Кошка продолжала петь свою песню. Танька подумала, что не спросила у Кильки, как зовут зверя, и что не все предсказания старика сбылись — третья вода не защитила ее от несчастья…
Старик. Предсказатель.
Фролова выпрямилась и вытерла слезы.
Вот кому можно ничего не рассказывать и кто посоветует, как быть!
Танька еле дождалась рассвета. Замотала руку бинтом, чтобы никто не приставал с расспросами, сунула кошку в сумку и выскользнула на улицу.
Дождь все еще шел. Но предусмотрительная Танька раскрыла зонтик и заняла удобную позицию около дома Тихомирова — забралась на крыши гаражей, загородившись ветками низко склонившейся липы.
Ее терпения хватило на час. Потом Фроловой надоело держать зонтик, захотелось есть да и доспать не мешало бы. Во всей этой истории только кошке было хорошо. Она пригрелась в сумке и снова урчала, голову положив новой хозяйке на колени.
Вдруг Таньку озарило.
— Дед не в этом доме живет! — пробормотала она, тормоша кошку, так как это был ее единственный собеседник. — Он случайно проходил! Я вспомнила, это тот самый старик, что пытался меня о чем-то предупредить на остановке. Еще на трамвай не советовал садиться.
Фролова с шумом сползла с крыши и чуть не сбила с ног сонного Макса.
— Ну, знаешь ли… — Тихомиров был хмур, но до раздражения правильный и логичный. Даже в такую рань. — Ты бы, Фролова, в каком-нибудь другом месте прыжками занималась.
— Все сказал? — Танька медленно наливалась злобой. — А то, что жить тебе здесь всего пару дней осталось, ты в курсе? — выпалила она и зашагала прочь.
— Откуда ты знаешь? — прошептал Тихомиров и судорожно сглотнул.
— Знаю, — бросила Фролова через плечо, останавливаясь. Она решила пока обо всем не говорить. Хотя, если быть честной, она с удовольствием отправила бы Макса покататься на том трамвае. Уж больно он был вредный. — Кстати, — вернулась Танька как ни в чем не бывало, — предсказатель у вас тут где-то ходит. Не знаешь, где живет? — И осеклась, потому что впервые видела, чтобы люди так стремительно бледнели.
— Уже все знают…
Казалось, Макс больше не слышал Таньку. Сгорбившись, он побрел прочь от дома, что-то бормоча себе под нос. Но Фролова была не из тех, кто просто так оставляет такие заявления.
— Эй, погоди! — заспешила она за одноклассником. — Чего ты так переживаешь? Никто, кроме меня да Кильки, знать не будет.
— А вот Ире это знать совершенно ни к чему! — Макс повернулся так резко, что Танька чуть сумку с кошкой не уронила. — Незачем ее раньше времени расстраивать. И верни ей Глафиру. Ирочка без нее скучает.
— Кого? — На секунду Таньке показалось, что воск затекает ей в мозги, она перестала соображать, о чем идет речь.
— Кошку! — Макс даже пальцем показал, чтобы Фролова лучше поняла.
— Да зачем ей кошка? — отмахнулась Танька. — Ей ведь с нами собираться.
— Куда? — С той же скоростью, с какой бледнел, Макс стремительно покраснел и насупил брови. — Фролова, у тебя опять с головой проблема? — Тихомиров сделал небольшую паузу, давая понять, что низкий уровень Танькиных умственных способностей ни для кого не секрет. — Или ты, лазая по крышам, ушиблась? Кто куда собираться будет?
— Слушай, Тихомиров, — рассердилась Танька. — Не думай, что ты один тут такой умный! Ты же сам сказал, что все знаешь. В Музей, конечно!
Макс открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут Танька увидела вчерашнего старика. Фролова помчалась за ним, издавая нечленораздельные звуки, потому что от быстроты происходящего никак не могла сообразить, как обращаться к таинственному предсказателю. И только добежав до него, выдавила:
— Дядя!
Старик остановился, но головы не повернул. Плечи его мелко тряслись. С перепугу Танька подумала, что деда сейчас хватит какой-нибудь приступ и она не успеет с ним поговорить. Но старик негромко засмеялся.
— Никогда не езди больше на трамваях, — произнес он и засеменил прочь.
— А делать-то что теперь? У меня во! — И Танька стала спешно разматывать палец, но доделать своего дела не успела.
— Дед! — Одним движением Тихомиров отстранил Таньку и направился к старику. — Что ты творишь? Я должен с утра за тобой бегать? Все спят, а он уже лыжи куда-то навострил!
— Он твой дед? — Танька была до того удивлена, что машинально сняла бинт, и теперь настал черед Тихомирова делать круглые глаза:
— Чего у тебя с пальцем? Обожгла?
Дед снова засмеялся.
— Тебя ждет много поездок, — произнес он и снова собрался куда-то идти, но Макс жестко взял его за плечо и развернул в свою сторону.
— Все, дед, погулял и хватит. Домой пошли.
— Погоди! — Фролова метнула в одноклассника скомканным бинтом. — Пускай еще что-нибудь скажет.
— Он же псих, — удивился Макс. — Что ты от него хочешь услышать? Он десять лет назад умом тронулся и теперь несет всякую чушь.
— Никакой не псих! — Танька засунула обратно в сумку кошку, которая под шумок уже собралась улизнуть, и забежала вперед. — Он про Музей все знает. И про трамвай. И про попугая предсказал. И встреча у меня вчера была.
Тихомиров тяжелым взглядом посмотрел на хихикающего деда, потом на размахивающую сумкой Фролову и обреченно вздохнул.
— Мой дед сумасшедший, — повторил он. — И ты вместе с ним. Ничего он предсказывать не может, так, говорит всякую ерунду.
— Дождь пойдет, — пожаловался старик, и на глаза у него набежали слезы.
— Видела?
Танька почесала намокшую макушку — дождь так и шел не переставая.
— А как же быть с Музеем? — уже теряя всякую надежду, спросила она.
— Он просто тебя там видел, — Макс снова был раздражающе спокоен. — Дед вчера сбежал, я полдня за ним по улице бегал. Если бы не ты со своими криками, я бы его раньше нашел.
— Да-да, — пробормотала Танька, глядя в грустные глаза кошки, которая уже порядком намучилась в сумке. — Он видел, как я садилась в трамвай… А потом… — Фролова была готова разрыдаться. — Значит, мне никто не поможет…
— Валерьянка тебе поможет. И чай с медом, — преподавательским тоном заявил Тихомиров, беря деда за руку. — Отдай Глафиру Ире и иди домой. И руку подлечи, может начаться воспаление!
Они пошли к подъезду. Танька отвернулась от них и вновь раскрыла зонтик, хотя он ей уже был ни к чему.
— Кукла проведет тебя по тоннелю, — услышала она за своей спиной. — Красный рычаг в руках. — Танька крутанулась на пятках. Макс уже открыл дверь и стоял, ожидая, пока дед переступит порог. Но старик на секунду остановился. — Трамвай…
— Идем! — Тихомиров дернул деда за плечо, и дверь за ними закрылась.
— Ты что-нибудь поняла? — Фролова посмотрела на кошку.
Дверь снова хлопнула.
— Ире ничего не говори! — Максим с мольбой посмотрел Таньке в лицо.
— О чем? — На секунду Фролова подумала, что сумасшествие вещь заразная и Тихомиров в припадке какой-нибудь паранойи сейчас душить ее начнет.
— О том, что я уезжаю. Ну, ты знаешь…
— Так мы вместе… — начала Танька, но Макс перебил ее.
— Понимаешь, деда берут в санаторий, и мы на все оставшееся лето едем вместе с ним. Просто я Ире обещал никуда не уезжать. Неудобно получилось. Она расстроится. — Макс побежал обратно к подъезду. — И Глафиру верни, это Ирина любимица!
Макс убежал, а Танька осталась стоять под дождем (из-за неожиданного возвращения одноклассника зонт из ее руки вывалился) и ничего не понимала. Хотя кое-что было ясно — Тихомиров влюблен в Кильку.
— Любовнички, — зло прошептала Танька, подбирая зонт. — Ну-ну, недолго вам радоваться осталось.
И Фролова пошла домой. С возвращением кошки можно было и подождать, а вот кое с кем поговорить ей было просто необходимо. Наверняка Ленка сбегала на улицу и принесла выброшенную в окно куклу обратно. Значит, разговор состоится.
Глава IV
Третья вода
— Где она?
Танька ураганом ворвалась в комнату сестры, разбрасывая все на своем пути. Испуганно метнулись рыбки в аквариуме.
— Где она, я тебя спрашиваю!
Ленка отвечать ей не стала, а сразу ударилась в крик.
— Мама!
— Говори, куда ты ее дела, а то я тебе все игрушки переломаю!
Но ломать Фроловой ничего не пришлось. То, что она искала, лежало у сестры под одеялом.
Танька схватила куклу и посмотрела в ее пластмассовые глаза.
— Обиделась, да? — С каким наслаждением Фролова разбила бы эту куклу обо что-нибудь жесткое. — Жаловаться побежала? Жалко, что я тебя на кусочки тогда не порезала, как бегемота!
— Мама! — Ленка висела у сестры на руках. — Не трогай!
— Это моя кукла, поняла? — Танька отшвырнула сестру обратно на кровать и пошла к себе в комнату. — Что хочу, то и делаю!
— Не смей, она хорошая! — бежала за ней Ленка. Но кукла Таня, видимо, была обречена.
Танька захлопнула дверь, смахнула все со стола, посадила на него куклу, а сама устроилась на стуле.
— Рассказывай! — приказала Фролова, с ненавистью глядя в хорошо знакомое лицо. — Что за тоннель, что за трамвай и что это за бредятина с Музеем?
Таня продолжала улыбаться накрашенными губами и не шевелилась.
— В трамвае ты была шустрее, — стала накаляться Танька. — Или не ожидала, что тебя так быстро раскроют? Представь себе, я тебя видела, и в Музее, и в вагоне. Куда ты меня должна везти?
В дверь стали стучать. Видимо, Ленка таки нажаловалась маме.
— Татьяна!
— Мне некогда! — Фролова и не думала открывать. Но тут до недавнего времени прочная задвижка соскочила со своих винтиков, и дверь открылась.
Увидев дочь, сидящую напротив куклы, мама ахнула, а когда разглядела ее странный палец, схватилась за сердце.
— Это я обожгла, — стала оправдываться Танька. — Кипятком из чайника.
— Мама, не сердись, — забежала вперед Ленка. — Таня хорошая.
— Дурдом! — с чувством произнесла Фролова. — Я пошла кошку отдавать.
Танька поискала глазами несчастное черное создание и с удивлением обнаружила его сидящим в луже.
— Чего это с ней?
Ленка подхватила кошку на руки и ласково заглянула ей в глаза.
— Она в сумке сидела, — стала докладывать сестра. — И была вся мокрая-мокрая. Даже на пол накапало. Давай ее посушим, а то она простудится. — В голосе Ленки появились противные капризные нотки, которые Танька терпеть не могла. — Она такая хорошенькая, — продолжала пищать сестра. — Как ее зовут?
— Глафира, — выдавила из себя Танька, чувствуя, как в бешенстве сжимаются кулаки. — А у тебя, сестренка, выходит, все хорошие?
И тут же все раздражение ушло из нее. Левая рука в кулак не сжималась.
Мизинец. Музей.
— Делай, что хочешь, — отмахнулась от Ленки Фролова, тяжело опускаясь на кровать. Вот помрет она, тогда они пожалеют, что так плохо с ней обращались. Тогда вспомнят, какая она была хорошая. И тогда им станет ее не хватать…
— Сколько воды-то с нее натекло. — Мама с тряпкой в руках склонилась над лужей. — Как будто бы купалась.
— Купалась? — Танька отвлеклась от своих мрачных мыслей. — Это же первая вода!
Она выхватила у мамы тряпку и, подставляя ладони под капельки, помчалась в ванную. Там она выжала тряпку в таз и любовно прижала его к себе.
— Нужна третья! Значит, кошка будет где-то еще купаться…
— Странная ты стала, Татьяна. — Мама стояла у нее за спиной и недовольно качала головой. — Может, у тебя что-нибудь болит?
— Теперь уже ничего! — От радости Фролова была готова выпить эту грязную воду. — Ленка, суши кошку, она остается у нас.
Чуть не приплясывая, Танька вернулась к себе в комнату. Надо было решить еще один вопрос — как поступать с одноклассниками. Никаких нежных чувств к ним она не испытывала, особенно к Максу. Килька со своими котами тоже особой любви не вызывала. Если бы можно было вместо себя отправить их, Танька это с удовольствием сделала бы. Но ребят хотят видеть вместе с ней, а это сильно усложняет дело.
В коридоре послышался хохот и топот ног — Ленка резвилась с новой игрушкой.
Танька перебрала в голове несколько вариантов. Можно привязать себя к кровати, и когда придет Карл, он просто не сможет сдвинуть Фролову с места. Но эта идея была сразу отвергнута — принц говорил, что тело им не нужно. Так что привязанную Фролову он отвязывать не станет, придушит только слегка, чтобы не дергалась, подождет, когда она умрет, и отправится с новым экспонатом Музея к хозяйке.
Еще можно забаррикадировать дверь. Воск — материал мягкий, Карлуша не сможет пробиться сквозь стулья, столы и шкафы.
Танька ладонью провела по лбу — не подойдет. Принц, неизвестно как, умеет перемещаться вне времени и пространства. Так же как и Мари. Они вдруг появлялись за ее спиной, хотя только что стояли с другой стороны.
А если сделать все, чтобы Макс с Иркой в Музей не попали? Ребята противной Мари просто жизненно необходимы. А достать их можно только через Таньку. Видимо, Килька со своими куклами обращалась хорошо, и на нее никто не жаловался. А разломанные Тихомировым паровозы вряд ли кому-то будут рассказывать о своей тяжелой судьбе. Так что одна Фролова способна посадить одноклассников в злосчастный вагон. И чем дольше она это делать не будет, тем большее время пробудет между двумя мирами. И тем у нее будет больше шансов что-нибудь придумать!
Издав боевой клич, Танька кувырнулась на кровати и бросилась к телефону. Но телефонный звонок опередил ее.
— Послушай, Фролова…
Если в России задумали бы снимать фильм «Терминатор», то главную роль обязательно должен был бы играть Макс — в любой ситуации он оставался спокойным, как робот. А может, он и был роботом, только этого никто не замечал?
— Фролова, ты почему кошку не отдаешь?
— Представляешь, — томным голосом начала Танька, — она мне все еще нужна.
— Будешь ее в сумке по улице таскать? — В голосе Макса звучало осуждение.
Танька уже открыла рот, чтобы сказать все, что она думает о своем чванливом однокласснике, но вовремя спохватилась. Если они начнут ругаться, то Макс ее не послушает.
— Нет, посажу в аквариум к рыбкам и буду перед сном расчесывать ей хвост. А скажи-ка лучше, Тихомиров, ты мог бы пораньше уехать в свой Затютеевск с дедом? И Кильку с собой прихватить?
На том конце провода повисла долгая пауза. Фролова уже успела подумать, что в ярости Макс поломал свой телефон. Но вот в трубке послышалось сопение. Видимо, Тихомиров был не на шутку разозлен.
— Шла бы ты, Фролова, со своими шуточками, — выдавил он из себя.
— Погоди! — заорала Танька и даже руку подняла, чтобы он не давал отбой. Словно этим жестом могла остановить Макса. — Дело же верное. Если это санаторий, то можно путевку и для Веселкиной купить. Там же не ходят трамваи?
— При чем тут трамвай? — простонал Тихомиров. — Фролова, ты что, издеваешься? У Ирочки кошки, она не может их бросить.
— Кошек я беру на себя, — смело предложила Танька. — У меня в аквариуме места для всех хватит.
Макс снова задумался, и Танька затаила дыхание. Если этот ход сработает, тогда…
— Ты разве любишь кошек?
Фролова чуть не расхохоталась, вспомнив старую шутку: «Как, вы не любите кошек? Вы просто не умеете их готовить!» Что делать с кошками, она не знала, но это сейчас ее волновало меньше всего.
— Если бы не сестра, — трагическим голосом произнесла Танька, — у меня был бы целый табун кошек. К тому же мама раньше не разрешала, говорила, животные отвлекают от учебы.
Про маму это она добавила зря. Училась Танька не очень хорошо, так что от уроков ее отвлечь было явно проблематично.
— Надо поговорить с Ирой, — начал сдаваться Макс.
— Хочешь, мы вместе поговорим! — Танька беззвучно скакала по комнате — подкатывающий к горлу восторг нужно было куда-то выплеснуть.
Тихомиров снова задумался, и Фролова зажала себе ладонью рот, чтобы ничем не выдать бившую через край радость.
— А как твой Музей? — с другой стороны зашел Макс. — Видения закончились?
— Ты что! — как можно беззаботней выдавила из себя Танька. — Это я тебя разыграла! Скучно было. Вот и решила пошутить!