— С охотниками на вампиров?
— С лессерами. С людьми, которые продали свои души Омеге в обмен на право убивать.
— Омеге? — Пламя свечей заметалось, словно от боли. — Это кто? Или — что?
Рэт замешкался, ему явно было не по себе.
— Ты говоришь о дьяволе? — настаивала Бэт.
— Омега хуже дьявола. Он существует на самом деле. К счастью, у него есть достойный противник — Дева-Законоучительница. — Он усмехнулся. — Насчет «счастья» я погорячился. Короче, существует равновесие.
— Господь и Люцифер?
— Вроде того. По легенде, вампиры появились на свет от Девы-Законоучительницы. Омега возмутился и создал в ответ лессеров. Дева наделила свой избранный народ особой силой и даровала им возможность размножаться. Омега пополняет свои ряды за счет людей, готовых убивать.
«Веселенькая история, — подумала Бэт. — Проданные души. Живые мертвецы. Что общего это имеет с реальной жизнью?»
С другой стороны, она ужинает с вампиром. И парень этот вполне реален.
Бэт вспомнила белокурого красавца, который штопал себе руку.
— Ты ведь не один сражаешься?
— Вместе с братьями. — Он отхлебнул вина. — Когда вампиры осознали, что на них началась охота, они отобрали лучших мужчин племени и научили их сражаться, потом выбрали им в жены самых сильных женщин. Через несколько поколений появилась особая порода вампиров — воины. Самые сильные входят в Братство черного кинжала.
— Вы кровные братья?
— В некотором роде.
Он натянуто улыбнулся и замолчал.
Бэт поняла, что тема братства закрыта и ничего уже больше выудить не удастся. Она решила переключиться на войну. Вопрос не праздный, скоро и ее саму придется защищать.
— Значит, вы убиваете людей?
— Да, но это уже не люди, а мертвецы. Омега забирает у них души. Чтобы продлить срок службы и дать силу сражаться против нас. — На суровом лице мелькнула тень отвращения. — Хотя наличие у человека души тоже не гарантирует нашу безопасность.
— Ты не любишь… нас?
— Ты не совсем человек, это раз, и — да, я не люблю людей, это два. За что их любить? До превращения они помыкали мною, а сейчас держатся подальше, потому что я внушаю им страх. Когда они узнают о существовании вампиров, то кинутся охотиться на нас почище лессеров. Нападение — естественная человеческая реакция на все неизвестное. Людям неведомо благородство, они пресмыкаются перед сильными и обижают слабых.
И еще меня раздражает, как они пытаются изображать нас, ни черта в этом не понимая. — Рэт брезгливо покачал головой. — Выдумали Дракулу, сосущего кровь невинных младенцев. А эти убогие фильмы ужасов? Откровенная порнография. Я вообще молчу про Хеллоуин, этот праздник дураков в черных плащах с пластиковыми клыками. Единственное, в чем эти идиоты не ошиблись, — это в том, что мы пьем кровь и не выносим солнечного света. Все остальное — бред, состряпанный, чтобы вызывать у толпы ужас и отвращение к нам или, того хуже, нездоровый интерес.
— Значит, ты на нас не охотишься?
— На них, Бэт, на них. Ты лишь наполовину человек, а скоро и вовсе перестанешь им быть.
Он перевел дыхание.
— Нет, я на людей не охочусь. Но если кто-то из них перейдет мне дорогу, пусть пеняет на себя.
Бэт пыталась осмыслить услышанное и справиться с паникой, которая подступала всякий раз, когда речь заходила о превращении.
— Но ты же напал на Буча, а он никакой не… как его… лессер.
— Он встал на моем пути, когда я шел к тебе. — Рэт стиснул зубы. — А я сотру в порошок любого, кто на это осмелится. Любовник он тебе или нет, но если попробует еще раз…
— Ты обещал, что не станешь его убивать.
— Убивать не стану, но хорошенько проучу.
«Свинцовому Заду хороший урок не повредит», — усмехнулась она.
— Почему ты ничего не ешь? — спросил Рэт. — Тебе нужно хорошо питаться.
Бэт посмотрела в тарелку.
Хорошо питаться? Ее жизнь превратилась в роман Стивена Кинга, а он беспокоится о диете?
— Ешь. — Рэт кивнул на тарелку. — Для превращения тебе понадобится много сил.
Бэт сунула в рот ложку, чтобы закрыть эту тему. На вкус суп больше походил на клей, хотя наверняка все готовилось по рецепту.
— У тебя сейчас есть при себе оружие?
— Да.
— А ты когда-нибудь с ним расстаешься?
— Нет.
— Но когда мы… — Она закусила губу, боясь продолжить: «занимались любовью».
Он наклонился в ее сторону.
— Оно всегда под рукой, даже когда я с тобой в постели.
Бэт сглотнула. На смену чувственным образам в голову закралась пугающая догадка. Либо он параноик, либо все действительно очень серьезно и опасность ждет за любым углом.
«Черт, этот парень меньше всего похож на истерика», — подумала она.
Воцарившаяся ненадолго тишина была прервана Фрицем. Дворецкий поставил на стол горячее и унес суповые тарелки. Мясо, поданное Рэту, было мелко порезано.
«Странно», — удивилась Бэт.
— После ужина я тебе кое-что покажу.
Ему удалось подцепить кусок барашка только со второй попытки.
И только тогда Бэт обратила внимание, что Рэт даже не смотрит в тарелку. Его взгляд был устремлен на дальний конец стола.
По спине пробежал холодок. Что-то было не так. Она внимательно посмотрела на его очки.
И вспомнила, как в первую ночь он касался пальцами ее лица, словно пытался представить, как она выглядит.
И эти темные стекла: он носит их, не снимая, не как защиту от яркого света, а чтобы спрятать под ними глаза.
— Рэт? — тихо начала она.
Он потянулся за бокалом, но взял его лишь после того, как нащупал ножку рукой.
— Слушаю.
Он лишь пригубил вино и сразу отставил бокал в сторону.
— Фриц, подай красное.
— Уже несу, господин.
Дворецкий появился с бутылкой в руках.
— А вам, госпожа?
— Да, пожалуйста.
Когда дверь на кухню захлопнулась, Рэт напомнил:
— Ты собиралась о чем-то спросить?
Бэт закашлялась, поняв, что потеряла нить разговора. Вместо того чтобы сразу начать со списка вопросов, увлеклась поиском слабых мест и сейчас пытается убедить себя, что Рэт слеп.
— Бэт?
— Да… а почему вам нельзя выходить на улицу днем?
— Вампирам противопоказан солнечный свет.
— А что будет, если выйти?
— Сначала ожоги второй или третьей степени. А потом сгоришь как спичка. С солнышком шутки плохи.
— Но я же могу выходить в дневное время сейчас.
— Только до превращения. Хотя — кто знает? Может быть, и потом у тебя останется устойчивость к солнцу. С полукровками бывает такое. Вампирские признаки могут вырождаться.
Он глотнул вина и облизал губы.
— Но в то же время тебе не миновать превращения — значит, кровь Дариуса взяла верх.
— Как часто мне придется… кормиться?
— Первое время — два-три раза в месяц. Но опять же нельзя сказать наверняка.
— А после того как ты поможешь мне в первый раз, где я найду мужчину, от которого буду…
Свирепое рычание не дало окончить фразу. Когда Бэт осмелилась поднять глаза, то обомлела от страха. Он снова был в бешенстве.
— Я позабочусь об этом. — Его акцент усилился. — Но до тех пор, пока найду его, ты будешь только со мной.
— Надеюсь, что недолго, — отрезала она, решив, что он злится из-за того, что с ней связался.
Рэт криво ухмыльнулся.
— Что? Не терпится от меня избавиться?
— Нет, я просто подумала, что…
— Что? Что ты подумала? — Голос был ядовитым, как и его взгляд, который жалил даже сквозь темные стекла.
Похоже, сама мысль быть связанным с ней была ему противна. Бэт и сама понимала, что безопаснее будет держаться подальше, но быть отвергнутой им показалось не слишком приятным.
— Тор сказал, что ты король вампиров. Я прикинула, что буду тебя отвлекать…
— Мальчикам пора научиться держать язык за зубами.
— Так это правда? Ты и в самом деле король?
— Нет, — отрезал он.
Очередная попытка заглянуть в его жизнь провалилась. Перед носом с грохотом захлопнули дверь.
— Ты женат? В смысле, у тебя есть супруга? Или две? — выпалила она, догадываясь, что перегибает палку. Настроение у него было и так — хуже некуда.
— Слава богу, нет.
Что ж, хоть один камень слетел с души. Но и сразу же стало понятным его отношение к браку вообще. Бэт отхлебнула вина.
— А в твоей жизни есть женщина?
— Нет.
— От кого же ты кормишься?
Затянувшаяся пауза вовсе не обнадеживала.
— Был кое-кто.
— Был?
— Была.
— И когда это кончилось?
— Недавно.
Он пожал плечами.
— Мы всегда были чужими друг другу. Этот союз был обречен.
— И к кому же ты теперь обращаешься?
— Проклятье, да ты репортер до мозга костей!
— К кому? — настаивала она.
Рэт пристально посмотрел ей в глаза. Затем его лицо смягчилось, — казалось, что вся агрессия испарилась в один момент. Он аккуратно пристроил вилку на край тарелки и положил обе руки на стол ладонями вверх.
— Какого черта…
Даже несмотря на то, что он выругался, дышать стало легче.
Бэт настороженно смотрела, не решаясь поверить, что его настроение изменилось. Рэт снял очки и потер переносицу. Когда он снова надел их, то тяжело вздохнул, словно собирался с силами.
— Бэт, я хочу, чтобы это была ты. Даже несмотря на то, что не смогу долго быть рядом после твоего превращения. — Он покачал головой. — Черт, я просто глупейший сукин сын.
Бэт захлопала глазами, не в силах справиться с горячей волной, которая накрыла ее при мысли, что он будет пить ее кровь для того, чтобы выжить.
— Не бойся, — сказал он. — Ничего такого не будет. Я быстро найду тебе другого мужчину.
Он отодвинул тарелку в сторону, забыв о еде.
— Когда ты в последний раз кормился? — спросила она, вспомнив, как он мучился у нее на глазах от жажды.
— Прошлой ночью.
Боль в груди стала настолько невыносимой, что Бэт стало нечем дышать.
— Но ты не тронул меня.
— Это случилось после того, как ты ушла.
Бэт представила его в объятиях другой женщины. Потянувшись к бокалу, отметила: рука дрожит.
Ну и дела. Сегодня ее чувства побили все рекорды скорости. За один вечер она успела перепугаться до смерти, прийти в бешенство и испытать в придачу дикую ревность.
Даже интересно: что ее ждет еще? Счастье? Она так надеялась на это, но, похоже, напрасно.
Глава 26
Бэт поставила бокал на стол, пожалев, что так и не научилась контролировать свои эмоции.
— Тебе это не понравилось? — тихо спросил Рэт.
— Ты о чем?
— Что меня кормила другая женщина.
Она мрачно рассмеялась, презирая и себя, и его, и всю эту историю.
— Думаешь, что утер мне нос?
— Речь не о том.
Он помедлил.
— Как подумаю, что ты вонзишь зубы в шею другого мужчины и будешь пить его кровь, — так и хочу кого-нибудь зарезать.
Бэт пристально посмотрела ему в глаза.
«Так почему тогда ты не останешься со мной?» — подумала она.
Рэт покачал головой.
— Я гоню от себя эти мысли.
— Почему?
— Потому что ты не можешь быть моей, несмотря на все, что я говорил раньше.
Фриц, уже в который раз, прервал своим появлением их разговор. Убрав со стола, он подал десерт. На белой с золотом тарелке красовались ягоды клубники, с края стекал шоколадный соус, а еще было маленькое печенье.
В другое время Бэт умяла бы все за милую душу. Но сейчас она была так расстроена, что не могла есть.
— Разве ты не любишь клубнику? — спросил Рэт, положив ягоду в рот. Ослепительные белые зубы вонзились в сочную мякоть.
Она вздрогнула и, не поднимая глаз, ответила:
— Люблю.
— Так давай. — Он взял с тарелки ягоду и потянулся через стол. — Я тебя покормлю.
Длинные пальцы крепко держали клубнику за хвостик.
Бэт была готова взять еду из его рук, но все же ответила:
— Я и сама справлюсь.
— Охотно верю, — спокойно ответил он. — Но я о другом.
— Ты спал с ней? — спросила она.
Его брови вздрогнули.
— Этой ночью?
Она кивнула.
— Когда ты питаешься, ты занимаешься с ней любовью?
— Нет. И позволь ответить на твой следующий вопрос. Сейчас я не сплю ни с кем, кроме тебя.
«Сейчас», — отметила Бэт.
И опустила глаза в тарелку, кляня себя за глупость.
— Разреши мне тебя покормить, — нежно прошептал он. — Пожалуйста.
«Я уже не маленькая девочка», — убеждала она себя. Мы оба взрослые люди. В постели все было потрясающе хорошо, ничего похожего прежде не случалось. Неужели я отступлюсь только из страха однажды его потерять?
К тому же, пообещай он ей радужное будущее, сам-то ведь все равно не сможет быть рядом. Он воин, и его долг сражаться. Прелести домашнего очага не для таких, как Рэт.
Но сейчас он был как раз рядом. И она хотела его.
Бэт придвинулась к краешку стула, наклонилась и взяла ягоду в рот целиком. Когда она прокусила ароматную плоть зубами, ноздри Рэта затрепетали. Несколько капель сока потекло по подбородку.
Вампир зашипел от возбуждения.
— Давай я сотру.
Вытянувшись над столом, он приподнял ей голову и взял салфетку.
Бэт отвела его руку.
— Лучше ртом.
Тишину комнаты пронизало низкое урчание.
Вампир нагнулся ближе. Бэт заметила, как сверкнули клыки. Одним быстрым движением он слизнул сок и вернулся на место.
Внимательно посмотрел на нее; Бэт выдержала его взгляд, не отводя глаз. Пламя свечей затрепетало.
— Пойдем.
Он протянул ей руку.
Не колеблясь ни секунды, она ухватилась за его кисть и позволила вытянуть себя из-за стола. Рэт повел ее в гостиную, к картине. Пройдя сквозь стену, они вышли на каменную лестницу. В темноте казалось, что Рэт заполнил собой все пространство.
Когда они спустились вниз, он открыл дверь в спальню. Бэт бросила взгляд на кровать. Шелковые простыни были аккуратно застелены, подушки разложены в изголовье. Когда она вспомнила, чем занималась в этой постели прошлой ночью, тело обдало жаркой волной.
Они снова ступили на этот скользкий путь, и Бэт не могла ждать ни минуты.
Призывное урчание заставило ее оглянуться. Рэт, как хищный зверь, следил за каждым движением своей жертвы.
Он прочитал ее мысли и был готов удовлетворить все желания.
В два шага Рэт преодолел разделявшее их расстояние. Дверь за его спиной захлопнулась, и Бэт отчетливо услышала, как щелкнул замок. Она испуганно обвела глазами комнату, но никого не обнаружила. Они были одни.
Вампир прихватил Бэт ладонью за шею и легким движением большого пальца запрокинул ей голову.
— Я весь вечер мечтал тебя поцеловать.
Она ожидала грубой атаки и готовилась сразу же сдаться в плен, но его губы оказались неожиданно томными и медлительными. Хотя мышцы были при этом напряжены: он с трудом сдерживал рвущуюся наружу страсть.
Насладившись поцелуем, Рэт поднял голову и улыбнулся.
— Сегодня мы не будем слишком спешить.
«Я окончательно привыкла к виду его клыков», — подумала Бэт.
Она отстранилась, не дав ему снова завладеть ее губами.
— Подожди. У тебя есть презервативы?
Он нахмурился.
— Нет. А зачем?
— Как зачем? Ты что, никогда не слышал о безопасном сексе?
— От меня ты ничего не подхватишь, а сам я не боюсь заразиться.
— С чего вдруг такая уверенность?
— Вампиры невосприимчивы к человеческим вирусам.
— Значит, ты можешь заниматься сексом, не думая о последствиях?
Когда он кивнул в ответ, Бэт почувствовала, что ее начало подташнивать. Господи, сколько же у него было женщин?
— И зачать ты тоже сейчас не сможешь.
— Интересно, как ты узнал?
— Поверь мне, узнать об этом несложно. К тому же ты вступишь в период охоты только лет через пять после превращения. И даже тогда нет гарантии, что сможешь зачать, потому что…
— Подожди. Какая охота?
— Это период, когда наши женщины становятся способными к размножению. Слава богу, это бывает нечасто, раз в десять лет.