– Тем не менее большинство таких могил все же разграблено, – грустно усмехнулся Тимофей Рыжиков.
– Еще в средние века, – поддержал Гриша Масленкин.
– Большинство – не все, – подмигнул Гейзер. – Вполне возможно, что эта могила не разграблена. – Он топнул ногой по дну раскопа.
– Кому что делать-то? – нетерпеливо спросила Томочка.
– Сейчас распределю, – пообещал Светоч и… нахмурился: – А где Олесия Магнитсон?
* * *Из шатра-палатки быстро вышел Шер. Сделал несколько уверенных шагов, встал на месте и бросил два точных взгляда.
У костра, спиной к профессору, сидел длинный Вася. Поварихи Насти не наблюдалось.
На расстоянии видимости чернел раскоп, из него взлетали комья земли – работа явно кипела.
Шер опустился на корточки и юркнул внутрь палатки Светоча. Обшарил внутренность опытным взглядом… подтянул в себе рюкзак студента… запустил туда руки. Вытащил увесистый полиэтиленовый сверток, развернул. Мутно блеснула солидная желтая кучка!.. Профессор снял очки, взял добрую щепоть, помял ее в пальцах.
– То самое золото. И это… опилки, мамой клянусь! – пробормотал Шер и широко открыл глаза: – Золотые опилки?!
Профессор напялил очки, лихорадочно оглядел палатку:
– Но где же то, что Михаил пилил?
* * *На раскопе работа ладилась. Все были в мыле и довольные. Труд на ниве археологии – благодарное занятие! Он создает иллюзию славы и богатства, в 20 лет особенно.
Светоч задвинул свою подборку в земляную кучу. С целью землю подобрать и кинуть ее за раскоп. Возле кучи нарисовались точеные ножки, рядом с ножками – штыковая лопата. Михайло поднял взгляд по ножкам, выпрямляясь сам. И увидел Олесию Магнитсон. На уже упомянутых ножках – эротичные шортики, в страстных ручках – лопата.
– Миша, я ходила «попудрить носик». И вот – вернулась! – маняще улыбнулась Олесия. На самом деле любая девушка знает, что хороша, если она хороша. Закон биологии.
Светоч полностью выпрямился. Упер руки в бока. Просверлил девушку холодным взглядом сквозь очки. К слову, через очки взгляд всегда холодный, а если очкарик смотрит на тебя холодно сам по себе – то холодность превращается в неприязненность… В общем, Светоч одним своим видом доказал, что закон биологии на ботаников не действует, бездействует закон этот в отношении ботаников.
– Олесия! – резко начал очкарик. – Позволь напомнить, что ты приехала на раскоп. Во всем мире его обозначают тремя понятиями: «лопата», «земля» и «копать». Ничего нового здесь не изобрели и вряд ли изобретут. Поэтому! – не тыкай мне в глаза свои сексуальные ноги… Не держи лопату, будто член… Не тряси полными грудями перед моим носом… А вставай-ка к Люсе и Ладе и начинай делать то же самое, что они!
Отличницы оторвались от копки. Опасливо глянули на Светоча и зашептались.
Остальные были увлечены разговором и ничего не слышали. Томочка Любимая сосредоточенно скребла дно раскопа, ни на что не обращая внимания.
– А ты мужчина, Миша! – с чувством сказала Олесия. – Не знала, что ты так можешь… даром что мы на одном факультете.
При слове «факультет» очкарика перекосило. Он отставил свою лопату и отошел, рявкнув на отличниц:
– Всем копать!
* * *Джордж Гейзер и Грибковы стояли кружком, перекусывая ирисками. Их лопаты стояли тут же.
– Знаете, почему я хочу домой? – спрашивал Гейзер. – Я не желаю больше страдать половым воздержанием. Охота пойти в ночной клуб и кого-нибудь полюбить!
– Ты никого не любил в экспедиции? – поразился Масленкин.
– Джордж, ты ли это? – засомневался и Рыжиков.
– Моей вины в том нет, – смущенно потупил глаза ловелас Гейзер. – В лагере всего пять особей женского пола. Люся с Ладой лесбиянки. Томочка – ехидная змейка, на таких змеек у меня хронический нестояк. Олесия Магнитсон… у нас с ней напряженные отношения. То есть мы враги и все такое, – смутился Джордж.
Масленкин и Рыжиков согласно и глубокомысленно покивали. С серьезными выражениями лиц! Как ныне любит делать молодежь, считая такие жесты очень глубокой иронией.
– Настя Тихонова – очень оригинальная особа, – закончил Гейзер. – Вроде скромница, но за данной скромностью скрывается пытливый ум и нежное тело. Груди – персики, поверьте, я знаю толк в женских грудях! – вдохновенно пел Джордж. – А спинка…
– Так в чем же дело? – подмигнули Грибковы.
Гейзер прервал свою песнь и грустно вздохнул.
– Настю любит здоровенный тип, у которого глаза похожи на яйца – такие же продолговатые, и их не видно за кожаными складками, – неохотно уронил Джордж. – Я его лично видел, он подвозил Настю в институт на серой иномарке. И не раз…
– Тип с габаритами семь на восемь, восемь на семь? – полюбопытствовал Масленкин.
– Косая сажень в плечах, бритая голова? – с интересом спросил Рыжиков.
– Да, – подтвердил Гейзер. – А в правом кармане у него, кажется, пистолет.
– Парня зовут Митей, он – родной брат Насти. Окончил институт с красным дипломом, крутой программист, – заржали Грибковы. – Мы его неплохо знаем, брали консультации по компьютеру.
– Если честно… я Настю давно хочу, а со вчерашнего дня и люблю, – признался Джордж. – Спасибо, пацаны, за инфу… теперь смело можно к Насте пристать!
Подошел Светоч, зловещий вид которого не сулил тунеядцам ничего хорошего.
– Я как раз объяснял пацанам, почему я хочу домой! – ухмыльнулся Гейзер на молчаливый упрек Светоча.
Джордж поплевал на руки, взял лопату и вогнал ее в землю.
Грибковы последовали примеру…
* * *Шер отказался от завтрака. Он взял кружку крепкого чаю и сидел все утро за обеденным столом. В голове копошились ворохи идей, словно каждая мысль рождалась не сама по себе, а в компании других. Профессорский мозг пытался отделить здравые мысли от никчемных, выстраивая причинно-следственные связи между фактами и предположениями.
«…Значит, мой любимчик Светоч пилил ночью золотое изделие. Оно явно большое, иначе бы он не пилил… Скорее всего, Михаил был не один, а со своим френдом – сексуально озабоченным Джорджем. Вероятно, френды сделали находку, решили науке ее не отдавать, а по частям вывезти в цивилизацию. Иначе объяснений нет. Сам Светоч бы так не поступил… наверняка это все придумал Гейзер – чертов троечник!»
На профессора неоднократно с удивлением поглядывала повариха Настя Тихонова, хлопоча на костровище, но подойти без явной причины не решалась. Длинный Вася отпросился у Насти купаться и Шера не видел.
«Что же они нашли?.. Впрочем… неважно. Пусть… большой кусман золота, припрятанный монголами, когда русские их погнали… Мне-то что делать – вот что важно!..»
Ученый муж оглядел ряд одинаковых палаток.
«Надо обыскать жилище Гейзера, наверняка отпиленное там! Только… где его палатка?.. Никогда не обращал внимания».
Профессор в задумчивости отхлебнул темного ароматного чаю и неожиданно представил себя в белом костюме на палубе яхты.
Яхта быстро плыла по синей морской глади. Профессор сидел в шезлонге, с бокалом коктейля в руке, и блаженствовал. Рядом, на палубе, загорал квартет рыжих девушек топлес.
Мягкой поступью приблизился секретарь, спросил, прогнув торс:
– Хозяин, через два часа ваша яхта бросит якорь в Марселе. Капитан спрашивает, будут ли особые указания?
– Я буду ждать капитана через полтора часа в бильярдной, – томно потянулся Шер. – А сейчас хочу опробовать этих рыженьких, – профессор кивнул на загорающих. – Новенькие… свеженькие… сладенькие…
– Я понял, – кивнул секретарь. – Но у меня есть личный вопрос: сколько банок тушенки можно взять в вашей палатке?
– Ч-что?.. – погрустнел и как-то сник Шер.
Видение исчезло. Перед профессором стояла Настя Тихонова – дежурная повариха.
– Вы здоровы, Виталий Степаныч?..
– Да… здоров… – Шер с усилием помотал головой, трезвея, гоня мечтания. – Что, Настя?
– Сколько банок тушенки можно взять? – повторила повариха, смущенно топчась. Вроде бы лучше отойти, и нельзя…
– А сколько осталось?
Настя пожалела, что не отошла.
– Откуда мне знать? Тушенка у вас в палатке, а не у меня.
– Ну да, ну да… – согласился профессор. – Вот что, Настя, возьми пять банок.
– Обычно три или четыре, – удивилась девушка.
– Я вспомнил, что остался почти ящик, – разъяснил Шер. – Завтра уезжаем, не назад же везти.
– Уезжаем завтра?! – моргнула Настя, слыхом не слыхавшая о «скором отъезде по просьбе измученных раскопками студентов».
– Да, – рассеянно кивнул профессор. – По настоятельному повелению моей жены.
Настя хорошо знала, что профессор не женат, но плотно стиснула зубы. Больным людям лучше не перечить…
– Ладно. Так я возьму сама?
– Возьми.
И Настя тихо отошла за тушенкой в профессорскую палатку.
5. Михайло и Олесия– Уважаемый Виталий Степанович! Мы сняли два культурных слоя, иначе – два штыка земли. Последние полметра. Зачистили поверхность раскопа. В наличии могила монголо-татарина, как и предполагалось. Сегодня вечером вы могилу вскрываете, а завтра утром экспедиция уезжает домой! – декларировал Светоч, стоя по струнке перед профессором.
Шер по-прежнему сидел за столом, расслабленно куря трубку.
– Ну-ну, – пробормотал профессор и неожиданно подмигнул студенту правым глазом.
Светоч недоуменно открыл рот.
Профессор подмигнул левым глазом, а потом двумя глазами сразу.
Светоч растерянно поводил головой по сторонам, затем изумленно вгляделся в профессорское лицо.
– Михаил! – вдруг рявкнул Шер, прекратив подмигушки.
Ботаник вздрогнул и сделал шаг назад. Профессор поднялся и поманил Светоча пальцем. Тот отрицательно покачал головой. Профессор постарался любезно улыбнуться и снова поманил ботаника согнутым пальцем. Светоч подумал и сделал шаг вперед.
– Я нашел в твоем рюкзаке полиэтилен, в который завернуто полкило золота, – садистски прошептал профессор. – Нашел и забрал.
Светоч беззвучно открыл и закрыл рот, как будто ему не хватало воздуха.
– Давай иди к своему френду, – попросил Шер, не убирая улыбку. – Расскажи ему про сукиного сына профессора.
– Ага… сейчас, – ошалело вымолвил ботаник. Он быстро повернулся, прямо-таки подбежал в палатке Джорджа, сел на корточки и оглянулся. Профессор помахал ему ручкой. Светоч споро нырнул в палатку и закричал с порога:
– Георгий, копыто на месте?!
Джордж сидел спиной к входу и как раз вертел в руках золотое копыто. Лучший френд чуть покосился на ботаника и заухмылялся:
– Ко мне в палатку никто не ходит. Я не секс-агрессор… – Он погладил копыто. – Килограммов двенадцать. Это мы удачно съездили в экспедицию.
– Фу, – облегченно выдохнул Светоч, увидев копыто. – Фу, дай-ка!
– Держи. – Гейзер осторожно передал золотой кусок очкарику.
Тот его перехватил, прижал к груди, как любимого ребенка. И стал баюкать, прикрыв глаза:
– Баю-баю-баю-бай…
По внешнему виду Гейзер напоминал самого ботаника пять минут назад! Светоч прервал колыбельную, открыл глаза, глянул ясно:
– Теперь я в норме! – опустил копыто на полотняное днище, снял очки, подул на круглые стекла, вновь надел. И апатично вымолвил: – Шер знает о том, что мы нашли золото.
– Откуда? – мгновенно среагировал Джордж.
– Не знаю, зачем он полез ко мне в палатку, но он нашел и забрал золотые опилки!
– Так-так-так… – протянул Гейзер. За отсутствием дополнительной информации и сказать-то больше нечего.
– Вообще… подвох почуяла моя попа, – стал вспоминать Светоч. – Почти сразу после начала разговора с профессором… Моя попа очень чувствительна к опасности.
– Любая чувствительная задница может ошибиться, – не согласился Джордж. – По фактам же следующее. – Гейзер ненадолго задумался: – Под берегом лежит полуторатонная золотая туша, о которой знаем только мы с тобой. Факт подлежит сомнению?
– Вряд ли, – молвил Светоч, – это раз. Шер спер у меня из палатки полкило опилок – это два.
– Золотое копыто у меня – это три, – закончил Гейзер. – Факты, что есть. Теперь надо понять, что же было. Тогда станет ясно, что делать дальше.
– В том, что профессор полез ко мне в палатку, нет ничего сверхъестественного, – озвучил Светоч. – Возможно, хотел взять карандаш или лист бумаги.
– Залезть в палатку к студенту – это не то же самое, что залезть к нему в квартиру, – усмехнулся Джордж.
– Да. Опилки лежали в рюкзаке прямо рядом с карандашами и бумагой, – пояснил Светоч. – И не найти их было сложно.
– Копыто будет найти сложно, – заявил Гейзер. – Я спрячу его так, что сам потом с трудом найду!.. – Джордж вдруг нахмурился. – Копыто просто лежало под подушкой… Слушай, а почему профессор не нашел и его?
– Потому что Шер в твоей палатке не лазил, – объяснил Михайло. – Не успел или не догадался… кто знает?
– Знает сам профессор, – перебил Джордж. – Он знает, что Гейзер и Светоч – лучшие френды, а такие френды делятся друг с другом всем, кроме девушек. Так что будем делать?..
– Ждать, – произнес очкарик. – Шер обязательно продолжит разговор.
– Наверняка проявится, – согласно кивнул Гейзер. Он подтянул рюкзак, достал оттуда нож-складник и саперную лопатку. – Ты уходи пока, Михайло Васильевич, а я копыто спрячу.
– Да-да. – Светоч вознамерился вылезти.
– Пусть твоя задница рассуждает, не мешай ей, – напутствовал Гейзер. – Может, чего подскажет. Мне бы такую чувствительную. – Джордж завистливо сглотнул.
– Хорошо, – усмехнулся ботаник, покидая палатку френда.
Джордж выкинул лезвие ножа, сдвинул к краю тюфяк-матрац. Трижды полоснул лезвием по полотняному днищу, отогнул квадратный лоскут материи. Отложил нож и воткнул саперную лопатку в землю. Он решил сделать золотой схрон прямо под палаткой.
* * *Михайло Светоч лежал у себя в палатке и делился планами сам с собой. Вслух. Это вполне нормально, если ты нашел клад! Интриги профессора, организационные непонятки, бытовая суета, первый в жизни секс – все это мышиная возня. Полторы тонны древнего золота – вот что серьезно!
– Я стану богаты-ы-ым!.. Перво-наперво… что? Так… Конечно, я посвящу себя Госпоже Археологии. Лично буду возглавлять экспедиции… За свой счет! Когда есть деньги, то хочется славы… Поеду в Египет и найду еще одного Тутанхамона. Или?.. Это уже детали. Так… Значит, так.
– Миша, ты дома? – донесся извне женский голос.
Полотнища палатки нетерпеливо разошлись, внутрь просунулась голова Олесии.
– Дома! – обрадовалась девушка, просовывая в палатку и обольстительное тело.
Очкарик нашарил журнал «Археология», развернул и демонстративно вскинул его к лицу. Типа читая.
– Миша. – Олесия рукой прижала журнал к груди ботаника. Села рядом с тюфяком, на коем лежал Светоч. – А ты у меня никак из мозгов не выходишь!
Светоч глянул гневно. Вернул журнал на место – к своим глазам:
– Я занят!
Когда избранник красивой девушки – ботаник, она может почуять неприязнь. Она честно поверит, что ботаник действительно занят и не в силах ей, красе писаной, уделить время. Есть биологический вид «мужчина», а есть биологический вид «ботаник».
– Займись лучше мной, – проворковала Олесия, убирая от лица избранника журнал и пытаясь стащить с него очки.
– Хочешь рассказать про половину факультета?! – яростно вскричал Светоч.
Олесия опустила нежные ручки. Состроила недоуменную гримасу и спросила:
– О чем ты, Миша?
– О том, что ты спала с половиной факультета! – выпалил Светоч в лицо Олесии.
Магнитсон с сожалением глянула на любовника. Немного поколебалась – сразу его послать или не сразу?.. Впрочем, можно сделать скидку на ботанство персонажа, по мелочи разъяснив и в избранниках оставив… Или все-таки послать?..
– Рекомые сведения… Михайло Васильевич Светоч почерпнул у френда своего, ранимого жеребца, чья тонкая душа до сих пор не может забыть отказа девушки, – усмехнулась Олесия. – Так?
– Неважно, – смутился очкарик, гася взор и обращая его к стене.