В краткие моменты отдыха Эвелина уходила на обрывистый берег, туда, где начался ее первый урок. Стоя перед пропастью, она мечтала. Даже не так – собиралась с духом сделать роковой шаг. Наверное, если очень верить, то бездна сжалится, превратив тебя в белокрылую чайку. И тогда Эвелина без сожалений улетела бы от этого жестокого места. Все чаще девушка вспоминала родную Лазурь, маленький архипелаг в синих далях безбрежного океана, где некогда она была почти счастлива. И, наверное, Эвелина давно прыгнула бы вниз, если не страх – что и в призрачной обители Богов ей не найти покоя. Что и там ее разыщет император, следуя зову клятвы, а значит, страдания будут длиться бесконечно. А еще подобное бегство говорило бы о полном и безоговорочном поражении. Отчаяние девушки было еще не настолько глубоким.
Эвелина жила на грани нервного срыва. Она сама удивлялась тому, что еще держится. На гордости, на безумном желании выжить и победить, на ненависти. Девушка страшилась того, что в одно утро просто не сможет встать и пойти на занятия, что забьется в истерике при виде посланца, зовущего на урок, что упадет на колени, умоляя оставить ее в покое.
Такое положение дел не могло длиться вечно. И вот наконец переломный момент наступил.
Эвелина брезгливо рассматривала полужидкую кашу, положенную ученикам на завтрак, и задумчиво крошила хлеб в тарелку. Она давно разучилась чувствовать голод, принимая пищу скорее по обязанности, чем из-за необходимости.
– Ты должна поесть хоть немного,– неслышно подошел к столу Ронни.
– Спасибо, я не голодна,– рассеянно отозвалась девушка.– Что-то нет аппетита.
– Послушай, Эвелина,– тяжело присел на стул маг.– Я давно наблюдаю за тобой. Пойми, мне очень неприятно, что император проводит обучение столь жестоким образом. Но у него огромнейший опыт в воспитании. Думаю, он знает, что делает. Прошу тебя, потерпи еще немного.
– Я не виню вас,– пожала плечами Эвелина и ехидно добавила: – Конечно, император не может ошибаться в своих поступках.
– Тише,– шикнул на нее Ронни, встревоженно оглядываясь по сторонам, словно проверяя – не слышал ли кто неосторожных слов племянницы.– Ты рискуешь.
– Не более, чем обычно,– равнодушно отмахнулась девушка.– Вряд ли какое-нибудь наказание может быть суровее, чем моя жизнь сейчас. К тому же правитель в курсе того, что я о нем думаю. Статус личной ученицы практически не позволяет оставлять потаенных мыслей при себе.
– Ну да, конечно,– согласился маг, напряженно думая о чем-то своем.– Наверное, вскоре ты станешь человеком, наиболее хорошо знающим императора. Его привычки, пристрастия, планы.
– Если доживу,– обронила Эвелина холодно.– В чем я все чаще начинаю сомневаться.
– Послушай, девочка моя.– Ронни виновато заглянул племяннице в глаза.– Поверь, я был бы рад облегчить тебе жизнь, уменьшив количество или интенсивность занятий. Но не могу. Это против правил Академии. Да и, думаю, в таком случае император пропорционально увеличит свои уроки, что в итоге скажется на тебе еще хуже.
– Я уже сказала, что все понимаю,– терпеливо повторила Эвелина.– Не переживайте. Что должно произойти – произойдет в любом случае.
– Действительно, Дэмиен неплохо поработал над тобой,– вдруг усмехнулся маг.– Узнаю его любимое выражение.
Ронни отошел в сторону, а Эвелина задумалась над его последними словами. Неужели она потихоньку превращается в подобие императора, как он некогда обещал ей? Такая перспектива не просто пугала – она ужасала.
Оставшихся дней до назначенного урока девушка не заметила. Слишком напряжены были ее нервы. Эвелина теперь напоминала себе натянутую до предела тетиву – тронь легонько пальцем, и та порвется с жалобным звоном. И вот пришло время очередного урока. В ночь перед ним девушка совсем не сомкнула глаз. Она лежала и напряженно пыталась вспомнить – была ли важна хоть кому-нибудь ее жизнь. Не из-за стремления к власти, не из мечтаний о возвышении рода. А просто потому, что Эвелина есть на свете. И никто, кроме старой колдуньи, не приходил на ум. Стоит ли в таком случае бороться, если некому порадоваться победе вместе с тобой?
Утром императорскому гонцу пришлось дважды повторить приглашение следовать за ним, прежде чем девушка поняла, что слова относятся именно к ней. На миг Эвелине показалось, что она упала в глубокий колодец, куда с трудом доносятся голоса,– настолько отрешенной себя чувствовала.
Император ждал ученицу, как обычно, на берегу. Эвелина привычно поклонилась и застыла в ожидании дальнейших распоряжений.
Дэмиен долго разглядывал измученное бледное лицо девушки, словно решая какую-то сложную задачу. Затем улыбнулся и с искренней заботой в голосе поинтересовался:
– Ты сегодня непривычна тиха. Все в порядке?
Эвелина приложила немалое усилие для того, чтобы осознать, о чем говорит ее наставник.
– Да,– прозвучало, когда император уже почти отчаялся получить ответ на простой вопрос.
– Непохоже,– покачал головой правитель.– Ну-ка подойди поближе.
Девушка нехотя сделала шаг, потом еще один, остановившись в паре шагов от государя. Дэмиен, недовольно хмыкнув, сам подошел вплотную к ученице и, больно взяв ее за подбородок, бесцеремонно развернул к неяркому свету хмурого дня. Эвелина сначала зажмурилась от неожиданности, но когда открыла глаза, безразлично посмотрела на императора в упор.
– У тебя что-то болит? – спросил государь.– Вроде бы прошлый урок мы завершили без особых травм.
– Мне все равно,– невпопад сказала девушка.– Начнем урок?
– Попробуем,– протянул император.– Пожалуй, немного изменим схему занятия. Сначала небольшой тренировочный бой.
Эвелина молча взяла протянутый деревянный меч, встала в стойку, действуя лишь на рефлексах. Даже сумела отразить пару несложных выпадов. Но затем Дэмиен перешел в настоящую атаку, и девушка неожиданно выронила клинок, понимая, что не в силах больше сопротивляться ему.
– Я не понял,– остановился Дэмиен и гневно вогнал меч в каменистую землю перед ученицей.– Это что за спектакль?
– Я устала,– призналась Эвелина.– Если желаете – убейте меня. Я даже сопротивляться не стану. Только не мучайте больше.
– А как же твои родовая гордость и честь? – насмешливо поднял брови император.– Неужели признаешь свое поражение?
– Если вам будет приятно это слышать, то да,– пожала плечами Эвелина.– Наверное, для Высочайшего победа над сопливой девчонкой является великим свершением. Впрочем, возможно, я была не права, когда думала, что из меня выйдет хороший маг. Думаю, в империи найдется немало глухих уголков, где бы пригодилась такая недоучка, как я.
Девушка, понурив плечи, молча ждала решения императора. А тот не торопился выносить окончательный вердикт, с любопытством разглядывая ученицу, будто видел ее в первый раз.
– Победой над такой соплячкой, как ты, может гордиться любой Высочайший,– наконец усмехнулся Дэмиен. Затем, немного помолчав, добавил: – Даже император. Поздравляю тебя, первый этап обучения завершен.
– Так, значит… – удивленно протянула девушка.
– Это было испытанием на силу воли,– мягко перебил ее император.– Жестоко, но действенно. Мне надо быть уверенным, что рядом со мной находится не полная рохля. А ты держалась достойно. Еще никто из моих учеников не противился мне так долго. Признаться, под конец я начал бояться, что мне не доведется услышать признания собственной слабости из твоих уст. Или ты всерьез полагала, что обучение состоит только из систематических избиений?
– Вы сделали все, чтобы убедить меня в этом.
– Даже признав поражение, ты продолжаешь хамить мне,– рассмеялся император.– Поразительно. Может, стоит повторить урок?
– Не надо,– скрепя сердце попросила Эвелина.
– Так-то лучше,– отметил учитель.– Что ж. На будущее запомни – пока ты в моей власти, я могу делать с тобой что угодно. И проводить подобные уроки хоть ежедневно в течение нескольких лет. И никто, слышишь, никто не сможет мне помешать. И еще…
Одним неуловимым движением император оказался рядом с девушкой, так близко, что ее нос почти уткнулся в дорогой шелк его одеяния. Эвелина подняла голову и утонула в светлых равнодушных глазах мужчины.
– Запомни это мгновение, девочка,– прошептал Дэмиен, тыльной стороной ладони проведя по щеке Эвелины.– Запомни навсегда. Потому что сегодня ты познала вкус поражения и призналась, что слаба передо мной.
Девушка испуганно отшатнулась. Затем, немного собравшись с духом, чуть дрожащим голосом спросила:
– Если первый этап должен был унизить ученика, то в чем же заключается смысл второго?
Император слегка усмехнулся и, наклонившись, шепнул на ухо Эвелине:
– Ты первая узнаешь, поверь.
У девушки от этих слов пробежали холодные мурашки по коже, а Дэмиен выпрямился и будничным тоном распорядился:
– На сегодня все. Не вижу смысла проводить занятие, когда ты в столь плачевном состоянии. Надеюсь, когда я увижу тебя через неделю, ты окончательно придешь в себя. Отдыхай.
* * *Эвелина танцевала. Не в поединке один на один, когда все внимание приковано к противнику, а в самом обычном вальсе. Кружилась на каменных плитах огромного зала, углы которого утопали во мгле. И боялась, до жути боялась поднять голову, чтобы случайно не встретиться взглядом со своим услужливым кавалером. Тяжело получать удовольствие от танца, когда твоим партнером является сам император.
– Неплохо,– произнес Дэмиен, и они остановились.
Девушка заученным движением присела в реверансе.
– Ты быстро учишься,– похвалил император Эвелину, легким наклоном головы поблагодарив за танец.– По крайней мере уже уяснила, что дело женщины в вальсе – подчиняться, а не пытаться перехватить инициативу. Как, впрочем, во многих вещах.
– Боюсь, что Высочайшие Эйра и Лиина не оценили бы вашей реплики,– с достоинством возразила девушка.
– А я в свою очередь боюсь, что мне их мнение глубоко безразлично,– насмешливо отозвался Дэмиен.– Запомни. Никогда нельзя ссылаться на точку зрения другого человека. Даже в пустом придворном трепе. Или у тебя своих мыслей по этому поводу не хватает?
– Хватает,– попыталась улыбнуться Эвелина.– Только вряд ли они вам понравятся.
– Никуда не годится,– покачал головой правитель.– Танец великолепен, а вот разговор провальный. Будь мы при дворе, тебя за сегодняшний день как минимум дважды вызвали бы на поединок. Или обвинили в ереси, причем обоснованно. Умный человек дважды подумает, а потом предпочтет смолчать. Ты же слишком лезешь на рожон.
– Простите, ваше величество,– скромно взмахнула ресницами девушка.
– А это уже лучше,– одобрительно произнес император.– Роль милой и немного наивной девушки тебе чрезвычайно к лицу. Пусть окружающие тебя недооценивают. В конечном итоге это послужит тебе и твоим целям. Никогда не знаешь, какая малость решит схватку в твою пользу. Кстати, как насчет загадки, над которой я предлагал тебе подумать наедине?
– По поводу армии, которую можно провести к месту боя двумя путями? – переспросила девушка.– Я бы выбрала способ, при котором дойдут или все, или никто. Путь, при котором гарантированно доходит лишь половина, не по мне.
– Почему? – удивился император.– Боишься, что можешь не попасть в выжившую часть?
– Нет,– ответила Эвелина.– Это соображение не было определяющим, хотя, с другой стороны, кому нужна армия без полководца? Просто исход сражения во втором случае во многом бы зависел от прихоти Судьбы. Что не может быть приемлемо.
– Напомни мне, и следующий урок я начну с объяснений, что даже личной ученице императора не всегда будут сходить с рук негативные высказывания по поводу Пятого Бога,– холодно заметил Дэмиен.– Сейчас не хочется возиться с наказанием, но ты в последнее время слишком своевольничаешь. Твое объяснение принимается.
– И все? – подняла брови девушка.– Вы не скажете мне, каков же правильный ответ у этой загадки?
– Оба варианта верны и неверны одновременно,– пожал плечами император.– Все зависит от конкретной ситуации и человека. Я бы положился на Судьбу, но мне по рангу позволены вольные отношения с ней.
Эвелина понимающе улыбнулась и немного нервно огладила подол длинного бархатного платья, богато украшенный замысловатой вышивкой. Она еще не привыкла уверенно себя чувствовать в придворных нарядах. С недавних пор Дэмиен заставлял ее являться на уроки в дорогих изысканных одеяниях. Вначале девушка пыталась бунтовать против новых правил, но Ронни быстро поставил ее на место, пояснив, что император собирается лично обучать ее этикету. И от подобной чести отказываются лишь глупцы или безумцы, не понимающие очевидной выгоды.
Эвелине преподавали тонкую науку двуличия. С лицемерными разговорами и объятиями, с громкими словами «друг» и «любовь», разбрасываемыми по поводу и без. За последние полгода она научилась фальшиво смеяться и незаметно переводить разговор на интересующую тему, танцевать и сражаться на мечах, правда, еще деревянных, в неудобном, путающемся в ногах платье флиртовать и выуживать драгоценные крупинки нужного знания в многочасовых разговорах ни о чем. Ронни мог бы гордиться своей племянницей. Отныне она с легкостью бы стала украшением любого общества.
Как ни странно, друзьями в Академии Эвелина так и не обзавелась. С прекращением мучительных тренировок девушка обрела возможность немного оглядеться по сторонам. Оказалось, что ученики с переходом на стихийную магию получили неожиданно много простора для деятельности, за которой уже не следили так строго наставники. Если раньше расписание занятий предполагало только полчаса свободного времени в день, за которые с трудом удавалось привести себя в порядок нехитрыми гигиеническими процедурами, то ныне сокурсники Эвелины чувствовали себя куда более вольготно. Каждый из них распорядился нежданным подарком судьбы по-своему. Кто-то налег на боевые искусства, кто-то – заперся в библиотеке, постигая тайны древних фолиантов, а кто-то праздно шатался по острову, при любом удобном случае задирая младшекурсников. Эвелина же старалась распределять нагрузку по возможности равномерно. Нельзя угадать, что именно пригодится тебе в жизни.
Девушка пока оставалась одной из лучших на курсе, хотя поддерживать это звание становилось все труднее. Слишком много сил уходило на занятия с императором. Эвелина никак не могла понять, чего именно добивается Дэмиен. Она не собиралась в обозримом будущем вливаться в столичное высшее общество, о чем прямо заявила еще на первом уроке. На что император хмыкнул и по своему обыкновению заметил, что рассказывать о своих планах – все равно что насмешить Судьбу. Потому что любое людское разумение в конечном итоге ничто перед Божьим промыслом.
Так или иначе, но теперь Дэмиен обращался со своей ученицей не в пример более мягко. Даже во время поединка на тренировочных мечах он отныне лишь намечал удар, но не наносил его в полную силу. Уже давно сошли все синяки, а новые если и появлялись, то только из-за неосторожности самой Эвелины или после разминок с Ронни, который поспешил вернуться к своей излюбленной манере воспитания племянницы. Но каждый раз, когда девушка собиралась переступить незримую грань вежливости, по былому обыкновению нахамив императору, Эвелина вспоминала миг своего унижения. И мысленно отступала от прежних намерений.
Странное дело, но теперь Дэмиен уже не вызывал столь жгучей ненависти, как раньше. Конечно, где-то глубоко в душе Эвелина знала, что он – враг, который не раз пытался убить ее, а возможно, еще попытается. Но в то же время она не могла не восхищаться выдержкой и хладнокровием императора. Эвелина жадно, как губка воду, впитывала те знания, которыми щедро делился с ней наставник. Она училась извлекать выгоду из общения со столь не похожим на нее человеком. И у нее это неплохо получалось.
Ронни не мог нарадоваться на прилежание племянницы. А она вдруг с ужасом осознала, что зачастую с трудом дожидается начала очередного урока и искренне огорчается, когда он приходит к завершению.
Эвелина боялась признаться самой себе, что ей начинал нравиться император. Что даже воспоминания о том, как некогда он жестоко обращался с ней, вызывают не гнев, но какое-то болезненное удовольствие. Словно пережитое тогда надломило что-то в душе, показав ей омерзительную сладость унижения.