С той поры, после долгого совещания, племя перебралось на постоянное жилье в пустоты одного из мегадеревьев.
Он тяжело вздохнул, отгоняя воспоминания, кивнул:
– Собери ваши вещи. Надо успеть до темноты.
– Ты прав, сын вождя, – ответил Семен. – Уверен, что из тебя тоже выйдет замечательный вождь.
– Если выйдет, – буркнул Влад, – то что останется?
Он с Головастиком отправился к темнеющей стене, изрытой ущельями, а Семен долго хлопал глазами вслед. Случайно ли так получилось или же варвар в самом деле сострил?
Они с Касей карабкались по отвесной стене следом, Кася бурчала, что на мегадеревьях живут свои гиганты, летающие, на что Семен резонно возразил, что от этих удается защититься репеллентами.
На мегадереве Влад ткнул пальцем в крохотную расщелинку, что едва поместила бы всех, включая ксеркса:
– Ночуем здесь.
– Тесно, – возразила Кася немедленно. – Вон глубже!
Щель в самом деле была великолепная: глубокая, чистая, а вход узкий, ровный, легко перекрыть сетью.
– Нет, – сказал Влад.
Ксеркс по его команде вбежал в малую щель, Семен послушно начал снимать тюки со снаряжением. Кася сказала язвительно:
– Конечно, ты командир! Уже не просто проводник, а вождь нашего племени. Хоть и узурпатор. Я обещала подчиняться. Но ты, по крайней мере, можешь объяснить свои дикие причуды?
– Могу, – согласился Влад. – Но не хочу.
Он помог Семену разобрать поклажу, вместе приготовили оружие, установив у входа ракетную установку. Семен искоса посматривал на рассвирепевшую Касю, хитро улыбался. Наконец, улучив момент, когда Влад был занят Головастиком, предположил негромко:
– Возможно, не хочет драться с дятлом. Тот обязательно сунет клюв в поисках червя или личинки. Надо будет, раздолбает шире.
Кася без слов шмыгнула в тесноту. Дятлы постоянно проверяют старые щели и проклевывают новые, она в детстве видела, какие ужасные дыры остаются в стволах деревьев, здесь именуемых мегадеревьями. Странно, что она не подумала, а тупой варвар додумался! Впрочем, она мыслила о важном, а этот примитив постоянно занят выживанием, чего от него ожидать? Не нападать, а жалеть надо бедолагу.
Она сладко улыбнулась Владу, спросила заботливо:
– Ты устал, всю работу стараешься делать сам. Давай помогу. Только скажи, что делать!
Влад бросил на Семена недоумевающий взгляд. Касе показалось, что во взгляде проступила растерянность, даже беспомощность, но в следующее мгновение варвар равнодушно пожал плечами:
– Надо вычистить Головастика. И умыть.
Кася с готовностью метнулась к огромному ксерксу. С тех пор как перестала бояться чудовищных жвал, нравилось мыть и чистить страшного зверя. А он, хитрый, быстро почуял, теперь то кладет голову на колени, то подставляет бок, а если она отворачивается, осторожно трогает ее спину сяжками: вот я, твой несчастный друг, у которого здесь зудит, там свербит, а между сяжек чешется…
Только Хошу переманить не удавалось, тот хранил верность варвару. Кася ловила ему клещиков, преодолевая брезгливость, напихивала в жуткую оскаленную пасть, буся исправно ел, раздувался, пыхтел от сытости, но тут же равнодушно отворачивался, а завидев высокую фигуру варвара, с радостным писком прыгал на плечи.
ГЛАВА 25
Сегодня варвар перед сном долго стоял на краю щели, вслушивался, всматривался в Лес. Лицо было задумчивым, обруч на лбу блистал багровыми искрами заходящего солнца, синие глаза стали почти лиловыми. Кася, улучив минуту, вроде бы невзначай оказалась перед могучим воином, приподнялась на цыпочки. Отражение в удивительных глазах должно быть крупным, ярким, но как она выглядит на ярко-синем, почти лиловом фоне его глаз?
Глаза Влада приблизились, выросли, Кася затаила дыхание… отшатнулась. Вместо милого лица, хрупкой, но достаточно развитой в нужных местах, изящной, как статуэтка фигурки – так все говорят! – в огромных глазах варвара стоит темный Лес, мелькают призрачные тени, блестят искры на крыльях и страшно полыхают разряды статического электричества, что срываются с торчащих волосков невиданных зверей! Мелькнул Головастик, злорадно скалит жвалы Хоша, за ними колышется таинственный Туман…
Она едва не заревела от обиды, закусила губу, убежала в щель. Вверху долго возились Влад и Семен, перекрывали вход маскировочной сетью, густо натерли отпугивающей мазью. В щели опрятно пахло здоровым деревом. Воздух был влажным, ароматным. Кася с досадой подумала, что варвар, при всем кажущемся равнодушии к удобствам, устраиваться умеет.
Семен вызвался первым нести стражу. Кася и сквозь сон слышала жуткие вопли на мегадереве, скрип и срежет, писк, вереск бабочек и кузнечиков. Иногда доносились бухающие крики летающих гигантов, но, к счастью, основной диапазон криков был за пределами слышимости, иначе можно было бы оглохнуть.
Кася сквозь сон тревожилась, достаточно ли высоко забрались. Привиделась сценка из детского учебного фильма, как именно медведь ставит метки на границах своего участка.
Следующий день был легким: прошли около семидесяти миль по расширяющейся спирали. Без приключений, драк, погонь, хотя Головастик возбужденно шевелил сяжками, недоумевающе посматривал на Влада. В фасеточных глазах был вопрос: когда же наконец будем драться? Где враги?
Иной раз проталкивались через стада зверей, те гроздьями раскачивались на листьях в сотни этажей. Кася ахала: по книгам и дискетам – одно, а видеть такое изобилие – другое. Первобытные племена, что образуются из потомков ушедших, никогда не перейдут к скотоводству и земледелию – слишком легко жить охотой! Даже простым собирательством.
К вечеру Влад все чаще беспокойно посматривал по сторонам, вскидывал лицо с дергающимися ноздрями. Воздух стоит тихий, как вода, насыщенный густыми запахами. Свет постепенно угасает, невидимое за Лесом солнце уходит за край земли. Густые тени почернели. Светло-зеленые крыши на глазах превратились в темные. Тонкие сети прожилок разрослись, слились с темно-зеленой пузыристой тканью.
Влад ерзал, порывался остановить Головастика. Лицо было встревоженное, даже растерянное. Когда он протянул руку к голове могучего ксеркса, явно собираясь отдать какой-то приказ, внезапно совсем близко проревел страшный голос:
– Всем стоять!
Ксеркс мгновенно замер, ощутив команду хозяина. Кася и Семен, не двигаясь, в страхе косились по сторонам, боясь шевельнуть хотя бы пальцем. Голос был страшен, нечеловеческий, полный угрозы, абсолютной уверенности. Влад застыл, пальцы возле арбалета, но он понимал, что враг следит за каждым его движением. Шелохни пальцем, тотчас же в них либо брызнет едкая струя, либо свистнет арбалетная стрела с растворяющим ядом.
– Дикарь, – сказал страшный голос снова, – ты останешься!.. На звере. А вы слезайте… только очень медленно!..
Влад стиснул зубы, страх стиснул сердце. Хоть быстро, хоть медленно – какая угроза даже от Семена, хоть он и мужчина?
Семен и Кася слезали, как и было велено, медленно, не делая лишних движений. Семен двигался как замороженный, посматривал на Влада искоса, чего-то ждал. Не трусит, отметил Влад машинально, надеется, что их следопыт и отважный охотник найдет выход, перехитрит, как-то одолеет врага!
Кася сползала по шипастому боку Головастика, едва двигая руками. Явно испугалась до полуобморока, зябко дергала плечиками. Головастик стоял, как выкованная из железа статуя, лишь сяжки бешено секли воздух. Он был возбужден, мышцы дрожали, дим чувствовал беду, едва удерживался в повиновении. Влад застыл, всматривался в месиво двигающихся под напором теплых волн мясистых листьев. Враг близко, иначе не сможет держать их на прицеле, а явно держит…
Хоша с недоумением посмотрел на застывшего хозяина, сердито перепрыгнул на голову дима, поискал между сяжек, обиженно стрекотнул, не обнаружив и там добычи, резко скакнул в зеленые заросли, звонко щелкнув Головастика мощными задними лапами. Головастик вытянул сяжки вдогонку, угрожающе развел жвалы.
– Пласкатики, – продолжал голос насмешливо. – Земляные черви, не знающие солнца! Что люди, что звери… один другого гаже!
В плотных струях воздуха блеснула алым мельчайшая искорка. Влад напрягся, вычленил взглядом из темно-зеленой тени еще одну, совсем темную, напряг пальцы, готовясь бросить их к арбалету. Семен и Кася уже спускаются по передней лапе Головастика, как только их ступни коснутся земли, наверняка раздастся хлопок, зашипит взрывающийся на воздухе ядовитый газ. Он с димом падут в параличе, умрут секунды спустя. Враг не стреляет, хочет зачем-то получить тонкошкурых целыми…
Влад задержал дыхание, нагнетая кровяное давление. В последний миг, когда готовился ухватить арбалет, в тени блеснула короткая молния, раздался вскрик. Мелькнула пошатнувшаяся фигура, на плечах проявившегося чужака появилось две головы. Влад мгновенно повернул арбалет. Тетива звонко щелкнула по стальной дуге, стрела исчезла.
В зарослях вскрикнуло. Влад увидел падающую лицом вперед фигуру. Яд с кончика стрелы парализовал мышцы врага, проникнув через мгновенно разжиженный хитин, даже гримаса страха и злого удивления осталась на хищном разрисованном лице.
Влад минуту прислушивался, затем перебросил арбалет за спину, крикнул Семену:
– Скажи женщине, пусть ползет обратно. Надо ехать.
Те стояли, словно парализованные той же стрелой. Незнакомец упал с ветки дерева почти под ноги, его перевернуло в последней судороге. Выпученные глаза мертво смотрели в небо. Лицо было раскрашено красными и синими полосами, странно знакомыми знаками. Из горла торчал конец арбалетной стрелы. На груди сидел Хоша, передними лапками деловито щупал красноватого клещика. В руках незнакомца был тугой шар с трубкой на конце. Головастик осторожно взял жвалами чужое оружие, вскинул, Влад поймал на лету.
Семен проговорил дрогнувшим голосом:
– То слазь, то залазь… Мог бы сразу.
Влад смолчал, но в глазах было одобрение. Тонкошкурый пытается быть твердым и насмешливым. Обнюхав шар, он плотнее загнал кляп в трубку, осторожно спрятал в сумку. Кася стояла над убитым. Ее огромные глаза стали как стрекозьи:
– Ему можно помочь!.. Он еще не умер!
– Умрет, – отрезал Влад холодно.
Головастик нетерпеливо перебирал лапами. К врагу потерял интерес, едва тот перестал им быть, а Влад властно протянул руку Касе. Оглядываясь в страхе, она полезла по голенастой лапе, соскользнула. Семен подхватил и швырнул наверх. Влад видел, что перетрусивший тонкошкурый швырнул чересчур сильно, выбросил руку наперерез, а Кася, перелетая через дима, со страхом и стыдом смотрела на вырастающую руку с твердыми, как когти, пальцами. Поспешно извернулась в воздухе, упираясь на плотные струи, пересыпанные комочками липкой пахучей пыльцы, но лишь попала на ладонь не поясом, а грудью.
Влад, держа лицо неподвижным, опустил ее в седло. Рядом плюхнулся Семен, почти не промахнулся. Головастик стрелой ринулся через россыпь кварца, выметнулся из-под шатра толстых листьев, откуда медленно падали мохнатые шарики пыльцы. Рассерженный Хоша едва успел прыгнуть ему на конец брюшка, выронил клещика.
За спиной Влада прозвенел потрясенный голосок:
– Это все?.. Поедем, не обращая внимания на несчастного?
Влад молчал, для него ответ был ясен, а голос Семена был печальным, тяжелым:
– Кася, это не Тверская улица… Дебри Мегамира! А новый мир всегда дикий, жестокий, кровавый.
– Но мы не дикие!
– Мы здесь еще не хозяева. А в чужой монастырь…
Головастик несся с прежней скоростью, все такой же сильный, сверкающий, неутомимый. Влад сидел на нем, как и должен сидеть сын вождя, которому предстоит стать верховным вождем, а также главнокомандующим всех объединенных сил. Только Касю трясло, перед глазами все еще стояла картина убийства.
Это все наяву, сказала она себе потрясенно. Наяву был убит человек. Не зверем, а другим человеком. А рядом с нею сидит Семен Тарасович, культурнейший человек, на щеки которого вернулся привычный румянец. Уже рассматривает странные деревья, ползающих и бегающих зверей, дыхание ровное. А если пощупать пульс, то наверняка уже пришел в норму. Словно бы оставили за спиной не умирающего человека, а так… сломленное деревцо.
Семен держался задумчиво, глаза без особого интереса бросали взгляды по сторонам, высматривая чудовищных зверей. Внезапно сказал, ни к кому не обращаясь:
– Их слишком много.
Кася вздрогнула, оторвала взгляд от блестящей фигуры варвара.
– Кого?
– Этих… племен. Не так ли?
– Поч… почему?
– Планета велика, а в Малый Мир ушло не так уж много народа. Но мы за какую-то неделю или две уже встретили и мутантов, и бродяжников, и джамперов… С чего бы такое перенаселение?
Она спросила испуганно:
– Ты хочешь сказать, что это все… все племена… от одного корня? Что кто-то ушел один… с семьей, ясно, а из этой семьи образовались эти племена?
Семен почесал в затылке:
– Примерно так. Но только в сроки никак не влазит! Или не влезает, если хочешь. Первое бегство было в две тысячи девяносто третьем году, это случилось на другом конце континента. А в этих краях первым ушел Опанас Рыбальский в две тысячи сто семнадцатом году. Но все-таки сейчас имеем три разных племени на крохотном пятачке местности, что, извини, простым совпадением я назвать не могу. И разгадать эту странность пока не по зубам!
Кася вздрогнула, зябко повела плечами:
– Не знаю… Меня другое тревожит.
– Что?
– Мы только что убили человека!
Семен пожал плечами:
– Кася… Людей ежедневно убивают и в Старом Свете. Обжитом, цивилизованном. Чего ты хочешь от Мегамира? Если сюда пришел человек, то он будет убивать себе подобных. Кстати, это в Старом Свете он был единственным существом, что убивал себе подобных…
– А здесь?
– Здесь убивают многие, – ответил он почти равнодушно. – Богомолы, например. Пауки…
Она сердито отвернулась.
В щели мегадерева, где устроились на ночь, Кася поспешно настроила передатчик, выстрелила гибкий шнур антенны. По экрану долго бегали полосы, затем камера показывала лабораторию, наконец, послышались гулкие шаги. Весь экран заполнило худое желтое лицо. Темные запавшие глаза смотрели пронизывающе.
– Наконец-то, – буркнул Соколов. – Я думал, у вас батарейки сели!
– Не хотели вас беспокоить, – ответила Кася с ноткой старой обиды. – Вы всегда так заняты… Но сейчас случилось ужасное!
Глаза Соколова стали строже:
– Видела бы ты сейчас свое лицо! Рассказывай.
– Иван Иванович, – выпалила Кася одним дыханием. – Кто-то устроил засаду. Влад говорит, что хотели убить именно нас!
Соколов застыл, затем проговорил медленно, явно не веря своим словам:
– Надеюсь, не люди?.. Звери в засаде? Хищники?
– Человек! – выкрикнула Кася отчаянно.
Соколов приблизил лицо к экрану, всматриваясь в отчаянные глаза девушки. На лбу прорезались глубокие складки:
– Уверена?
– Влад говорит…
Соколов сказал напряженно:
– У варваров свой мир. У них могут быть странные фантазии. Ты сама уверена?
Кася заплакала. Семен взял ее мягко за плечи, отстранил, а сам сказал четко, глядя в лицо начальника Станции:
– Здравствуйте, Иван Иванович. Засада была. Враг очень точно выбрал место, что особенно странно. Если бы не счастливая случайность… но мы живы, а он нет.
Соколов нахмурился, спросил потвердевшим голосом:
– Что говорит проводник?
– Ничего.
– Ничего?
– Да, Иван Иванович. Это другой мир, но будь я проклят, если не узнал некоторые старые болячки. И старые истины вроде: гомо гомини эст… богомол. Или паук. Бей всякого, пока не ударили тебя. Подставят правую щеку – бей со всего плеча!
Соколов что-то отмечал в блокноте. Семен видел лишь кончик пневматической ручки.
– В каком месте, говоришь, была засада?
– Квадрат двести сорок а-прим шесть.
– Странно, – проговорил Соколов медленно, – в этих местах не должны быть племена. Даже поблизости нет!