Думаю, именно в эти четыре месяца у моей сестры закладывалось то, что вызвало событие, которое наблюдали семнадцать приглашенных на ее шестидесятилетие. Ничто не возникает из ничего. На все есть причина.
Спустя месяц я узнал некоторые детали, которые не были известны на Дне Рождения Мелани. И сопоставил их.
Чтобы победить душевную боль, Денис вернулся в Европу. В тот момент в Старом Свете был лишь один военный конфликт, где одной из сторон являлись мусульмане. Война в Югославии.
В юности Денис ходил в стрелковый клуб. Службу проходил в морской пехоте. На его совершеннолетие я подарил ему "Винчестер" с оптическим прицелом. Помню, он был очень рад подарку, хотя Мелани осталась недовольна.
Теперь все мне кажется частицами мозаики. Один к одному.
Мой племянник подался в Боснию, чтобы примкнуть к сербам и стрелять из снайперской винтовки по славянам мусульманской веры.
Это явилось первопричиной жутких событий, произошедших по другую сторону Атлантики в доме моей сестры.
- Тони, я себя плохо чувствую, - сказала Мелани.
Я прижимал телефонную трубку к уху, лежа в постели. Шесть утра. Она никогда не звонила так рано.
- Что случилось, Мел? - спросил я.
- Сильно болит голова... и я не спала всю ночь. Сейчас я уже не могу терпеть.
Я задумался. Сегодня - ее День Рождения. Шестидесятилетие.
- С Днем Рождения, дорогая! - выпалил я и запнулся.
- Спасибо, Тони, - голос был слабым, но в нем промелькнула благодарность.
Вот значит как.
Я надеялся без предварительного звонка пробраться к ней через заднюю дверь, опередив всех, чмокнуть ее в щеку и вручить подарок. Изящные черные туфельки на высоком каблуке. Я увидел их на одной из предрождественских распродаж и уже тогда, решив, что подарю ей на юбилей, купил их. В ее жизни давно нет мужчины, но она всегда следила за собой. Она не была модницей, но всегда выглядела ухоженной, и я лишь приветствовал это.
Мелани позвонила первая, и теперь сюрприз не будет столь ярким.
- Тони, - заговорила сестра. - Как ты думаешь, есть возможность все отменить? Мне ничего не хочется.
Она днями думала про Дениса. Где он? Что с ним?
Недавно она предположила, что ее сын поехал в Европу, что найти виновных за взрыв в ресторанчике на берегу Сены. Он поехал убивать. Я попытался успокоить ее, сказал, что из-за нервного напряжения в голову приходят глупости. У меня это плохо получилось. В последние дни Мелани чувствовала себя гораздо хуже, чем, когда Денис лежал дома. Тогда он находился, по крайней мере, рядом. Теперь она не знала, где он, была бессильна помочь, и это терзало ее.
Понятно, ни о каком Дне Рождения она и не думала.
Я с трудом убедил ее отметить юбилей. Не напомни я об этом, она вряд ли бы заговорила про него даже в этот день. Пожалуй, аргументом, решившим исход спора в мою сторону, явилось шестидесятилетие. Исполнись в этом году Мелани пятьдесят девять или шестьдесят один, я бы не уговорил ее. Она дала согласие. К тому же кроме меня были люди, проявлявшие интерес к предстоящему для Мелани юбилею.
- Это невозможно, Мел, - сказал я. - Ты ведь знаешь, полтора десятка приглашенных... Они искренне рады за тебя, они настроились на праздник.
- Я знаю, - сказала Мелани. - Но сегодня я жалею, что ты меня уговорил, Тони.
- Прими побольше аспирина, - посоветовал я, поднимаясь в постели. - Ложись и не вставай. Надеюсь, к вечеру тебе станет лучше. Приготовлениями займемся я и Мэгги. Мы справимся без твоей помощи.
Мэгги - ее соседка, приятная женщина пятидесяти трех лет. Они давно отмечают праздники вместе.
Спустя час я был у сестры. Она выглядела неважно. Лежа с полотенцем, смоченным холодной водой, на голове, она рассказала мне о ночном кошмаре. Ей приснился Денис.
Он стоял у обрыва к ней спиной, глядел куда-то вниз. Кругом - мрак. И сильный ветер. Клубилась пыль. Мелани хотела подойти к сыну, но не смогла. Опустила глаза и не увидела собственных ног. Ей стало так страшно, что она не смогла говорить. Она была не в силах предупредить сына, сказать, чтобы он отошел от обрыва.
Наконец, она закричала, но не услышала собственного голоса.
В этот момент между ними на земле появилась трещина. Пласт почвы, где стоял Денис, накренился. Мелани напряглась, продолжая кричать, но слышала лишь завывания ветра.
Денис обернулся, заметил трещину. И побежал, стараясь успеть, прежде чем земля вместе с ним обрушиться в бездну. Он бежал медленно, как будто ему что-то мешало. Трещина увеличилась, а Денис был далеко. Еще немного - и край земли рухнет вниз...
Мелани разбудил старый проказник Сэм - пушистый белый кот, двенадцать лет живший в доме.
- Я чувствую, что с Денни что-то случилось, - сказала она мне.
- Успокойся, - я положил ладонь на ее руку. - Ты совсем извелась. Неудивительно, что тебе снятся кошмары.
- Я где-то слышала, что сны должны завершаться, даже если развязка плохая.
- Это всего лишь сон, Мелани.
Чуть позже ее осмотрел наш общий друг доктор Джек, вернувшийся в городок после выхода на пенсию. Он ничего не сказал Мелани, его лицо осталось бесстрастным. Он увел меня в другую комнату.
- Скажи, Тони, - он говорил тихо, чтобы нас не услышали. - Мелани почему-то ничего не говорит. Что с ней случилось?
- Приснился кошмар. И с раннего утра появилась головная боль. Все, по-моему.
Он нахмурился.
- У нее симптомы сотрясения головного мозга. Она не говорила тебе, что оступилась и ушиблась? Я не обнаружил ссадин, ничего, что указывало бы на удар.
- Нет, док. Она бы сказала мне. Обязательно сказала.
- Странно. У нее не было рвоты, нет ушибов, но остальное указывает на сотрясение. Правда, она неплохо держится. Жаль, у нее сегодня такой день.
Я заметил в его глазах сомнение.
- Что ты хочешь сказать, Джек?
- Вообще-то, ее бы следовало отправить в больницу. Если подходить к ее состоянию по всем правилам.
- Неужели ты серьезно? Мы уже готовимся, скоро появятся приглашенные... Подумай, День Рождения без именинницы!
Док барабанил пальцами по столу. Из кухни доносился запах готовящегося пирога.
- Хорошо. Я тоже в числе приглашенных и смогу наблюдать за ней. Надеюсь, Мелани выдержит, и сегодняшний день не будет испорчен. Если завтра не станет лучше, отвезу ее в больницу.
Он вернулся к моей сестре. Я задумался. Сотрясение мозга?
У меня появилось нехорошее предчувствие, но даже в тот момент я не представлял, что нас всех ждет.
В тот день никто - ни Мелани, ни я, ни доктор Джек, никто другой из приглашенных на юбилей - не мог знать, что происходило за десятки тысяч миль от нашего городка, где-то в Боснии. После танкового выстрела по обезображенному обстрелом многоквартирному дому ударной волной отбросило Дениса, одетого в форму без знаков отличия. Ударившись о стену, он потерял сознание, получив при этом сотрясение мозга.
Это произошло незадолго до полудня, когда у нас стояла глубокая ночь. Мелани проснулась, почувствовав головную боль, и после спала лишь урывками. Ее сын, бывший снайпером уже несколько суток, очнулся, когда его обнаружили трое мужчин.
Двое из них были в гражданской одежде, обычной для боснийской молодежи. Третий выглядел как солдат Хорватской армии. У каждого был автомат Калашникова.
Прежде чем выйти из здания, они связали Денису руки и заткнули кляпом рот.
Первые гости появились около шести часов вечера.
К этому моменту Мелани чувствовала себя сносно. Головная боль отпустила. Доктор Джек покинул ее, чтобы принять душ и облачиться в новый костюм.
Я и Мэгги встречали гостей, и они спешили поздравить Мелани.
В эти часы ее сын впал в забытье в подвале среди обломков кирпича и разного мусора. Он лежал со связанными руками на бетонном полу. В Боснии стояла ночь.
Из приезжих на юбилее были двоюродная сестра Мелани с мужем. За ними пришел Грэг, мэр нашего городка. Мы его называем "наш мэр". Он наш ровесник, и мы знали друг друга с самого детства.
После стали подходить остальные. Большинству гостей можно было идти пешком, и перед домом сестры стояли всего четыре машины. В круг общения моей сестры, как вы понимаете, входили в основном люди зрелого возраста. Самой младшей из приглашенных была тридцатилетняя племянница мэра Алиса. В последний момент выяснилось, что она не знает, с кем на вечер оставить шестилетнюю дочь, и Мелани настояла на том, чтобы молодая женщина взяла девочку с собой.
Сначала мы с Мэгги планировали расставить столы в саду Мелани, но к полудню на востоке появились тучки и, чтобы торжество не оказалось неожиданно прерванным, решили устраиваться в большой гостиной. Нельзя сказать, что для почти двух десятков человек здесь было просторно, но определенная теснота только сплачивала. Мы открыли все окна, и Мелани пригласила гостей присаживаться к столу.
Не буду утомлять вас подробностями тех нескольких часов, прежде чем началось необъяснимое. Скажу только, что все было очень мило. Мы беседовали, шутили, лакомились разнообразными блюдами.
К десерту мы перешли часов в девять.
Спустя четверть часа это началось.
В Боснии наступило утро.
Когда Дениса поднимали двое в гражданке, он пытался заговорить по-английски, затем на ломаном сербском. Чем-то это не понравилось тому, кто был в военной форме, и он ударил Дениса кулаком в живот.
Мелани входила в гостиную, держа поднос с праздничным тортом. За ней шла Мэгги, готовая в случае необходимости помочь имениннице.
Мелани не дошла до стола пару шагов, когда почувствовала удар.
Она была в платье цвета морской волны. При ходьбе платье искрилось, переливалось. Ткань на животе Мелани продавилась, как будто кто-то приложился рукой. Сестра вскрикнула, согнувшись, хватая ртом воздух. Мэгги, напоровшись на нее, ахнула. Торт с шестью десятками зажженных свечей полетел на пол. Большинство свечей потухло еще до падения.
Гости замерли.
В тот момент никто не понял, что произошло с Мелани. Я, например, решил, что у нее случился приступ. Она упала на пол, прижав руки к животу.
Оцепенение прервал крик Мэгги:
- Мелани!
Мэгги нагнулась к ней, поднимая с пола. Доктор Джек вскочил из-за стола, задев его телом. Посуда зазвенела, несколько бокалов с красным вином опрокинулись. Я вскочил следом, зацепив локтем кого-то из гостей.
Мы все перепугались, но это было только начало.
Спустя месяц Денис объяснял мне, что, зная из балканских языков лишь сербский, он все равно уловил смысл нескольких фраз, которыми перекинулись трое мужчин. Он уже не представлял интерес для кого-то, кому эти люди хотели передать человека, действовавшего, как сербский снайпер, но говорившего на английском. Они решили избавиться от него, но никто не собирался тратить патроны. Есть много других способов.
Когда его ударили, Денис не вскрикнул, не застонал.
Он не почувствовал боли, несмотря на силу удара.
Это не понравилось человеку в форме. Он что-то сказал двум мужчинам в гражданке и, отложив автомат, сунул руку в карман. В сумраке подвала блеснуло приспособление для выдергивания ногтей.
Когда я подбежал к Мелани, Мэгги помогла ей сесть. Доктор Джек пытался выяснить, что с ней случилось. Кто-то, кажется племянница мэра, обтирала с платья Мелани торт.
Дениса повалили на землю. Один из гражданских вытянул его руки. Человек в форме опустился на одно колено. На лице появилась самодовольная улыбка.
Первый вырванный ноготь заметила Мэгги.
Ее крик слился с воплем Мелани. С указательного пальца левой руки у моей сестры слезал ноготь. И большинство гостей это видели.
Жена мэра завизжала, ее племянница отскочила. Доктор Джек отшатнувшись, затылком ударил меня в подбородок. Одна из женщин упала в обморок, и это нескоро заметили. Падая, она задела головой стол и потеряла много крови.
Мелани потянула к себе руку, и ноготь упал ей на платье.
- Дэнни! - закричала она.
Я был бессилен помочь сестре. Как и все остальные. Знай я в тот момент про Дениса, ничего бы не изменилось.
Денис рассказывал, что почти не чувствовал боли. Ноющее пощипывание, и все. Он видел, что делает человек в форме, видел свой вырванный ноготь. И, несмотря на это, даже не застонал.
Трое мужчин поразились его реакции. В глазах солдата Денис заметил изумление. С минуту он рассматривал лицо пленного снайпера и кровь, текущую по руке.
Потом вырвал ему второй ноготь.
Руку Мелани как будто кто-то вытянул вверх. Сестра вскрикнула, пытаясь прижать ее к телу, но ничего не вышло. Несколько капель крови упало ей на лицо. Слез второй ноготь, со среднего пальца.
Мелани затрясла обезображенной рукой. Капельки крови полетели в разные стороны.
Племянница мэра опустилась на колени, и ее вырвало. Ее дочь плакала, протягивая руки к матери. Доктор Джек пытался схватить изувеченную руку Мелани, но споткнулся и повалился на Мэгги.
Я, несмотря на шок, хотел помочь сестре. Но ужас не позволил действовать осмысленно и быстро. Я потянулся к Мелани, и ее крики оборвались.
Наши глаза на мгновение встретились перед тем, как наступил последний аккорд этого вечера.
Когда Денис, увидев второй вырванный ноготь, почувствовал лишь легкое жжение, он удивился не меньше человека в форме. Солдат, уродовавший ему руку, был озадачен.
Неизвестно, как повернулись бы события дальше, но хрупкая, как первый лед на реке, тишина боснийского утра нарушилась. Поблизости затрещали автоматные очереди, несколько раз пальнул гранатомет.
Мужчина в форме выругался, один из гражданских что-то сказал ему. Солдат зло ответил. Посмотрел вверх. В двух метрах над ним была деревянная балка. В его руках, как у фокусника, появилась тонкая веревка. Его напарники подняли пленного на ноги.
Денис понял, что с ним сейчас сделают.
И еще он заметил, что эти люди смотрят на него с опаской. Реакция на то, как он перенес пытку?
Солдат перекинул через балку веревку, на другом конце быстро соорудил петлю. Денис пытался вырваться, но держали его крепко. Его голову просунули в петлю и затянули ее.
Солдат кивнул, и один из гражданских потянул веревку за свободный конец.
Я увидел, что тело сестры приподнимается с пола. Кровь сочилась у нее по руке, и при свете двух торшеров казалась черной. Кто-то из гостей ахнул. Шея Мелани утончилась, как будто на ней затянули невидимую веревку.
Признаюсь, я хотел вырваться из дома, покинуть его. Страх сделал меня слабым. И я был не одинок. Не знаю, как я это поборол и остался. Наверное, страх за сестру оказался сильнее.
- Дэнни, - прохрипела сестра.
Она уже знала. Не разумом, она знала сердцем. Про Дениса.
Когда к первому в гражданке присоединился второй, Денис почувствовал, как ноги отрываются от земли.