Ввирдду — Новый Египет — открыли и начали производить научные раскопки буквально перед самой войной. Об этой удивительной планете мы тогда знали почти столько же, сколько известно сейчас. Например, мы знали, что так называемая Долина Богов содержит больше реликтов, чем любая другая область планеты. Мне интересен был ход раскопок, я летал на планету. Одно время я даже работал в составе группы, которая открыла и занялась восстановлением гравитомагнетического генератора. Он один составляет половину наших знаний о ГМ-поле.
У меня была в юности буквально фантастическая идея, которая заключалась в желании найти что-либо ценное в лабиринте, составляющем сердце Ввирдды. Я пристально изучал отчеты исследователей, и мне казалось, что я знаю, где искать. Я хотел найти оружие, которое миллион лет назад поджигало планеты и рождало новые звезды…
Ввирдда находилась в тылу передовых частей джаньярдов. Так как в военном отношении она интереса не представляла, то на ней гарнизон не держали. Я был уверен, что у наших врагов, этих полуварваров, не возникнет подобной идеи — найти сверхоружие прошлого. Ведь их победа была так близка. Я взял одноместный разведчик, который может проскользнуть сквозь вражеские заграждения, и рванул прямо к планете; даже при самой тщательной блокировке всегда можно найти брешь для маленького корабля. В случае неудачи потери составили бы только мою жизнь, в случае удачи — мы приобретали все. Я отправился на Ввирдду.
Без приключений я добрался до планеты, сел в Долине Богов и приступил к поиску.
Лейрд усмехнулся. В его усмешке было что-то жуткое.
Вот что я представил, слушая его рассказ.
Лейрд приземлился на Ввирдде. Луна в виде большого неровного щита, втрое большая, чем земная, низко висела над планетой, заливая своим светом безжизненные холмы. Ее холодное белое сияние заполнило прозрачным светом и Долину Богов, где пересекались длинные тени. Наверху сверкал невероятный небосвод Стрельца — мириады удивительно пылающих солнц, образующих группы, скопления, созвездия, непривычные человеческому глазу. Мерцание звезд преломлялось в прозрачном холодном воздухе. Лейрд ощупывал пирамиду. Пальцы его онемели от холода, в свете луны он мог рассмотреть каждую пору на коже руки, каждую вмятинку на шершавой поверхности пирамиды. Рванул ветер, пронесся мимо него, поднимая тучи пыли, завивая их в вихри. Лейрд съежился от пронизывающего его ветра, который запустил свои щупальца под его одежду, как будто желая заморозить его самого. Дыхание белым паром вырывалось изо рта. Воздух, который он вдыхал, казался жидким. Вокруг Лейрда громоздились руины города, от которого осталось всего лишь несколько колонн, обрушившиеся стены, облитые затопившей всю территорию лавой, теперь остывшей. Безжизненный свет луны падал на груды камней, беспорядочно вздымавшихся на месте бывшего города. Казалось, они шевелятся, когда мимо них ветер проносил песок. Город выглядел как призрак. Планета тоже. Лейрд был единственным живым существом здесь, ползающим по мрачному пространству.
Вдруг где-то в вышине…
Какое-то гудение… опускается что-то… оно уже ниже звезд, луны. Нет, нет, нет, только бы это не корабль джаньярдов. Нет, не сейчас. Если они придут, это конец всему. Он вспомнил, что несколько минут назад стрелка его гравитомагнетического детектора указывала вниз, в глубину пирамиды. Он рванулся туда, остановившись на мгновение, чтобы прислушаться, и почувствовал, что сердце его холодеет.
Лейрд был переполнен бессильной яростью. Он ругнулся, ветер подхватил и унес его слова прочь, перемешав их с песком и пылью, похоронив их в мертвенном молчании бесконечной Долины Богов. Взгляд его упал на его собственный разведывательный корабль. Тот был скрыт тенью пирамиды, к тому же Лейрд принял необходимую предосторожность, засыпал его песком. Если же джаньярды применят металлоискатели, то это будет бесполезным. Кораблик быстр, но совершенно не вооружен. К тому же самого Лейрда легко выследить в лабиринте пирамиды, и тогда они проникнут в хранилище. Получалось так, что именно он привел врага к оружию, которое способно уничтожить Землю. Рука его непроизвольно сжала рукоять бластера. Вообще-то это бесполезная хлопушка, пугач — что он может! Наконец он решился. Проклиная все на свете, он повернулся и нырнул во вход пирамиды.
В свете своего фонаря он увидел бесконечные коридоры, уходящие вниз, в чрево пирамиды. Тусклое пламя плясало на стенах, тени перемещались, наскакивая друг на друга. Казалось, что ожили и сомкнулись над ним призраки тех, кто жил миллион лет назад, для того чтобы поглотить его. По каменному полу мерно стучали его башмаки, эхо, подхватив ритм его шагов, гулко отдалось от стен и покатилось впереди него по извилистому коридору. Его охватил первобытный ужас, смешавшийся с отчаянием: ведь он спускался в могилу тысячелетий, в могилу полубогов, повелевавших вселенными. Он собрал всю свою волю, все мужество, чтобы заставить себя бежать дальше. Он не оглядывался, не смел оглянуться.
Все ниже, ниже, ниже… Извивающиеся туннели, крутые лестницы и пандусы вели в самое сердце великой древней цивилизации. В этом лабиринте должен заблудиться любой, чтобы бродить здесь во тьме, постепенно замерзая и умирая с голоду.
Лейрду никогда бы не найти на верный путь к хранилищу, если бы не ключ, найденный им в докладе Мерчисона. Еще немного, и он…
Лейрд влетел в узкую комнату, походившую на прихожую. Впереди зияла пасть огромной раскрытой двери футов пятидесяти высотой. Он вдохнул и вошел в нее. Хранилище. Он ощутил себя муравьем в его величественности.
Фонарь его бросал лучи на металл, стекло. Сверкали материалы, которых он никогда не знал. Все это в течение миллиона лет было погребено здесь, во тьме. Как работала вся эта техника, он не знал. Он нажал какие-то кнопки, пришло в действие несколько механизмов. Они загудели, засветились лампочки. Экспериментировать дальше он побоялся. Для того чтобы поднять все это богатство на свой корабль, он должен найти антигравитационное устройство. Если бы ему удалось привезти все это на Землю! Уж ученые бы разобрались. Теперь же он должен перехитрить врагов, преследующих его.
Он оскалился в хищной усмешке и включил фонарь поярче. Свет достиг саркофага, отразился от уродливых корпусов механизмов, которые воплощали в себе мудрость и мастерство расы, умевшей зажигать звезды и управлять движением планет. До прихода врагов он должен использовать хоть что-нибудь из всего этого. Может быть, он сможет уничтожить их одним ударом, как супергерой развлекательного фильма, промелькнуло у него в голове. Или придется покончить с этими машинами, чтобы они не достались джаньярдам. Как он мог не учесть такую возможность? Почему он не взял с собой взрывное устройство, чтобы отправить эту махину к дьяволу?
Он собрал всю свою волю, чтобы остановить бешеный бег мыслей. Он вгляделся в окружающее. На стенах были рисунки, пиктограммы, потускневшие от времени, но все же различимые. Они были предназначены для того, кто найдет путь в хранилище. Раса Нового Египта была похожа на людей Земли. У них была смуглая кожа и темные волосы, резкие черты лица, они были высоки и статны. Вдруг в глаза ему бросилась одна схема. Она показывала последовательность действий, как в старом комиксе: человек брал прозрачный шлем, надевал его на голову, слегка поворачивал регулятор. Он испытывал сильное искушение проделать это, но кто знает, что из этого выйдет?
Все же он поднял шлем и надел его на голову. Скорее всего это его последний шанс. Головной убор был холодным, гладким, жестким, он цепко обхватил голову — совсем как живое существо. Лейрд тряхнул головой и повернулся к машинам.
Вот эта штука, в центре которой стержень, обмотанный проводом, видимо, энергетический проектор. Как он приводится в действие?
Тут он услышал отдаленный топот, который приближался к тому коридору, по которому сюда пришел он сам. Да, простонал он беззвучно, немного им времени понадобилось, чтоб его обнаружить. Впрочем, это было не так трудно. Металлоискатель определил местонахождение его корабля, а это указало им, в какой из двенадцати пирамид, разбросанных по Долине, находится он. Далее действовал энергетический трассер, который довел их до цели…
Он выключил фонарь и скорчился во тьме за выступом одного из механизмов. Он почувствовал успокаивающую тяжесть бластера.
Со стороны входа послышался голос:
— Сдавайся, землянин! Сопротивляться бесполезно! Выходи!
Он не отвечал, лежал и ждал, что будет.
Странно, но он отметил, что голос был женским. «Красивым», — неуместно лезло ему в голову. Низкий, приятно модулированный голос, но в нем звенела сталь. Джаньярды были очень жестоки, у них и женщины такие: водили войска, пилотировали корабли, убивали.
— Землянин, ты проиграл! Мы пожнем плоды твоих трудов. Ты славно поработал для нас. Мы подозревали, что попытка пробраться сюда будет сделана. Записей археологов у нас не было, сами мы и надеяться не могли преодолеть лабиринт. С тех пор как мой корабль курсирует в районе этого солнца, я снарядила на круговую орбиту вокруг планеты станцию с детекторами. Таким образом тебя и зафиксировали. Мы дали тебе возможность сделать дело, а теперь мы пришли забрать то, что ты обнаружил.
— Скройтесь! — в отчаянии воскликнул он. — У меня взрывное устройство. Убирайтесь, или я здесь все разнесу.
Она засмеялась, и в ее смехе слышалось презрение.
— Ты думаешь, мы не знаем, что у тебя есть, а чего нет? У тебя нет даже скафандра. Поднимай-ка руки и выходи. Или мы начнем газовую атаку.
Лейрд по-волчьи злобно оскалился.
— Ну, погоди! — крикнул он, не думая о том, что говорит. — Знайте, вы сами напросились.
И он тронул регулятор на шлеме.
Будто молния ударила его в голову. Показалось, что шквал огня расколол тьму. Он закричал, разрываясь от хлынувшей в него яростной энергии. Мускулы его напряглись, швырнув тело на пол. Он корчился и цеплялся за каменные плиты. Постепенно конвульсии стали ослабевать. Над ним сомкнулась плотная завеса, кругом стоял рев я грохот. Ночь. Смерть. Распад вселенной. И высоко над всем этим — смех.
Он лежал на полу около механизма, дергаясь и всхлипывая. Они слышали, что с ним что-то произошло, осторожно подошли, встали над ним и смотрели, как он затихает.
Они были просто изумительны: высокие, прекрасно сложенные — эти джаньярды-мятежники. Когда-то, три столетия назад, Земля посылала своих лучших представителей для колонизации пространств созвездия Стрельца. Долгая жестокая борьба с природой, завоевание миров, покорение планет неизбежно наложили на них отпечаток: тела их стали твердыми, как железо, в сердцах поселился холод.
Их мятеж давно назревал. Поводом к нему послужила ссора из-за тарифов и торговых прав. Они начали долгую войну против Империи Земли. Сущность этой войны заключалась в том, что стремилась к жизни новая культура, рожденная в огне, боях, существовавшая один на один с жестоким Космосом, в огромных пустынных пространствах меж звездами. Это было дикое восстание мутированного ребенка.
Они стояли над телом человека и смотрели на него, не выражая никаких чувств. Наконец оно стало совершенно недвижным. Тогда один из них наклонился и снял с него блестящий шлем.
— Он что, хотел ЭТО использовать против нас? — сказал джаньярд, вертя и рассматривая шлем. — Но он не приспособлен к нашему типу жизни. Те, что жили на этой планете миллион лет назад, похожи на людей, но, мне кажется, это только внешнее сходство.
Женщина-командир взглянула на него с сожалением.
— Он был достойным человеком, — промолвила она.
— Смотрите… он жив… вот он садится…
Дариешу, наконец, удалось овладеть сотрясающимся телом. Оно стало слабым, безвольным. В мозгу царил страх. Окружающих он воспринимал как врагов, несущих смерть ему и гибель всей цивилизации. Ощутимее всего почувствовалась непривычная для Дариеша беспомощность нервной системы, которая в этом теле была немой, глухой, слепой, как будто вырванной из своего дома из плоти и связанной с миром только через пять ненадежных чувств.
Ввирдда, Ввирдда… Он оказался пленником мозга, у которого не было и намека на телепатические способности. Он стал демоном, проникшим в полутруп.
Его подхватили крепкие руки и помогли подняться.
— Твоя попытка что-то изменить была просто глупой, услышал он женский голос, отдававший сталью.
Тем временем Дариеш чувствовал, что к нему возвращаются силы: нервная, мышечная, эндокринная системы вставали на свои места, так как его могучий мозг взял верх в борьбе с бессильно копошившейся массой, которая совсем недавно была Лейрдом. Дариеш судорожно глотнул воздух и с облегчением ощутил, как он заполняет легкие. Сколько же времени он был мертв?
Он начал осматриваться. Взгляд его остановился на женщине. Высока, стройна, красива. Огненные волосы выбивались из-под сбившейся офицерской фуражки, огромные синие глаза с любопытством смотрели на него. Молода. Перед ним пронесся образ Илорны, и старая, привычная боль поднялась в нем. Он стремительно загнал ее в глубь сознания и снова взглянул на женщину. На его губах появилась улыбка, оскорбительная, презрительная улыбка. Женщина поняла это и задохнулась в гневе.
— Кто ты, землянин? — спросила она.
Понять ее Дариешу было нетрудно: он овладел знаниями и памятью Лейрда мгновенно.
— Я лейтенант Джон Лейрд из Имперского Солнечного флота. К вашим услугам, мадам. А вас как зовут?
— А ты считаешь, что имеешь право знать это? — высокомерно промолвила она. — Впрочем, поскольку я хотела бы кое о чем тебя расспросить… Я капитан Джоана Ростов из Джаньярдского флота. И будь почтителен, не забывайся.
Дариеш заглянул в себя. Да, ситуация… Сейчас у него нет возможности детально исследовать все закоулки памяти Лейрда, но даже на первый взгляд ясно, что перед ним враги. После гибели того, что являлось Ввирддой, для него было безразличным, кто за что воюет в этой схватке, но для того, чтобы стать окончательно свободным и вновь обрести себя, ему нужно было лучше узнать подоплеку ситуации, в которой оказалось тело Лейрда. Особенно потому, что мозг Лейрда скоро выйдет из шока и, естественно, будет ему противодействовать.
Кругом были знакомые Дариешу механизмы. Это его успокаивало. Именно в них заключалась сила, способная уничтожать целые планеты! Культура этих захвативших его ввирдданианских потомков кажется ему варварской. Конечно же, вопрос об использовании этого шквала огня будет решать он. Непроизвольно он сделал головой гордый царственный жест. Он к тому же последний житель Ввирдды, а механизмы созданы там. Это его наследство.
Ему нужно скорее избавиться от людей.
Джоана Ростов смотрела на пленника. Во взгляде ее странно сочетались подозрительность, испуг и стремление изучить его.
— Что с тобой, лейтенант? — сказала она. — Что-то ты не похож на человека, которого судьба загнала в угол. Для чего этот шлем?
Дариеш как можно безразличнее пожал плечами.
— Это от контрольного устройства, — сказал он. — Я спешил и не сумел правильно отрегулировать его. Это мелочь. Здесь есть кое-что посерьезней.
— Для чего эти механизмы?
— О, у них много функций. Они используются в различных ситуациях… Например, это — ядерный дезинтегратор, а этот вот устанавливает защитное поле, а здесь…
— Чепуха… Откуда ты столько знаешь про эти машины?
— Хотите, продемонстрирую?
— Нет уж. Пошли отсюда.
Тем временем Дариеш хладнокровно рассчитывал свои действия. Он абсолютно владел психосоматической координацией своей расы, которая кристаллизовалась в течение миллионов лет. Однако тело, в которое он попал, не соответствовало подклеточным компонентам. Но попробовать надо.
Неожиданно для всех он рванулся к стоявшему ближе всех джаньярду. Ребром ладони он ударил его по шее, другой рукой дернул за комбинезон, свалив на соседнего солдата. По инерции этого же движения он перескочил через валящиеся тела, прихватил автомат, выроненный одним из солдат, длинным прикладом достал до выключателя защитного поля. Выстрелы раздались в то же мгновение. Вспышки от них блеснули в темноте, но пули расплывались, попав в мощное магнитное поле. Дариеш под его сенью добрался до выхода и выскочил в туннель.