Френсис рассмеялся:
— Но ведь мне говорили, что вы неплохой бизнесмен.
— Эта сторона дела еще терпима, порой даже интересна, — признала Диана, — а также полезна. И поскольку я делаю то, о чем мои конкуренты только мечтают, то вряд ли я прогорю, не правда ли?
— А будущее? Оно у вас такое долгое.
Диана тихонько ответила:
— У меня есть планы: план “А”, план “Б”, план “В”. А теперь хватит обо мне. Я хочу знать, как жили вы и весь Дарр все эти годы.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Диана прошла через приемную комнату и остановилась перед дверью своего кабинета.
— Добрый день, Сара. Есть сегодня что-нибудь особенное?
— Из почты — ничего, мисс Брекли, — ответила мисс Толвин. — Однако вот здесь… Думаю, вы этого еще не видели.
Она держала развернутый экземпляр газеты “Рефлектор”. Реклама на четверть страницы, на которую указывала мисс Толвин, бросалась в глаза.
“Красота! — сообщала она. — Красота, которая живет вечно. Красота, которая есть нечто большее, чем простой уход за кожей. Из глубин моря, великой матери всего живого, дарим вам таинственную красоту. Красоту из водоросли Гламор! Гламор — это чары, доставленные из моря на ваш туалетный столик. Настоящий, особенный, необычайный крем из водорослей — крем “Гламор”!
Только одно особенное морское растение выбирает и адсорбирует из всех веществ, растворенных в море, именно те, которые скрывают секрет истинной красоты. Благодаря труду опытных химиков и известных косметологов чудесный экстракт этого вещества, который до сих пор был привилегией одного из известнейших салонов красоты, стал доступен и вам”.
— Ох, достаточно, — вздохнула Диана. — Уже почти месяц, как они танцуют от фонаря. Дела идут совсем неплохо.
— По моим сведениям, вывоз всех водорослей из Голвея запрещен, пока Ирландское правительство не установит тот самый вид и не решит, какую пошлину наложить на него, — сказала мисс Толвин.
— Хорошо. Есть еще что-нибудь?
— Мисс Брендон хочет видеть вас.
Диана не возражала.
— Скажите ей, чтобы она поднялась ко мне, как только освободится.
— И леди Тьюли просит назначить ей встречу.
— Но… как, со мной лично? Зачем?
— Она сказала, что это личное дело. И очень настаивала. Предварительно я договорилась с ней на три часа. Я могу все отменить, если вы захотите.
Диана запротестовала:
— Нет. Оставьте так, Сара. Леди Тьюли никогда не стала бы беспокоить меня без важной причины.
Диана вошла в свой кабинет. Там она занялась письмами, подготовленными для нее мисс Тол вин. Минут через пятнадцать вошла мисс Брендон.
— Доброе утро, Люси. Садитесь. Как идут дела секретной службы Брендон?
— Однако же, мисс Брекли, одним из самых интересных открытий этой службы является то, что она не единственная секретная служба, которой вы здесь управляете. Мне кажется, вы могли бы сказать мне о них, либо им обо мне. Несколько раз возникали неприятные ситуации.
— О, вы столкнулись с разведывательной миссией Тани, не так ли? Не волнуйтесь, моя дорогая. У них совсем другие задачи, нечто похожее на уголовный розыск. Но я поговорю с Таней. Нежелательно, чтобы вы теряли время, изучая друг друга. Что еще?
Мисс Брендон слегка насупилась:
— Нелегко во всем этом разобраться. Так много людей кажутся заинтересованными… Например, этот Марлин из газеты “Проул”. Он снова объявился и предложил мне пятьдесят фунтов за образец той водоросли, которую мы используем…
— Он становится неосторожным, — заметила Диана. — А почему бы ему не узнать, что это обычный вид?
— На его месте я постаралась бы выяснить, какие виды водорослей растут только в бухте Гол вей, это ограничило бы область поисков до нескольких видов. А если я отвечу ему, не учитывая это, он сразу поймет, что это обман.
— Хорошо. Я подумаю об этом. Продолжайте, — попросила Диана.
— Потом я узнала от него, что полиция тоже заинтересовалась нами. У него был инспектор и расспрашивал о нас и о той женщине с аллергией, миссис Уилбери. Инспектора зовут Аверхаус, и, по словам репортера газеты “Проул”, который ведет криминальную хронику, он всегда занимается делами, связанными с наркотиками. Его сопровождал сержант Мойн. И надо же такому случиться, что Аверила Тода, который работает у нас на первом этаже, однажды задержал молодой человек по фамилии Мойн, и Аверил подтверждает, что Мойн работает в полиции.
— “Проул” и полиция. Что еще? — спросила Диана.
— Фредди Рамер из “Радара” все еще бьется над Бесси Холт, которая ничего не может ему сказать, но продолжает водить его за нос, получая за это бесплатные обеды. Несколько других девушек приобрели себе новых друзей. Некоторые из них точно связаны с парфюмерными фирмами, а другие — скорее всего.
— Каким клубком загадок кажемся мы для всех, — сказала Диана. — И все стремятся установить какой-то определенный вид водоросли?
— Очевидно, да, — ответила мисс Брендон. — Но я не понимаю, почему вмешивается полиция. И, кстати, через день или два после визита Аверхауса миссис Уилбери вызвали на Харли-стрит, безусловно, для свидетельских показаний.
— Бедная полиция, ничего нового. И мне кажется, не стоит волноваться из-за наркотиков. Мы привили своим девушкам страх перед ними, а Танина Компания внимательно следит за этим не только среди персонала. — Диана помолчала. — Но, с другой стороны, возможно, что сейчас они подозревают что-то другое, а не наркотики. Если вам удастся установить, что именно они ищут, дайте мне знать.
— Я сделаю все, что в моих силах, мисс Брекли, — произнесла мисс Брендон, вставая.
Диана остановила ее движением руки. Она долго и внимательно смотрела на девушку, отчего та даже покраснела.
— Если больше ничего нет… — начала она.
Диана прервала ее:
— Есть, Люси. Нечто очень важное. Наступают времена, когда мне необходимо иметь рядом кого-то, кому я могу довериться. Я хочу вам кое-что предложить. Я знаю очень много о вас, больше, чем вы думаете. Вы рассказали мне, почему вы пришли сюда, и мне кажется, я хорошо знаю, что вы думаете об этом месте. Теперь я хочу рассказать вам нечто, чего здесь не знает ни один человек, никто, кроме меня, а затем сделать вам предложение.
Диана встала и заперла все двери. Потом подошла к столу и взяла трубку.
— Пожалуйста, Сара, сделайте так, чтобы меня никто не тревожил, — приказала она и положила трубку. — Итак…
Ровно в три часа мисс Толвин открыла дверь и сообщила:
— Леди Тьюли, мисс Брекли.
Вошла леди Тьюли, высокая, стройная, элегантная, в костюме из мягкой светло-серой кожи. Ее наряд, от носков туфель до маленькой шляпки, был тщательно продуман.
Диана подождала, пока закрылась дверь. Потом сказала:
— Жанет, милая, вы лишаете меня спокойствия. Достаточно мне увидеть вас, как я начинаю думать, а содействую ли я в какой-то мере совершенствованию художественной формы.
Леди Тьюли наморщила носик:
— Когда я слышу это от вас, мне кажется, что вы напрашиваетесь на комплимент. Но все равно, это действительно чудесно. — Она с удовлетворением осмотрела себя. — В конце концов безработные тоже должны чем-то заниматься.
Она грациозно села. Диана протянула ей портсигар и щелкнула настольной зажигалкой. Жанет Тьюли выпустила струйку дыма и откинулась на спинку кресла. Они поглядели друг на друга, и Жанет весело рассмеялась:
— Я знаю, о чем вы сейчас думаете, и очень приятно, что вы так ревностно следите за этим.
Диана усмехнулась. Она и в самом деле вспомнила первую их встречу десять лет назад. Леди Тьюли тогда была совсем другой. Высокая, нервная девушка двадцати лет, миловидная, стройная, но безвкусно одетая, с грубой косметикой на лице, с прической, которая совсем ей не шла, и вертлявой походкой шестнадцатилетнего подростка. Она поглядела на Диану серьезно и внимательно и наконец проговорила удивленно: “О, как хорошо!” Уголки губ Дианы едва заметно дрогнули, и она вопросительно подняла брови. Девушка смешалась. “Извините, — сказала она. — Я не думала обидеть вас. Но мне никогда раньше не приходилось бывать в таком месте, — добавила она простодушно. — Я представляла себе, что управлять таким заведением должна особа лет шестидесяти, с крашенными волосами, набеленным лицом, в тугом корсете — что-то типа королевы Виктории, как ее изображают на портретах”. “И, несмотря на это, вы пришли сюда, — заметила Диана. — Я рада, что сняла тяжесть с вашей души. А теперь — чего вы хотите от меня?” Девушка с минуту поколебалась, а потом ответила: “Чего-то такого, как в “Пигмалионе”. — И доверчиво продолжила: — Понимаете, я… я взяла на себя обязанность быть леди Тьюил, и вполне естественно, что мне хотелось бы выполнить ее как следует. Я никогда в жизни и не помышляла о таком, и мне нужна помощь. Я… — она заколебалась снова, — я не придаю слишком много значения той помощи, которую мне предлагают. Вот я и подумала, что лучше получить ее от профессионала, незаинтересованного….” — предложение осталось незаконченным.
Диана тут же представила себе всех ее родственников и родственниц, которые, видимо вели себя бестактно. Девушка добавила: “Я могу научиться, и, мне кажется, смогу выглядеть хорошо, но меня этому никогда не учили. У меня даже времени не было подумать об этом”.
Диана ответила ей откровенно: “Вы, конечно, можете хорошо выглядеть. Об этом я позабочусь. Я порекомендую вам также хороших руководителей и наставников. А чему вы научитесь от них — это уже зависит от вас”. “Я смогу научиться, — повторила девушка. — Что мне нужно теперь — это знать основы этой науки. И если я вскоре не разобью этих недотеп в их собственной игре, то я действительно буду заслуживать того, что получу”.
В голосе девушки послышалась боль. Диана заметила, как заблестели ее глаза. Она спросила с интересом: “А что вы делали до этого?” “Шесть месяцев назад я была студенткой-медичкой четвертого курса, снимала комнатку в Блюмсбери”, — ответила леди Тьюли. Диана некоторое время размышляла над тем, что так резко изменило жизнь девушки, а потом откровенно заявила: “Я не вяжу причин, которые помешали бы вашему успеху. Наоборот, я уверена в нем, если вы как следует возьметесь за дело. Однако это не так дешево…” “Я и не думала иначе, — ответила леди Тьюли. — Это один из моих первых уроков: тратить много денег на себя — значит иметь чувство собственного достоинства, не делать этого — значит быть мещанкой”. “В таком случае все в порядке”, — согласилась Диана. И они взялись за работу. И вот сейчас, видя перед собой безукоризненно одетую, с чудесными манерами, уверенную в себе леди Тьюли, Диана усмехнулась, вспомнив девушку, которая пришла к ней за помощью.
— Ревностно — не то слово, — сказала Диана. — Восхищенно — это точнее.
— Хорошо, — согласилась леди Тьюли. — И все же не для этого я пришла сюда. Допускаю, что вы еще не слышали о моих приключениях с мистером Смелтоном?
Диана подтвердила, что не слышала.
Жанет порылась в сумочке, которая так подходила к ее костюму, вынула гибкий браслет, усеянный бриллиантами, и положила его на стол перед Дианой; браслет заблестел и заискрился.
— Красивый, правда? Гораций Смелтон подарил мне его на день рождения. Это то, что рыбаки называют блесной… я хочу сказать: наживкой. Во всяком случае, это одна из тех вещей, которую заглатывают. — Она задумчиво разглядывала браслет. — Забавная история, — продолжала она. — Хотя подарил его мне Гораций, но купил его мой муж. Я случайно узнала об этом. И именно мой муж познакомил меня с Горацием несколько месяцев назад… Я не хочу рассказывать слишком длинную историю, но ваши сотрудники, наверное, знают, если не знаете вы, что мой муж и я находимся так сказать в чисто формальных отношениях уже почти три года. Мы просто играем на людях, вот и все.
— Можно было подумать, — продолжила она после паузы, — что муж хотел подловить меня, чтобы добиться развода. Он не очень корректный человек, должна я вам сказать. Но когда я все проверила, это не подтвердилось. Поэтому я решила найти настоящую причину. Мне казалось, что есть нечто такое, о чем он хочет дознаться, но поскольку мы фактически никогда не разговариваем с глазу на глаз, то прямо спрашивать меня о чем-то было бы напрасно. Так вот, Гораций — очень привлекательный человек, хотя он — гадюка в траве. Однако я приняла эту игру: не подавала много надежд, но и не отталкивала его решительно.
Жанет Тьюли погасила окурок в пепельнице и снова закурила.
— Короче говоря, — начала она снова, — я заметила, что время от времени, словно случайно, темой наших разговоров стала “Нефертити”. О, Гораций весьма хитер, но меня всегда настораживало, когда мы возвращались к той же теме. Он играл тонко. Он не сказал сразу, что весь этот шум вокруг водорослей — самое обычное очковтирательство, к этому он подошел позднее. Вскоре мы с мужем получили предложение: если нам удастся достать образцы всех веществ, которые вы используете в “Нефертити”, особенно для инъекций, то он знает людей, которые, не задумываясь, заплатят нам за них крупную сумму. Если бы мне удалось уговорить хотя бы одну из ваших девушек рассказать что-нибудь о вашем сырье, это тоже было бы очень ценным. А если бы она смогла достать хоть немножко, пусть даже крохотный кусочек этого сырья, похожего на лишайник, то они заплатили бы еще больше.
— Обдумав все это хорошенько, — продолжала она после паузы, — я вспомнила, что у Алека, моего мужа, есть старый друг, директор химической корпорации “Сандворст Кемикл Продактс, лимитед”.
Жанет снова остановилась, а потом добавила:
— И в самом деле, Диана, у меня сложилось впечатление, что настало время дать ответ.
Диана внимательно посмотрела на нее.
— Ответ? — переспросила она.
— Моя дорогая, — сказала Жанет, — мы знакомы уже десять лет. За это время ни одна из нас не изменилась, это ведь правда? Кроме того, я четыре года изучала медицину, как вы помните. Наверное, из всех ваших клиенток только я одна с ней знакома. Интересно, если мои допущения верны, то я смогла бы продолжить обучение. Приятно иметь красивые платья и все прочее, но для этого нужны деньги и еще раз деньги. И кроме того, было бы ужасно скучно заниматься этим всю долгую жизнь, как вы считаете?
Диана продолжала смотреть на нее неотрывно и внимательно:
— Как долго вы уже над этим думаете, Жанет?
Леди Тьюли пожала плечами:
— Трудно сказать, моя милая, ведь все это настолько необычно. Единственное, что я могу вам сказать: мои подозрения переросли в уверенность примерно года три назад.
— И вы никому об этом не сказали?
— Нет. Я хотела увидеть, что произойдет. В конце концов если я права, то у меня будет еще достаточно времени ждать, а если ошибаюсь, то все это не имеет никакого значения. Я знаю вас, Диана. Я вам доверяю. У меня прежде не было причин вмешиваться. А теперь они у меня есть, и я хочу о многом расспросить вас.
Диана взглянула на нее.
— Хорошо, — согласилась она и бросила взгляд на часы. — Но у меня есть всего лишь полчаса.
— Сначала основной вопрос, — Если лечение прекратить, начала Жанет. — не пойдет ли старение с той же скоростью, с какой оно замедлялось?
— Нет, — ответила Диана. — Обмен веществ просто вернется в норму.
— Это уже легче. А то меня немного мучила мысль, что вдруг за пять минут я превращусь из женщины средних лет в старуху. Теперь о побочных эффектах и реакции на стимуляторы. Мне интересно, не обнаружила ли я…
Вопросы сыпались дольше чем полчаса, пока их не прервал телефонный звонок. Диана подняла трубку. Послышался голос мисс Толвин:
— Извините, мисс Брекли. Я знаю, что вы запретили беспокоить вас, но мисс Саксовер звонит уже третий раз. Она говорит, что у нее очень важное и срочное дело.
— Хорошо, Сара. Соедините меня с ней.
Диана сделала знак рукой леди Тьюли, которая собиралась выйти, чтобы та подождала.
— Алло, Зефани. В чем дело?
— Это связано с Дарром, Диана, — услышала она голос Зефани. — Папа говорит, что будет разумнее, если он сам не станет звонить вам.
— Что случилось?
— Там был пожар. То крыло, где жилые помещения, почти полностью сгорело. Отец едва спасся.
— С ним все в порядке? — спросила Диана взволнованно.
— Да. Ему удалось выбраться на крышу и перейти в главное здание. Огонь в крыле, к счастью, удалось погасить, и он не распространился дальше, но папа очень хотел сообщить вам, что, по мнению полиции, пожар возник не случайно.
— А кому это было нужно? Ведь нет причин…
— Он говорит, что полиция считает, будто сначала была совершена кража со взломом, а потом уже подожгли крыло, чтобы скрыть следы. Невозможно, конечно, узнать, что они могли взять. Но мне велено передать, чтобы вы не волновались, знаете о чем. Там не было ничего, имеющего к тому хоть какое-то отношение.
— Понимаю, Зефани, и это очень хорошо. Но твой отец… Ты абсолютно уверена, что с ним все в порядке?
— Абсолютно, Диана. По его словам, у него поцарапано колено и порвана пижама — вот и все.