– Ты, наверно, чувствовал себя охотником, когда выслеживал моего брата в Котри или меня здесь, в километре под водой? И, верно, удивился, когда из преследователя превратился в дичь? – Он посмотрел в сторону. Матвей перевел взгляд и увидел в конце зала две фигуры, с ног до головы упрятанные в бликующие зеркальным светом «латы». Видимо, это были те самые неизвестные стрелки, экипировка которых если и уступала «Голиафу», то ненамного.
– Ты убил их брата, и сейчас их осталось лишь двое, – указал Слейв рукой на молчаливые фигуры. – Но придет время, и имя им будет – легион. Это будет воистину карающий меч в руках того, кто объединит этот несчастный мир.
К нему подошел высокий смуглый мужчина, на вид лет пятидесяти, с седой козлиной бородкой, наклонился к уху.
– Впрочем, – сказал Слейв, взглянув на Матвея, – у каждого в этом спектакле – свои роли. Сейчас, убийца, самое время сыграть предназначенную тебе. Ведите его.
Охранники, подталкивая Матвея, оттеснили его вглубь зала, где на высоком штативе была установлена небольшая камера. Слейв, встав так, чтобы в видоискателе были видны и он, и Матвей, заговорил.
– Что ж, я честно предупреждал, что в случае попытки штурма комплекса ингибиторы будут закачаны без предупреждения. Однако, мой брат, великий Омар аль Тахер, всегда говорил, что надо быть милостивым к падшим, поэтому я буду великодушен и говорю вам: имеющий уши да услышит; имеющий глаза да увидит. Я протянул правительствам всего мира руку благодати, а мне отплатили сталью и кровью, послав убийц. – Слейв театрально махнул в сторону Матвея.
– Сегодня, – продолжил он, – наш мир будет очищен от скверны под названием государство. Ничто с этого дня не будет прежним, кроме Единого Аллаха, и лишь под сенью ислама вы сможете найти отдохновение. Помните об этом в дни горестей и слез, которые вскоре наступят.
Под надзором видоискателя Слейв подошел к длинному столу, большую часть которого занимала различная аппаратура, и с торжественным видом нажал несколько переключателей.
– Киямет, – провозгласил он, смотря застывшим взглядом прямо в зрачок камеры.
– Снято, – донеслось откуда-то справа.
– Отлично. – Слейв, утратив всякую торжественность, встрепенулся и деловито позвал:
– Кларк.
– Я здесь. – Возле него появился средних лет мужчина, со шрамом на лбу и странно смотрящимися на волевом лице изящными усиками.
– Поставишь команду на закачку ингибиторов через пятьдесят минут, а запись запустишь в эфир через час. Паркер, что с эвакуацией?
– Будем готовы через десять минут, – отозвался один из помощников. – Погрузку почти закончили.
Вот так так, – подумал Матвей. Да Слейв, оказывается, и не собирался погибать во имя Аллаха. Что же он задумал? Неужели надеется уцелеть в новом мире, который он создаст собственными руками? Выжить и достичь цели, к которой так стремился его брат, – объединить остатки цивилизации под крылом единой веры? Что бы там ни задумал Слейв, размах замысла потрясал. К сегодняшнему дню лидер «Искр Единого» наверняка готовился годы. Но сейчас Матвею надо было думать о другом. От Армагеддона, грозившего поглотить цивилизацию, мир отделяло меньше часа, так что человечество срочно нуждалось в чуде.
– Босс, а что с этим делать? – спросил один из охранников.
– Он мне больше не нужен, – небрежно отмахнулся Слейв. – Отведите куда-нибудь в угол и пристрелите. – Сопровождаемый свитой помощников, он отправился к выходу, видимо, собираясь отбыть из будущего эпицентра событий в заранее приготовленное убежище.
Матвей приготовился действовать. Когда кто-то из охранников грубо схватил его за локоть, он расслабил мышцы, показывая отсутствие воли к сопротивлению, одновременно считая шаги. Когда до точки, которую он обозначил как последний рубеж, оставались считаные метры, где-то сзади раздались подряд три взрыва и звуки выстрелов. Державший его за локоть боевик потерял бдительность лишь на доли секунды, обернувшись на звуки взрывов, но Матвею было достаточно. Он ударил ребром стопы в голень, одновременно таща боевика на себя, чтобы через мгновение вогнать кулак в кадык. Не ожидая, пока тот свалится на пол, Матвей отпрыгнул в сторону, покатился по искусственному ворсу коврового покрытия, ожидая выстрела в спину. К его удивлению, он остался жив, хотя за спиной вовсю грохотали выстрелы и взрывы. Он метнулся за одну из колонн, поддерживающих второй ярус, и смог немного перевести дыхание.
Отдышавшись, Матвей выглянул из-за колонны и понял, как чувствовали себя террористы во время его внезапной атаки. Весь зал затянуло клубами дыма, в котором смутно виднелись мечущиеся тени. По всему выходило, что на людей Слейва напали второй раз за последний час, но вот кто? Неужели отыскался способ незаметно доставить команду «Zero» на «Тикси-2»? Но в таком случае бой был бы уже закончен. По всему выходило, что террористов атакует кто-то другой.
Впрочем, у Матвея была своя задача: он обязан использовать выпавший шанс. Определив примерно, в каком направлении находится стол с частями «Голиафа», он, пригибаясь, кинулся вперед. Добравшись до стены, осмотрелся и увидел стол совсем рядом, в паре метров. Бросившись к нему, на ощупь нашел шлем, надел, вдавил активатор. Две секунды, пока загружалась программа, показались ему годами. Едва в ухе прозвучало: «БИК-023 готов к работе», – он рявкнул:
– Рагнарек!
– «Нергалы» активированы. Начинаю отсчет. – В левой верхней четверти тактик-забрала побежали цифры: 90, 89, 88, 87… Через девяносто секунд эквивалент полутонны тротила сдетонирует, а спустя мгновение мощность взрыва будет удесятерена емкостями с водородом и кислородом. Одновременно запустилась вторая программа-лазутчик, созданная Глебом.
На схеме путеводной нитью загорелась бирюзовая стрелка, ведущая в другой конец зала, где алым мигала точка эвакуации – ничтожный шанс Матвея уцелеть в надвигающемся огненном шторме.
Прижимаясь к стене, он бросился вперед, еле разбирая дорогу в клубящемся дыму. От всех возможностей «Голиафа» остались лишь связь с Дживсом да схема на тактик-забрале с тикающими секундами. На полпути от цели недалеко от Матвея громыхнуло особенно сильно и прямо под ноги свалилось тело. Экипировка незнакомца отличалась и от камуфляжных «хамелеонов» боевиков, и от «доспехов» стрелков, помешавших Матвею добраться до Слейва. Напрашивался вывод, что перед ним лежал тот самый возмутитель спокойствия, благодаря которому Матвею удалось сбежать. Думать было некогда – перед лицом мигнули тройка с нулем, так что он подхватил тело и потащил волоком за собой.
Наконец из дыма показался небольшой люк, упрятанный под одной из колонн, – вход в утилизационную систему, пронизывающую, словно капиллярами, весь комплекс. Матвей рванул люк на себя – команду на разблокировку замка заблаговременно отдал Дживс, одновременно с активацией «Нергалов», закинул незнакомца и следом прыгнул сам. Под угрожающее подмигивание стремившихся к нулю цифр Матвей съехал метров сорок наискось вниз и вывалился, если доверять схеме, в одном из коллекторов, предназначенных для очистки стоков. Стоя по колено в воде, он зашарил вокруг себя, пока не наткнулся на тело. Вытащив его, включил фонарик на шлеме. Свет упал на забрало, осветив лицо, но Матвей даже не успел удивиться: пространство вокруг него словно раскололось. Его швырнуло в одну сторону, в другую, и снова, как незадолго до того, он провалился во тьму.
На этот раз водой его никто не обливал. Но открывать глаза он все равно не торопился, пытаясь разобраться в ощущениях и решить, на каком же свете находится.
– Матвей. – Голос был определенно знаком. Он открыл глаза.
– Минуш? Тебе идет халат медсестры.
– А тебе идет быть живым, – улыбнулась француженка. Матвея всегда удивляло, как меняет улыбка это всегда холодное, чуть отрешенное лицо.
– Вот только ладоней не чувствую. – Матвей попытался подвигать пальцами, но ничего не ощутил.
– У тебя сложные переломы обеих рук. – Улыбка исчезла, и сейчас перед Матвеем сидела не симпатичная девушка, а Координатор команды «Zero». – Плюс переохлаждение, плюс сломаны два ребра и ключица. Просто чудо, что ты выжил.
– А что произошло? Сколько я тут валяюсь, и вообще где мы? Что с Глебом? – Матвей хотел задать еще один вопрос, но не решился. В конце концов, какие шутки иногда не выкидывает с нами подсознание?
– Постой, не все сразу, – подняла руку Минуш. – Я, между прочим, тут вторые сутки сижу, так что имей уважение. Ты в нашем питерском центре. Твоя задумка со взрывом удалась на все сто. Центр управления «Тикси-2» и еще треть комплекса как корова языком слизала, но в оставшейся части герметичность практически не была нарушена: так, кое-где разрушилась внешняя оболочка. Те из боевиков, что не погибли при взрыве, сдались нам позже. Гражданских, по предварительным оценкам, погибло около тысячи. Глеб жив, но сейчас в госпитале своей компании: с ним работают психологи. Все-таки медицинская страховка – великая вещь.
Матвей откинулся на подушку. Значит, его план все-таки сработал. Идея пришла неожиданно, когда он, сидя над чертежами «Тикси-2», мучительно искал решение задачки: как уничтожить зал управления, не уничтожив комплекс целиком. В конце концов, разглядывая бесчисленные черточки водонепроницаемых дверей на схеме, ему вспомнилась картинка, всплывшая из неведомых закоулков памяти. Вода, бессильно бившая в плотину и затем покорно растекавшаяся по сетке прорытых каналов. Тогда-то он и подумал: возможно, получится создать на пути энергии взрыва такую же плотину? Чтобы направить всю мощь в нужное русло. А роль запоров должны исполнить многочисленные, метровой толщины, двери. Если незадолго до детонации «Нергалов» одни из них будут открыты, а другие – нет, то тем самым можно создать коридор для беспрепятственного распространения огненной волны, превратив его в нечто вроде гигантского дула, выходным отверстием которого будет зал управления. В таком случае центр управления будет гарантированно уничтожен, но останется шанс, что сам комплекс выдержит удар, пусть и с частичным затоплением отдельных секторов. Забавно получилось: Слейв приставил ствол ко всей планете, а Матвей – к планам террориста.
– …установки электролиза, естественно, накрылись, – отвлек Матвея от размышлений голос Минуш, – так что, если бы не искусственная зелень, выживших ничто бы не спасло: спасатели пробились на борт только через сутки после взрыва. Готовься, как на ноги встанешь, к звездопаду наград. Как-никак, всю цивилизацию спас, а заодно и меня. Если бы ты только слышал, как орал Куратор, когда узнал, что я позволила тебе взять с собой «Голиаф» в Тикси. Зато потом он мне чуть ли не ноги целовал.
– А как люди Слейва вообще сумели проникнуть в комплекс?
– Все гениальное просто, – печально усмехнулась Минуш. – В тот день на «Тикси-2» ждали три подлодки с грузом – в основном продукты. Последний год поставки проходили по устоявшемуся графику – два раза в месяц, в одни и те же дни. Хакеры Слейва взломали главный интел комплекса и поставили время прибытия очередного груза на три часа раньше обычного. Так что дорога для Слейва была открыта: служба безопасности ничего не заподозрила, пока не стало слишком поздно.
– Понятно. А что Слейв? Нашли его? – Матвей рассказал француженке о своей уверенности в том, что лидер «Искр Единого» не собирался оставаться на «Тикси-2», явно готовясь к бегству и дальнейшему безбедному существованию в постапокалиптическом мире. А значит, где-то есть подготовленное убежище, и не одно.
– Среди живых его не было, – пожала плечами Минуш, – а от погибших в центре управления не наскребешь и на тест ДНК. Но твоя информация в любом случае весьма любопытна, я доложу наверх. Ладно, не буду мешать, тут к тебе еще гости. – Она встала и, легонько дотронувшись на прощание до пальцев Матвея, ушла.
Закрывшаяся за ней дверь, впрочем, сразу открылась, пропуская… Марту.
– Здравствуйте, Матвей. – Девушка показалась ему еще красивей, чем во время их первой встречи, хотя сейчас ее лицо украшал пожелтевший, уже начинавший сходить синяк.
– Значит, это все-таки была ты, – выдохнул он. Когда луч фонаря осветил ее лицо, он не поверил глазам. А когда пришел в себя, не доверял памяти. – Кто же вы, корреспондентка «Dagens Nyheter»?
– В свободное время, – кивнула она. – Так же, как ты – курьер дипломатической службы. А в остальное время я – сотрудник «Беллоны».
Матвей присвистнул. Вот оно что. «Беллона»… одно из многочисленных порождений «зеленого» движения конца прошлого века, когда экологические фонды и объединения, призванные спасать природу от человека, появлялись как грибы после дождя. Впрочем, как оказалось, защитников природы снедали не меньшие амбиции, чем какого-нибудь чиновника или бюрократа. Десятилетиями между разными экологическими организациями велась невидимая подковерная война за влияние и ресурсы, пока наконец не определился победитель – Гринпис, вобравший в себя за это время десятки более мелких фондов и объединений и превратившийся, в конце концов, в своеобразную экологическую ООН. Столь солидной организации, естественно, уже было не с руки заниматься различными, на грани фола, выходками, вроде приковывания активистов к рельсам или схваток с полицией во время конференций стран ОПЕК. Эти функции и взяла на себя «Беллона», превратившись со временем в нечто вроде швейцарской гвардии при амстердамских старцах[26]. О возможностях и подготовке бойцов «Беллонны» в узких кругах ходили целые легенды. Вот тебе и красотка-журналист.
– Хм-м, – откашлялся он. – Следует признать, ты появилась как нельзя вовремя, чтобы спасти мой драгоценный зад.
– Должна отметить, что ты тоже попался мне исключительно в нужный момент, – улыбнулась девушка. – Спасибо, что не бросил и спас не менее ценную мою.
– Что ж, возможно, это достойный повод отметить наши спасения за ужином? Конечно, после того, как я смогу держать вилку и самостоятельно выйти отсюда, – обвел Матвей взглядом палату. – Все-таки интересно, как ты там оказалась.
– Возможно. – Марта взглянула на изящные часики на правом запястье. От этого движения рукав легкого пиджака спустился ниже и Матвей заметил то ли рисунок, то ли татуировку: изображение лабриса[27].
– Мне пора, – развела девушка руками. Встала, замешкалась, затем наклонилась и поцеловала Матвея в уголок губ. На него пахнуло ароматом жасмина, мяты и чего-то еще, незнакомого, но рождавшего в душе бурю эмоций. – Только я приду не одна, – прошептала она на ухо, улыбнулась и вышла не оглядываясь.
Матвей, рассмеявшись, откинулся на подушку. Вот так всегда. Думаешь, что спас Фрину[28], а она оказывается Сапфо[29]. O tempora! O mores![30]
Размышляя о превратностях судьбы, он не заметил, как заснул. Во сне он стоял на скале и смотрел вниз, туда, где казавшиеся с такой высоты муравьями люди медленно шли по кругу, вращая установленное параллельно земле колесо. С каждым его поворотом все глубже уходил вниз бур. И лишь Матвей, с вершины скалы, видел, что бур впивается в шкуру дракона, и близок день, когда он, потревоженный болью, проснется, и огненное дыхание смерчем вырвется на волю, сметая все встреченное им по пути. Матвей не знал, как уберечь людей от надвигающейся беды. Вряд ли они откажутся от дела, сулящего им прибыль. Что ж, в таком случае остается лишь ждать. Ждать, чтобы в нужный час прийти на помощь тем, кто будет в ней нуждаться. Матвей сел на скалу и принялся ждать.
Дмитрий Володихин
Увольнительная