Фил разбивает небольшой огород – какой был у отца в Массачусетсе. По утрам, пока Чела не проснулась, он выносит малыша на задний дворик. Джейку пять месяцев. В это время прохладно, но не холодно. Малыш лежит на толстом одеяле и смотрит, как Фил копается в земле.
Фил даже не замечает, как начинает разговаривать с Джейком. Он рассказывает ему о Горди Хау, о зиме в Массачусетсе, о сложностях на работе. Рассказывает малышу о его дедушке Джейке. Описывает ему Джейка, вспоминает, как тот всегда ровно и спокойно говорил, делая между фразами долгие паузы, и как это всегда раздражало Фила-подростка. Он рассказывает малышу о Дэнни, каким корявым и несуразным был он внешне и насколько ясен при этом был у него ум, какие письма он писал Филу. Фил до сих пор хранит эти письма в коробке. Он рассказывает о Челе, о том, что он так и не научился предугадывать, что же она сделает в следующий момент. И несмотря на эту ее непредсказуемость, она умудряется всегда поступать правильно. Фил рассказывает малышу о том, как учил испанский, о том, как языком ощущал все звуки, как не мог одновременно воспринимать испанскую и английскую речь, хотя у Челы это получалось достаточно легко. Он рассказывает о пустыне, о Порталесе, Альбукерке, Остине и Хопкинтоне, о том, как похожа и не похожа пустыня зимой на Массачусетс; рассказывает, какими впервые увидел горы, – они показались ему похожими на гигантскую рептилию, заснувшую на боку.
Все лето он работает в саду и беседует с малышом Джейком. Чела не останавливает их, хотя иногда Фил видит, что она наблюдает за ними в окно. Малыш постепенно начинает переворачиваться, ползать, и Фил замечает у него некоторые движения, которые всегда подмечал у отца: малыш так же поворачивает голову, так же закатывает глаза, так же сцепляет руки. Фил не понимает, как такое возможно, ведь малыш никогда толком не общался с Джейком, а генетически Джейка нельзя даже считать его дедом. Однажды он моет руки в ванной и вдруг замечает в зеркале, что и сам так же сцепляет руки. Он оторопело смотрит на свое отражение. Внешне он совсем не похож на отца, но вот ведь, наверное, именно в ванной перенял у него этот жест. А маленький Джейк подцепил и это, и остальные движения деда у него самого. Филу становится легче на душе. Джейк Берджер не оставил наследника в генетическом смысле, но он продолжает жить в Филе, в маленьком Джейке. В ноябре приезжает погостить Кэрол. Она снимает квартиру неподалеку и остается на всю зиму. В апреле она собирается возвращаться в Хопкинтон.
Фил бросает аспирантуру, так и не получив ученой степени. Они с Мишрой становятся партнерами, и всего за несколько месяцев объем их производства удваивается. Постепенно они прибирают к рукам все заказы, проходящие по стране, и направляют их в другие фирмы.
Чела, в свою очередь, все больше и больше интересуется местными археологическими раскопками. Она налаживает отношения между индейскими племенами юго-запада и археологами. Индейцы считают, что нельзя нарушать покой умерших, для них это табу; поэтому большинство из них не доверяет археологам. Однако, работая с ними на протяжении многих лет, Чела завоевала уважение индейцев навахо, хопи и других племен; они доверяют ей. Она занимается раскопками их древностей.
Фил и Чела присматривают дом побольше. К дому примыкает еще одна небольшая квартира, а до мастерских Фила рукой подать. В ноябре, когда Кэрол приезжает к ним на зиму, они готовы принять ее в своем новом доме. Пять месяцев она проведет в отдельной квартире на втором этаже.
Джейк растет, эдакий спокойный, серьезный мальчик. Он больше улыбается, а не смеется, рано начинает говорить и любит помогать Филу в огороде. Фил старается свести ущерб к минимуму, но, пока Джейк не научился отличать брокколи от бразильского перца, а помидоры от льнянки, приходится мириться с некоторыми потерями. Наблюдая за маленьким Джейком, Фил все время узнает что-то новое о своем отце и о Челе. Малыш отражает мать, как луна отражает солнце. Фил радуется, когда видит в мальчике свои черты. Он даже удивлен, что вовсе не расстраивается из-за того, что мальчик больше похож на Челу, чем на него. Когда он говорит об этом Челе, та возражает – он просто не видит своих черт.
Горе Фила понемногу притупляется и уходит. Он снова без видимых причин чувствует себя счастливым. Это ощущение для него внове и заставляет его задуматься. Неужели все эти годы он был несчастлив? Он не может дать точного ответа.
Фил и Чела отмеряют время по Джейку: когда умер дед, Джейку было четыре месяца; когда ему стукнул годик, они купили дом; когда исполнилось два, они ездили туда-то и туда-то.
За неделю до того, как Джейку должно исполниться три года, Чела принимает участие в очень серьезных переговорах между племенами навахо, хопи и пайютов относительно археологических раскопок в горах Колорадо. В пятницу она несется домой из Шипрока по автостраде № 64, соединяющей оба штата. Ночь темная, безлунная. На обледеневшем мосту через реку Вэствотер Арройо в Вотерфлоу машину заносит, она падает в пропасть и переворачивается вверх дном. Чела погибает на месте.
Действие IV
Когда приходят полицейские и сообщают Филу ужасную новость, малыш Джейк спит. Фил, едва завидев полицейских, сразу понимает, что произошло. Земля разверзлась, все поглотила необъятная тишина, все кажется ему далеким, нереальным, холодным.
Полицейские уходят, а Фил продолжает сидеть в темноте рядом с телефоном. Надо позвонить Эстебану. Надо взять трубку и позвонить Эстебану. Но он не может заставить себя даже поднять руку, не может встать. Кэрол. Она наверху. Позови ее. Он не в силах повернуть голову. До него доносится лишь один звук – сонное дыхание Джейка, вдох-выдох. Такое впечатление, что всю жизнь смерть потихоньку подбирается к нему. Сначала Дэнни. Потом Джейк. Теперь Чела. Малыш Джейк слегка присвистывает во сне. А что если он перестанет дышать? Что тогда делать Филу? Сможет ли он после этого двигаться? Или тоже перестанет дышать?
"Я могу умереть прямо тут, – думает он. – Могу плюнуть на все и умереть. Интересно, что чувствовала она?"
На земле, похоже, его удерживает только дыхание Джейка.
Он мысленно представляет себе шоссе, идущее через Вотерфлоу. Он и сам раньше ездил по этой автостраде. Он видит корку льда на мосту, видит, как Челу заносит, видит, как она паникует и пытается справиться с машиной.
"Я так и не научил ее водить машину по льду, – думает он. – Просто не было необходимости".
На рассвете малыш начинает просыпаться, и дыхание у него на секунду прерывается. Фил трясет головой и наконец-то встает на ноги. Первым делом он зовет Кэрол и сообщает новость ей. Потом моет лицо холодной водой, берет трубку и набирает по памяти номер Эстебана.
– Эстебан, – говорит он по-испански. – Произошел несчастный случай.
Потом ждет, когда проснется Джейк.
Фил поражается, какая тягучая скука сопровождает смерть. Так же как и тогда, когда Чела с его матерью хоронили отца, родственники сейчас обсуждают всякие малозначимые, с его точки зрения, детали. Как похоронить Челу? Кремировать ли ее? И где? Какой гроб заказывать? Какую урну?
Всем заправляет Матиа. Она очень постарела, вид у нее печальный, но величественный. Похороны превращаются в большое, яркое событие. Фил чувствует себя чужим. Матиа знает, каких родственников нужно пригласить, как задрапировать гроб, какие цветы послать в какой храм. Эстебан разделяет горе Фила. Фил разделяет горе своего сына.
Малыш Джейк сначала не плачет. Он спрашивает, когда мама будет дома. Фил снова и снова рассказывает ему, что случилось. Мама уехала. Она никогда не вернется. Она всегда будет любить тебя, но не может больше быть с нами. Джейк слушает и внимательно смотрит на отца своими голубыми глазами. Потом снова задает тот же самый вопрос.
Ко дню похорон Джейк уже ни о чем не спрашивает. Он делает все, о чем его просят, и ни о чем не говорит. Он позволяет всем обнимать, целовать и ласкать себя, словно это не он сам. Только крепко сжимает руку отца. Так крепко, что Филу приходится часто менять руку.
После похорон Филу надо позаботиться о всех делах. Страховка, документы относительно дома. Получив страховку, он тут же оплачивает закладную на дом, остальное кладет на счет Джейка. Звонит Мишра, хочет узнать, все ли в порядке. Спрашивает, когда Фил выйдет на работу. Фил хочет крикнуть в трубку: "Никогда!" – но вместо этого отвечает, что не знает.
Все свое время он проводит с Джейком и Кэрол. В первую ночь после случившегося Джейк забирается к нему в постель. Фил не может прогнать малыша. Теперь каждую ночь он обнаруживает Джейка у себя в кровати.
Наконец, спустя месяц, он идет в цех. Стоя в окружении машин-автоматов, он понимает, что никогда больше не захочет сюда прийти. Он идет в офис, садится напротив Мишры и спокойно говорит:
– Выкупи мою долю.
Мишра достает из ящика стола бумагу, протягивает ее Джейку и отвечает:
– Я подозревал, что ты захочешь это сделать.
Он обсуждает случившееся с Джейком, насколько тридцативосьмилетний мужчина может что-либо обсуждать с трехлетним малышом. Когда весной Кэрол собирается домой, они продают дом и решают ехать вместе с ней в Хопкинтон. Приезжают, чтобы проводить их, Матиа и Эстебан.
– Ты вернешься, – говорит Эстебан, глядя ему в глаза. Он кладет руку на грудь Филу. – Мы у тебя в крови.
Фил согласно кивает.
– Когда-нибудь. – Больше он ничего не может сказать. Он обнимает их раза три-четыре. Они никак не могут отпустить Джейка. Наконец Джейк, Кэрол и Фил садятся в грузовик и отправляются в дальний путь до Массачусетса.
На этот раз ему приходится намного труднее, чем после смерти отца. Сейчас все кажется настолько неестественным, настолько горьким, что он временами приходит в ярость. По дороге в Массачусетс Джейк впервые видит Большой Каньон. Фил наблюдает за восхищенным сыном и понимает, что он сейчас смотрит на малыша и своими глазами, и глазами Челы. Он теперь должен все видеть и за нее тоже. Когда они делают остановку на день, чтобы погулять в парке на берегу Миссисипи, он старается воспринимать все так, как восприняла бы это она. Она ведь никогда не бывала здесь. Интересно, что испытывал Горди Хау, когда умерла его жена.
Наконец они приезжают в старый дом в Хопкинтоне. Уже начало лета, и лужайка с огородом заросли сорняками. Здесь все так разительно отличается от Нью-Мексико. Филу хочется понять, что бы испытывала Чела, предки которой были испанцами; ему хочется увидеть этот город, этот дом новыми глазами.
Проходят лето и осень. Иногда из событий целого месяца Фил запоминает только то, что произошло с Джейком. Словно Фил живет только лишь малышом, видит все его глазами, трогает все его руками.
Четвертый день рождения Джейка совпадает с годовщиной смерти Челы. Фил старается не думать об этом. Он не хочет, чтобы день рождения Джейка навсегда был омрачен печальными воспоминаниями. Вместе с Кэрол он устраивает небольшую вечеринку, приглашает новых друзей Джейка и их родителей. За день до дня рождения Фил натыкается на Джейка в гостиной. Тот стоит перед старым, разбитым пианино. Оранжевая краска также безвкусно смотрится на фоне модных обоев Кэрол, как и в Нью-Мексико. Джейк положил правую руку на клавиши, но не нажимает их, словно пытается прочувствовать. По его щекам стекают слезы.
– Джейк? – осторожно окликает его Фил. – Что случилось?
Джейк осторожно и беззвучно проводит рукой по клавишам.
– Мама любила играть на пианино, да?
Фил подходит к нему и садится на пол. Джейк не снимает руки с клавиш.
– Да, – отвечает Фил.
Джейк отпускает руку и садится на колени к Филу.
– Я тоже хочу играть, – говорит он. – Я смогу научиться?
Фил с трудом выдавливает слово "да".
Когда Джейк начинает ходить в детский сад, Фил не знает, что делать в свободное время. Пока погода позволяет, он ремонтирует дом Кэрол. Кэрол скоро будет восемьдесят лет. Силы еще не покинули ее, но годы дают себя знать. Фил пристраивает к дому небольшое крыльцо-веранду для нее и для Джейка.
В течение осени Фил и Джейк просыпаются рано утром и до прихода автобуса успевают прогуляться вокруг озера в близлежащем парке. Фил очень ценит эти часы. Он любит проводить время с Джейком. В этом году зима наступает рано, и к Рождеству озеро уже затянуто ровным слоем льда. Вдалеке мальчики играют в хоккей. Фил склоняется надо льдом. Под верхним шершавым слоем лед твердый и гладкий. Идеальный лед для игры. Он задумчиво поднимается на ноги и натягивает перчатку.
Джейк внимательно наблюдает за мальчиками вдали.
– Пойдем посмотрим, как они играют.
Джейк немного встревожен, но не возражает. Вместе они идут по берегу озера. Наконец доходят. Все так напоминает Филу его собственное детство. Он нервно откашливается.
– Это хоккей? – спрашивает Джейк.
Фил кивает. Наверное, Джейк в садике слышал разговоры о хоккее. С тех пор как родился Джейк, ни Фил, ни кто-нибудь другой в его окружении не говорил о хоккее.
– Ты умеешь играть?
Фил смотрит на Джейка. От него у мальчика только глаза, голубые глаза. Остальное все от Челы.
– Да, – наконец отвечает он. – Играл когда-то давно.
– А ты хорошо играл?
Фил кивает в ответ.
– Нормально. Но с тех пор прошло много времени.
– Это интересно?
– Похоже на полет. – Фил задумывается. – Когда я был мальчиком, хоккей нравился мне больше всего на свете.
Джейк на секунду замолкает.
– Почему же ты больше не играешь?
Фил пожимает плечами.
– Трудно сказать. Мне пришлось уехать из дома. Мне надо было повзрослеть. Играть было некогда.
Джейк снова задумывается.
– Можешь научить меня?
Фил смотрит на сына. Тревога и страхи исчезают. Боже мой, прошло больше двадцати лет! Ему сорок один год. Может, пора все забыть?
– Да, могу.
Сначала ему непривычно на коньках. Но после нескольких дней тренировок, болей во всем теле и множества синяков он снова обретает форму. Словно просыпаются давным-давно заснувшие мышцы. И ему очень нравится кататься на коньках.
Джейк легко учится держаться на льду, скоро он уже хочет играть в хоккей. Фил и не замечает, как превращается в тренера целой команды. Дети абсолютно разные, от пяти до семи лет. Фил вовсе не уверен, что сможет их чему-либо научить. Зима стоит прекрасная. Фил продолжает тренировать ребят и летом.
Каждое утро, какая бы жара ни стояла, Фил ждет не дождется начала тренировок; он уже забыл, что способен на подобное рвение. Каждый вторник он с самого утра на катке; учит мальчишек правильно держаться на коньках, бегать, удерживать равновесие при столкновениях. В детской лиге не разрешается задерживать противника, для этого они должны немного подрасти. Но Фил помнит и об этом. Все равно их надо готовить к такой возможности, им самим же потом будет легче.
Каждое утро у катка собирается группа родителей и просто зрителей. Большинство из них Фил уже знает, ведь это родители его мальчишек. Он научился выслушивать их жалобы и советы, их крики и угрозы. Два раза чуть не схватился с папашами, но ему удалось-таки все уладить мирным путем. Он настолько физически крепче и больше остальных, что они стараются вести себя с ним осторожно. К тому же его команда успешно играет в своей лиге.
Постоянно приходит и наблюдает за игрой некий пожилой мужчина. Когда-то он был достаточно крупным, но давно потерял былую мощь. Одет он неопрятно, на локтях и коленях одежда засалена. Фил определяет появление мужчины на катке прежде всего по сильному запаху табака. Хотя тот никогда не курит, запах настолько въелся в его одежду, что сразу дает о себе знать, особенно в морозном воздухе катка. Мужчина этот не связан родственными узами ни с кем из мальчиков, и Фил на всякий случай приглядывает за ним – а вдруг у того что-нибудь нехорошее на уме. Но нет, скорее всего мужчина просто спасается здесь от жары. Проходит несколько недель, и Филу уже кажется, что он знает этого человека, только не помнит откуда.