— Э-э… — замялся Герка. — У меня пока нету. Я думал, вопросы будут у вас.
— И напрасно. Их мы зададим, лишь если вы нас устроите.
— Мм… Простите, а как вы собираетесь это выяснить? Ничего не спрашивая и вообще…
— Видите, а говорите, вопросов нет. Значит, так, я сейчас дам вам задание. Вы немедленно приступаете к выполнению. Когда закончите, отправляетесь домой, если вы нас устроите, мы вам позвоним.
— Какое задание? — Герка смутился, такого интервью он не ожидал.
— Через, — очкастый бросил взгляд на часы, — сорок минут вы должны занять пост наблюдателя на углу Старо-Невского и Суворовского. Вам предстоит сосчитать количество легковых автомобилей, следующих по направлению к Лавре. Считать будете до шести вечера, всего, получается, на протяжении часов девяти с половиной. Вот вам блокнот и ручка, хотите пишите цифры, хотите ставьте галочки. И — вам не позволяется отлучаться — вообще. Ни на минуту, советую заранее посетить туалет. Вам все понятно?
— Вы шутите? — Герка опешил. Что-либо более дурацкое трудно было представить.
— Ничуть не шучу. Результаты подсчетов пришлете нам по почте. Мы сравним их с показаниями кинокамеры. Если число будет достаточно близко к реальному, у вас все шансы получить работу. Мы платим сотрудникам хорошие деньги — от ста до ста пятидесяти евро в час.
— Сколько-сколько? — переспросил ошеломленный Герка.
— От ста до ста пятидесяти, в зависимости от квалификации. Если вас устраивает, рекомендую приступать к выполнению немедленно. И — прошу простить, время вашего интервью истекло, вы же видите, сколько у нас желающих.
— Выход с черного хода, — остановил Герку давешний детина в камуфляжке. — Вот сюда, прошу вас.
На выходе Герка столкнулся с Дашей, девушкой из очереди.
— Я, кажется, знаю, что это напоминает, Герасим, — сказала она. — Помните «Союз рыжих» Конан-Дойла?
— Это где рыжего парня наняли переписывать энциклопедию, а сами под шумок собирались обнести банк?
— Вот-вот, именно это. Рыжего наняли как прикрытие для жуликов. Куда вас послали?
— На угол Старо-Невского и Суворовского считать проезжающие мимо легковухи.
— А меня на вход в «Эрмитаж» считать посетителей. Как вам это?
— Идиотизм.
— Угу. Тому рыжему тоже казалось идиотизмом. Ладно, удачи вам.
* * *Первые десять минут Герка лихорадочно пестрил в блокноте галочками. Автомобили шли сплошным потоком, и он не успевал. Тридцать восемь, тридцать девять, сорок… — отчаянно пытался не сбиться Герка.
— Тьфу, проклятье! — сказал он вслух. — Сорок один, сорок два…
На пятнадцатой минуте он все же сбился. От машин рябило в глазах, они двоились, множились, расплывались аляповатым цветастым пятном. К тому же внезапно захотелось пить. Герка сглотнул слюну, округлил количество машин до ста, принялся считать по новой и сбился опять.
Августовское солнце палило нещадно, пот заливал глаза и мешал считать. Пива, осознал Герка. Умираю, хочу пива. Холодного, темного и непременно марки «Бочкарёв». Двадцать четыре, двадцать пять… Бутылка «Бочкарёва» возникла перед глазами, застила автомобильный поток. Герка сморгнул. Холодная, запотевшая, с нарядной этикеткой. Герка проморгался, «Бочкарёв» не исчезал. Протер глаза, не помогло. Вот же проклятье, дался ему этот «Бочкарёв», которого он ни разу в жизни не пил. Пятьдесят два, пятьдесят три, пятьдесят четыре…
Бессмысленно, понял Герка. Он не выдержит так и часа. Хотя… стоп, какого черта. Достаточно посчитать количество автомобилей за пять минут. Лучше за несколько пятиминуток, потом усреднить. И умножить на двенадцать, затем на количество часов. Герка перевел дух. Интересно, додумается ли до этого метода Даша. Людской поток в «Эрмитаж» небось ненамного меньше автомобильного на Суворовском.
Герка прислонился к фонарному столбу, чтобы меньше толкали прохожие. Со вкусом закурил и расслабился. Три раза по пять минут он сдюжит. Или даже четыре. Точность по-любому будет не хуже, чем если бы он пересчитывал автомобили загибая пальцы.
Герка бросил окурок под ноги, затоптал. Что ж, до вечера он продержится. Если бы еще не жажда и не идиотское требование стоять на посту неотлучно, то вообще без проблем.
Его наверняка снимают на камеру. На ту же, что ведет подсчет автомобилей, или на другую, по соседству. И проверяют исполнительность и смекалку. Ладно, пускай проверяют.
К полудню Герка уже изнемогал от жажды и по-настоящему мучился. Вот он, ларек, за полтора квартала всего. Сколько стоит бутылка проклятого «Бочкарёва». Рублей сорок, от силы пятьдесят.
— Мужик, эй, мужик, — позвал Герка неспешно бредущего вдоль поребрика доходягу. — Заработать хочешь?
— А то, — доходяга встрепенулся.
— На тебе сотню, возьми две бутылки «Бочкарёва». Одну мне, другую сам выпьешь.
Ходок завладел купюрой и ускакал. Вернувшись, протянул бутылку «Балтики», другую упрятал за пазуху.
— Я же «Бочкарёва» просил.
— Так не было, — развел руками доходяга. — Ларечница говорит, с утра все смели. Всем, мол, подавай «Бочкарёва». А по мне так «Балтика» получше будет. И забирает крепче.
— На, оставь себе, — Герка протянул доходяге свою бутылку.
Он осознал, что «Балтику» ему совершенно не хочется. К тому же выпьешь, потом пойди продержись здесь до шести вечера. В Голландии, говорят, проблем нет. Или в Индии. Где приспичило, там и побрызгал. Здесь, однако, не Голландия, живо загремишь в ментовку.
Жажда не отпускала. Последние полчаса Герка уже приплясывал на месте и, когда они, наконец, истекли, припустил в ближайший пивбар. «Бочкарёва» не оказалось и там.
— С утра все выдули, — сообщил бармен. — Чешское есть. Бельгийское. Баварское.
Герка отказался и пошел из бара прочь. Выбравшись наружу, он вдруг понял, что пить расхотелось. Проклятый «Бочкарёв» теперь вызывал лишь раздражение и досаду, но никак не жажду.
Полный идиотизм, бранился про себя Герка по пути домой. Сколько же кретинов они подписали на бессмысленное дежурство. Явный розыгрыш, притом дурацкий. Ни о какой работе, естественно, можно не мечтать. Герка внезапно остановился и хлопнул себя по лбу. Трижды кретин, он забыл даже посчитать автомобильный оборот за пятиминутку. Мало того что страдал целый день на солнцепеке, так еще и страдал зазря.
По возвращении Герка в озлоблении написал на бумажном обрывке число «20 000», поставил подпись, опустил обрывок в конверт и нацарапал адрес. Пускай повеселятся, юмористы хреновы.
Вечером, лениво переключая телеканалы, Герка думал о том, какой он, в сущности, болван. Остальные небось свинтили, едва поняли, что их разыгрывают. А он, придурок, разумеется, остался на посту до конца. Настоящий солдат. Меднолобый.
— Рубрика «Хроники дня», — между тем распространялся с экрана ведущий канала новостей. — Как отмечают наши корреспонденты, необыкновенной популярностью сегодня пользовались у питерцев товары, до сегодняшнего дня мало востребованные. В частности, морская капуста в банках. Во всех торговых точках города запасы морской капусты полностью раскуплены. По свидетельствам очевидцев, в некоторых местах разгорелись спонтанные потасовки, затеянные гражданами, которым консервов не хватило. Схожая ситуация возникла сегодня в городе с зубной пастой «Лесная свежесть», бюстгальтерами отечественными производства Норильской трикотажной фабрики, пивом марки «Бочкарёв», конфетами «Драже мятное»…
Герка переключил программу. Норильский бюстгальтер, надо же. Не один я, значит, маялся этим «Бочкарёвым», подумал он. А вообще говоря — полный маразм.
* * *Неделя прошла без происшествий, и Герка начал было о дурацкой истории забывать. Не дал забыть телефонный звонок.
— Поздравляю! — басил в трубку Павлов. — Вас берут на работу.
— Вы серьезно? — опешил Герка.
— На полном серьезе. Завтра к восьми по тому же адресу. Спросите Бориса Львовича, дальше вам объяснят.
У входа в «Статистик» Герка нос к носу столкнулся с Дашей.
— Однако тенденция, — рассмеялась та. — Вас что, тоже взяли?
— Если это не очередной дебильный розыгрыш, то да.
— Я тоже думала, что розыгрыш. Мне сказали спросить Бориса Львовича.
— И мне его же.
Борисом Львовичем оказался плешивый субъект с крючковатым носом, оседланным умостившимися на самом кончике очками.
— Пройдемте, — предложил он, глядя поверх очков. — Сюда, пожалуйста. Сейчас я дам вводную, потом надо будет пройти в отдел кадров, подписать бумаги.
Вводная началась через полчаса, когда в обширной, залитой солнечными лучами комнате набралось семь человек.
— Поздравляю, — Борис Львович протер очки. — Вас отобрали из более чем десяти тысяч соискателей. Наша фирма занимается статистическими исследованиями, с подробностями вас ознакомят. А пока что вот распорядок. Работа сдельная, начальная ставка у каждого из вас сто евро в час. Работать придется по три-четыре раза в месяц, вам заблаговременно позвонят, перед выходом проведут инструктаж. Рабочий день девять часов, расчет сразу по его окончании. В дальнейшем ставки будут расти, фирма заботится о своих сотрудниках. Вопросы?
— Что придется делать? — поднял руку высокий парень в тенниске.
— Собирать статистические данные. Примерно таким же образом, как на испытании. Еще вопросы. Нету? Ну и прекрасно. Моя визитка у каждого из вас есть. В случае чего не стесняйтесь, звоните. А сейчас прошу, вами займутся кадровики.
— Все это слишком нелепо, чтобы оказаться правдой, — сказала Даша, когда они с Геркой выбрались из здания фирмы наружу. — Про бесплатный сыр вы, конечно, в курсе. Однако решительно не вижу, в чем тут подвох.
Герка пожал плечами. Подвоха он тоже не видел.
— Отработаю один раз, — сказал он. — Если что — соскочу.
— Вы уверены, что удастся соскочить?
— Знаете что, давайте сходим куда-нибудь, — предложил Герка. — Отметим, повод у нас есть. Простите, забыл спросить, что вы делаете сегодня вечером.
Даша улыбнулась:
— Иду с вами «куда-нибудь». Да-да, я не замужем.
С Дашей оказалось весело и легко. Они посидели пару часов в недорогом ресторанчике на Обводном канале, немного потанцевали, поболтали ни о чем, посетовали на нелегкую жизнь выпускников экономических вузов. Потом брели под руку через ночной город, и выяснилось, что оба любят джаз, меньше рок, а металл постольку-поскольку. Еще выяснилось, что у Даши месяц назад закончился последний роман, и она до сих пор не отошла, потому что думала, что все серьезно, а все оказалось никак. И, наконец, выяснилось, что хотя и не в деньгах счастье, но без них очень скверно, и особенно когда тебе уже целый четвертак, а перспектив особых нет, да и, по чести сказать, не предвидится.
К Дашиному дому на Охте подошли в третьем часу ночи, выкурили по сигарете у парадной.
— На кофе напрашиваться стоит? — поинтересовался Герка.
— Не знаю, — Даша опустила глаза. — Нет-нет, я абсолютно современная женщина, — сказала она быстро. — Просто боюсь испортить возможную хорошую дружбу плохой любовью.
Герка рассмеялся и сказал, что согласен. Он наклонился, легко коснулся губами Дашиной щеки, вдохнул травяной аромат, выпрямился.
— Пока, — сказал он. — Увидимся на задании.
— Яволь, штандартенфюрер, — вытянулась по стойке смирно Даша. — Пароль прежний — «Кривой на явку не пришел».
Герка бросил ладонь к отсутствующему козырьку несуществующей фуражки, развернулся и быстро зашагал прочь.
* * *— Вы сейчас сядете в метро, — Борис Львович поправил очки. — Выйдете на «Горьковской», от нее пешком направитесь к «Петроградской». Быстрым спортивным шагом. Дойдете и повернете обратно. И так далее. Будете передвигаться между станциями до семи часов вечера. Ваша задача: сосчитать детские коляски с младенцами. Если одну и ту же посчитаете дважды, не беда. Основное условие — никуда не заходить и ничего не покупать. Ни в магазинах, ни в закусочных — нигде вообще. Вам все понятно? — Борис Львович положил руку на кожух массивного аппарата на треноге, брата того, из которого Герку фотографировал прилизанный очкарик на интервью.
— Как насчет гонорара?
— Вернетесь, его вам немедленно выплатят. Незначительную сумму проведут по ведомости, остальное в конверте с рук на руки. Теперь все понятно? Приступайте.
К полудню Герка едва волочил ноги. Коляски он считать давно перестал, да, по правде сказать, толком и не начинал вовсе. То, что дело не в них, было понятно. А вот, в чем дело, сообразить Герка не мог. Ко всему, жутко хотелось выкурить мексиканскую сигару. Почему сигару и почему именно мексиканскую, Герка не имел понятия, однако именно она, толстая, дорогущая «Миранда», упорно маячила перед глазами. Герка с вожделением смотрел на витрины табачной лавки, мимо которой всякий раз проходил.
К трем пополудни желание выкурить «Миранду» стало нестерпимым. Плевать на все, отчаянно подумал Герка и, приблизившись к лавке, нырнул вовнутрь.
— А «Миранды» нет, — развел руками продавец. — Сегодня с утра все как с цепи сорвались — разобрали сколько было. И главное — только ее. Рекламу, что ли, гоняли вчера по телику?
Герка, бормотнув «извините», метнулся на выход. Вновь, страдая по мексиканской сигаре, зашагал по направлению к «Горьковской».
Желание курить пропало без четверти семь. Внезапно, как и началось. Ноги подкашивались, сил не было, Герка пересчитал наличные и, вздохнув, поднял руку. Через пятнадцать минут таксист высади его на Разъезжей, у входа в здание «Статистик».
— Поедем ко мне, — запросто предложила Даша. Она раскрыла сумочку, быстро пересчитала купюры в конверте. — Не могу до сих пор поверить. Девятьсот евро ни за что. Хотя… я, если честно, валюсь с ног.
Даша целый день простояла у входа в «Гостиный Двор», пересчитывая покупателей. При этом мучаясь и страдая от навязчивого желания выпить бананового ликера. И не какого-нибудь, а непременно производства республики Сомали.
— Не знаю, что на меня нашло, — жаловалась она, пока поднимались в лифте. — Я эти ликеры терпеть не могу. Приторные, противные, а тут… Тоже мне латентный алкоголизм.
— Знаешь, мне кое-что пришло на ум, — сказал Герка, переступив порог Дашиной квартиры. — В первый раз, ну помнишь, они еще называли это испытанием. Ты тогда стояла у «Эрмитажа». О чем ты думала?
Даша покраснела.
— Стыдно сказать. О лифчиках. Мне безумно хотелось напялить на себя ту дрянь, от которой груди могут запросто отвалиться. То ли в Воркуте ее производят, то ли в Кандалакше.
— А не в Норильске ли?
— Ой! Точно, в Норильске. Откуда ты знаешь?
— Да понимаешь, я тогда ящик вечером включил. И в новостях сказали, что народ раскупил в городе норильские сиськодержатели. Я еще удивился, кому они на фиг нужны.
— Ты что же, думаешь, мы каким-то боком к этому причастны?
— В том-то и дело, что думаю. Люди ведь не только бюзики с прилавков смели. Консервы какие-то, как сейчас помню. Потом мятное драже, еще всякую дребедень. А главное — пиво «Бочкарёв».
— Почему главное?
— Да потому, что я по этому «Бочкарёву» весь день сох. Знаешь что, давай-ка ящик включим.
— Н-да, — сказала Даша, когда закончились новости. — «Небывалый интерес населения к банановому ликеру, мексиканским сигарам, сачкам для ловли бабочек». Постой, все равно не понимаю, при чем здесь мы. Похоже на массовое помешательство? Ну похоже. Оно захватило тысячи человек? Пускай даже десятки тысяч. Ну и нас с тобой заодно, что ж мы, рыжие?
— Рыжие. Именно что рыжие, — сказал Герка убежденно. — Словно со страниц того рассказа про Шерлока Холмса. Понимаешь, народ бросился расхватывать всякое барахло. И мы как бы среди прочих, но есть два отличия.
— Да? Какие же?
— Во-первых, деньги ни за что на период массового психоза заплатили только нам. А во-вторых, нам-то как раз барахла и не досталось.
— Ну, допустим, заплатили не только нам. Люди вообще-то работают, и им за это платят. Да и тех, кому не досталось барахла, наверняка было немало. В общем, не вижу подвоха хоть убей. И связи не вижу.