— Привет, — начал он, смотря прямо в камеру, — сейчас ноябрь две тысячи десятого года, меня зовут Чип Дуглас и это мое послание тем, кто живет среди нас.
Картинка замерла, и голос Стэна не заднем плане продекламировал: «Мы нашли этого человека на помойке, за рестораном, куда он приходит каждую среду в поисках пропитания». Движение в кадре возобновилось.
— Осенью две тысячи шестнадцатого этому миру наступит конец. Эпидемия ужасающих масштабов буквально за два месяца уничтожит почти девяносто процентов населения планеты. Никакие вакцины и известные лекарства будут не в силах противостоять болезни, и последний человек на земле заразится в январе две тысячи семнадцатого. Я обращаюсь к тем, что живут среди нас. Вам пора перестать бежать, оставляя за собой руины и смерть. Еще есть время, чтобы найти решение проблемы.
На секунду картинка на мониторе почернела, а потом место небритого лица бездомного занял Стэн, сидящий в своем кресле, на фоне белой стены.
— Возможно, вы могли подумать, что этот человек — один из тех сумасшедших, что стоят в час пик на углу оживленной улицы с куском картона в раках, на котором черным маркером написано «Покайтесь», и во всю глотку орут о втором пришествии, антихристе и другой подобной ерунде. Могу сказать, что полностью понимаю ваше мнение, а моя сестра его даже разделяет, — Синди, сидевшая сзади и смотревшая видео, невольно улыбнулась, — Но проведя с ним целый вечер, я смог узнать его поближе. Да, он временами бывает странным, и это не удивительно, после всего того, что он пережил. Интервью, которое мне посчастливилось, да, именно посчастливилось записать, в корне изменило мое отношение не только к этому человеку, но и ко всем ему подобным. Правильно ведь говорят: «Не суди по обложке». И теперь я хочу поделиться им с вами. Возможно, вас оно тоже заставит пересмотреть устоявшийся в народе образ уличного безумца, ведь за каждым из них может скрываться подобная история.
Экран опять потемнел, и на нем появился уже знакомый интерьер ресторана «Чарльтон». В кадр попадали лица Бритни и Стэна, и часть стола, на котором уже скопилось порядочно грязных тарелок. Бритни что-то ел.
— Так сколько вы уже живете на улице? — зачитал Стэн заранее подготовленный вопрос из своего блокнота на пружинке.
— Дайте-ка вспомнить… — Бритни задумался, — Значится, сейчас десятый, тогда где-то тридцать лет, или около того.
— Это много.
— Много, да. Но я только последние годы совсем бомжую, а так, были времена, когда просто бродяжничал. Ну, то есть у нас с Евой был дом на колесах, и мы кочевали с места на место.
— Ева — это ваша жена? — задал наводящий вопрос Стэн, потому, что не знал, войдет ли история про Вудсток в окончательную версию ролика. Бритни понял это намерение и подыграл, будто рассказывает все в первый раз.
— Да, но мы… как это правильно называется? В гражданском браке. У меня нет документов, так, что официально мы не расписывались.
— А что случилось с документами?
— Они были утеряны еще во времена моей бурной молодости, — ушел от прямого ответа Бритни.
— И что же, вы не пробовали их восстановить?
— Пробовал, конечно, но в нашей стране так повелось, что госсотрудники на слово не верят, а других людей, способных доказать, что я — это я, нет.
— А родственники? Может быть, они могли бы?
— Нет у меня никаких родственников. Ну, кроме бывшей гражданской жены и сына.
— У вас есть сын?
— Да, есть. Наверное, это прозвучит грубо, но мы его заводить не собирались. Ева всегда была прожженной хиппи, не могла долго сидеть на месте и оставаться трезвой. Так что, сами понимаете, шанс схватить какую-то врожденную болячку очень большой, а денег на врачей нет. Без документов-то я нормально работать не могу. Вот мы и решили не заводить детей пока не остепенимся и не встанем на ноги. У судьбы были другие планы. Это еще хорошо, что у Евы духу не хватило на аборт, а ведь она ходила в клинику, даже в кабинет зашла, но в последний момент струсила. Потом не пожалела. Пацан вырос что надо. Норманом назвали.
— Вы с ним видитесь?
— Не, ему в девяносто девятом восемнадцать исполнилось, и с тех пор я ни его, ни Еву не видел. Мы с ним хорошо ладили, он талантливый, умный, а главное — здоровый. По правде говоря, я все время думал, что он не наш, ну уж очень далеко яблочко от яблоньки укатилось.
— А почему сейчас не видитесь?
— Мы с женой ссорились в последнее время много. Знаете, как бывает, остываешь к человеку, и он уже не кажется тебе таким хорошим, как раньше. Вот она, наверное, ко мне и остыла. Пока я был на подработке, она завела трейлер и свалила вместе с сыном и всеми нашими накоплениями. Не знаю, что она ему наговорила про меня, но с тех пор он даже не пытался со мной связаться.
— Надеюсь, он посмотрит это видео, — Стэн повернулся к камере, — Норман, если ты это смотришь, то я оставлю в описании мою электронную почту. Напиши мне, и я помогу вам встретиться.
— Это было бы здорово, — Бритни широко улыбнулся и помахал в камеру, — привет, Норм.
— Ну, хорошо, — Стэн, сбившись с ритма беседы, сверился со своим блокнотом и продолжил, — Значит с девяносто девятого вы живете на улице?
— Да.
— А государство вам помогает?
— Нет. Ну, оно бы помогло, если бы у меня было жилье. Нужен адрес, чтобы получать чеки, а без документов моей зарплаты не хватает даже на еду. Вот. Я сейчас коплю деньги, хочу квартиру снять, на помойках ем, чтобы лишний раз не тратиться, но это очень медленно.
— Попрошайничаешь?
— Да, иногда приходится, когда работы нет. Я тут не далеко, в двух кварталах отсюда сижу на перекрестке частенько.
— И что, много дают?
— Нет. Все хорошие места в городе уже кем-то заняты. Со стороны, может, и не скажешь, но у бездомных конкуренция за жирные точки похлеще чем на Уолл-стрит. Там такие страсти кипят, что я обычно не связываюсь. Дольше проживу.
— Даже так?
— Ну, всякое случается. Так скажу, люди бывают разные, и хороших меньше чем хотелось бы.
— Понимаю, — Стэн посмотрел в сторону, где сидела его сестра. Она показала на часы, намекая, что время уже позднее и пора сворачиваться, — Ну хорошо. Спасибо за интервью…
— Нет, это вам спасибо, — перебил его Бритни уже привычно хитро улыбаясь, — очень вкусная еда и хороший пиджак. Благодарю вас.
— Да что вы, не за что. Может быть, вы хотите что-нибудь сказать нашим зрителям напоследок?
— О, да, сейчас, — Бездомный подвинулся так, чтобы его лицо занимало большую часть кадра, — Привет, сейчас ноябрь две тысячи десятого года, меня зовут Чип Дуглас и это мое послание тем, кто живет среди нас…
Видео замерло, затем картинка медленно потемнела и на экране снова появился Стэн, сидящий на своем кресле, на фоне белой стены.
— Как видите, — начал он свою заключительную речь, — одержимость концом света — лишь вершина айсберга. Под водой же скрыта целая громада печальной судьбы человека, вынесенного на обочину жизни. Этот человек перенес множество испытаний, подкинутых ему жизнью, но он по-прежнему весел и не теряет надежды. Даже находясь на самой нижней ступени социальной лестницы и временами теряя контроль над собственным разумом, он все еще верит, и идет вперед, не опуская головы. Возможно, нам есть чему у него поучиться. Это был пилотный выпуск историй большого яблока и я, Стэнли Филлипс. При любых обстоятельствах оставайтесь людьми, и всего вам доброго.
* * *— Ну как? — Стэн вопросительно посмотрел на сестру.
— Ты из него прям какого-то мученика сделал. Может, стоило немного поскромнее? А то выходит, что этот тип чуть ли не святой какой.
— У меня по-другому вставить ту часть про две тысячи шестнадцатый не получалось, — объяснил Стэн.
— Ну, так и не вставлял бы.
— Нет, я так не могу. Я ему обещал, что это в ролик попадет, значит попадет.
— Ой, да ладно тебе, — возмутилась Синди, — думаешь, он его посмотрит?
— Какая разница? Главное, что его посмотрят те, к кому он хотел обратиться.
— Ха! То есть ты веришь в то, что он тебе наплел? Серьезно? У-у-у, — она пошевелила пальцами, как обычно это делают дети у костра, рассказывающие друг другу страшилки, — серые человечки живут среди нас, Стэнли. Они следят за всем, что происходит и смотрят ролики про бомжей…
— Отвали, — отмахнулся Стэн, — Я обещал ему и сделал обещанное. Моя совесть чиста, а ты и дальше можешь кривляться. Тем более что этот кусок вполне себе вписывается в общий контекст.
— Как знаешь. Хоть мы и отделались только твоим старым школьным костюмом, но я все равно не верю ни единому слову этого проходимца. И проект твой никому не интересен. А когда ты приползешь на коленях обратно, чтобы мы продолжали делать блог, я сделаю у тебя татуировку на лбу: «Сестра меня предупреждала» и хорошенько посмеюсь.
— Спасибо за поддержку, — недовольно буркнул Стэн.
— Да не за что, — она поднялась со стула и вышла из комнаты, оставляя брата наедине с его творением.
Стэн еще раз пробежался по ролику, в поисках пропущенных ошибок, и, убедившись, что видео готово подвел мышку к кнопке загрузки, но нажать ее не успел. Его отвлек дверной звонок.
— Открой, — донесся из ванной приглушенный голос сестры, — я в душе.
Стэн еще раз посмотрел на кнопку загрузки, но решил, что после того, как спровадит незваных гостей, все же вернется и уберет ту часть с концом света. Уж в чем в чем, а в таких вещах Синди понимала чуть больше чем он.
Дверной звонок снова зазвенел, на этот раз настойчиво, а когда звон утих, в дверь громко постучали.
— Да иду я, иду, — заорал Стэн, нехотя идя по коридору, — что, уже минуту подождать никак?
Подойдя к двери, он повернул ручку замка. На лестничной площадке стояло трое высоких мужчин в одинаковых бежевых пальто до колен. В тусклом свете кожа на их лицах выглядела болезненно серой, как у курильщиков с огромным стажем.
— Стэнли Филлипс? — спросил с каким-то странным, еле уловимым акцентом, тот, что был ближе всех к двери.
— Это я, — удивленно кивнул Стэн.
Получив подтверждение, все трое синхронно сдвинулись с места, и буквально подняв на руки парня, зашли в квартиру.
— Стойте, — начал возмущаться Стэн, пытаясь вырваться из удивительно крепкой хватки незнакомца, — Кто вы такие? Что вам нужно?
— Прошу вас, — начал говорить все тот же тип со странным акцентом, — не сопротивляйтесь. Мы не причиним вреда.
Пока он держал Стэна, двое других зашли в комнату с компьютером. Один вставил странного вида флешку в системный блок и начал копировать все, что было хоть как-то связанно с проектом «Истории большого яблока», а второй принялся выворачивать рюкзаки и рыться в шкафах, собирая все камеры и карты памяти.
— Что тут за шум? — из ванны, замотанная в полотенце, выглянула Синди, и увидев происходящее резко повысила голос, — Эй! Вы кто такие? Я сейчас вызову полицию!
Незнакомец, державший Стэна, при слове полиция, резко оттолкнул его с такой силой, что парень, пытаясь удержать равновесие, пробежал по коридору несколько шагов, врезавшись в ничего не понимающую сестру, сбил ее с ног, и они вместе рухнули на пол.
— Я же просил, не сопротивляйтесь, — он достал из внутреннего кармана своего пальто небольшой металлический шарик и бросил его близнецам. На подлете тот лопнул надвое и, как показалось Стэну, заполнил всю квартиру, а может быть даже и вселенную свистом невероятной громкости. Звук был настолько интенсивным, что близнецы Филлипс потеряли сознание практически мгновенно, а когда очнулись, квартира была пуста.
— Что это было? — свалив с себя брата, промямлила Синди. Придерживая полотенце, она с трудом встала на ноги и, неуверенно пошатнувшись, схватилась рукой за стену.
— Что-то мне подсказывает, — Стэн вставать не спешил, у него все еще свистело в ушах, а картинка вращалась перед глазами, — что послание Бритни нашло адресата.
Позже, немного придя в себя и пройдясь по квартире, Филлипсы не смогли найти ни одной записи или даже косвенного упоминания вчерашнего интервью с бездомным. Все карты памяти были вычищены, страницы с пометками вырваны из блокнота, а жесткий диск рабочего компьютера — отформатирован.
Полицейские, которых все же вызвала Синди, не нашли на месте преступления никаких следов взлома и отпечатков пальцев.
Часть десятая
Уроки рисования
Дождь лил, не переставая, уже почти сутки, а переживший множество передряг «Форд», не смотря на все полученные увечья, продолжал медленно и уверенно продвигаться на запад. Путь от полностью уничтоженного заразой Бруквиля до Храма Фантазий был не близкий, а учитывая полный хаос, творившийся на федеральных автострадах, еще и не быстрый.
Норман вел автомобиль по объездным и проселочным дорогам, стараясь сильно не разгоняться. Брезент, которым они закрыли дыру в крыше трепало встречными потоками воздуха, а покореженное крыло на ухабах терлось о шину, и та издавала жалобный писк. Рано или поздно покрышка не выдержит и тогда им придется искать замену, то ли колесу, то ли «Форду». О таких вещах Норману думать совсем не хотелось, ему вообще ни о чем думать не хотелось. Все его силы уходили на поддержание концентрации, чтобы не слететь со скользкой от воды дороги прямо в кювет. Серая монотонность неба, приглушенный плотным слоем облаков свет, и белый шум тарабанящих по стеклу капель наводили тоску и утяжеляли веки.
Тем временем, Генри и Рита спали сзади, в отделении для арестантов. Привычных кресел там не было, вместо них были установлены жесткие металлические сидения, ведь преступникам комфорт ни к чему. Скрючившись калачиками бывший полицейский, и медсестра мирно посапывали, казалось, совершенно забыв о том, что за окнами, там, где перепаханные на зиму поля упираются в город, идет полномасштабная война. Война с инфекцией, настолько агрессивной и заразной, что по сравнению с ней Эбола или холера казались обычным насморком.
Риту разбудила тишина. Монотонные и убаюкивающие покачивания «Форда» прекратились, двигатель больше не работал, а из всего разнообразия дорожных звуков осталась лишь барабанная дробь дождя.
С минуту девушка не решалась открыть глаза. Она продолжала делать вид, что спит, а сама напряженно вслушивалась, но кроме настойчивого стука капель за темнотой век не было ничего. Салон автомобиля был пуст.
Рита выпрямилась и потерла задубевшие мышцы шеи. Для нее до сих пор оставалось загадкой, как она смогла уснуть, застряв в неудобной позе, в трубе вентиляции, но после такого приключения ночь, проведенная на жестком металлическом сидении, была вполне приемлемым вариантом.
— Генри? — позвала Рита, — Норман?
Ей в голову пришла дурацкая мысль, что они прячутся от нее где-то за передними сидениями, хоть точно объяснить, как они это делают, она не могла даже себе. Просто ей очень не хотелось думать о том, что они бросили ее, этого она боялась больше всего, остаться одной, посреди чертового апокалипсиса. Ее страхам воплотиться в жизнь было не суждено.
«Форд» был припаркован у какого-то старого, покосившегося амбара и Генри с Норманом стояли неподалеку, возле обочины, смотря куда-то в поле.
— Эй, — Рита постучала кулаком в окно, чтобы привлечь их внимание, — вы чего там делаете?
Она бы с радостью сама подошла и посмотрела, но дверных ручек изнутри в отделении для арестантов не было и останься она по-настоящему одна, ей бы пришлось выбивать стекло, чтобы выбраться.
Стук привлек внимание Генри и он, подойдя к автомобилю, открыл дверцу.
— Ты чего орешь? — спросил он с тонкой, еле уловимой крупицей печали в голосе.
— Как чего? Вдруг я тоже в туалет хочу? Почему меня не спросили?
— Не понял? — Генри приподнял бровь.
— Ну, вы же там стоите… — начала объяснять она, но запнулась на формулировке.
— А, это? — он подал ей руку, — Нет, просто Норман заметил огни на горизонте.
— Огни? — Рита вылезла из автомобиля и пошла вместе с Генри к обочине.
Ручейки воды, разбиваясь о туфли Риты, стекали с пологого края асфальта в кювет, размачивая землю и превращая ее в грязь.