– Лучше уж потерять сон, чем видеть кошмары вроде этого. Что убило тебя?
– Помоги мне… – увильнула от ответа Маринка. – Иди со мной.
– Куда?
– Я не могу найти черную розу.
Игнатьева начала отступать в темноту.
– Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь, что происходит!
– Ты сама знаешь. Помоги мне…
Закутанная в белый балахон фигура начала спускаться по лесенке, ведущей из мансарды. Она двигалась спиной вперед, медленно, шаг за шагом погружаясь в темноту. Зрелище явно не предназначалось для слабонервных. В какой-то момент я даже хотела захлопнуть дверь и остаться в своей комнате, но потом передумала – Маринка нуждалась в помощи, наверное, ей было очень тоскливо и одиноко в загробном мире.
– Марин, монстров будем бить или что?
Она не ответила, продолжая бесшумно двигаться по коридору, наконец остановилась у одной из дверей.
– Открой, Таня, у меня нет сил.
Мало того что впереди меня ждала встреча с очередным кровожадным чудовищем, так и дверь в ловушку приходилось открывать собственными руками!
– Слушай, а оружие здесь раздобыть можно? Кулаками мы его не завалим.
– Оружие не потребуется.
– Ладненько, будем считать, что я Брюс Ли. Все равно это сон.
Вздохнув, я потянула на себя дубовую створку, открывшуюся с большим трудом, и, как приговоренный на плаху, шагнула в помещение. Дверь за спиной захлопнулась с протяжным скрипом. Вопреки худшим ожиданиям, мы оказались в уютной, хорошо обставленной гостиной. Мягкий свет торшера озарял старинную мебель, в камине горел огонь, звучала тихая музыка, негромко щелкал метроном. Никаких монстров поблизости не просматривалось. Я с удивлением посмотрела на Маринку. Она стояла неподвижно, понурив голову и не глядя по сторонам.
– И что теперь? Кого бить?
– Черная роза. Мне нужна черная роза…
Кажется, я начала понимать, что происходит. На этот раз нам предстояло не сражение с чудовищем, а поиск предметов, разбросанных по комнате. Однако в отличие от компьютерных игр, где по каждому из обнаруженных предметов следовало просто щелкнуть мышкой, в этом дурацком сне мне предстояло по-настоящему обшарить громадную гостиную, разыскивая каких-нибудь резиновых утят и прочие бесполезные вещицы. Метроном тем временем защелкал быстрее…
– Танечка, ищи! – взмолилась Маринка. – У нас меньше пяти минут осталось.
В ее голосе звучало неподдельное отчаяние, еще больше накалившее тревожную атмосферу. Что будет, если я не сумею найти эту несчастную черную розу?! Я попыталась сосредоточиться, сконцентрировавшись на поисках. Паника незаметно закрадывалась в душу, хотя, теоретически, бояться мне было нечего, ведь все происходило во сне.
– Таня!
Заглянуть под диван, проверить люстру, каминную полку, рамы картин и шторы…
– Осторожно! Здесь повсюду ловушки!
Оказывается, у меня была отличная реакция – крик Маринки еще звучал в ушах, а я уже успела отдернуть руку от притаившейся возле пуфика мышеловки. Метроном стучал все быстрее. Взгляд засек длинный, усеянный шипами стебель, торчавший из-за портьеры. Я как сумасшедшая метнулась к цели, и вдруг растянулась на ковре перед самым камином, споткнувшись о какой-то предмет. Оранжевые языки пламени плясали перед глазами, но от них исходил не жар, а могильный холод.
– Таня!!!
Отчаянный вопль Маринки слился с последним щелчком метронома, и комната погрузилась в ватную тишину.
– Поздно… – прошептала своим жутким, непохожим на человеческий, голосом Игнатьева. – Ты тоже не успела…
Я медленно поднялась на ноги, ожидая грядущей расправы. Знатные господа на портретах скалились в недобрых ухмылках, и только теперь я заметила, что вместо глаз у всех них зияли черные дыры.
– Поздно, ты умрешь, как и я. – Маринка шагнула навстречу, сбросила с головы капюшон.
У нее не было глаз! Жуткие, наполненные мраком дыры уставились прямо на меня, заслонив весь мир. Нервы не выдержали, и я заорала так, как не орала никогда в жизни. А потом все погрузилось в темноту…
В принципе, ничто не мешало мне пропустить школу. После ночного происшествия, когда я своим воплем разбудила родителей, напугав их до полусмерти, вполне можно было остаться дома, проигнорировав занятия, тем более что мама даже настаивала на этом. Она считала, что мне надо как следует выспаться. Если бы мама знала, что происходило во сне с ее любимой дочуркой… На самом деле я боялась оставаться дома одна и потому хотела как можно скорее удрать в школу. Там хотя бы находились живые люди, занятые собственными, такими знакомыми земными проблемами. А еще я беспокоилась о Яше Абрамове. Кто знает, как он провел ночь, какие кошмары его терзали? Абрамов почти вошел в игру, и за это, скорее всего, его ждала неминуемая расплата.
Наскоро позавтракав и распрощавшись с родителями, я выскочила на лестничную площадку, схватилась за мобильный телефон. Пальцы заметно дрожали. Больше всего я боялась, что вместо голоса Яши услышу длинные, навевающие тоску гудки.
– Алло…
– Яша, привет! – почти закричала я, услышав знакомые Яшины интонации. – Ты в порядке?
– Да. Я уже из дома вышел, двигаюсь по направлению к школе, – доложил он, явно удивленный столь ранним звонком. – У тебя что-то случилось?
– Нет. Если не считать того, что видела скверный сон про Маринку. А ты как спал?
– Как убитый. Даже не заметил, как заснул, а уже вставать надо. Что тебе приснилось?
– В школе расскажу. До встречи! – ответила я и закрыла мобильник.
С Яшей все было в порядке, и это не могло не радовать. Зато со мной творилось что-то непонятное. Человек, находящийся в здравом уме и твердой памяти, вряд ли мог видеть столь реалистичные и в то же время абсурдные сны. Создавалось впечатление, будто моя душа переносилась в «Ухмылку мертвеца», но ведь в действительности я никогда не видела эту игру, если не считать ее заставки, лишь на мгновение промелькнувшей перед глазами. Тогда откуда я могла знать, что происходило в темных коридорах зловещего дома?
Школьная жизнь незаметно втягивала в водоворот давно вошедших в привычку повторяющихся действий. Толкотня в раздевалке, стремительный бег вверх по лестнице, последние мгновения до звонка, когда едва-едва успеваешь занять свое место, прежде чем появится учитель, опросы, тревожное ожидание того, когда тебя вызовут к доске… Обычные школьные будни, где каждый последующий день не отличался от предыдущего. Я, как всегда, едва не опоздала на урок, поэтому с Яшей переговорить не удалось, и мне оставалось только наблюдать за ним со стороны. Абрамов выглядел как обычно: старательно грыз ручку, выполняя письменное задание, а его очки грозили вот-вот свалиться с кончика носа. Вчера он краем глаз заглянул в проклятую игру, но ничего дурного с ним не случилось, зато перед моим внутренним взором стояло лицо мертвой Маринки, а в ушах звучал загробный, зовущий на помощь голос.
– Пусти-и-и-и меня… пусти-и-и-и…
Звонок с урока прозвенел резко и неожиданно, избавив от мрачных раздумий. Выбравшись из-за парты, Абрамов поспешил ко мне, но его опередил Толик:
– Привет, Танька! Что ты такая кислая?
– Сижу на лимонной диете, – попробовала отшутиться я, чувствуя, что невольно заливаюсь краской. – Честно говоря, не выспалась сегодня.
Мы вышли в коридор.
– Ничего, на литературе отоспишься. Слушай, у меня к тебе одна пустяковая просьба назрела.
– И?
– Прими от меня приглашение в игру. Всего-то и надо – пройти обучение, дотянуть до третьего уровня, а потом с чистой совестью можешь ее выкидывать. Сама знаешь, за приглашенных друзей купюры дают, другим способом их не получишь. А на купюры можно много полезных вещей купить, одежду, оружие. Короче, для тебя это пара пустяков, а мне денежки капают. Я тебя уже пытался пригласить, но, похоже, у тебя в настройках приглашения заблокированы. Вот я и в унынии…
Он говорил и говорил, а я чувствовала, что пол медленно уплывает из-под ног, а жуткие портреты хохочут все громче, сверля черными дырами глазниц. Хотелось верить, что интуиция обманывала меня и на самом деле страшная догадка была ошибочной.
– Что за игра? – только и смогла вымолвить я.
– «Ухмылка мертвеца». Я в нее примерно неделю назад играть начал, но уже неплохо продвинулся. Только купюр катастрофически не хватает. Кстати, я, кажется, вам с Яшей о ней уже говорил.
Толик с увлечением рассказывал об игре, но вместо его слов в ушах звучали тихие стоны и вопли, наполнявшие мрачные коридоры дома. В отчаянии мне тоже хотелось закричать, но язык прилип к небу, лишив дара речи. Наверное, в эти минуты я выглядела хуже привидения, потому что Стоцкий неожиданно прервал свой монолог, поинтересовавшись:
– Андреева, у меня, случайно, за спиной призрак не стоит?
– Толик, умоляю, немедленно удали эту игру, – проговорила я, наконец-то сумев справиться с паникой.
– Не понял…
– «Ухмылка мертвеца» убила Маринку.
– Тань, ты прикалываешься? Если тебе хотелось меня испугать, ты почти добилась задуманного.
– Я совершенно серьезна. Удали игру, распрощайся со всеми «друзьями», а еще лучше – вообще не подходи к компьютеру.
– И уйди в монастырь… Расслабься. Я понимаю, смерть Игнатьевой тебя потрясла и все такое, но компьютерные игры здесь ни при чем.
– Толик, помнишь, что случилось с нами прошлым летом?! Ты когда-нибудь мог себе представить, что твою семью заколдуют при помощи магии вуду? Или что ты окажешься в плену у ожившего трупа? Мог ли поверить, что Зазеркалье – это прибежище злобных духов? Но ведь все это было! Было с тобой и со мной, со всеми нами! И это не бред и не розыгрыш. В мире есть вещи, в которые невозможно поверить до того момента, пока они не случатся с тобой. Игра-убийца реальна, она ждет новых жертв.
Звонок на урок прервал веселую суету перемены, коридор почти мгновенно опустел, а мы с Толиком продолжали стоять у окна, не сдвинувшись с места. Лицо у Стоцкого сделалось серьезным и взрослым, просто так отмахнуться от моих доводов он не мог.
– Кто тебя пригласил в игру? Маринка?!
– Не помню. У меня полно друзей.
– В любом случае удали игру, пока не поздно.
– Знаешь, Таня, с недавних пор я действительно начал верить в чудеса, именно поэтому я не стану бросать игру. Скорее всего, ты ошибаешься и к смерти Маринки «Ухмылка мертвеца» не имеет никакого отношения, но, если допустить, что игра действительно может убивать, я должен разобраться в этой проблеме.
– Пока ты будешь разбираться, смерть придет к тебе из Интернета. В моем сне у Маринки не было глаз, а в реальной жизни ее похоронили в закрытом гробу. Как ты думаешь, почему?!
– Спасибо за предупреждение. Я буду осторожен.
– Толик!
– Спокойно, Андреева. Ситуация под контролем. Насколько я понимаю, приглашать тебя в игру бессмысленно?
Я только рукой махнула. И почему Толик не хотел прислушаться к моим предостережениям? Опасность притягивала его как магнит. Чем больше его отговаривали от рискованной авантюры, тем сильнее он к ней стремился. Даже если бы у меня были неопровержимые, документально подтвержденные факты, доказывающие, что «Ухмылка мертвеца» убивает людей, Стоцкий все равно бы сунулся в игру.
– Ладно, Таня, спасибо, что беспокоишься обо мне. А сейчас надо на урок идти, а то наше отсутствие неверно расценят, – он усмехнулся. – И не думай о плохом, жизнь прекрасна!
Я натянуто улыбнулась, кивнула, ясно понимая, что должна найти нужные слова и переубедить Толика Стоцкого, как бы трудно это ни оказалось.
Глава IV
«Добро пожаловать в ад!»
Я: Стоцкий играет в «Ухмылку мертвеца», и я не знаю, что делать.
Агнет: Ты пробовала его отговорить?
Я: Конечно! Он только смеется в ответ. Проблема в том, что чем больше его запугиваешь, тем с большим энтузиазмом он рвется в бой. Думаю, Толик все же не поверил мне до конца, считает, будто я преувеличиваю опасность игры. Знаешь, любопытство сильнее страха смерти. К тому же каждый человек в глубине души верит, что именно он проскочит, избежит беды и с ним не может случиться ничего плохого.
Агнет: А как бы ты поступила на месте Толика? Начала бы играть?
Пальцы зависли над клавиатурой, чтобы написать короткое решительное словечко «нет», но на самом деле все было не так просто. Я бы покривила душой, заявив, будто «Ухмылка мертвеца» совершенно меня не интересует. Бездна притягивала. К тому же игроки гибли не сразу, а значит, имелось время, чтобы познакомиться с игрой, освоиться в ней, а потом быстренько уйти, приобщившись к тайне, но сохранив жизнь.
Агнет: Тань, ты где?
Я: Задумалась. И пришла к выводу, что плюнула бы на благоразумие и сунулась в пекло. На минуточку.
Агнет: Ты не боишься смерти?
Я: Боюсь. Но надеюсь на авось. Когда мы с Яшей заглянули в компьютер Маринки, я мельком увидела заставку игры. На вид самая обычная многопользовательская флеш-игра. Думаю, если бы мы сыграли один раз, ничего плохого не случилось бы. Меня больше поразило другое: когда бабушка Маринки выдернула шнур из розетки, экран компьютера озарила багровая вспышка. Яша говорит, что такое в принципе невозможно, но мы оба ее видели. Не знаю, что и думать.
Агнет: Тогда не думай. Все равно от тебя ничего не зависит.
Я: Наверное, ты права. Лучше пойду делать уроки. С тех пор как я выкинула все игры, у меня появилось до неприличия много свободного времени.
Агнет: Пожалуй, я тоже делами займусь.
Я: Тогда до вечера.
Агнет: До вечера.
На самом деле уроки меня совершенно не заботили. Но мои подлинные чувства нельзя было открыть никому, даже Агнет. Чем больше я думала о Толике, тем отчетливее понимала, что не могу его потерять. Пусть он встречался с Региной и не видел меня в упор, но он должен был жить. Его гибель стала бы катастрофой. Кажется, только сейчас впервые я осмелилась признаться себе в том, что люблю Стоцкого, и едва не расплакалась от нахлынувших чувств. Нельзя было оставлять его наедине с коварными монстрами из «Ухмылки мертвеца». Толик не верил в серьезность нависшей над ним опасности, а следовательно, мне необходимо было найти веские доказательства своей правоты. Добыть улики я могла, только вступив в игру. Возможно, нас обоих ждала гибель, но утешало лишь то, что в последний миг своей жизни Толик окажется вместе со мной, а не с пустоголовой эгоистичной Региной. Слабое утешение и, признаюсь, довольно глупое, но все же… Быстро изменив настройки в «Одноклассниках», я взялась за телефон.
– Привет, Толик! Где ты сейчас?
– Привет! Дома. Играю и, как видишь, все еще жив.
– Не шути так. Я тоже решила играть. Присылай мне приглашение.
– Тань, ты таким голосом говоришь, будто с жизнью прощаешься. Не хочешь – не начинай. Зачем такие жертвы? В конце концов, для меня не так уж и важно, приглашу я в игру новых друзей или нет. Обойдусь без виртуальных купюр. Это все фигня.
– Зови.
– Ну… Как хочешь. Самой ведь интересно? Признайся.
– Зови, – повторила я, сосредоточенно уставившись на конвертик оповещений, нарисованный вверху страницы «Одноклассников».
– Ладненько. Спасибо. Зову.
Не знаю, сколько прошло времени. В телефонной трубке слышались негромкие шорохи, конвертик оповещений был пуст. Ощущение было таким, словно я начала играть в русскую рулетку…
– Тань, ты меня слушаешь?
– Да.
– И как?
– Никак. Оповещений нет. Сейчас страницу на всякий случай обновлю.
– Что за чертовщина!
Страница обновилась без проблем, но на ней по-прежнему не было никаких новых сообщений.
– Не проходят, Толик. Ничего не понимаю.
– Аналогично. Я три раза кидал. Ладно, Танька, забудь. Не судьба. Спасибо, что хотела помочь.
– Не за что.
Стоцкий повесил трубку. Какое-то время я задумчиво смотрела на экран, все еще надеясь, что приглашение придет с опозданием, однако ничего не происходило. Следовало выключить компьютер и заняться уроками. Но Агнет все еще находилась в Сети. Тревожные мысли не давали покоя, хотелось выплеснуть их наружу, поделиться с понимающим, способным сочувствовать человеком. В принципе, алгебра могла и подождать.