Билли оказался настоящим охотником. В нем не было ни капли жалости к противнику, даже когда тот ослаб и практически сдался. Лузер, не выдержав бешеного темпа, бросил автомат и оперся о стену, чтобы отдышаться. Билли это не остановило: он выстрелил вновь и проворно скрылся.
На сей раз наставник последовал за ним — но не для того, чтобы наблюдать за исходом боя. Пока Риддл стремительно нырял между препятствиями из пенопласта, чтобы в очередной раз напасть из засады, мистер Икс просчитывал траекторию его движения.
Быстро переместившись вправо, он встал на пути атакующего и выстрелил в упор.
Не веря глазам, Билли посмотрел себе на грудь. В первый раз его жилет замигал.
— Отличная работа! — сказал мистер Икс. — Лихо повоевал, сынок, но теперь ты убит.
Билли с трудом оторвал взгляд от мишени: прямое попадание в сердце.
— Сэнсэй. — Он вложил в это слово все свои чувства.
Это был не благоговейный трепет, а любовь, граничащая с обожанием.
Бэт вышла из дома вне себя от возбуждения. Просить дворецкого отвезти ее домой она уж точно не собиралась. В таком состоянии невозможно поддерживать светскую беседу. Выйдя на улицу, она достала свой мобильник, чтобы вызвать такси, и уже почти набрала номер, как рядом раздалось урчание мотора. Бэт повернула голову.
Дверца «мерседеса» открылась, из нее вышел дворецкий и поклонился.
— Госпожа, мне велено доставить вас домой. Сочту за честь предложить вам свою помощь.
В его взгляде не было и тени притворства, только искреннее уважение и надежда. Но Бэт было просто необходимо пройтись, чтобы выпустить пар после всего, что произошло.
— Нет, спасибо. — Она выдавила улыбку. — Я лучше…
Лицо дворецкого мгновенно вытянулось. Он стал похож на побитую собаку.
Бэт стало стыдно за свою грубость.
— Хорошо, едем.
И, не дожидаясь, пока ей откроют дверь, скользнула на переднее сиденье. Такой поворот дел немного ошарашил дворецкого, но он быстро взял себя в руки и лучезарно улыбнулся.
Усевшись за руль, он завел мотор.
Бэт открыла рот:
— Я живу на…
— О, я прекрасно знаю, где вы живете. Мы же всегда присматривали за вами. Сначала вы были в госпитале Святого Франциска, в реанимационном отделении для новорожденных. Затем медсестра взяла вас к себе домой. И мы так надеялись, что вы там останетесь, но ей пришлось подчиниться требованиям администрации и вернуть ребенка. Так вы попали в приют. Нам это не понравилось. Потом началась эпопея с приемными родителями. Сначала Макуильямсы с Элмвуд-авеню, но вы заболели пневмонией, и — опять госпиталь.
Фриц включил поворотник и свернул налево.
Бэт слушала, затаив дыхание.
— Потом Райаны. Но у них было слишком много детей, поэтому вас передали бездетным Голдричам. Те жили в таунхаусе в конце Рэйли-стрит. Мы надеялись, что вы останетесь в семье, но миссис Голдрич забеременела, и вы снова оказались в приюте. Нам страшно не нравилось это место, оно совершенно вам не подходило. Вы были таким живым ребенком, а они не выпускали вас поиграть.
— Вы говорите «мы», — прошептала Бэт с надеждой в голосе.
— Да, ваш отец и ваш покорный слуга.
Бэт прикусила руку, не отводя глаз от его бесстрастного профиля.
— Он знал обо мне?
— Конечно, госпожа. С самого рождения он знал о вас все. Как вы ходили в детский сад, потом в школу.
Он посмотрел Бэт в глаза.
— Когда вы поступили в колледж по академической стипендии, мы так вами гордились. Я был на вашем выпускном вечере и фотографировал, чтобы ваш отец смог увидеть этот момент.
— Отец знал меня. — Это прозвучало так непривычно, как будто она говорила не о своем отце.
Дворецкий посмотрел на нее и улыбнулся.
— Мы собирали все ваши работы. Даже из школы и колледжа. Когда вы стали работать в «Колдуэллском курьере», ваш отец отказывался ложиться спать, пока я не приносил ему утренний номер. Какой бы тяжелой ни была его ночь, он не мог заснуть, не прочтя всего, что вы написали. О, как гордился он вами, госпожа!
Бэт рылась в сумке в поисках носового платка.
— Возьмите, — сказал дворецкий, протягивая ей коробку салфеток.
Она постаралась высморкаться как можно тише.
— Поймите, госпожа, ему было так трудно держаться в стороне от вас. Но если бы он оказался рядом — подставил бы вас под удар. Он надеялся, что превращение обойдет вас стороной и вы останетесь человеком, поэтому вы и воспитывались среди людей.
— А мою мать вы тоже знали?
— Не очень хорошо. Они были вместе совсем недолго. Как только она узнала, что ваш отец… не человек, — сразу ушла. Потом она обнаружила, что беременна, но скрывала это до самых родов. Я думаю, она боялась того, что носила под сердцем. К несчастью, мы опоздали, и ее забрали в больницу для людей, а там мы уже ничем не могли помочь. Но, госпожа, ваш отец очень любил вашу мать.
Бэт переваривала обрушившуюся на нее информацию, выстраивая недостающие звенья своей биографии.
— А мой отец и Рэт, они были друзьями?
Дворецкий замялся:
— Рэт — наш король, наш повелитель. Покойный господин любил его, как и все мы. Вот почему он попросил Рэта прийти к вам. Не бойтесь: Рэт не причинит вам вреда.
— Я знаю.
Они уже подъезжали к дому. Бэт пожалела, что экскурсия в прошлое завершилась.
— Ну вот, приехали, — сказал дворецкий. — Рэдд-авеню, дом одна тысяча сто восемьдесят восемь, квартира один — Б. Нужно отметить, что мы — ваш отец и я — никогда не одобряли ваше решение жить на первом этаже.
Машина остановилась. Но Бэт не торопилась выходить.
— А если я еще о чем-нибудь захочу узнать? Могу я к вам обратиться? — спросила она.
— Конечно, госпожа. Спрашивайте. Вам еще столько предстоит узнать…
Дворецкий покинул машину, но Бэт его все же опередила: пока он обходил кругом, она уже выскочила и захлопнула за собой дверь.
Протянув было руку, она замешкалась, а потом стиснула старину Фрица в объятиях.
Когда Бэт закрыла за собой дверь, Рэт чуть было не кинулся вслед. Жажда крови гнала его за добычей. С трудом натянув брюки, он потянулся к телефону. Передать инструкции Фрицу и Торману оказалось не так-то легко: голос то и дело срывался, и приходилось по десять раз начинать заново.
Как только Рэт повесил трубку, его снова скрутило. На подгибающихся ногах он дополз до ванной, мысленно призывая Мариссу. И, только согнувшись над унитазом, вспомнил, что желудок-то пуст.
Он слишком долго зажимал потребности организма и игнорировал его сигналы. А тут еще Бэт со своей биохимией влезла в его жизнь и свела с ума. Немудрено, что он сорвался с цепи.
Легкий запах Мариссы коснулся его ноздрей.
— Милорд? — позвала она.
— Мне нужна…
Бэт. Сознание затуманилось и наполнилось видениями.
Напротив стояла Бэт. Рэт слышал ее голос, но не мог коснуться рукой.
— Милорд? Я могу войти? — Голос Мариссы раздавался из спальни.
Рэт отер пот с лица и вышел из ванной, нащупывая дорогу рукой. Его бросало из стороны в сторону, как пьяного.
— Рэт! — Марисса рванулась ему навстречу.
Не удержавшись на ногах, он упал на кровать и потянул Мариссу за собой. Он был уверен, что рядом с ним Бэт.
Простыни, в которые он зарылся лицом, впитали ее запах. Рэт сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя, но тщетно: образ Бэт не желал его покидать.
— Милорд, вам нужно пить. — Голос Мариссы звучал откуда-то издалека.
Он взглянул в сторону, откуда звучал голос, но ничего не увидел. Глазами.
Марисса повысила голос:
— Милорд, ну вот же моя рука, возьмите скорее.
Рэт ощутил прикосновение теплой кожи. Руки тряслись так, что он не мог поднести запястье ко рту. Потянувшись вперед, он нащупал ключицу и, скользнув по ней вверх, обхватил Мариссу руками за шею.
Бэт.
Голод парализовал сознание. Рэт зарычал и яростно прижал к себе женское тело, вонзив клыки в нежную кожу над артерией. Он захлебывался от жадности. Образ темноволосой красавицы не покидал его. Эта она лежит в его объятиях и отдает ему свою кровь.
Марисса не могла вздохнуть.
Рэт чуть не сломал ее пополам. Как каменной плитой, придавил ее. Впервые Марисса почувствовала его тяжесть.
Она ощущала каждую выпуклость этого твердого тела, включая его могучую плоть. Это неведомое ранее ощущение заставило ее замереть от сладкого ужаса.
Она почувствовала, что теряет сознание, и попыталась восстановить дыхание. Этого момента она ждала всю жизнь. Почему же тогда его страсть так шокировала ее? Чего она ожидала? Он был мужчиной в полном смысле этого слова. Воином.
Наконец-то он понял, что нуждается в ней.
Любопытство заставило ее забыть о неудобной позе. Марисса осторожно погладила широкие плечи, впервые в жизни решившись на такую вольность. Рэт застонал, словно хотел, чтобы она не останавливалась. С огромным наслаждением она запустила пальцы в его темные пряди. Они оказались невероятно мягкими. Кто бы мог подумать? Такой грозный мужчина. А волосы на ощупь — как шелк.
Мариссе захотелось прочитать его мысли. Раньше такое не пришло бы ей в голову, но сейчас все было по-другому. Безумно хотелось узнать, что же будет дальше. Он ее поцелует? А потом они займутся любовью? Рэт разрешит ей жить рядом? Она с радостью поселилась бы с ним у Дариуса. Или в любом другом месте. Где — не имело никакого значения.
Закрыв глаза, она погрузилась в его сознание.
И увидела женщину.
Темноволосая красавица, с полузакрытыми от страсти глазами, лежала на спине. Он ласкал ее тугие розовые соски и целовал живот, опускаясь все ниже…
Марисса отбросила этот образ, как ядовитую змею.
Так вот с кем он был сейчас. Не с ней, а с этой женщиной. Это ее тело он обнимал, это ее кровь пил так жадно.
И вся его эрекция принадлежала ей — той.
Рэт продолжал жадно пить, время от времени сжимая свои объятия. Марисса заплакала от несправедливости.
Так больно было отказаться от своих надежд и признать очевидный факт, что никакой любви между ними нет и в помине.
Как ей хотелось, чтобы он не останавливался и выпил ее досуха. Дал ей умереть.
Как долго она тешила себя иллюзиями. Понадобились века, чтобы понять очевидное.
Он никогда не принадлежал ей и принадлежать не будет.
Грезы растаяли, оставив ее в полном одиночестве.
Глава 21
Бэт бросила сумочку на столик в прихожей, поздоровалась с Бу и отправилась в ванную. Она собралась было принять душ, — несколько минут под струей горячей воды вернули бы ее телу легкость, — но передумала. Не хотелось смывать запах Рэта с кожи. Она никогда раньше с таким не сталкивалась: эротический аромат темных специй трудно с чем-либо спутать и невозможно забыть.
Включив воду, она ополоснулась, почувствовав между ног легкое жжение. Ее не сильно волновала боль — Рэт имел полное право сделать с нею это снова в любой момент, когда только захочет.
Он был…
Трудно было выразить это словами. Бэт вспомнила, как он извергался в нее. Широкие плечи, покрытые испариной, вздымающаяся от напряжения грудь. Рэт отдал всего себя без остатка. Сделал ее своей.
Да, все именно так. Она находилась во власти мужчины, хозяина, который поставил на ней свою метку. Овладел ею.
Бэт захотела испытать это еще раз, немедленно.
Но, тряхнув головой, она решила, что пора опомниться и положить конец незащищенному сексу. Хватит с них и двух раз. Нужно быть осторожнее.
Выходя из ванной, она поймала свой взгляд в зеркале и замерла.
Внешне ничто не изменилось, она выглядела так же, как утром. Но появилось ощущение, что из зеркала на нее смотрит чужой человек.
Приоткрыв рот, Бэт потрогала зубы. Два передних клыка определенно побаливали.
Боже милостивый, кто же она на самом деле? Во что превращается?
Как Рэт изменился после их близости! Как оттолкнул ее! Его били судороги. Мускулы были готовы вырваться наружу. Клыки стали длиннее, вырастая на глазах.
Благородные черты исказились в агонии.
Неужели ее ждет такая же участь?
Из комнаты раздался негромкий стук: кто-то барабанил в окно. Бу мяукнул в знак приветствия.
Бэт осторожно выглянула из ванной.
У раздвижных дверей что-то темнело. Огромная фигура.
— Рэт? — Она подбежала и распахнула дверь. И тотчас же пожалела о своей беспечности.
На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина. Одетый, как Рэт, в черную кожу с головы до ног. У него были короткие черные волосы, суровое лицо и пронзительные темно-синие глаза.
Потянув носом, он нахмурился и посмотрел на Бэт в упор. Потом опомнился.
— Бэт? — Низкий голос был вполне дружелюбным. Мужчина улыбнулся, обнажив клыки.
Бэт даже не вздрогнула.
Черт возьми, быстро же она привыкла к таким сюрпризам.
— Меня зовут Торман, я друг Рэта. — Незнакомец протянул руку. — Или просто Тор.
Бэт пожала его ладонь, не зная, что и сказать.
— Побуду при тебе некоторое время. Если что понадобится, я во дворе.
Мужчина — вампир, или кто их теперь, к чертям, разберет, — развернулся и зашагал к садовому столику.
— Постой, — замялась она. — Зачем во дворе… Проходи в дом.
— Даже так? — Он пожал плечами и перешагнул через порог.
Бу громко мяукнул и потерся головой о тяжелый ботинок. Они поздоровались, как старые друзья. Когда вампир выпрямился, полы кожаной куртки распахнулись, и Бэт увидела кинжалы. Похоже, у парня под курткой такой же арсенал, как тот, что Буч изъял у Рэта.
— Выпьешь что-нибудь? — Она поморщилась: «Только не кровь. Пожалуйста, не говори, что будешь пить кровь».
Он весело ухмыльнулся, как будто прочитав ее мысли.
— А пиво у тебя есть?
Пиво? Он пьет пиво?
— Скорее всего, да.
Она пошла на кухню и вернулась с двумя бутылками «Сэма Адамса». Ей тоже не мешало выпить.
Как-никак в гостях сидит вампир. И ее покойный отец был вампиром.
И ее любовник — тоже самый настоящий вампир.
Она запрокинула голову и сделала большой глоток.
Торман тихо рассмеялся.
— Тяжелая ночь?
— Ты даже не представляешь. — Она вытерла рот ладонью.
— Ну, отчего же. — Вампир уселся в потертое кресло. Спинка жалобно заскрипела. — Я рад, что наконец познакомился с тобой. Твой отец столько всего рассказывал.
— Правда?
— Он страшно гордился тобой. И держался в стороне — не потому, что не любил, а чтобы не поставить тебя под удар.
— Фриц говорил то же самое. И Рэт.
— Вы с ним поладили?
— С Рэтом?
— Ага.
Почувствовав, что щеки заливает румянец, Бэт скользнула в кухню. Не нужно, чтобы Тор заметил ее реакцию. Взяв с холодильника коробку печенья, вытрясла немного на тарелку.
— Он… он… как бы это сказать… — Она замялась.
— Я тебя понял.
Бэт протянула ему тарелку:
— Угощайся.
— Овсяное, с изюмом, — сказал он, беря сразу три штуки. — Мое любимое.
— А я думала, вампиры только кровь пьют.
— Не-ет. В ней содержатся необходимые питательные вещества, а так мы едим простую человеческую еду.
— И чеснок?
— И особенно его. — Он откинулся в кресле, мечтательно жуя печенье. — Обжаренный в оливковом масле — вкуснота!
«М-да, с этим парнем ладить легко, — подумала она. — Расселся, как у себя дома».
Нет, не совсем так. Время от времени Торман бросал взгляд на окна и дверь, словно охраняя периметр. Бэт не сомневалась, что, если что-то ему не понравится, он пулей вылетит из кресла, и уж точно не затем, чтобы проверить замки. А чтобы атаковать.
Вампир закинул в рот еще одно печенье.
Явно, он был настроен сохранять видимость светской беседы.
— Ты не такой, как Рэт, — вырвалось у нее.
— Таких, как он, больше нет.
— Да. — Она уселась на диван и откусила от своей печенюшки.
— Рэт — это дикая сила природы, — ответил Тор и сделал большой глоток. — И он беспощаден, что бы ты ни думала. Но никто не сможет позаботиться о тебе лучше. Если он все-таки решится взять тебя под свою защиту, что, похоже, уже и сделал.