Он менял самого себя ради женщины. Ради одной-единственной цели — понравиться.
Нельзя смешивать личную жизнь с работой. Ни при каких обстоятельствах он не должен был уменьшать дистанцию и сближаться, и уж тем более — клеймить ее.
Рэт в который раз напомнил себе, что после ее превращения уберется восвояси. Вернется к нормальной жизни. А она…
Проклятье, почему стало так больно, как будто грудь прострелили навылет?
— Рэт, старина? — Голос Тормана прогремел из спальни.
Знакомый баритон вернул Рэта на землю.
Он вышел из ванной и нахмурился, услышав издевательский свист.
— Только полюбуйтесь на него, — покачал головой Тор, разглядывая Рэта со всех сторон.
— Нравится? Можешь поцеловать.
— Нет уж, спасибо. Предпочитаю женщин, — рассмеялся брат. — Хотя, должен признать, ты клево выглядишь.
Рэт повел плечами. Пиджак натянулся так, что казалось, еще немного — и он лопнет по швам. Скрещенные было на груди руки пришлось срочно опустить.
— Что тебя принесло?
— Звонил тебе на мобильник, никто не ответил. Ты хотел нас сегодня видеть. Я решил уточнить: в котором часу?
— До часа ночи я занят.
— За-а-нят? — вопросительно протянул Тор.
Рэт уперся руками в бедра. Где-то внутри зашевелилось беспокойство — как в доме, куда пробрался вор.
Все, все неправильно. Это его идиотское свидание с Бэт… Но, черт, слишком поздно его отменять.
— Ладно, тогда в полночь.
— Договорились, пойду сообщу ребятам.
Тон голоса не изменился, но очевидно было, что братец ухмыляется. Повисла пауза.
— Да… Рэт?
— Чего еще?
— Она очень красивая, именно такая, какой тебе кажется. Я подумал, тебе интересно будет узнать мое мнение.
Скажи такое любой другой вампир, бедняге пришлось бы собирать нос по частям. Старина Тор — другое дело, свой в доску, но Рэт все равно вспыхнул. Каждое упоминание о неотразимости Бэт заставляло его глухо ненавидеть мужчину, который достанется ей в мужья.
— Хочешь меня подразнить?
Он явно давал понять, что тема закрыта, но Тор уже не мог остановиться.
— Ты запал на нее.
Рэт проглотил вертевшийся на языке ответ, сообразив, что сейчас он неуместен.
— И, думаю, она на тебя тоже, — добавил Тор.
Круто! Вот ведь как полегчало-то. В придачу ко всему он еще и разобьет ей сердце.
— Ты влип, старина. Свидание до добра не доведет. Еще один шаг — и вы оба летите в ад, украшенный сердечками и стрелочками.
Рэт обнажил клыки.
— Я ввязался во всю эту историю только на время превращения.
— Ну да, естественно.
Вампир угрожающе зарычал, но Торман лишь пожал плечами.
— Раньше я не замечал, чтобы ты переодевался ради женщины.
— Она — дочь Дариуса. Или ты хочешь, чтобы я обращался с ней, как Зетист со своими шлюхами?
— Боже милостивый, нет. Да и ему пора завязывать с этим бардаком… Нет, ты не понял. Мне по душе, что вы с Бэт вместе. Ты так долго был один…
— Держи свое мнение при себе.
— Это не только мое мнение.
Лоб моментально покрылся испариной.
Откровения Тора стали последней каплей. Рэт почувствовал, что сам себя загнал в ловушку. Вместо того чтобы просто опекать Бэт, он лезет из кожи вон, чтобы доказать, что она ему небезразлична.
— Тебе больше нечем заняться? — поинтересовался он у брата.
— Пока нет.
— Ох, как мне повезло!
Не в силах стоять на месте, Рэт подошел к дивану и схватил кожаную куртку. Чтобы не собачиться с Торманом, он решил зарядить карманы новой порцией оружия.
— Той ночью, когда погиб Дариус, — начал Тор, — ты отказался позаботиться о ней. А ведь он просил.
Открыв шкаф, Рэт потянулся к ящику. Сюрикены, кинжалы и цепи были аккуратно разложены по полочкам. Он на ощупь выбрал, что требовалось.
— Ну и?..
— Почему же ты передумал?
Рэт крепко стиснул зубы, сдерживая новый приступ ярости.
— Он мертв. Я перед ним в долгу.
— Ты задолжал ему при жизни.
Рэт недовольно обернулся.
— Если у тебя больше нет ко мне дел, проваливай!
Тор поднял руки.
— Полегче на поворотах, братец.
— Иди к черту. Я не собираюсь обсуждать Бэт, особенно с тобой. Ясно? И не вздумай трепаться на эту тему с братьями.
— Ясно, ясно. — Тор отступил к двери. — Но сделай одолжение, разберись в своих чувствах. Слабость, о которой ничего не знаешь, смертельно опасна.
Рэт зарычал и приготовился к прыжку.
— Слабость? И это говорит мне мужчина, который, как дурак, влюблен в свою шеллан? Скажи, что шутишь.
Повисла долгая пауза.
Ответ Тора прозвучал неожиданно мягко:
— Мне повезло, у меня есть Уэлси. Я ежедневно благодарю Деву-Законоучительницу за то, что она послала нам любовь.
Раздражение выплеснулось наружу, и Рэт выпалил:
— Посмотри на себя! Ты просто жалок.
Тор взвился:
— А ты давно мертвец! Только никак не соберешься сыграть в ящик и успокоиться.
Рэт швырнул куртку на пол.
— По крайней мере, я не прячусь бабе под юбку.
— Конечно… ты наряжаешься в костюмчик.
Рэт в два прыжка подскочил к Торману. Брат не сдвинулся с места, только расправил плечи. Воздух между ними сгустился от ненависти — казалось, еще немного, и они вцепятся друг другу в глотки.
Рэт усмехнулся, его удлинившиеся клыки холодно блеснули.
— Если бы ты уделял побольше времени защите племени от врагов и не бегал по пятам за своей бабой, мы не потеряли бы Дариуса. Хоть раз ты задумывался об этом?
Смертельная мука выплеснулась из груди Тормана, как кровь из раны. Запах обожженной души. Рэт затянулся поглубже, чтобы он дошел до самого сердца. Презирая себя за этот подлый выпад, он надеялся, что брат даст отпор. Ненависть была таким привычным для него чувством.
— Поверить не могу, что слышу от тебя это. — Голос Тора задрожал. — Да тебе надо…
— Засунь свои бесценные советы…
— Заткнись! Я еще не кончил. — Тор врезал ему кулаком в плечо. — Научись отличать друзей от врагов, засранец. Пока не остался в полном одиночестве.
Где-то далеко за Тором захлопнулась дверь. Внутренний голос своим криком забивал все остальные звуки и рвал голову на куски. Он, Рэт, жалкий кусок дерьма!
Набрав побольше воздуха в грудь, вампир заревел, как дикий зверь. Голос разлетелся по комнате ударной волной, от которой задребезжали двери и зеркало в ванной. В ответ полыхнули свечи, пламя лизнуло стены, стремясь оторваться от фитилей и уничтожить все, до чего дотянется. Он орал, пока горло не охрипло и грудь не пропекло жаром.
Когда наконец замолчал, долгожданного облегчения не наступило. Его по-прежнему терзало раскаяние.
Рэт подошел к шкафу и выудил оттуда девятимиллиметровую «беретту». Вставив обойму, заткнул пистолет за пояс. Затем взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Оказавшись в гостиной, вампир прислушался. Никого. Это даже к лучшему: необходимо взять себя в руки.
Бесцельно прохаживаясь по дому, Рэт забрел в столовую и замер перед парадно накрытым столом. Все, как заказывал. Два прибора. Хрусталь и серебро. Свечи.
И это он-то посмел назвать брата жалким?
Если бы все это бесценное барахло не принадлежало Дариусу, он одним махом смел бы его на пол. Рэт протянул было руку, но движения сковывал тесный пиджак. Вампир вцепился в лацканы, чтобы содрать с себя эту тесную сбрую и спалить в камине, как вдруг открылась передняя дверь, и он обернулся на звук.
Она. Переступила порог. Идет по коридору.
Рэт быстро опустил руки.
Узкое черное платье. Волосы собраны наверх, в высокую прическу. Убийственный аромат ночных роз. Он вдохнул поглубже и почувствовал, как напряглась каждая часть его тела. Инстинкт потребовал немедленно повалить ее навзничь и…
Но в следующий миг Рэта накрыла волна беспокойства. Бэт явно была не в своей тарелке. Заметив, что она избегает его взгляда, он испытал от этого извращенное удовольствие. «Нервничает, опять чего-то боится». Раздражение вспыхнуло с новой силой.
Фриц запирал дверь и просто-таки светился от счастья.
— Я поставил напитки в гостиной. А первое блюдо подам минут через тридцать, хорошо?
— Нет! — скомандовал Рэт. — Мы сядем за стол сейчас.
Фриц смутился, но затем быстро взял себя в руки.
— Как пожелаете, господин. Значит, прямо сейчас.
Дворецкий так рванул в сторону кухни, словно там начался пожар.
Вампир посмотрел на Бэт в упор.
Она отступила в сторону. Надо полагать, испугалась свирепого взгляда.
— Ты выглядишь просто… необычно. В этом наряде…
— Этот наряд не добавил мне благородных манер. Не обольщайся, — процедил он сквозь зубы.
— Я и не сомневалась.
— Вот и отлично, а теперь давай побыстрее покончим с ужином.
Рэт решительно направился в столовую. Захочет — пойдет следом, а не захочет, может, оно и к лучшему. В любом случае он вовсе не спешит очутиться — именно так, за столом — в ловушке.
Глава 25
Бэт смотрела, как Рэт медленно удаляется в сторону столовой. Похоже, его совсем не волновало, составит она ему компанию за ужином или нет.
Другая женщина на ее месте давно бы уже оскорбилась, но Бэт пыталась разобраться в происходящем. Рэт пригласил ее на ужин. Почему же он так оскорбительно начал себя вести, стоило ей появиться в дверях?
Она была близка к тому, чтобы дать деру, но все же пошла за ним, понимая, что выбора нет. Слишком много накопилось вопросов, ответы на которые мог дать только он.
Бог свидетель: если бы существовал хоть малейший шанс получить информацию от кого-нибудь другого, она непременно бы им воспользовалась.
Уткнувшись взглядом Рэту в затылок, Бэт сначала старалась не обращать внимания на его походку, но потом сдалась: больно уж хороша была картина. Плечи двигались под тканью дорогого костюма в такт уверенным шагам. Когда он с силой впечатывал ногу в пол, руки отвечали небрежной отмашкой. Бэт мысленно раздела его и представила, как мускулы перекатываются под гладкой кожей.
В памяти всплыли слова Буча: «Этот человек — прирожденный убийца».
И тем не менее Рэт прогнал ее прошлой ночью, когда почувствовал, что может причинить ей зло.
Хватит ломать голову над загадками. Нужно довериться интуиции, которая подсказывает, что этот парень — ее последняя надежда.
Бэт шагнула в столовую.
Вот так сюрприз: парадно накрытый стол, украшенный туберозами и орхидеями, белые свечи, тончайший фарфор и серебро.
Рэт выдвинул стул и навис над ним темным облаком, ожидая, пока она сядет.
Боже, как он здорово выглядит в этом костюме. Ворот рубашки расстегнут, и на фоне черного шелка шея кажется смуглой. Жаль только, что зол как черт и даже не считает нужным это скрывать. Убранные назад волосы подчеркивают агрессивность напряженных скул.
Что-то вывело его из себя. И привело в ярость.
«Лучшая кандидатура для романтических встреч. Бешеный вампир», — ухмыльнулась про себя Бэт и настороженно приблизилась к столу.
Она готова была поклясться, что, задвигая стул, Рэт нагнулся к ее волосам и глубоко вдохнул.
— Почему ты опоздала? — недовольно спросил он, усаживаясь во главе стола. Не услышав ответа, бросил в ее сторону вопросительный взгляд. Темная бровь приподнялась над краем очков. — Фрицу пришлось тебя уговаривать?
Бэт развернула салфетку и положила себе на колени.
— Ничего подобного.
— Тогда в чем дело? Расскажи.
— Нам на хвост сел Буч. Пришлось помотаться по городу, пока он не отстал.
Бэт показалось, что Рэта накрыло облаком гнева, так все потемнело вокруг.
Фриц внес тарелки с салатом и поставил перед ними на стол.
— Вина?
Рэт кивнул.
Когда дворецкий разлил вино по бокалам и вышел, Бэт взяла тяжелую серебряную вилку и заставила себя посмотреть на еду.
— Ну и чего ты опять боишься? — В голосе вампира прозвучала откровенная издевка. Похоже, ее страх уже начал его раздражать.
Бэт покопалась в зеленых листьях.
— Ты выглядишь так, словно собрался кого-нибудь придушить.
— Перестань. Ты и пришла уже напуганная. Еще до того, как увидела меня. Я хочу знать почему.
Она не поднимала глаз от тарелки.
— Вспомнила, что прошлой ночью ты чуть не убил моего друга.
— Только не начинай эту старую песню.
— Сам спросил, — огрызнулась Бэт. — И нечего злиться.
Рэт нетерпеливо промокнул рот.
— Я же его не убил?
— Только потому, что я тебя остановила.
— Ну да, совсем забыл: ты совершила героический поступок.
Бэт отложила вилку в сторону.
— Мне противно сидеть с тобой рядом.
Он продолжал есть.
— Зачем же тогда пришла?
— Ты меня пригласил!
— Могла бы отказаться, я бы не умер с горя. — В голосе сквозило полное безразличие.
— Согласна. Это было ошибкой.
Она положила салфетку рядом с тарелкой и встала.
— Сядь на место!
— Не смей со мною так разговаривать.
— Повторяю: сядь и заткнись!
Бэт не поверила собственным ушам.
— Ты просто… засранец!
— Спасибо, сегодня я это уже слышал.
Дворецкий выбрал самый подходящий момент, чтобы внести теплые булочки.
Бросив на Рэта свирепый взгляд, Бэт притворилась, что тянется за бутылкой вина. У нее не хватило духу выскочить из-за стола на глазах у Фрица. Да и желание бежать куда-то вдруг испарилось.
Она решила остаться и еще немножечко поскандалить.
Когда они снова оказались наедине, Бэт прошипела:
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?
Подобрав последний листик салата, Рэт положил вилку на край тарелки и промокнул салфеткой уголки рта. Словно сама Эмили Пост[9] обучала его этикету.
— Давай закругляться, — сказал он. — Я тебе нужен. Поэтому перестань ныть, что я чуть не прикончил твоего дружка. Миляга Буч все еще на этом свете.
Бэт всматривалась в знакомое лицо, стараясь найти хоть что-нибудь, за что можно уцепиться. Но черные стекла полностью скрывали глаза, а сжатые челюсти не оставляли никакой надежды.
— Почему жизнь так мало для тебя значит? — пробормотала она.
— А почему смерть так много значит для тебя? — От его улыбки повеяло холодом.
Бэт отпрянула. Она поверить не могла, что занималась любовью, нет — сексом, с этим… бессердечным монстром.
У нее вдруг заныло сердце. Но не от грубости, а, скорее, от разочарования. Ей так хотелось, чтобы он оказался другим и чтобы лучики тепла, которые изредка пробивались наружу, не были случайными вспышками, а составляли часть его характера, такую же, как все эти острые углы.
Она потерла грудь, прогоняя боль.
— Я, пожалуй, пойду, если ты не против.
Повисла долгая пауза.
— Ох, черт меня побери. — Он вздохнул. — Опять все не так.
— Все не так.
— Хотел сделать тебе приятное… Ну, не знаю. Пригласить на свидание. Устроить что-нибудь этакое, понимаешь?
Бэт удивленно вытаращила глаза. Он хрипло рассмеялся.
— По-дурацки все вышло. Согласен. Я ни черта в этом не понимаю. Лучше бы поучил тебя убивать.
Под его непомерной гордостью скрывалось что-то еще. Бэт это чувствовала. Уязвимость? Нет. Для него это слишком мелкое чувство. Скорее, ненависть к себе.
Вошел Фриц, убрал со стола тарелки с салатом и подал холодный вишисуаз[10].
Бэт удивилась. Обычно суп подают на первое. Подумать только, у этих вампиров все по-другому, вот и мужчины у них имеют больше одной женщины.
В горле застрял комок. Нет, об этом лучше не вспоминать.
— Пойми. — Рэт поднял ложку. — Я убиваю, чтобы защитить свой народ, а не потому, что получаю от этого удовольствие. На мне тысячи и тысячи смертей. Ты понимаешь, Бэт? И притворяться, что мне это противно, я не могу, даже для тебя.
— Тысячи? — ошеломленно пробормотала она.
Он кивнул.
— Господи, с кем же ты сражаешься?
— С ублюдками, которые будут готовы тебя убить сразу же после превращения.