«Ну, я и дурак, — подумал Мэй, — она все время знала, что я на нее запал и тайком смеялась надо мной. Смеялась и ждала удачного случая, чтобы поиздеваться».
— Нет, Саймон Мэй, — продолжила Рита, тем самым прерывая разыгравшуюся бурю самоедства в его голове, — у меня никакого парня.
От удивления Саймон замер, не зная, как поступить, а его рот медленно открывался, придавая лицу еще более глупый вид.
— Ну, ты будешь меня приглашать или как?
— А? Да, конечно. Может, сходим куда-нибудь сегодня после смены?
— С удовольствием сходим, Сай, с удовольствием. Только давай все вечером обсудим, а то у меня телефон звонит.
— Договорились, — кивнул санитар, но тут же осекся, — Какой, телефон?
Вдруг, из сестринской раздалось громкое пиликанье.
— Этот, ты что, не слышишь? — не дожидаясь ответа, Рита юркнула в открытую дверь и сняла трубку, — Мужское крыло, — по протоколу начала она и замолчала, слушая собеседника, — К кому?.. Неужели?.. А он договаривался?.. Нет, конечно, сейчас приведу, — она повесила трубку и удивленно посмотрела на Саймона, — Представляешь, к Бритни пришел посетитель.
* * *Феликс Ходж, задумчиво нахмурившись, читал новости на своем мобильном. Его мать недавно погибла в авиакатастрофе, после чего обыденные перелеты превратились в настоящую пытку. И сейчас, сидя в среднем ряду семьсот сорок седьмого, подальше от иллюминаторов, он всеми силами старался абстрагироваться, отстранится от происходящего. Телефон ему в этом хорошо помогал, особенно, если уткнуться в него носом, чтобы не видеть самолетный интерьер и забыть про землю, с бешеной скоростью проносящуюся где-то там, далеко-далеко внизу.
Большинство издательств мусолили одну и ту же тему, которая пару дней назад взбудоражила мировую общественность. «Феномен потери времени» — так обозвали газетчики это странное явление. Популярные, и не очень, ток-шоу готовы были поубивать друг друга, лишь бы раньше конкурентов заполучить в свою студию какого-нибудь важного астронома и выпытать у него ответ, что же все-таки произошло? Астрономы, в свою очередь, только разводили руками и повторяли друг за другом одну и ту же туманную отговорку: «Все звезды сдвинулись, и мы не знаем, что это значит».
Один любитель понаблюдать за ночным небом выложил в сеть видео, где проанализировал увиденное в свой дорогущий телескоп и выдвинул теорию о том, что неведомые силы поставили всю солнечную систему на паузу на целых два с половиной месяца, пока галактика продолжала двигаться дальше. Сумасбродная идейка, но фанатам различных теорий заговоров, чудилам, верящим в плоскую землю и парням в шапочках из фольги она пришлась по душе. Видео до сих пор держалось в топах.
От чтения Феликса оторвала вышедшая из-за шторки стюардесса.
— Господа пассажиры, — произнесла она в трубку, и ее голос повторили небольшие динамики над креслами, — по непредвиденным обстоятельствам посадка в международном аэропорту Анкориджа в ближайшее время не возможна. Если в течение часа вопрос не решится, мы будем вынуждены изменить маршрут. Наша авиакомпания приносит извинения за причиненные неудобства.
Феликс откинулся на спинку сидения и тяжело выдохнул. Теперь он точно не успеет в Ик до бури и придется пережидать ее в Анкоридже. Этого ему хотелось меньше всего, застрять на несколько дней в незнакомом городе, да еще и в непогоду… Но может быть все не так плохо? Может, обойдется? Он снова включил телефон.
В #АэропортАнкориджа бомба!!! Всех вывели наружу. Похоже отпуск отменяется:(
Извини, дорогая, сегодня домой не попаду. #АэропортАнкориджа заминирован.
И еще множество подобных сообщений.
«Не обойдется, — подумал Феликс, перелистывая экран за экраном, — нужно позвонить пилоту и отменить встречу»
* * *Для первого дня ноября на улице было на удивление тепло. Дожди, лившие без остановки почти неделю, закончились, и дали возможность слабеющему солнцу еще хоть немного погреть перед наступлением зимы.
— В первую встречу никаких телесных контактов и передач, — объяснял правила санитар, недовольно щурясь, — Можете погулять здесь немного, но старайтесь от лавки далеко не уходить. Он у нас не буйный, так что волноваться не о чем, но я все равно буду неподалеку, на всякий случай. Если что — кричите. У вас двадцать минут.
Закончив заученную тираду, он отпустил Бритни и отошел в сторонку.
— Привет, отец, — ухмыльнулся Норман, — Рад, наконец, встретить тебя живым.
Старик Бритни ничего не ответил, он пристально всматривался в стоявшего перед ним тридцатипятилетнего мужчину, одетого в дорогое строгое пальто и костюм тройку. После больничных халатов, униформ и изношенной спортивной одежды такой наряд выглядел весьма эффектно.
— Извините, — наконец сказал старик, — мы с вами знакомы? Просто дедушке дали укольчик, а когда ему дают укольчик, он плохо думает.
— Садись, — словно не заметив вопроса сказал Норман.
Бритни послушно сел на лавку и, не отвлекаясь от разглядывания костюма, протянул, — Вы очень похожи на моего мальчика, Нормана. Он славный паренек, правда, гораздо моложе вас и одевается поскромнее. Он должен был меня навестить. У нас с ним очень важное дело, только тссс, это секрет, — он приложил указательный палец к губам, а затем ехидно захихикал.
— Я исправил положение, отец, — Норман сел рядом, — Я девять раз отматывал все вспять, только чтобы понять, на каком рейсе он летит. Мне пришлось нарушить закон, позвонив в аэропорт, но теперь у меня есть время, у всех есть время…
— Это просто замечательно, мистер, — Бритни пододвинулся поближе и одобрительно положил руку ему на плечо.
— Никаких контактов! — гаркнул санитар.
Старик с демонстративно равнодушным видом отмахнулся от замечания, но все же отсел подальше.
— Но это не решение проблемы, отец. Я только устранил симптом, дал отсрочку.
— О, мистер, тогда вам просто необходимо поговорить с доктором Грантом. Он очень хорошо разбирается в симптомах. Один раз, когда Пирсу стало совсем дурно, он такую таблетку ему дал, что тот спал целых два дня. Мне такого не дают…
Последнее предложение Бритни произнес с нескрываемым разочарованием и Норман начал сомневаться, нужна ли ему вообще такая помощь? Как можно полагаться на человека, чье сознание затуманено лекарствами, и ему это нравиться? Но особого выбора не было.
— Я пришел попросить тебя кое о чем, — после непродолжительных раздумий продолжил Норман.
— Это вы зря. У меня ничего нет. Все вещи забирают, когда привозят сюда.
— Ты должен провести меня кое-куда. Понимаешь?
— Нет, мистер, не понимаю, — старик растерянно пожал плечами, — Здесь кроме двора и зала для игр ходить некуда, а в другие места меня не пускают, так что проводник из меня совсем никудышный.
— Ты помнишь, как рассказывал мне про болезнь, поглощающую целые миры? Вспомни, отец, постарайся.
Бритни снова посмотрел на своего собеседника, но на этот раз в глазах старика отчетливо читалось не обычное лукавство, а сильное умственное напряжение. Он будто через много-много лет встретил своего старинного друга детства и пытался вспомнить его имя.
— Норман? — наконец смог выдавить он из себя, — Сынок, это ты?
— Да, отец, это я.
— Господи, как же ты повзрослел.
— Сейчас не время для сантиментов. Я должен закончить начатое, и ты должен мне в этом помочь.
— Но я не понимаю…
— Та болезнь, о которой ты рассказывал мне в детстве, та, к приходу которой ты готовил меня — это вовсе не болезнь, а вторжение.
— Вторжение, — повторил за сыном Бритни и озадаченно потер лоб. Действие лекарства ослабевало, но мысли все еще путались, и текли медленно, словно кисель.
— Да, инопланетное вторжение сверхразвитой цивилизации, которая, судя из того что я узнал, не воспринимает человечество как носителей разума. Они никого так не воспринимают.
— Вторжение инопланетной цивилизации, — опять повторил Бритни, переосмысливая все происходящее, и химия в крови никак не ускоряла процесс.
— Я хочу, чтобы ты вспомнил свое видение, чтобы ты вспомнил, откуда они пришли, где их родной мир. А затем ты должен будешь провести меня туда.
Теперь, когда Бритни постепенно приходил в себя, слово «провести» в его голове приобрело нужный контекст, и старик испуганно взглянул на сына.
— Нет, Норман, не заставляй меня. Ты же знаешь, ОН мне не разрешает. ОН говорит, что я не должен больше путешествовать, это слишком опасно.
— Передай ЕМУ, что этот риск оправдан. Ты проведешь меня прямо в сердце Высших, и я расскажу им, кто мы такие. Я объясню им, что есть и другие виды, что есть те, с кем стоит считаться.
— А что если они не послушают, что если не поймут, или не заметят?
— Отец, я купил этот дорогой костюм, чтобы от лица всего человечества прийти с ветвью мира к существам, способным покорить галактику и надеюсь на успех. Но раз ты настроен иначе, то поспешу тебя заверить, что у меня было много времени все обдумать и как следует подготовиться, — Норман одним ловким движением оттянул рукав пальто, оголяя запястье и часть предплечья. Вся кожа руки, которую скрывала одежда, была плотно усеяна множеством закорючек и черточек, — Если мирные методы не подействуют, тогда я готов показать им, что значит истребление. Я сам устрою вторжение, и тогда они точно все поймут. А если не поймут, тогда я окрашу Млечный путь в цвет их крови, какой бы она не была, хотя было бы крайне неловко, окажись она белой.
— Сынок, — Бритни немного отстранился и заглянул в глаза Норману, — я тебя таким не помню.
— С последней нашей встречи я много пережил и не сказал бы, что это был положительный опыт. Девять раз на моих глазах человечество прекращало свое существование, а я все равно продолжал пытаться. И теперь, когда у Земли снова есть время, а я прошел половину пути, ты просто не можешь сказать мне «нет».
Старик взволнованно облизал беззубые десны. Умственное усилие помогло ему вспомнить основную причину, по которой он находился в Бриджуотере. Не ради лекарств, хоть, признаться, они и доставляли немало странного удовольствия, не ради ночных бесед о жизни с санитаром, а ради встречи с человеком-аномалией, с тем, кто способен изменить все. И раз уж она состоялась, то смысла сдавать назад уже просто нет.
— Ничего не обещаю, но попробую.
Он закрыл глаза и взял сына за руку. Нижняя губа Бритни дрожала, а страх ошибиться как тогда, в детстве, буквально выдавливал воздух из легких, но он все же осмелился, заглянул глубоко в себя, сквозь пелену транквилизатора, и спросил у НЕГО, у соседа по разуму.
ОН впервые за долгие годы ответил — да.
— Я же сказал, никаких контактов, — опять гаркнул санитар, увидев, как пациент и навещающий держались за руки, но на него не обратили внимания, — Окей, хотите по-плохому, значит, будет по-плохому. Свидание окончено!
Он быстрым шагом направился к лавочке, а когда до нее оставалось всего пару метров, раздался хлопок, и Норман с Бритни просто исчезли, будто их здесь никогда и не было. Санитар остановился и в недоумении огляделся по сторонам.
— Куда это они подевались? — Саймон прижался лицом к стеклу, пытаясь получше рассмотреть больничный двор, но решетка и расстояние не давали этого сделать.
— Кто? — поинтересовалась Рита, незаметно подкравшаяся сзади, и Мэй от неожиданности подскочил на месте.
— Напугала… тебе колокольчик на шею нужен. Бритни и тот тип, что пришел его навестить. Они только что сидели на лавке, а когда я моргнул — пропали.
Рита выглянула через его плечо в окно и равнодушно пожала плечами.
— Не знаю, гулять, наверное, пошли.
В действительности, она прекрасно знала ответ, он как-то сам собой пришел к ней в голову, но звучал он настолько странно, что она так и не решилась его озвучить.
«Отправились на войну с богами»