И спокойно побрёл, переступая через разбросанные там и сям останки бронированных птиц.
* * *Невидимые глаза по-прежнему смотрели им в затылок. Примерно через сотню шагов им попался первый боковой проход, что завершался дверью. Ользан указал на него, но монах отрицательно покачал головой.
— Чувствую, что главная напасть будет впереди, а не там, — пояснил он. — Так что вперёд и пойдём.
Боковые проходы исчезли; последние сто шагов до лестницы проход был совершенно пуст. Двигались не спеша, прислушиваясь и всматриваясь в стены. Ничего подозрительного, однако, не попадалось.
— Вон они, — указал рукой Бревин, когда путешественники подошли вплотную к первой ступеньке.
Наверху, по обеим сторонам от массивной двустворчатой каменной двери, стояли две огромные каменные фигуры — по две оскалившихся кровожадными усмешками головы; по четыре руки. Не менее трёх метров росту в каждом. Глаза изваяний были сделаны из ярко светящегося материала. Словно четыре пары тихонько тлеющих углей.
Бревин присвистнул.
— Хорошенькое дело, — проговорил он. — Да они ж нас в пыль искрошат.
— Если они оживут, — монах задумчиво посмотрел на изваяния, — надо постараться их уронить. Стоит им спуститься вниз, и нам несдобровать.
Как бы в ответ, глаза существ вспыхнули ярче и они отошли на шаг от стены, подняв каждую руку ладонью вверх. Рты раскрылись шире, каменные челюсти клацнули.
— Началось, — прошептал Бревин.
* * *Никуда они не собирались спускаться.
В каждой ладони возник колючий каменный шар, размером с голову. Доля секунды… и восемь убийственных снарядов со свистом помчались в непрошеных гостей. Те едва лишь успели пригнуться или отпрыгнуть, как пол задрожал от ударов и каменной крошево брызнуло вокруг, больно раня незащищённую кожу.
Ухмылки на уродливых лицах стали шире. Каждое из изваяний переглянулось своими головами и новые шары легли из воздуха в подставленные ладони. Снова свист… и на сей раз один из шаров едва не снёс голову шантирцу.
— Здорово, — прохрипел тот, поспешно поднимаясь. Его сестра, с глазами, расширенными от ужаса, стояла неподалёку. Изваяния играли со своими жертвами — и глаза их, и руки чуть двигались, выбирая упреждение. Сколько мышке ни бегать…
— Олли, — шепнул монах художнику, после того, как они упали рядом после очередного залпа. — Постарайся их отвлечь. Как угодно. Я попробую подняться наверх.
Ользан извлёк пару звёзд и метнул их в широко раскрытые светящиеся глазницы. Руки с колючими гостинцами дрогнули и шары посыпались на пол, поскакали, теряя иглы, вниз. Звезды несколько секунд летали вокруг исполинов, словно рассерженные шершни, касаясь кончиками лучей их лиц и высекая из них искры. Две пары рук одновременно попытались схватить кусачие снаряды и промахнулись. Звёзды вернулись к их владельцу.
Ользан мигнул и понял, что монах преодолел уже половину лестничного пролёта. Он вновь запустил звёзды; вновь несколько секунд жизни, украденной у смерти с шарами в ладонях… Монах змеёй скользнул под ногами у правого изваяния и прижался к косяку двери.
Коллаис вскрикнула и кинулась бежать. Назад, подальше от лестницы. Левый исполин, не обращая внимания на звезду, повелительно взмахнул левыми ладонями и часть потолка осыпалась каменным градом. Коллаис опередила его лишь на миг. Споткнувшись, она едва не упала лицом на острые осколки. Другая пара рук указала вверх и вновь пласт камня ринулся вниз. Бревин уже бежал к сестре; он что было силы толкнул её и упал сам, едва успев откатиться подальше.
Монах застыл в стойке, затем резко повернулся и ударил правое изваяние в спину открытой ладонью. Прежде таким ударом он раскалывал скалы и обращал двери в горсть опилок. Теперь же ничего не случилось. Изваяние стремительно повернулось к противнику, сделало шаг вперёд.
Унэн прижался к стене. Отступать ему было некуда.
Ользан ощутил, как что-то вновь проснулось внутри его сознания. Новая сила, пока ещё безымянная, но пробуждённая к действию отчаянием. Где-то позади него рушился потолок и разлетались осколки — но там, он знал, всё обойдётся.
Каменные кулаки взметнулись над крохотной фигуркой, тщетно пытавшейся увернуться.
Сейчас.
Если вон тот камень, под правой ногой изваяния, исчез бы…
Камень исчез.
Кулаки врезались в дверь, едва не задев скорчившегося монаха. Рёв вырвался из двух каменных глоток, в первый и последний раз. Изваяние оступилось, покачнулось, хватаясь руками за воздух и рухнуло вниз.
Земля содрогнулась от удара и послышался сухой шорох рассыпающихся осколков.
Ользан обернулся.
Шантирцы уже спрятались в проходе.
Оборачиваться ему не следовало. Монах только начинал подниматься на ноги, как второй великан, обернувшись в его сторону, поднял все четыре руки над головой и огромная дубина возникла в них. Торжествующе зарычав, статуя размахнулась, далеко отводя дубину назад…
Если бы дубина стала потяжелее!
После короткой паузы в воздухе мелькнули корявые каменные ступни и миг спустя второй тяжкий удар потряс спокойствие подземелья.
И воцарилась тишина.
* * *— Похоже, что дарион был прав, — заметил Бревин, помогая сестре подняться. — Ей повезло. Чего ты вдруг вздумала бежать?
— И… испугалась, — ответила девушка. Её била мелкая дрожь. Всё лицо и руки были исцарапаны. Когда Ользан подошёл поближе, она вцепилась в его ладонь мёртвой хваткой и уже не отпускала. Ользан опустился рядом.
— Смотри, — шантирец указал на молоточек. Тот светился мягким золотистым свечением. — Похоже, что эта дверь — последнее препятствие. Схожу-ка я за дарионом!
— Нет уж, — монах поправил изрядно пострадавшую накидку и довольно улыбнулся — как будто здесь произошёл не смертельный бой, а добрая беседа. — У меня это получится быстрее.
Минут через пятнадцать все пятеро собрались у дверей и сели, тяжело дыша.
— Не могу я так, — поёжилась девушка, извлекая из «кошелька» что-то едкое и принимаясь беспощадно обрабатывать им чужие ссадины и царапины. — Всё равно, что на тигра с голыми руками.
— Мой великий… — начал было Унэн, но споткнулся посреди слова, встретив негодующий взгляд художника. — Ладно. Убедил. Ну что, мастер оружейник — ваша очередь!
Дарион кивнул, с сочувствием наблюдая, как девушка стискивает зубы и протирает тампоном своё лицо. Затем взял в руку молоточек и коротко размахнулся. Гулкое эхо раскатилось вокруг.
— Eddvarin ong Hindanne! — провозгласил дарион и двери нехотя распахнулись. Бревин успел отметить, что на них не осталось ни царапинки.
И взорам путешественников открылась небольшая круглая комнатка, по колено заваленная разнообразными сокровищами. Шорох и скрежет послышались откуда-то снизу и затихли. Дарион удовлетворённо кивнул и коротко поклонился кому-то невидимому.
— Ну что же, — произнёс он. — Как договорились. Забирайте всё, что понравится.
XXXIII
— Вы не шутите? — ошарашено спросил Бревин. — Всё, что сочтём нужным? А если я заберу всё, что здесь вижу?
Дарион пожал плечами.
— Я рассчитываю на то, что вы поделитесь со мной — хотя бы тем, что вам самим не подойдёт. А так, берите хоть всё. Поверьте, что мне не нужно здесь ни золота, ни камней.
— Что же вам нужно? — спросил Бревин, всё ещё недоумевая.
Дарион вновь пожал плечами.
— Там видно будет.
В комнате было на что посмотреть. Мечи и кольчуги, браслеты и амулеты. Всё, что угодно. Были и откровенно сломанные, изъеденные временем и сыростью предметы — но совсем немного. Бревин достал четвёртый, до сих пор не использованный «кошелёк» и положил его рядом.
— Так… — бормотал он, открывая шкатулки, рассматривая некогда богатые одежды, ныне лежавшие грудой лохмотьев. — Ничего интересного… и здесь тоже… так… Ну ладно. Нас тут пять — поделим поровну. Все старались, не так ли?..
Ользан поднял шкатулку, которую Бревин отверг и предоставил шантирцу и монаху продолжать сортировать добро. Похоже, что эйфория вытеснила в голове у Бревина всё остальное. Он, без сомнения, уже видел себя одетым в неуязвимую кольчугу, скачущим в Шантир во главе славной и непобедимой армии.
Ользан едва не споткнулся о покрытый зеленоватой плёнкой тяжёлый медный жезл, увенчанный прозрачным набалдашником. Толстая спираль вилась по всей длине жезла. Юноша перешагнул через жезл и подошёл к дариону.
— Похоже, что вы обратили внимание на это, — он открыл шкатулку. Коллаис, которая быстро остыла к виду сокровищ, подошла и встала рядом.
В шкатулке была только пыль да горстка небольших камушков, напоминавших кусочки гранита. Узор на их поверхности едва заметно менялся.
Ользан высыпал содержимое шкатулки на ладонь и камушки, соприкоснувшись с его рукой, засветились ярче. Тепло потекло от них, разливаясь по всему телу.
— Как интересно! — воскликнула девушка, прикасаясь пальцем к одному из камушков. — Словно живые.
— Ungvarin, — тихонько произнёс дарион и камушки разгорелись, словно маленькие солнца. — Они и есть живые. Живые камни, Ungvarin, величайшие сокровища земли.
Ользан молча протянул ладонь дариону и светящиеся кусочки пересыпались в ладонь дариона. Тот достал массивную шкатулку из своего мешка и осторожно открыл её. Непроницаемо-чёрное бархатное покрытие выстилало её изнутри.
* * *— Это первые жители нашего мира, — объяснил дарион, понизив голос. Бревин и монах не обращали на остальных внимания, увлечённо разглядывая какие-то монеты. — Пока они живы, ему ничто не угрожает. В последнее время их очень трудно отыскать. Я благодарен вам, потому что, только отданные по доброй воле, камни остаются живыми. Так они и погибали — их крали, обманом выменивали, уничтожали ради алхимических опытов. Эти, конечно, не последние, но отыскать остальные непросто.
— Чем же они замечательны? — спросила девушка, не в силах оторвать глаз от переливающихся камней.
— Дайте-ка мне серебряную монетку, — попросил дарион и Коллаис повиновалась. Номвиллер прикоснулся к монетке одним из камушков и монета, вспыхнув, словно раскалённая добела, постепенно остыла и превратилась в полупрозрачный, слабо просвечивающий диск.
— Митралл! — ахнула Коллаис.
— Совершенно верно, — кивнул дарион. — Но камни должны ощущать заботу. Их возможности велики, но ограничены — как и всем, им нужен отдых. Если обычный камушек положить рядом с Ungvarin, то он унаследует их свойства только многие столетия спустя. Вероятно, так и случилось. Возьмите, — он протянул по яркому солнышку Ользану и Коллаис и те бережно приняли их. — Носите их рядом с телом и не забывайте, что они — живые.
Откуда-то дарион извлёк две тонкие серебряные цепочки и мгновения спустя — Ользан с Коллаис не успели опомниться — оба камня висели на полупрозрачных митралловых цепочках. Переглянувшись, они одели цепочки и спрятали камни под одеждой. Медальон Коллаис разгорелся, словно новая звезда, когда камень коснулся его.
— Сумерки скоро кончатся, — дарион осторожно пересыпал остальные камни в шкатулку и спрятал её. — Новый день будет самым тёплым и солнечным. Но прошу вас — никому не слова.
Его собеседники закивали, взявшись за руки.
* * *Сортировка сокровищ, делёж и упаковка заняли немало времени. Ользан помог Бревину и Унэну упаковывать добычу и поднял жезл, о который не так давно споткнулся. Присмотрелся к нему повнимательнее.
— Спираль-то светится! — указала Коллаис. Действительно, верхний виток спирали слабо мерцал.
— Где-то я видел такое, — дарион попросил жезл и неожиданно… исчез. Коллаис ахнула, но дарион вновь возник, удовлетворённо кивая.
— Вам вновь повезло, Ользан, — признал он. — Это тоже редкость. Игрушка наших родственников, Дандарионов. Кальарт, средство для мгновенного перемещения в пространстве.
— А куда? — спросил подошедший Бревин. — Мы всё поделили, Номвиллер. Всё поровну. Можно собираться назад.
— Благодарю вас, — дарион вручил жезл художнику и добавил. — Куда угодно. Или почти куда угодно. Я не помню, как он восполняет свои ресурсы. Что-то очень простое — подержать подольше на солнце, например. А для перемещения достаточно представить себе, куда вам надо. Хлоп — и вы уже там.
— И сколько раз можно так переместиться? — недоверчиво спросил Бревин, озадаченно почёсывая подбородок. — Везёт тебе, Олли! Всё время находишь самое интересное!
— Не знаю, — дарион присмотрелся к жезлу и вернул его. — Пока что — не более десятка раз. Чем больше витков светится, тем больше ресурсов.
— Ну что? — Ользан поднял жезл над головой и оглядел изрядно опустевшую комнату. — Все готовы возвращаться? Первая остановка — Дварн. — Коллаис взяла его за руку и зажмурилась.
Несколько минут спустя в комнате никого не было. Свет, что источался стенами прохода и сокровищницы, начал меркнуть и вскоре воцарилась полная и непроницаемая тьма.
История 9. Сумерки
XXXIV
— Что может быть проще? — негодовал Бревин. — С таким жезлом мы в момент облетим весь Шантир и решим все проблемы.
— Какие все? — спросила его сестра. — Что толку летать туда-сюда? У тебя есть план действий?
— Конечно, — шантирец уселся и продолжил уже более спокойным тоном. — Для начала потолковать с дядюшкой.
— И получить нож в спину, — Коллаис встала и постучала пальцами по столу. — Успокойся, Риви. Никакое колдовство, даже самое мощное, не сможет победить в сочетании с поспешностью. Ты хочешь в Шантир? Изволь. Придумай, что и как ты там будешь делать и я… — она взглянула на Ользана, — и мы поможем тебе. Хотя бы для того, чтобы ты успокоился и отстал.
К их изумлению, Бревин неожиданно угомонился.
— Договорились, — кивнул он. — Ловлю на слове.
Сестра пожала плечами.
— Кстати, — напомнил он, — нас по-прежнему ищут. Если нужно в город, позовите Унэна. Он там, внизу, обед готовит. — И вышел из комнаты.
* * *Ользан приводил в порядок оружие. Из сокровищницы им всем досталось по мечу — все они были украшены непонятными символами. Художник выбрал себе клинок покороче, чуть выгнутый дугой, с прозрачным семигранным камнем, врезанным в рукоять. У всех мечей по обеим сторонам клинка бежала серо-синяя лента орнамента; все были отлично сбалансированы и не потеряли заточки.
После этого то оружие, которое ковали городские кузнецы для местных стражей и простых жителей показалось Ользану нелепым и никудышным. То, что висело у него слева на поясе, могло бы по праву считаться произведением искусства. Теперь придётся следить — есть места, где небезопасно ходить открыто, если носишь хоть что-нибудь ценное.
Транспортный жезл был тщательно отполирован и целыми днями лежал под яркими солнечными лучами; постепенно всё большая часть спирали набирала свечение. Путешественники каждую неделю перебирались в один из соседних городков, неизменно придерживаясь Центра. Сейчас их гостеприимным хозяином был Веннелер — ближайший к Шести Башням город на берегу одноимённого озера. На той стороне озера в ясную погоду виднелись руины — остатки старого, Восточного Веннелера, разрушенного при последнем штурме башен. Ещё дальше виднелись дремучие леса, простиравшиеся на десятки километров и угрожающе воздетые к небесам верхушки самих башен.
Восемь раз за прошедший месяц Сунь Унэн вскакивал — иногда среди ночи — и всем приходилось срочно собираться, расплачиваться и отбывать. После недавних событий никто уже не сомневался в шестом чувстве монаха — шутить с его предупреждениями не стоило.
…Время шло и постепенно удавалось совершать короткие вылазки. Ользан написал два портрета местного правителя в городке Сентаор, после чего удостоился, к большому неудовольствию монаха, торжественного ужина вместе с семьёй князя. Поблизости от Федерации и Алтиона никто не жил в тревоге: либо боги, либо смертные следили, чтобы ничто подолгу не тревожило простых людей. Впрочем, не только их.