— Что это, Саймон? — медсестра замерла, вслушиваясь. — Почему они так кричат?
— Давай потом узнаем, — огрызнулся Саймон. Сейчас всякие крики волновали его меньше всего потому, что он был увлечен борьбой с практически обезглавленным Буном.
— Отпусти меня, слышишь? Я просто хочу помочь, — на слова Оливер никак не реагировал. — Ладно, сам напросился.
Держа одну руку Буна, и ловко уворачиваясь от второй, Саймон снял с пояса шокер и ткнул им заключенному в плечо. Мэй вообще был против использования таких болезненных мер. Он считал, что это как минимум не честно, ведь зачастую те, кого бьют током не в себе и не понимают, что творят. Но, когда оказываешься в подобной ситуации, времени на размышления о морали не остается.
Раздался треск электрической дуги, и санитар почувствовал, как тело Буна напряглось, затем его хватка ослабла, и он с тихим хлопком свалился на пол.
— Так-то! — Мэй поправил свою рубашку и осмотрелся, ища в темноте больничного коридора Риту. Ему было интересно, чем она занималась, пока его тут пытаются придушить.
Задачка оказалась не из легких, единственным источником света была луна, освещавшая зал для игр, до которого было не меньше десяти метров, и в придачу глаза, еще не привыкшие к темноте, то и дело выхватывали из черноты какие-то разноцветные пятна.
— Рита, — почему-то шепотом позвал он, в темноте так и тянет говорить шепотом. — Рита, ты где?
— Тихо, — прошептала в ответ она, откуда-то справа. — Слышишь?
Саймон прислушался.
— Они замолчали.
И правда, только сейчас, когда Босси ткнула его носом в очевидное, он заметил, что неистовые вопли заключенных прекратились, и теперь в пустынном коридоре Бриджуотера было не только темно, но и чертовски тихо.
— Что происходит, Сай? — голос медсестры предательски подрагивал.
— Не знаю.
— Давай пойдем в сестринскую и вызовем охрану, — предложила она.
— Света нет, как мы вызовем-то? — возразил он.
— Тогда давай просто пойдем в сестринскую, — Рита уже начала всхлипывать и шмыгать носом, — мне страшно, Сай.
— Ладно, а с Буном что делать будем?
— Да черт с ним, пускай лежит, давай просто уйдем отсюда.
Саймон задумался, с одной стороны не очень хорошо вот так бросать пускай и буйного, но все же искалеченного и нуждающегося в помощи больного, но с другой — она назвала его Сай, а перед этим милым сокращением он никогда не мог устоять.
Это был очень сложный выбор между профессионализмом и желанием устроить свою личную жизнь, и Саймон еще долго мог бы сомневаться, в какую сторону клонить весы, но решение приняли за него.
Рык неимоверной громкости, словно цунами прокатился по стенам Бриджуотера, заставляя их содрогнуться. Казалось, у этого грома нет источника, он был одновременно везде, он был внутри головы, внутри тела и весь мир вибрировал ему в такт.
— Сестринская, так сестринская, — выпалил Саймон и быстро зашагал по коридору. Рита уверенно нагнала его, на ходу вытирая растекшуюся по щекам тушь.
Испуганная парочка преодолела расстояние, отделявшее их от привычной безопасности толстого и крепкого стекла, за считанные секунды. Забежав в сестринскую, Рита вздохнула спокойнее, а Саймон быстро закрыл дверь на замок.
— И что будем делать теперь? — спросил Мэй.
— Не знаю, — ответила Босси, — у тебя мобильный с собой?
— Нет, я его в шкафчике с одеждой оставил, как положено. А у тебя?
— Та же история.
Окна игрового зала находились прямо напротив стеклянной перегородки и в сестринской было довольно светло. Саймон отыскал небольшой стул со спинкой и, на всякий случай, подпер им дверную ручку.
— Значит, будем сидеть здесь, и ждать, пока охрана со всем разберется. У них есть газовые баллончики, пистолеты и все такое. Что бы здесь не творилось, думаю, они справятся.
— Надеюсь, — Рита снова шмыгнула носом и села. Мэй сел рядом, неловко приобнял ее, и она тут же прижалась к нему.
«Ну вот, — улыбнувшись про себя, подумал Саймон, — теперь точно придется прятать эрекцию»
* * *Время шло, а ситуация не улучшалась, даже скорее наоборот. Иногда откуда-то доносились приглушенные хлопки, похожие на выстрелы, и крики, сменявшиеся этим жутким, пробирающим до костей рыком, но потом снова наступала давящая тишина. Даже психи, запертые в своих палатах, не издавали никаких шумов. Казалось, они притаились и ждут чего-то, некой отмашки, сигнала к действию.
Саймон полулежал, подперев рукой щеку и наблюдал, как тикает секундная стрелка на больших круглых часах в зале. Прошло уже два часа с тех пор как они с Ритой заперлись в сестринской, и время близилось к полуночи, а надежда на то, что их спасут бравые ребята в синей форме охраны, неумолимо таяла.
— Может мне сходить и посмотреть, что там? — наконец не выдержав утомительного бездействия, спросил Мэй.
— Нет, не уходи, — тут же выпалила Рита, от одной мысли остаться самой в темноте у нее снова намокли глаза.
Это был эгоистичный ответ, но, тем не менее, он спас жизнь молодому санитару, ведь спустя всего секунду после, по Бриджуотеру снова прокатился оглушительный рык, отличающийся от предыдущих, клокочущий и прерывистый. Это был тот самый сигнал к действию, которого так ждали зараженные. Они ответили на призыв истошным воем, отдаленно напоминавшим вой стаи диких собак. Даже Оливер Бун, слепо бродивший по коридору, захрипел своей переломленной гортанью, стараясь попасть в ноту, выдаваемую этим дьявольским хором.
Далее события развивались с невероятной скоростью. Вырывая с корнем сетку, закрывавшую одно из окон, в игровой зал ввалилось нечто, очень отдаленно напоминавшее Джеральда Пирса. Существо своими пропорциями походило на странную смесь паука с человеком, а его тонкая и сухая кожа просвечивалась заходящей луной, давая наблюдателю возможность рассмотреть сквозь нее все тошнотворные и не похожие на человеческие, внутренности.
Мэй среагировал быстро. Схватив за рукав Риту, он оттащил ее в самый дальний и темный угол сестринской, и усадил на пол.
Замерев на мгновение, существо принюхалось, а затем бросилось в направлении воя, издаваемого заключенными. Проносясь по больничному коридору, будто ураган, оно с немыслимой легкостью срывало металлические двери палат с петель, освобождая свою личную армию преданных «зомби» из заточения.
Пользуясь шумихой, устроенной изменившимся Пирсом, Саймон слегка подвинул шкафчик с документами, так, чтобы тот хоть немного перекрывал обзор их угла сестринской из зала.
— Так нас не должны заметить, — прошептал он. Рита не ответила, ее глаза были пусты, грудная клетка содрогалась, а по щекам непрерывно текли слезы.
Тем временем, раскурочив последнюю дверь, существо собрало вокруг себя всех зараженных, и в сопровождении свиты вальяжно прошагало мимо стеклянной перегородки.
— Ни звука, — просипел на грани слышимости Саймон и прижал медсестру к себе как можно сильнее и затаил дыхание.
Заключенные, выстроившись в неровную колонну, покорно шли, ведомые своим уродливым лидером, злобно озираясь по сторонам и изредка в нетерпении щелкая зубами. Замыкал все это фантасмагорическое шествие Оливер Бун, он то и дело пытался нащупать руками свою голову, но никак не мог дотянуться до нее. Поле очередной неудачной попытки ухватить себя за ухо, он разочарованно ударил кулаком о стеклянную перегородку, и испуганная до чертиков Рита нехотя пискнула. Маленькая армия «зомби» тут же остановилась как вкопанная, ожидая нового приказа.
Существо, ранее бывшее Джеральдом Пирсом, замерло в раздумьях, затем недовольно зашипело и побрело дальше, в направлении женского крыла больницы, а зараженные, повинуясь воле своего хозяина, начали медленно обступать стекло со всех сторон. Они толпились перед ним, толкая друг друга и, казалось, разговаривая между собой, хотя со стороны это больше походило на фырканье и гавканье, нежели на полноценную речь.
Саймон, зажимая ладонью рот паникующей медсестры, настороженно наблюдал за тем как заключенные (хотя сейчас это название мало им подходило) ощупывали и обнюхивали стеклянный барьер. Видимо по какой-то причине они не могли видеть сквозь стекло, или не воспринимали его прозрачность.
— Кажется, они нас не видят, — как можно тише прошептал Саймон, в попытке успокоить Риту, и понял, что совершил роковую ошибку.
Болезнь, лишившая этих людей возможности смотреть сквозь стекло, оказалось, вовсе не ухудшила их слух, а скорее даже наоборот. Они все, как один замерли, отреагировав на шепот санитара, и осознав, что источник звука, который им было приказано найти, находится по ту сторону странной стены. Сперва, они неуверенно постукивали по листу закаленного стекла, а затем, прикинув прочность материала, начали все сильнее и сильнее колотить по нему, пытаясь прорваться внутрь.
Шум града ударов, наполнил небольшое помещение сестринской. Прижавшись друг к другу как можно крепче, медсестра и санитар ждали неизбежного. Рита, уже не сдерживаясь, рыдала, а Саймон отчаянно искал выход из сложившейся бредовой ситуации. Он пытался прикинуть, скольких он сможет уложить шокером, пока не сядет батарея, после этого ему придется использовать подручные средства, если, конечно, оставшиеся на ногах заключенные дадут ему такую возможность. Но эти мысли были лишь попыткой заглушить одну, самую громкую и отчетливую: «Из этой переделки нам уже не выбраться».
«Но с другой стороны, — подумал Саймон, — можно даже в этой кромешной тьме можно найти положительные стороны. Надеюсь, на той стороне меня встретит Бритни, и я смогу снова послушать его дурацкие истории…»
— Стоп, — вдруг произнес он вслух, напрягшись всем телом. — Бритни… кромешная тьма…
Саймон собрал в кучу последние крохи своего самообладания, чтобы вспомнить, пророчество, которое утром выдал старый лепрекон.
— В полночь, когда тьма станет нестерпимой, — Саймон окинул взглядом буквально облепленное человеческими телами стекло. — Отринь ее! Взгляни наверх! — он задрал голову и увидел темное пятно на стене, почти под самым потолком. — Найди спасение.
Саймон встал, выпрямился и присмотрелся как следует. Темным пятном оказалась решетка вентиляции, в которую, судя по ее размерам, мог пролезть взрослый человек.
— Ай да Бритни, старый ты сукин сын! — радостно воскликнул санитар, — Рита, смотри, мы можем свалить отсюда.
Пока шмыгающая носом медсестра приходила в себя, Саймон перетащил шкафчик с документами поближе к противоположенной стене, забрался на него сверху и потянул за решетку, она с легкостью открылась.
— Вперед, — он показал жестом Рите, что она полезет первой.
— Туда? — с ноткой сомнения спросила она, — Я не пролезу.
— Пролезешь, не сомневайся. Давай, я подсажу.
— Нет, Сай, я не смогу. Я боюсь тесноты. Мне даже в лифтах не по себе.
— У тебя выбора-то особо и нету, — санитар махнул в сторону озверевшей толпы, пытавшейся прорваться внутрь, — или ты хочешь остаться с ними? Тогда я полез сам.
Рита, до смерти боясь оказаться одной посреди этого кошмара, подумала, что теснота вентиляционной трубы не такой уж и плохой вариант, и подала руку Саймону. Он ловко подхватил ее и подсадил, помогая достать до решетки. Рита схватилась за нее, подтянулась и ушла в стену по пояс.
— Ну как? — крикнул Саймон.
— Тут поворот, Сай, мне кажется, я не смогу, — голос медсестры искажался жестяной трубой, приобретая металлические нотки.
— Еще как сможешь, — подбодрил ее Мэй. — Просто продолжай ползти.
Закаленное стекло, отделявшее сестринскую от игрового зала, стойко держало многочисленные удары зараженных, пока один из них не пришелся аккурат в невидимую линию внутреннего напряжения. Внешний слой тут же покрылся множеством мелких трещинок, но остался на месте, удерживаемый тонкой пленкой полиэтилена.
По усилившимся вибрациям странной стены, зараженные догадались, что ей осталось стоять совсем не долго, а потому ликующе завыли и продолжили колотить с удвоенной силой, раздирая руки осколками в кровь.
— Быстрее! — Саймон настороженно смотрел, как треснувший барьер шатается под натиском толпы. — Они скоро прорвутся.
Рита, в свою очередь, настороженно смотрела на изгиб узкой вентиляционной трубы, и думала, что она ни за что в жизни не сможет там протиснуться, но давление было сильно высоко. Она не хотела корить себя всю оставшуюся жизнь (даже если это будет всего полчаса) за то, что по ее вине, из-за ее нерешительности и трусости погибнет человек, тем более Саймон. Настроившись на положительный лад, она медленно выдохнула и поползла вперед.
Саймон поочередно поглядывал то на хрустящее, измазанное в крови стекло, то на постепенно исчезающие в трубе ноги Риты. Он нервничал. Слишком уж медленно она продвигалась вперед. И тут произошло то, чего он боялся больше всего.
— Я застряла, — в голосе Риты читалось отчаяние.
— Попробуй выдохнуть, — крикнул в ответ Саймон.
— Никак, Сай, я застряла. Совсем! Не могу пошевелиться!
Второй слой стекла тоже треснул и зараженные начали выдавливать, ничем более не поддерживаемый, полиэтилен из рамы.
Времени на составление нового плана не оставалось и Мэй понял, что спасение в пророчестве Бритни предназначалось вовсе не ему.
— Рита, — крикнул он, снимая с пояса шокер, — подтяни ноги!
— Зачем? — удивилась она.
— Просто сделай как я прошу.
Медсестра послушно подтянула ноги, и Саймон тут же захлопнул решетку вентиляции так, чтобы со стороны казалось, будто в ней никого нет.
— И еще одно, — он собрался с духом и, наконец, спросил, — давай сходим куда-нибудь, когда все закончится?
Ответа он не услышал. Полиэтиленовая пленка, бурно рассыпая вокруг себя стеклянную крошку, ввалилась в сестринскую вместе с толпой зараженных.
Рита поняла, что происходит, слишком поздно. Лежа в абсолютной темноте, зажатая жестью вентиляционной трубы, она сдерживала слезы и прислушивалась, в надежде снова услышать запыхавшийся голос Саймона, который скажет: «Все кончилось, сейчас я тебя вытащу», но из сестринской доносились лишь отрывистый треск шокера и приглушенные звуки борьбы.
* * *Рита пришла в себя, не понимая где находится. Все ее тело ныло, а сдавленная грудная клетка не давала свободно дышать.
Немного поворочав ногами, чтобы хоть как-то разогнать застоявшуюся кровь, медсестра попыталась восстановить события прошлого вечера. Она вспомнила Буна с отвисшей головой, заключенных, в одночасье превратившихся в обезумевших дикарей, и Саймона, пожертвовавшего собой ради ее спасения. А еще она вспомнила злосчастную трубу, в которой она застряла и провела в беспамятстве… Рита поймала себя на том, что не может сказать не то, что приблизительное время, но и день ли сейчас вообще.
Из тьмы раздумий и сожалений ее выдернули странные звуки, доносившиеся, похоже, из коридора. Они напоминали хлопки пистолетных выстрелов, хотя она не могла сказать наверняка, не так уж много выстрелов ей довелось слышать за свою жизнь.
Звуки приближались.
— Эй! Помогите! — закричала изо всех сил Рита. — Кто-нибудь, я наверху, в вентиляции!
Хоть она и не была уверена, что это не вчерашние одичавшие психи, но сил сидеть в трубе у нее уже не оставалось, и она была готова принять неизбежное, лишь бы перед этим в последний раз снова вдохнуть полной грудью.
Хлопки прекратились.
— Я здесь! — повторила она. — Наверху, в трубе!
Через минуту тишины, тянувшуюся целую вечность, она отчетливо услышала хруст битого стекла. Кто-то зашел в сестринскую. Сердце Риты забилось с удвоенной частотой.
— Помогите? — уже не так уверенно и громко.
Еще пара шагов по стеклу и скрип открываемой решетки вентиляции.
Из-за изгиба трубы медсестра не могла посмотреть назад и, сжавшись, словно испуганная улитка, приготовилась к худшему. Но вместо злобного шипения, темноту трубы пронзил вполне человеческий, мужской голос.
— Ты чего тут делаешь? — спросил он.
— Прячусь, — неуверенно ответила она.
— А, понятно, — хмыкнул он, — Ну и как?
— Не очень.
— Вижу. Застряла?
— Да.
— Тогда, на счет три выдыхай. Раз! Два!
Рита почувствовала, как ее схватили за ноги и резко выдохнула.