Увы, к адельбергским душам это не относилось. Те разгуливали и днем.
Тарлани отряхнулись, дружно возвестили:
— Да пребудет с вами благословение богов, почтенные служители.
Рут отыскал взглядом женщину со знаком Алора на повязке, шагнул к ней, склоняя голову. Правое бедро ныло, поэтому он решил обойтись без глубоких поклонов. Объявил усталым голосом:
— Почтеннейшая, все это началось здесь.
Тонкая рука показалась из-под желтоватого некрашеного плаща, коснулась губ, и только тогда Рут сообразил, что главные служители навряд ли захотят обсуждать его новости на виду у всех. Он осекся.
Женщина поспешно объявила:
— Я вижу, вы устали, ваша милость. Не желаете ли освежиться? У нас есть бодрящие отвары и целебные настои, кроме того, вам нужно присесть, перевести дыхание. — Гибко повернувшись, она махнула рукой в сторону одного из молельных домов, легчайшим движением обозначила что-то вроде поклона. Потом выпрямилась и глянула на Тарланей: — Вас, благородные господа, я тоже всячески умоляю снизойти к моему приглашению. Следуйте за мной, прошу вас.
Чориса уже подхватили под локотки двое служек, повели в другую сторону.
Они двинулись через толпу служителей, почтительно раздавшихся перед маленькой процессией. Рут ощущал на себе взгляды — испуганные, горящие надеждой, мрачные… разные. Было даже несколько ненавидящих, направленных лично на него. Ну да, проклятый эрни.
Молельный дом, к которому они направились, принадлежал Йалди Любящей. На лавках, заполнявших молельный зал, сидели люди. Многие дремали, привалясь друг к другу. На задних рядах, где сидящих было мало, спали вповалку на полу, меж скамьями и под ними. Над спящими плыли по воздуху несколько бледных призраков. Какой-то ребенок устало и жалобно всхлипывал у самой Стены Молений, вдоль которой стояли четверо служителей, не сводивших глаз с зала. Меры безопасности в храме были явно усилены.
Рут вслед за Тарланями направился к двери, ведущей во внутренние помещения дома. Задумчиво скользнул взглядом по Стене Молений, проходя через проем. Ее серебряной чешуей покрывали знаки Йалди, большие и малые сердца. На крючках под знаками не осталось свободного места — все усеивали мольбы к Любящей богине. Кое-где висело даже по два листка.
После короткого плутания по коридорам и спуска по лестнице они вошли в одну из подземных комнат храма. Меблировка была скудная, от одной стены отходил дощатый длинный стол, с деревянными лавками по обеим сторонам, на трех стенах висели флиги. Больше в комнате ничего не было, этакое аскетичное подземное место встреч.
Их пригласили сесть, обойдясь без слов, одними взмахами рук под складками некрашеных плащей. Тарлани гуськом заняли скамью напротив двери, Рут опустился на дощатое сиденье последним.
С той стороны степенно примостились семеро главных служителей храма. Женщина со знаком Алора пропустила своих собратьев вперед и села с краю, очутившись напротив Рута.
Все молчали. У худого служителя Велаты, разместившегося в центре стола напротив, губы сжались в одну тонкую линию. Рут счел это знаком и тоже решил помолчать.
Набежали служки, заставили стол кувшинами с отваром гафры, бодрящим кисло-сладким орехом, который рос только здесь, на юге, и стоил баснословных денег. Расставили бокалы, перед Гартом и Рутом на стол водрузили по чашечке целебного настоя. Рут склонил голову, пряча легкую ухмылку. Надо думать, нуждающихся в настоях служки определили по степени изодранности их одежд.
Принесли тарелки с хлебом и старым, засохшим сыром. Гарт тут же ухватил по куску того и этого, зажевал. Его примеру последовали прочие Тарлани. Даже Арлена скромно отщипнула кусочек хлеба, пожевала со вздохом, поводя внушительным бюстом. Магия на свежем воздухе возбуждает аппетит.
Рут налил себе отвар гафры, сделал несколько глотков.
Прислужники исчезли, плотно закрыв за собой дверь. Главный служитель Велаты провозгласил:
— Начнем же! — и хлопнул ладонью по столу.
Тарлани оторвались от еды, глянули на него не слишком ласково.
— Ваша милость, наследник Рут, — зажурчала служительница Алора, — где вы были всю ночь? Кто ваши спутники?
Она склонила голову в сторону Тарланей. Рут вдохнул побольше воздуха, представил магов и начал рассказывать.
Когда он закончил, люди в храмовых плащах переглянулись. Женщина со знаком Алора побледнела. Круги под ее глазами теперь выделялись, как нарисованные углем. Служитель Велаты грозно нахмурился, толстячок со знаком Коэни печально засопел.
Арлена, воспользовавшись паузой, вкрадчиво спросила:
— А скажите, адельбергцы у вас тут не появлялись? Я говорю про вселение душ.
Люди в некрашеных плащах закачали головами. Служитель Сострадающей напряженно сказал:
— Обычные призраки заходят, благородная э-э-э…
Он замялся, но тут служитель Унхора Воздержанного, сидевший рядом, качнулся в его сторону, что-то прошептал. Мужчина со знаком Велаты быстро поправился:
— Благородная Арлена. Но адельбергцы в пределах наших стен еще ни в кого не входили. Мы полагаем, что пробудилась хранящая магия древности, другого объяснения тут нет. Деревья, растущие в храмах, когда-то имели свою собственную Силу, не похожую на Силу кристаллов, но также весьма значимую. Древнее право храмового убежища возникло не просто так.
Княжич Алвин откинулся назад, с расстановкой произнес:
— Значит, храмы могут служить убежищем от адельбергцев? Это радует.
Рут вдруг осознал, что на лицах людей по ту сторону стола витает горестная задумчивость. Граничащая с обреченностью. Словно из его рассказа служители уяснили нечто нерадостное, пострашнее нынешнего восстания мертвецов.
Он подался вперед, требовательно глянул на хмурых служителей. Потребовал:
— Говорите. Вы что-то знаете, я вижу. В конце концов, мы пришли сюда по вашей просьбе. Хотите, чтобы вам и дальше помогали? Так вот, вслепую я это делать не намерен.
Прозвучало несколько дерзко, но времени для словесных кадрилей у него не оставалось. В герцогском замке просыпаются рано, и его скоро хватятся. А надежда успеть домой до пробуждения родителей таяла прямо на глазах.
Женщина со знаком Алора тихо сказала:
— Сведения, что вы принесли, наследник Рут, напоминают события, изложенные в одном полуистлевшем свитке. Там описан конец эпохи Рьяга Ненасытного. Как раз перед тем, как миру явился предок сидящих здесь благородных господ.
Она снова склонила голову в сторону магов и продолжала:
— Тогда, как и сейчас, начали проявляться Силы прошедших эпох. Сейчас все опять повторяется. Исполнение мольбы, возложенной к Стене Молений, по сути, есть магия времен Вирхара Хвастливого. Хранящая и оберегающая Сила храмового дерева, которая, похоже, хранит храм, пришла из эпохи Коэни Милосердного. Возможно, что храмовое древо хранило нас всегда, просто нынче мы смогли ощутить его Силу на деле.
Она на мгновенье смолкла, погладила напряженно согнутыми пальцами столешницу перед собой, и добавила:
— Кроме того, из ваших слов ясно, что в нашей стране вновь используются олеконы, дар Рьяга Ненасытного. Итого три Силы из трех ушедших эпох. Тысячу с лишним лет назад проснулись четыре Силы. Наследник Рут, господа, — похоже, близится нечто, перед чем все наши возможности, даже мощь нынешних магов, есть ничто. Грядет смена эпох. И время Велаты Сострадающей заканчивается.
Он услышал, как тихо ахнули Тарлани. Гарт и Орл вразнобой выругались.
Рут молча склонил голову, задумался.
Конец эпохи. Что он знал об этом? Да немного. Некогда в мир явился Дар Тарлань и победил адельбергцев. Уничтожил их магию — не до конца, как выяснилось, — но по большей части. И тем самым установил власть Сострадающей.
Кто придет сейчас? Чья эпоха настанет? И с кем будет бороться нынешний Дар Тарлань, вот в чем вопрос. С магами, завладевшими наследием первого Тарланя? С его потомками драться уже вроде незачем. Правда, у них остался заряженный олекон, которого побаивается даже Совет магов.
Или же вестник грядущей эпохи пойдет против владык разных стран, потому как истинная власть в Анадее в их руках?
Рут, не глядя, сгреб со стола чашку с целебным настоем, глотнул горьковатую жидкость. Узнал вкус сахеи — травы, которой поили раненых, чтобы вернуть силы. Быстро спросил:
— Что нас ждет? И как скоро… как долго это продлится?
Худой служитель Велаты вскинул брови, провозгласил:
— Ждать нас могут лишь еще большие беды! Всколыхнется твердь земная, из глубин небытия…
— Краткость есть сестра скромности, почтенный собрат, так будем же кратки, — перебила его немолодая женщина с сердитым лицом, служительница Зойден Скромной. — Мы знаем немногое, наследник Рут. Сначала из небытия должна восстать забытая магия прошедших эпох. Также ослабнет магическая Сила нынешней эпохи. Потом… Ну потом появится посланник и принесет в мир новую магическую Силу.
Рут снова отхлебнул из чашки. Он только что обнаружил, что горьковатый вкус замечательно прочищает мозги. Медленно сказал:
— Для вас это мало что меняет. Ваш Элимор и без того на краю гибели.
— Неразумный! — рявкнул служитель Велаты. — Ты понимаешь, кто идет на смену Сострадающей богине? Богу наследует демон, а демону бог. Да, восстание мертвецов сокрушает Элимор, но еще несколько силов назад у нас была надежда, что кто-то спасется, сбежит через Врата, обретет новую жизнь в других странах. Что некий эрни наконец найдет корень бед и остановит зло. А теперь мы знаем, что Анадее суждено утонуть в крови под властью Триры Мстительной. Есть ли смысл кого-то спасать?
Рут нахмурился и в два глотка прикончил отвар сахеи.
— Насколько я знаю, — спокойно заметил он, — люди выжили при самых страшных демонах. Не вижу причины, почему бы им не сделать это снова, под властью Триры.
Его наградили несколькими разъяренными взглядами. Похоже, люди храма очень хотели скорбеть и горевать, а он им мешал.
Служитель Унхора Воздержанного, перекосив рот, высказался:
— Эрни до сих пор называют этого демона своей матерью-прародительницей, не так ли? Так что вы не сможете нас понять. Вашему народцу с ее приходом ничего не грозит, наоборот…
Рут предпочел промолчать.
Мысли его закрутились водоворотом. Прав ли этот глупец, говоря, что его роду ничего не грозит? Если придет Мстительница, простит ли она отрекшихся от нее эрни? Или уничтожит, отплатив за предательство?
Гарт рядом звучно спросил:
— Значит, Источник Силы в Алом замке обречен?
Старик со знаком Йалди Любящей на лбу посмотрел мягко, ответил:
— Ну вряд ли он полностью иссякнет. Хранили же проклятые олеконы все эти годы свои адельбергские замки? Но мощь его, несомненно, уменьшится. И неизвестно, что с ним станется после прихода грядущего посланца Триры.
Тарлани переглянулись. Арлена медленно протянула:
— Что ж, пока этот посланец не пришел, давайте жить. И что-то делать, не сдаваться же просто так. Кто-нибудь еще хочет спасти Элимор? Здесь, сейчас, сегодня?
Большинство главных служителей витали в своих горестных мыслях. Отозвалась только та, что несла на повязке знак Алора:
— Не знаю, возможно ли это?
— Мы можем хотя бы попытаться, — напористо произнесла дама-маг. — Было бы неплохо осмотреть прямо сейчас все бумажки с мольбами в храме. И поискать среди них те, что обращены к демонам, особенно — к Трире Мстительной. Кстати, как часто вы очищаете Стены Молений от старых листков? Есть ли вероятность…
— Нет, — тихо ответил старик со знаком Йалди Любящей на лбу. — С недавних пор листки со Стен собираются каждое утро. Элиморцы в отчаянии, и крюки под знаками заполняются непрерывно. Если только неизвестный проситель не пишет свою мольбу снова и снова и не цепляет ее каждый день заново в одном из домов храма, то…
Он сделал красноречивую паузу.
Служительница Алора поднялась, пошла к двери, бросив на ходу через плечо:
— Я распоряжусь! Мольбы соберут, просмотрят, сюда принесут те, о которых вы говорили, обращенные к демонам. Хоть это и против правил — читать людские прошения к богам, все-таки это личное дело между богом и человеком, но в такие времена, думаю, мы можем пойти на некоторые нарушения обычаев. Велата и прочие боги нас поймут.
Она вышла.
Ненадолго повисла хрупкая, как стекло, пауза. Все сидели, погрузившись в свои мысли. Гарт крякнул, поднялся, подцепил сразу два кувшина с отваром гафры — и правой, и левой рукой. Щедро разлил оранжево-коричневую жидкость по бокалам. Улыбнулся и предложил, обращаясь сразу ко всем:
— Раз все равно помирать, так пусть хоть отвар не пропадет. Пейте, почтенные и благородные. Полегчает.
Тарлани и двое служителей взялись за бокалы.
Ушедшая женщина вернулась, села на свое место, с наигранной бодростью сказала:
— Прислужники уже отправились собирать мольбы. Как только они закончат их просматривать, нам сразу принесут все богопротивное.
Рут поразмыслил, спросил:
— Кстати, а почему вы заложили вход, если храм под защитой дерева, как вы утверждаете?
Худой служитель Велаты словно очнулся, сгреб бокал. Ответил после внушительного глотка:
— На всякий случай. Мы не знали, что выкинут проклятые колдуны, и решили поберечься.
Арлена с жаром заметила:
— Какое разумное решение! А за прилегающим пустырем вы следите?
— Разумеется, — пробурчал мужчина. — В крышах молельных домов есть смотровые оконца, там стоят на страже прислужники.
Рут наклонил голову, предложил:
— Вернемся к мольбе. Что такого там могло быть, что Трира Мстительница откликнулась?
— Какое-нибудь кощунство, — сморщился служитель Велаты. — Я уверен, что поганое моленье принесли не куда-нибудь, а в дом Коэни Милосердного, чья божественная сущность противоположна природе Мстительницы. Налицо сотрясение основ, осквернение устоев.
— Ну, — не удержался Рут, — если бы демоны отвечали на каждую просьбу о мести и прочем, прилепленную к Стенам Молений, боюсь, четверть Анадеи уже лежала бы в развалинах. И еще четверть сровнялась с землей.
Несколько служителей глянули на него возмущенно. Служительница Понимающего поперхнулась. Высокий мужчина со знаком Велаты на лбу едко провозгласил:
— Не судите всех по себе, ваша милость. Не все желают зла другим.
— Постоянно — нет. Но время от времени… — пожал плечами Рут. — И я не сужу, почтенный служитель. У меня просто был хороший наставник по этикету и правилам хорошего тона. Из людей, кстати.
Арлена прощебетала:
— В словах его милости наследника Рута есть определенный смысл. Вирхар Хвастливый, конечно, гм, весьма одиозный демон. Но боюсь, даже он не смог бы откликаться на всякую бумажку. Должно быть некое условие, какое-то ограничение. Не могли бы вы рассказать мне все, что знаете о магии эпохи Вирхара Хвастливого?
— Зачем? — резко спросила суроволицая женщина со знаком Зойден. И с некоторым подозрением глянула на Арлену.
— О, — пропела дама-маг, — если мертвецы встали по мольбе одного, может, они улягутся по просьбе кого-то другого?
— Да, — поддержал ее Орл. — В этом есть смысл.
Рут, сидевший лицом к двери, вдруг заметил краем глаза три лиловые точки, проклюнувшиеся на поверхности толстых досок. Он вскинул руку, призывая к молчанию. Все смолкли, обернувшись туда, куда он смотрел.
Через мгновение верхняя точка превратилась в лицо, нижние две вылепились в женскую грудь. И Рут с изумлением, а также с налетом шальной радости опознал в гостье проститутку, встреченную возле дома свиданий в начале ночи. Ту, которой он обещал совершить месть в обмен на кое-какие сведения. Лиловый силуэт, блеклый, но все еще узнаваемый, оторвался от двери и поплыл по воздуху. Пряди уже выцвели, но слабо различимые складки юбки еще танцевали вокруг колен.
Он услышал, как служители и Тарлани затаили дыхание. Пробормотал в их сторону:
— Простите, ко мне дама…
И встал, отвешивая подчеркнуто глубокий поклон. С сожалением подумал, что так и не удосужился узнать имени мертвой девицы.