Игорь медленно направился к дверям, все еще сдерживая желание пасть ниц перед Владыкой. Он боялся расслабиться хоть на мгновение, чтобы не потерять контроль над собой и не поддаться зову крови.
– Игорь, меня зовут Стаурус.
Игорь тут же замер и, не оборачиваясь, произнес:
– Я понял, Владыка Стаурус. – Его голова опустилась на грудь, он закрыл глаза. Ему все труднее приходилось сдерживаться, и он понимал, что еще чуть-чуть – и он снова проиграет этому странному существу, так решительно и без спроса ворвавшемуся в его размеренную жизнь.
– Игорь, ты не понял, меня зовут Стаурус. – Что-то в звучании этого голоса изменилось. Было такое чувство, что где-то внутри лопнула туго натянутая струна, и Игорь ощутил, как напряжение его отпускает. Он был свободен. Сила подчинения больше не давила на него.
Он обернулся и посмотрел на Владыку. Это единственный человек за всю его жизнь, который вправе требовать подчинения, но не делает этого. Игорю это понравилось… и испугало.
– Спасибо. – Игорь сказал это так тихо, что Владыка сделал вид, что не расслышал. От него не ускользнуло и то, какая внутренняя борьба происходила в сердце и душе молодого уже не вампира, а высшего. – Стаурус, я совсем забыл о магистре. Он послал меня выяснить все о выбросе силы, которую он почувствовал несколько дней назад. В тридцати километрах от города, в лесу, я обнаружил твой след, и он привел меня сюда. Что мне теперь делать?
– Ничего. Никто не должен узнать обо мне, по крайней мере пока.
– А что теперь будет со мной? Как мне жить дальше? Возвращаться к магистру и дальше служить ему? – Игорь с удивлением начинал осознавать, что его жизнь должна как-то измениться… вот только как и когда? Он посмотрел на Стауруса.
– Сегодня возвращайся к магистру. – Владыка и сам задумался. Он превратил этого вампира в существо, которого никогда не знал этот мир. И что теперь? Забрать его с собой или просто оставить тут?
– Тогда что я должен сказать о тебе магистру Алексису?
– То, что ты почувствовал, про то и расскажи.
– А если он спросит, нашел ли я этого вампира и кто он? – хмурясь, уточнил Игорь.
– А разве ты нашел вампира? – Стаурус улыбнулся.
Игорь понял, что хотел сказать ему Владыка. Правильно, ведь вампира он не нашел. Он нашел Владыку высших из другого мира и предел его силы определить не смог. И этот самый Владыка обратил его в себе подобного и теперь сам не знает, что с этим делать. Но Игорь понимал, что если бы Стаурус не сделал этого, то он бы просто не выжил. Так что это своеобразная плата. Об этом магистр не знает, значит, не спросит, и значит, Игорь не соврет. Правда, и ничего, кроме правды, но только не вся правда.
Глава 6
Магистр нервно шагал по комнате, ругаясь себе под нос. Он ждал доклад целую ночь и все утро, и его терпение заканчивалось. Вот уже в сотый раз за несколько последних часов он нажимал кнопку вызова на переговорном устройстве, и ответ был один и тот же.
– Ну что, Игорь вернулся?
– Нет, магистр, еще нет. – Голос секретаря уже дрожал.
Когда Андрей, секретарь магистра, видел, как загорается красный огонек лампочки переговорного устройства, его пульс учащался, а ладони потели. Он и так боялся своего босса, а в такие минуты понимал, что этот час может быть последним в его жизни.
Андрей был человеком. Он служил магистру уже двенадцать лет и все равно никак не мог привыкнуть к нему. Скорее он привык жить в постоянном страхе, а дрожь стала его обычным состоянием души и тела. Но мечта, что когда-нибудь он станет таким же, станет вампиром, и никто не посмеет его обидеть или посмеяться над ним, давала ему силы бороться с собой и не сойти от этого с ума.
Только вот в подобные моменты, когда ему приходилось расплачиваться за ошибки других, он начинал ненавидеть себя за трусость и нерешительность.
Когда кнопка снова загорелась красным, он от страха чуть не потерял сознание, а дрожь в голосе он уже даже не попытался скрывать. Пальцы не слушались, и он только с третьего раза сумел нажать на кнопку.
– Слушаю, магистр, – заикаясь, пролепетал Андрей.
– Найди мне Рената, и быстро.
Когда голос магистра замолчал, Андрей не поверил своему счастью. Слишком часто он видел и очень хорошо знал, что случается с теми, кем не доволен магистр. Ему было жаль Игоря, когда тот предстанет пред очами Алексиса… Дальше лучше не думать. Андрей не понимал, почему этот вампир все еще жив, хотя магистр часто бывал им очень недоволен. Секретарь не раз слышал, как Ренат предлагал магистру убить Игоря, но тот до сих пор был жив и даже здоров.
Андрей сорвался с места и побежал по коридору, зная, что может найти Рената только в одном месте – спортзале в подвале особняка. Скажете, зачем вампиру заниматься в спортзале, имея силу и ловкость, которые превосходят людскую в тысячи раз? Но Ренат упорно каждую свободную минуту шел в спортзал, если там не занимались простые охранники – люди, и тренировался на мечах. Кем он был в человеческой жизни, никто, кроме магистра, не знал, а сам Ренат был неразговорчив. За все время, что Андрей был с ним знаком, он никогда не видел, чтобы тот разговаривал хоть с кем-то из вампиров, кроме магистра. Разве что мог перекинуться парой слов с Игорем. Андрей добежал до спортзала за рекордно короткое время и заглянул внутрь. Ну так и есть. Ренат махал своими мечами с такой скоростью, что клинки сливались в сверкающий круг, и разобрать что-либо было невозможно.
– Что надо?
Ренат не прекращал своих стремительных движений и даже не смотрел на Андрея. Как только он смог его заметить? Хотя, впрочем, он всегда его замечал. Когда-то Андрей рискнул у него спросить об этом, но в ответ услышал такое, что ему до сих пор становится неловко: «Только твой страх пахнет так отвратительно, наверное, потому что он уже въелся в твою сущность». С тех пор Андрей старался держаться от Рената подальше и чаще бегал в душ, но тот только посмеивался над ним.
– Вас магистр зовет, – выдавил из себя Андрей.
– Игорь? – Вопросы были, как всегда, лаконичными и строго по сути. Ответы на них должны были быть такие же.
– Еще не пришел.
– Иду.
Андрей тихо закрыл дверь, перевел дыхание и побежал обратно, надеясь, что магистру за это время ничего не понадобилось и он его не ждет. Не успел Андрей сесть за свой стол, как в комнату вошел Ренат, переодевшийся, свежий, как будто и не был в спортзале. Выглаженная белая рубашка, черные брюки с аккуратными стрелками, галстук и пиджак, перекинутый через руку, – это его постоянный наряд независимо от сезона и времени суток.
Ренат зашел в кабинет магистра без стука и без доклада. Только он мог позволить себе такую вольность, и Андрей искренне удивлялся почему.
Алексис стоял возле стола, упершись в столешницу руками, и со странным выражением лица смотрел на висящую над столом картину, словно видел ее впервые. Она висела как раз над его большим кожаным креслом, занимая почти всю стену. Каждый, кто заходил в кабинет магистра, первым делом обращал внимание на это полотно. Правда, сама по себе картина не была шедевром и не вышла из-под кисти знаменитого художника.
На картине были изображены очень живописные развалины когда-то величественного и богатого замка, которому было более четырехсот лет. Вид был мрачным и не внушал ничего, кроме грустных мыслей.
Ренат замер возле двери, не отвлекая магистра от его нелегких раздумий. В том, что они были нелегкими, он не сомневался. За все время, что он с магистром, а это ни много ни мало, а почти с его, Рената, рождения, он знал, что магистр всегда немигающим взглядом смотрит на картину, если в его душе бушует ярость или странные предчувствия не дают ему покоя. Даже не видя лица магистра, Ренат мог сказать, что именно сейчас глубокая складка пролегла у него между бровями, а губы сжаты в тонкую линию. Он знал, что в такие минуты Алексиса нельзя отвлекать, если, конечно, тебе не надоело жить. Это был самый быстрый и верный способ умереть. Поэтому Ренат сейчас старался даже дышать через раз.
Магистр смотрел на картину уже несколько минут. Он не любил, можно даже сказать, ненавидел эту картину, но упорно не снимал ее со стены и каждый день разглядывал. Это было своеобразное напоминание о его ошибке, о предательстве, о его позоре. На картине красовались развалины его родового замка, который строили несколько поколений до него, а он стал последним из них. Он стал тем, кто погубил, не смог уберечь свой род, память о предках и свое достояние.
Много-много лет назад, когда Алексис был еще молод, полон жизни и надежд, у него родился сын. Молодая жена подарила ему наследника на месяц раньше срока. Это не насторожило его, тем более что все вокруг твердили, что такое вполне нормально. Но когда он вернулся из похода и увидел младенца, то его гнев не могли усмирить ни пролитая кровь жены и ребенка, ни смерть повитухи и няньки, ни уговоры и драки с братьями. Его обманула женщина, которую он полюбил, которой он доверил свое сердце и свою честь. Предала его, опозорила его и его род.
Многие тогда обвинили его в жестокости, но никто не осуждал, потому что никто не хотел оказаться на его месте. Когда тебе показывают долгожданного младенца и говорят, что он твой наследник, но ни в твоей семье, ни в семье твоей молодой жены никогда не было рыжеволосых… Что нужно сделать, чтобы вернуть свою честь? Только смерть могла утолить его жажду мщения. Смерть предавшей его женщины и ее выродка, а потом и того, на кого этот ребенок был похож. Алексис изменился. Он стал жестоким, грубым и нелюдимым. Он больше никогда не улыбался, и из его глаз навсегда ушла радость. Все это случилось так давно, но рана в его сердце так и не зажила. Он не смог забыть обман и предательство.
За это время умер его отец и погибли два его старших брата, и он остался совсем один, последний представитель славного рода.
Алексис понял, что ему нужен наследник. Семейство барона, живущее по соседству, предложило ему в жены свою единственную дочь. Алексис принял это предложение, но еще одну ошибку он не мог допустить. Он изнасиловал свою будущую жену, чтоб убедиться, что она девственна, но, когда это не подтвердилось, в порыве гнева, поняв, что чуть не стал снова жертвой подлого обмана, он убил ее, а труп отправил назад к ее отцу и братьям.
Барон не мог простить ему смерти своей дочери и объявил войну, обложив его замок. Осада началась в конце лета, и крестьяне не успели убрать зерно с полей, поэтому запасов продовольствия в замке было слишком мало для длительного сопротивления. Даже зная это, Алексис не мог отступиться и сдаться первым. Осажденные умирали от голода. В замке до последнего не трогали зерно для посевов, но, когда ситуация стала совсем безнадежной, Алексис разрешил раздать запасы и убить весь скот, включая коней. Это дало возможность им продержаться до наступления весны. Но осаждающие не сдавались, ведь у них не было недостатка в продовольствии. Алексиса просили сдаться, но он был слишком упрям и не позволял неповиновения даже в мыслях своих подчиненных. Когда он увидел, что его солдаты отдают хлеб детям, то приказал высечь их на площади прилюдно, так как защитники должны быть сыты, а дети… Ну что ж, детей можно еще нарожать, невелика потеря. Люди тихо роптали, но не смели открыто высказываться. Потом пришли парламентеры с белым флагом и предложили людям в замке сдаться и перейти под знамена барона, поселиться на его землях. Даже противникам было ясно, что находившимся в замке не выстоять перед такими врагами, как голод, холод и смерть. И если лето еще возможно пережить, то вот осень и зиму… Но Алексис был непреклонен и просил подождать еще несколько дней. Он утверждал, что враг непременно сдастся. Отчаявшиеся люди опоили своего господина, затем связали, избили и бросили в темницу, а сами покинули замок. Ушли все до одного: и солдаты, и крестьяне. Барон не пришел полюбоваться на поверженного врага.
Алексис лежал в темнице уже третью ночь, связанный и истекающий кровью, со сломанными ребрами и отбитыми внутренностями. Он смотрел сквозь решетку на луну и понимал, что это последняя ночь в его жизни. Он не боялся умереть, его жгло чувство несправедливости – ведь умерев, он не сможет отомстить. Жажда мести была такой сильной, такой всепоглощающей, что его сердце разрывалось от отчаяния, и он закричал. Это был скорее не крик, а вой, предсмертный вой умирающего животного. Он смотрел на луну, а его пересохшие и потрескавшиеся губы просили только одного: дать ему пережить своих врагов, потому что он должен отомстить за свой род, за позор, которым покрыто его имя и память его предков. И его услышали.
Решетку с треском вырвали из каменной стены, и в темный проем окна на него уставились два горящих огонька. Он ничего лучше не придумал, как поблагодарить дьявола за помощь. Смех, который прозвучал в ответ на его благодарность, испугал Алексиса, но отступать он не собирался.
– Так ты хочешь мести, смертный? – голос был хриплым. – И готов продать мне свою душу, только чтобы жить и иметь возможность отомстить? Я не ошибся?
– Нет, не ошибся. – Алексис так тихо это произнес, что побоялся, что его не услышат, но его услышали. Сильные руки подхватили его и вытащили из вонючей темницы на свежий воздух. При свете луны Алексис смог разглядеть своего спасителя и его спутников.
На вид это был обычный человек, только его глаза светились в темноте красным светом, черный плащ развевался за спиной, как крылья, а черные волосы были длинными и почти закрывали его лицо.
– Я дам тебе новую жизнь, чтобы ты мог отомстить своим врагам. Ничто не ожесточает душу так, как предательство, измена и обман. Но будь осторожен. Месть выжжет твое сердце, оставив на его месте черную зияющую пустоту.
– Мое сердце давно уже мертво, – прохрипел бывший пленник и закашлялся.
Человек улыбнулся, обнажив два белых клыка. Он нагнулся к Алексису, и в его красных глазах отразился ад.
– Хозяин, вы уверены, что стоит дарить бессмертие такому человеку? В его душе горит только жажда мести. Что будет с ним потом, когда он ее утолит?
– Хитан, это уже будет вашей проблемой, я все равно скоро вас оставлю. А так вам будет даже веселее. – Он рассмеялся, и смех его звучал дьявольски в ночи при полной луне. Это последнее, что видел и слышал Алексис в своей человеческой жизни, потом его вывела из небытия жажда крови.
Он выждал, позволив врагам обзавестись семьями и забыть своего господина и неудавшегося зятя. На глазах у главных виновников он убивал детей, внуков, жен, матерей, даже собак, а потом сжигал их дома, он уничтожал саму память о них, он прекращал существование их рода, как они оборвали его род и стерли из памяти следующих поколений. После этого он уничтожил свой замок, просто сровнял его с землей, разнес по камешку, чтобы ничего не напоминало о нем, о его позоре и о его ошибке. Из памяти людей он тоже уйдет – его имя сотрет время.
С тех пор Алексис не допускал неподчинения, неповиновения ни в чем, считая прошлые слабости главной своей ошибкой. Он никому и никогда не доверял, не любил людей, у которых было свое мнение. Если они служили ему, то у них могло быть только одно мнение – его.
Он знал, что Ренат стоит возле дверей, но как верный и хорошо выдрессированный пес не потревожит своего хозяина, пока тот не обратит на него внимания. Повернувшись к двери, Алексис стер со своего лица следы воспоминаний, и складка между бровями разгладилась. На Рената смотрел магистр Алексис – самый сильный вампир из живущих в этом мире и, наверное, самый жестокий.
– Звали? – Ренат склонил голову в приветственном поклоне и ждал, пока магистр соизволит ему все объяснить. Но тут запищало переговорное устройство и голосом Андрея сообщило, что Игорь ожидает в приемной.
– Спрячься в другой комнате, я не хочу, чтоб он тебя видел. Хотя он почувствует тебя, это будет его напрягать, и мне будет легче его прочитать.
Талантом и способностью магистра было то, что он всегда мог видеть, слышать и чувствовать, когда ему лгут. Это был дар, который оставил ему Хозяин после того как подарил новую жизнь.