую челюсть, превосходную загорелую кожу и голубые сверкающие глаза.
– Я твой принц! – воскликнул он. – Я пришел спасти тебя. Прошу тебя! Любимая… – Он снова стал карабкаться по веревке, и она рывком стравила с полметра. Принц провалился вниз и чуть не сорвался. Он снова цепко ухватился за веревку и опасливо посмотрел вниз. Потом снова поднял голову и взглянул на нее. – Асура! Что ты делаешь? Дай мне подняться!
– Кто ты такой? – повторила она. – Говори, или полетишь вниз.
– Твой принц! Я твой принц, твой спаситель!
– Как тебя зовут? – спросила она, понемногу стравливая веревку.
– Роланд! Роланд Аквитанский!
– Почему бидон наполняется каждую ночь, Роланд Аквитанский? Почему луны меняются, а времена года – нет? Почему птицы никогда не приближаются к башне?
– Заклинание! Все это заклинание, наложенное на тебя злым волшебником! Прошу тебя, принцесса Асура. Я не знаю, сколько времени еще смогу продержаться на этой веревке. Позволь мне подняться к тебе!
– А почему твое яблоко было отравлено?
– Оно не было отравлено.
– Было.
– Значит, это злые чары! Злые чары того самого волшебника. Прошу тебя! Я сейчас упаду!
– Что это за волшебник? – спросила она.
– Не знаю! – воскликнул принц. Она видела, как дрожат его руки, сжимающие веревку. – Мерлин! – сказал он. – Вот как его зовут! Я вспомнил. Мерлин! Прошу тебя, любимая! Я должен подняться к тебе, иначе я упаду. Прошу тебя… – сказал он. Он не отрывал от нее глаз, умоляющих, прекрасных и нежных.
Она покачала головой.
– Ты не настоящий, – сказала она ему и отпустила веревку.
Веревка скользнула в комнату, а принц с криком полетел вниз, на землю. Она отступила назад, конец веревки просвистел мимо нее и исчез за перилами.
Принц ударился с жутким стуком о землю. Она перегнулась через перила и посмотрела вниз. Он лежал на траве у башни, неподвижно, в неловкой позе. Рядом с ним – и на него – упала веревка.
Она взяла якорь и на всякий случай бросила его, целясь в голову принца, но промахнулась – якорь ударил его по спине и отскочил на землю.
Она подняла голову к небу и сказала:
– И так тоже не пойдет.
Темнота.
Молодая криптограф поднялась с дивана, потянулась, потерла себе спину. «Охо-хо», – сказала она. Она была маленькая, темноволосая, в одноразовом цельном костюме. Она потерла глаза костяшками пальцев, скинула ноги с дивана и села. Потом посмотрела на двух агентов службы безопасности, которые доставили девушку. Она покачала головой.
– Ваша пленница непробиваема, к херам собачьим, – сказала она им.
Высокая женщина посмотрела на коренастого мужчину, которого она называла Лунсом. Эти трое находились в простом, но удобном номере для персонала Комплекса безопасности, размещавшемся в минус первом уровне резервуара глубоко под крепостью. Девушка, которую они называли Асура, содержалась в камере, расположенной в подвале здания.
– Непробиваемых нет, – сказала женщина в синих перчатках.
– Неубиваемых нет, – поправила ее девушка, вставая с дивана. – Но непробиваемые встречаются.
Она подошла к занавескам и раздвинула их. Все еще потирая себе спину и потягиваясь, она выглянула в пронизанную светом темноту. Где-то вдалеке двигался корабль, огни переливались в черных водах в конце Океанического туннеля. Порт вдалеке сверкал, как многониточное ожерелье.
Она издала смешок, продолжая потирать себе спину.
– Вот ведь сучка! – пробормотала она, но голос ее прозвучал чуть ли не восторженно.
– Вы хотите сказать, что не можете до нее добраться? – спросил мужчина.
– Именно, – сказала девушка. Она бросила на них взгляд. – Я опробовала все очевидные сценарии, а кроме того и довольно витиеватые. – Она пожала плечами и отвернулась. – Она все их обошла. Этот последний – принцесса в башне, сказочка, легенда. Но она словно понятия не имеет об этой сказке – приняла ее на своих собственных условиях. А какая подозрительность! В яблоке не было ничего плохого – замечательное, хрустящее, великолепное, к тому же закодированное. Вкусное и питательное, черт бы его драл. Если в нем и было что скрыто, то это могло бы отвлечь ее немного, пока я забираюсь, только черта с два – она вообразила, что там червяк или личинка. Взяла и выбросила его. – Девушка снова покачала головой – сначала своему отражению, потом, повернувшись, двум агентам службы безопасности. – Можно сколько угодно пытаться, только это ничего не даст. Она ведь даже учится в ходе всего этого, запоминает. Хер его знает как.