Очень скоро моя яма оказалась наполовину наполнена пищавшими мышами. Взяв нескольких расторопных подростков себе в помощники, я приказал им рыть ямы и принимать мышей от остальных ребят, а также расплачиваться со всеми. Я нисколько не боялся, что подростки поступят нечестно, взрослые просветили их насчет того, что бывает, если разозлить Рыцаря Смерти. Хотя меня и так боялись, аура смерти ощущалась теперь всеми. Все, кто оказывался рядом со мной, невольно отходили подальше, словно отгораживаясь от чего-то. Поэтому, спокойно оставив своих подручных заниматься приемкой мышей, я достал книгу и приступил к колдовству.
Для начала мне нужно было овладеть заклинанием Сбор душ, чтобы потом использовать Поглощение. Поскольку алфавита у меня не было, то приходилось внимательно читать правильное произнесение рун из описаний Рыцаря Смерти и ошибки, которые допускались в заклинаниях. Всматриваясь в руны, я вгонял их в память. К счастью, память Поглотителя, не имевшая магической подпитки, по-прежнему оставалась со мной, поэтому на запоминание заклинания у меня не ушло много времени. Через несколько часов я был готов творить свое первое заклинание как Рыцарь Смерти.
Вытянув вперед руку, я начал произносить заклинание про себя. Рука сразу же засветилась легким зеленоватым светом, и я, закончив заклинание, опустил ее в яму, полную мышей. Едва зеленоватая дымка, исходившая от моей руки, касалась мышей, те застывали, и почти сразу ко мне стали струиться тоненькие дымки, уходящие куда-то за спину. Вскоре в яме не осталось ни одного живого грызуна, но я не чувствовал ни увеличения плаща, ни поглощенных душ. Решив продолжать, я опустошил таким образом ямы со всеми мышами, которых успели натаскать подростки.
Только закончив и с ними, я почувствовал, как на тоненькой каемке моего плаща возникла маленькая искорка. Я вздохнул. Множество низкоэнергетических душ не сказывалось на наполнении плаща, а это означало только одно: мне нужны были нормальные жертвы. Это открытие неприятно меня поразило, но пока другого выхода не было. Я сказал детям, что завтра с утра продолжу принимать мышей, а на сегодня достаточно.
Лежа ночью у себя в комнате, я думал, каким это образом, интересно, я смогу набрать нужное количество душ при теперешнем своем бессилии. Ничего в голову не приходило.
Все последующие дни были похожи один на другой, с той лишь разницей, что теперь мышей становилось все меньше. Словно поняв, что на них началась настоящая охота, мыши покидали поля, и детворе с трудом удавалось их отлавливать. Только через четыре дня я набрал необходимые мне пять искорок на каемке плаща и приготовился к тому, чтобы произнести заклинание Поглощение. Поскольку мне не хотелось ошибиться, чтобы заново не набирать пять душ, я все эти дни старательно учил заклинание и все ошибки, которые могли бы быть при его произнесении.
Подойдя к яме, где сидела последняя мышь, я еще раз прокрутил в уме заклинание и произнес его. Мышь замерла и упала, а я лишь заметил тоненькую струйку, отлетевшую в мою сторону.
Я горько усмехнулся:
«После убийств огромного количества существ теперь убиваю мышей. Что за ирония!»
Хотя, похоже, это заклинание мне удалось. Результат, правда, трудно было определить, нужны были существа с более развитой аурой и энергетикой. К сожалению, пока их взять было неоткуда.
Вечером я встретился с Повелителем и еще раз расспросил его о ближайших городах эльфов. Я сказал ему, что хочу отбыть на свой материк, поскольку дома у меня остались незавершенные дела. Повелитель долго вспоминал гавани, где я без проблем мог бы сесть на борт, но, кроме двух ближайших портовых городов эльфов, о которых он уже говорил мне, припомнить больше ничего не смог. Выбор у меня был невелик, и я решил идти в один из этих портов.
Поутру я тепло попрощался со всеми и отправился в путь. Очень скоро я убедился, что зря пошел утром, так как по дорогам постоянно передвигались конные разъезды эльфийской стражи или просто отряды эльфийской знати. Так как шансы встретить магов были весьма велики, то все, что мне оставалось, — это прятаться. Весь путь до города я преодолевал по ночам, скрываясь ото всех. Также ночью я подошел к городу, но, не сделав даже попытки проникнуть в него, старательно обошел по дуге, направляясь к гавани.
Проходы к ней охранялись не так тщательно, поэтому я смог выйти на берег и, раздевшись, доплыть до ближайшего пирса. В глаза сразу бросились три отдельно ошвартованных корабля под флагами крупной торговой гильдии Эрона. Выбравшись на причал невдалеке от одного из них, я оделся и направился к стоявшим на охране наемникам. Поинтересовавшись, где можно найти хозяина корабля, я узнал, что тот будет только утром. Также я узнал, что пассажиров они на борт берут, но цену всегда назначает сам хозяин. Делать нечего, нужно было дожидаться хозяина каравана, поэтому я пристроился рядом с постом. Сначала солдаты настороженно молчали, но потом, когда я достал припасы и поделился с ними едой и вином, разговорились. Я узнал, что они приплыли сюда вместе с купцом первой статьи, господином Ротоном, неделю назад и привезли груз пряностей, сейчас же хозяин занимается его продажей. Обсудив службу, торговлю и эльфов, переключились на меня. Пришлось рассказать им полуправду, якобы я возвращаюсь домой, к беременной жене, а сюда приехал навестить богатенького, но больного дядюшку. В процессе рассказа я пару раз подмигнул собеседникам, намекая, что было из-за чего обменять беременную жену на дядю при смерти. Наемники принялись посмеиваться и подшучивать, мол, что дядя, наверное, и заболел моими стараниями.
Утром мы были друзьями не разлей вода, особенно после того, как оприходовали почти весь мой запас еды и вина. Солдаты, узнав, что я был раньше наемником, предложили присоединиться к ним. Я сначала отказывался, но потом сказал, что лучше спрошу об этом у их хозяина, ведь лучшего прикрытия для меня трудно было придумать.
Купец появился не утром, а ближе к полудню. За это время стража сменилась, но прошлая смена так отрекомендовала меня своим товарищам, что наши посиделки продолжились. Когда Ротон появился, солдаты ткнули пальцем мне за спину, объяснив, что идет хозяин, а сами быстро заняли посты и сделали вид, что я пиршествую тут сам по себе. Я обернулся и увидел сухого мужчину небольшого роста, с охраной. Поднявшись на ноги, я направился к нему. Заметив меня, купец забеспокоился, а охрана обнажила оружие. Подойдя ближе, я спросил:
— Вы уважаемый купец первой статьи господин Ротон?
Купец внимательно посмотрел на меня и кивнул.
— Я бы хотел отплыть на вашем корабле в Эрон, — вежливо продолжил я.
Купец осмотрел мою невзрачного вида потертую одежду и спросил:
— А у тебя найдется, чем оплатить проезд?
Я достал из кармана заранее отрубленный кусочек мифрила. Зная общую стоимость слитка, подсказанную мне Тарином, я разрубил его на двадцать частей, предполагая обменять их на деньги, ведь наличных у меня практически не осталось.
При виде мифрила глаза купца расширились и алчно заблестели.
— Где ты достал такое богатство? — быстро спросил он, не отрывая взора от кусочка белого металла. — У тебя есть еще?
— Гномы расплатились этим за охрану каравана, — ответил я.
Купец посмотрел на рукоять меча за моей спиной и спросил:
— Так ты наемник?
— Скорее простой путник, охраняющий по пути тех, кто хорошо платит.
Ротон ухмыльнулся:
— Интересно, что такое ты охранял, если гномы расплатились столь необычным способом.
Я промолчал, давая понять, что тайна нанимателя для меня как своя.
— Хорошо, я беру тебя на борт. — Он протянул руку за мифрилом. — Только я продал еще не весь товар, и тебе придется ждать.
— Это не проблема, — ответил я, делая вид, что не заметил его руки. — У меня тогда будет небольшая просьба к вам.
Купец недоуменно посмотрел на меня и убрал руку.
— Я поживу пока у вас на судне? А еду и все остальное буду покупать в городе.
— Как хочешь, — пожал он плечами. — За такую плату, — он показал на мифрил в моей руке, — можешь жить до отплытия в моей каюте. А металл отдашь, как только отплывем. Согласен?
Мы скрепили договор рукопожатием и поднялись на борт. Там купец дал распоряжения старшему над охраной и показал мне свою каюту. Каюта была довольна просторной для такого небольшого корабля, к тому же чистой и ухоженной.
Покидав свои небольшие пожитки, я вышел на палубу. Неподалеку стоял глава охраны корабля.
— Доброе утро, — сегодня я был образцом вежливости и благожелательности.
— Кому оно доброе, а кому и нет, — ворчливо ответил вояка, внимательно меня осматривая.
— Я могу попросить вас о небольшом одолжении? — сказал я тихо, одновременно со словами, незаметно для всех, протягивая ему десять золотых монет.
Одним движением он сгреб деньги с моей ладони и ответил:
— За такие деньги могу все, кроме убийства нанимателя.
Я улыбнулся, оценив шутку:
— Этого не потребуется. Все, что нужно — это приносить мне еду и питье на борт корабля до его отхода, — я протянул ему остаток денег.
Взяв кошелек, он спросил:
— Кому-то на ухо наступил?
Я кивнул и неопределенно покрутил рукой в воздухе:
— Не то, что на ухо, но легче ему от этого не стало.
Глава охранников весело хмыкнул и уже уважительно произнес:
— Все сделаю в лучшем виде, да еще накажу своим оболтусам, чтобы не распространялись никому о пассажире.
Я начал было благодарить его, но он отмахнулся:
— Пустое. Нам, наемникам, нужно помогать друг другу.
Довольные, мы разошлись в разные стороны.
Целую неделю мы стояли в порту, дожидаясь продажи товара и загрузки припасов для плавания. Все это время я не бездельничал, а читал и запоминал заклинания.
Когда мы прибыли в Эрон, я мог без труда вспомнить все заклинания, кроме трех самых сложных, но дал себе обещание непременно изучить и их. Опыт потери бесценных книг у меня уже был, и повторять подобное мне не хотелось. Когда мы прибыли в порт, пожаловали стражи для досмотра корабля и потребовали предъявить документы. Командир наемников дал ему список своей команды, не забыв включить в него и меня.
«Свои десять золотых он точно отработал», — подумал я, когда досмотрщики не задали ни одного вопроса насчет присутствия на борту корабля вампира.
Когда досмотр закончился и стража ушла, я попрощался с купцом и наемниками и отправился к дому Тарина. Поскольку шел я из гавани, стража пропустила меня во внутренний замок, стоило только показать часть старого пропуска.
Тарина я дома не застал. По словам управляющего, он уехал с очередным клиентом на осмотр места для будущего замка. Правда, предусмотрительный хозяин оставил ясные указания на случай моего появления, гласившие, что в его отсутствие я могу пользоваться домом и слугами, как мне будет угодно. Поблагодарив, я предупредил управляющего, что пробуду в доме только до утра, затем уйду. Управляющий поклонился и ушел отдавать необходимые распоряжения.
Утром, когда я позавтракал, мои вещи, которые я оставил Тарину на хранение, ждали меня, аккуратно сложенные рядом с сумкой. Открыв шкатулку, я еще раз взглянул на шедевр мастера гномов — сверкающую диадему. Полюбовавшись на переливы бриллиантов, я упаковал шкатулку в сумку, поверх мифриловых слитков. Выйдя в холл, я встретил выстроившихся девушек и управляющего, провожавших меня. Попрощавшись с ними и поблагодарив, я отправился в путь домой.
Глава 4
Дела хозяйские
При виде флагов на шпилях замка отца я почувствовал, что мое сердце учащенно забилось. Я расстался с Ал’лилель всего на несколько месяцев, а было такое ощущение, что я отсутствовал несколько лет. Чем ближе я подходил к замку, тем шире на моем лице расплывалась улыбка. Я представлял себе, как обрадуется Ал’лилель мне и моему подарку. Меня вскоре заметили и традиционно вышли встречать, в этот раз это были ученики Тарна. Поприветствовав меня, они пошли вперед, все время оглядываясь и оживленно — правда, шепотом — переговариваясь.
«Обсуждают мою ауру», — догадался я. Теперь, когда ее я спрятать не мог, придется мириться с любопытными взглядами тех, кто мог ее видеть.
Войдя в замок, я увидел, что меня встречают отец, Ал’лилель с уже большим животом и под руку ее поддерживает Зира. Я бросился к Ал’лилель. Ее лицо вдруг стало грустным и несчастным. Ничего не понимая, я протянул руки, чтобы обнять ее.
Неожиданно она заплакала и, вырвавшись из рук Зиры, бросилась наверх, к нашей комнате. Я недоуменно посмотрел на Зиру и отца:
— Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?!
Они переглянулись, словно спрашивая друг у друга, кто будет отвечать. Ответила Зира:
— Мы и сами ничего не понимаем, Каин. Она так себя ведет с момента твоего ухода. Стоит кому-нибудь вспомнить тебя, как она начинает плакать и запирается у себя в комнате. Все наши попытки ее разговорить ни к чему не приводят.
Я посмотрел на отца, и тот кивнул, подтверждая слова Зиры.
Я направился в нашу комнату. К счастью, Ал’лилель не заперла ее, и я вошел, закрыв за собой дверь. Моя любимая лежала в кровати, укрывшись одеялами, и только по вздрагивающему контуру можно было понять, что она плачет.
Подойдя к кровати, я сел и попытался освободить ее от одеял. Судорожно вцепившись в них, она не давала мне увидеть себя.
— Солнышко, что случилось?
Ответом мне было только усиленное подергивание тела под одеялами и доносившиеся оттуда рыдания.
Гладя ее поверх одеял, я решил подождать, пока она успокоится. Через пять минут вздрагивания немного утихли, и я снова задал вопрос:
— Ал’лилель, что случилось? Тебя кто-то обидел?
— Я ничего не хочу, — раздался ее тихий голос из-под одеял.
— Любимая, не совсем понимаю, о чем ты?
— Мне не нужен замок, не нужно богатство, мне ничего подобного не нужно. Ты все, что хочешь, берешь только одним способом — смерть, смерть, кругом одна смерть. Я ничего не говорила тебе, когда мы стали жить вместе, думая, что смогу тебя изменить, но проходят месяцы, а ты не меняешься, и все становится только хуже. Ты убиваешь, убиваешь и никак не остановишься.
Я опешил от таких заявлений, подобное мне высказывалось впервые.
— Я не могу так жить дальше и не хочу, чтобы наш ребенок имел такого отца, — сказала она, откинув одеяла.
Изумленно посмотрев на нее, я задумался над тем, что нашло на Ал’лилель.
— Но, Ал’лилель… — я хотел сказать, что это для меня нормальная жизнь, и я ведь не убиваю тех, кто близок мне и дорог ей.
— Нет! Дослушай меня, Каин! — твердо сказала она. — Я не говорила тебе этого до сих пор, но это не значит, что я и дальше буду молчать. Я прошу тебя, Каин, — изменись. Прекрати убивать, ты ведь и так везде оставил кровавые следы. У тебя ведь теперь все есть: дом, я, наш ребенок. Зачем тебе нужно еще что-то? Я не могу больше жить с чувством, что мой муж убийца. Я говорю не только об эльфах, но и о людях, орках — ты ведь сам мне говорил, что не важна раса, важна душа существа. Каин, ты должен измениться, иначе я не смогу с тобой жить! — закончила она, с вызовом посмотрев на меня.
У меня защемило в груди. Никогда я не думал, что мы будем ссориться, но вот сейчас между нами пролегла первая трещина. Может, рассказать ей, что меня теперь убьет даже самый слабенький маг или отряд эльфов? Или о том, как живут вампиры на Эрдане и как эльфы устраивают на них охоту?
Посмотрев в ее глаза, я понял, что мои слова будут бесполезны — она приняла решение, и если я не уступлю, будет только хуже. Терять ее я был не намерен, лучше умереть.
— Любимая, почему ты раньше мне этого не сказала? — как можно мягче спросил я. — Тебе ведь нельзя сейчас волноваться, малыш будет неспокойным.
Ал’лилель удивленно посмотрела на меня, и ее взгляд смягчился.
— Я не хотела тебя огорчать, ведь ты через такое прошел, чтобы мы были вместе, — тихо сказала она.