– Запомню и буду осторожен, – с трудом сдерживая смех, отвечаю я. Перевожу взгляд на Аду. Сегодня она одета в короткое платье голубого цвета. Золотистые волосы распущены и подколоты по бокам заколками. Губы подкрашены красной помадой. От нее пахнет дорогими духами и вином.
– Что с Айлин? – требовательно спрашивает Сабина. – Она не пришла сегодня в школу, не ответила ни на один мой звонок. Она в порядке?
– Я тоже поэтому поводу забеспокоилась и решила зайти, – поясняет причину своего визита Ада. – Переживания из-за смерти бабушки подкосили ее?
– Да. Ей нездоровится, и я решил, что будет лучше, если она отлежится пару дней в постели,– уверенно вру я.
-– Я поднимусь к ней, – говорит Сабина, направляясь к лестнице.
– Мне уже лучше, – долетает до меня голос Айлин, которая, держась за перила, спускается по ступенькам. Ее влажные волосы расчесаны на прямой пробор. На бледном лице появился румянец. Черные леггинсы подчеркивают стройность ног. Длинная туника с пантерой спереди выглядит стильно. Рукава, что доходят до кончиков пальцев, скрывают ее синяки. Желтый шарфик на шее закрывает метку любовника.
– Простите, что не позвонила и не предупредила, что не смогу прийти. Деньги на телефоне закончились, – выдавливая из себя улыбку, говорит она учительнице. Та хочет ее обнять, но Айлин уклоняется от ее рук.
– Главное, что ты в порядке, – трепля ее по щеке, довольно говорит Ада. Сабина с укором смотрит на нее. Что между этими двумя происходит?
– Я для тебя яблочко украла, – с гордостью сообщает Ковалевская и вытаскивает из кармана красный фрукт.
– Кормилица моя…
– С тобой что-то не так, – замечает Сабина – Сейчас ты мне все-все расскажешь, хорошо?
Айлин послушно кивает. Она перебрасывается несколькими фразами с Адой, просит извинить ее и прощается. Я рад, что у нее в этот вечер есть компания. Арсен провожает ее взглядом, полным трепетного восхищения. Потом ссылается на важную встречу и, взяв пальто, уходит. Мы с Адой остаемся в гостиной одни.
– На самом деле пришла узнать, как у вас дела, – говорит Ада, теребя ручку сумочки.
– Прекрасно, спасибо, - улыбаюсь я, засовывая руки в карманы. Повисает неловкая пауза.
– Ладно, мне пора, – так и не преодолев своего смущения, говорит Ада. – Вот мой номер телефона: будут вопросы – звоните не раздумывая.
Беру из ее рук простенькую визитку и, пробежав по ней взглядом, убираю ее в карман.
– Уже поздно и темно. Давайте я провожу вас, – вызываюсь я.
– Спасибо, – Ада краснеет. – Сейчас и правда страшно. Все говорят о каком-то волке, который устраивает набеги. Уже есть три жертвы.
– И часто в ваших краях такое бывает? – я помогаю ей надеть пальто.
– Если верить слухам, тут постоянно творится какая-то чертовщина, - говорит Ада. – Хотя я сама здесь ничего такого не заметила.
– А откуда вы сюда приехали? – спрашиваю я, облачаясь в плащ.
– Из Москвы. Долго привыкала к такому маленькому городу, к тому, что все живут друг у друга на виду, и здесь совершено невозможно затеряться среди людей. А жить на виду у всех – дело нелегкое. Мне не хватает той иллюзорной свободы, что присутствует в больших городах.
Прекрасно понимаю, о чем она говорит: сам не люблю маленькие города.
– Обычно люди бегут в столицу, туда, где больше перспектив, а вы напротив, – замечаю я. – Почему так, Ада?
– У меня были на то причины, – опуская глаза говорит Ада. – Очень личные, о которых мне бы не хотелось говорить.
Мы покидаем дом и выходим за калитку. На улице темно и холодно. Накрапывает мелкий дождь. Ада ежится от зябкого ветра, втягивая шею в воротник.
– Это недалеко отсюда, – говорит она, словно оправдываясь за то, что в такую погоду вытащила меня из дома. – Минут десять ходьбы спокойным шагом.
– У вас есть семья, дети? – этот вопрос ее застает врасплох, и она смущается.
– Я живу одна, – не дает четкого ответа она.
– Вы загадочная девушка, Ада, – говорю я. – Бросили столицу, приехали в городок у черта на куличиках, живете в одиночестве. Так и хочется разгадать все ваши тайны.
– Нет никаких тайн, – хмурится Ада. – Просто так сложилось.
– Не жалеете о переезде?
– Иногда. Но здесь тоже есть свои плюсы, – без особой радости произносит она, и я прихожу к выводу, что она здесь не по своей воле.
– Например? – спрашиваю я.
– Ну… Я познакомилась с чудесными людьми, нашла новых друзей, встретила вас, – тихо говорит она, и ее щеки становятся розовыми.
– Как давно вы здесь живете? – я намерено игнорирую ее замечание о нашем знакомстве.
– Три года, – отвечает Ада. Звучит так, словно она говорит о сроке на каторге. – А вы останетесь здесь или вернетесь на родину?
– Еще не решил, все будет зависеть от обстоятельств.
– Айлин поедет с вами, не так ли? Вы же не бросите девочку здесь, раз вы ее опекун? – допытывается Ада.
– Конечно. Уверен: в Лондоне ей будет лучше. Отдам ее в художественную школу. Пусть развивает свой талант. Вы же видели, как чудесно она рисует?
– Чудесно? – искреннее удивляется Ада. – Да это – настоящий кошмар! Айлин более чем бездарна.
Как интересно получается… Мы с Арсеном видим ее талант, а остальные – нет. Это тоже действия заклятья? Но тогда получается, что мистические существа не испытывают к ней ненависти? Они видят ее истинную суть и принимают ее такой, какая она есть? Ширма только на глазах обычных людей? Хорошо бы обсудить это с Диной.
– Я так не считаю, – возражаю я. Думаю, что надо для верности написать Курту и показать ему рисунки Айлин.
– Не буду с вами спорить, видимо, вы попали под ее очарование, – улыбается Ада. – Ничего, это скоро пройдет. Мы пришли. Вот мой дом.
Учительница указывает на двухэтажное здание. Оно выглядит так же уныло, как участок, в котором я был утром. Замечаю, что в городе почти нет зданий выше двух этажей. Похоже, прогресс и строительство сюда не торопятся.
– Хотите зайти на чай? – робко предлагает Ада, поднимая на меня глаза.
– Чай – это всегда кстати, – любуясь ей, отвечаю я. Ветер треплет ее волосы, от которых пахнет жасмином и розой. В тусклом свете фонарей она выглядит особенно трогательной и хрупкой. Мне хочется ее поцеловать, ощущать тепло ее губ, трепет дыхания. То, как она смотрит на меня, дает мне повод думать, что она хочет того же. Касаюсь пальцами ее холодной щеки и, наклонившись, целую ее. Ада с готовностью отвечает на поцелуй, обвивая мою шею руками. Впервые за две тысячи лет, целуясь с живой девушкой, я не думаю о ее крови, не вслушиваюсь жадно в стук ее сердца, изнывая от жажды. Это странно и непривычно. От ощущения свободы контроля над собой, меня накрывает эйфория. Мне хочется, чтобы это продолжалось вечно.
– Кажется, я спешу, – произношу я, когда Аде не хватает дыхания и она отстраняется.
– Нет, – возражает она и тут же, смутившись, добавляет: – Возможно, чуть-чуть.
Беру ее за руки, и наши пальцы сплетаются. Ее тепло обжигает меня. Мне хочется согласиться на чай, отнести ее в спальню, заняться с ней любовью. Но она – человек, и это останавливает меня.
К нам нервной походкой направляется мужчина. Выглядит от неважно, тренировочные штаны вытянулись на коленях, кожаная куртка местами облезла и смотрится неряшливо. Бритая голова похожа на футбольный мяч. В маленьких черных глазах ненависть, толстые губы плотно сжаты. На вид ему чуть больше сорока, и кажется, он не особо дружит с законом.
– Признавайся, где он? – бесцеремонно влезая между нами, спрашивает он, обращаясь к Аде. Голос у него прокуренный, грубый.
– О чем вы? – Ада непонимающе смотрит на него.
– Ты прекрасно знаешь, сучка, – сквозь зубы цедит он и хватает ее за плечи. – Куда ты его дела?
– Эй, милейший, полегче, – вмешиваюсь я, оттесняя парня от Ады.
– Ты воровка! – продолжает бунтовать тот. – Он исчез сразу, после твоего визита!
– Девушка же сказала, что ничего не знает, шел бы ты отсюда, – говорю я. Мужчина криво усмехается, обнажая вставные зубы жёлтого цвета.
– Это ты мне говоришь? – усмехается он. – Откуда ты взялся, такой смелый?
– Пожалуйста, не надо ссориться, – встревает Ада. – Давайте разойдемся каждый по своим делам. Мирно, без драк.
– Верни мне то, что, украла. Тогда, возможно я пощажу тебя, – глядя на Аду, взглядом, полным презрения.
– Да не брала я ничего! – в сердцах кричит Ада. – Я даже не знаю, о чем ты сейчас говоришь!
– Все ты знаешь. Думаешь, я не в курсе, кого ты обслуживаешь? Да я обо всех все в этом городе знаю! – брызгая слюной, повышает голос мужчина. – Шлюха!
– Просить извиняться, так полагаю, бесполезно? – мое терпение мгновенно заканчивается. Я готов к драке. Тем более, что уложить этого засранца для меня труда не составит. Хватаю его за грудки и отшвыриваю в сторону от Ады.
– Иди в дом, – обращаясь к перепуганной девушке, говорю я. – Живо.
– Нет! – мотает головой она – Я никуда не пойду!
Мой соперник вскакивает на ноги. Он разъярён и по-настоящему опасен. Позволяю ему броситься на себя и нанести пару ударов. Улучаю момент, хватаю его за запястье и заламываю ему руку. Истошный вопль сотрясает улицу.
– Прекратите, прошу вас! – едва не плачет Ада.
– Убирайся отсюда, пока я не сломал тебе шею, – обращаясь к нарушителю вечерней идиллии, говорю я.
– Пошёл к черту! – хрипит тот. Его лицо становится багровым. Отпускаю его, и он падает на асфальт. Мгновенно вскакивает и бежит на меня. В самую последнюю секунду понимаю, что у него в руке нож. Лезвие легко входит под правое ребро по самую рукоятку.
– Сдохни, придурок, – шипит бандит, глядя мне в глаза. Вырывает из меня свое оружие, причиняя мне адскую боль, и убегает. Не в состоянии ни вдохнуть, ни выдохнуть, складываюсь пополам. Ада подбегает ко мне, хватает руками за плечи, что-то говорит, но до меня не доходит.
– Не беспокойся, – собравшись с силами, говорю я ей. – Это всего лишь царапина. Он просто задел меня, ничего страшного.
– Я все видела, можешь меня не успокаивать, – всхлипывая, говорит она. – Обопрись на меня, вот так.
Кладу ей руку на плечо, Ада поддерживает меня за талию, и мы медленно идем к крыльцу дома, где она живет. Каждая ступенька превращается в настоящее испытание, а квартира, где живет учительница, находится на втором этаже. Ада долго возится с ключами, потому что у нее дрожат руки. Стою, привалившись боком к стене. На полу образуется небольшая лужица крови. Наконец она справляется с замком и распахивает дверь.
– Заходи, Зотикус, – говорит она, и я радуюсь, что мне не придется просить ее о приглашении. Девушка с трудом дотаскивает меня до своей постели. Падаю на спину, с трудом сдерживая стон. Раны от кинжалов Америго еще не зажили и вот теперь новое повреждение. Без крови я не справлюсь. Слишком слаб и истерзан за сегодня.
– Сейчас вызову скорую, все будет хорошо, – сбрасывая с себя пальто, говорит Ада, доставая телефон.
– Не надо врачей, – прошу я, приподнимая голову. – Ада, отложи в сторону мобильный и сядь рядом.
Внушение действует, и она покорно садится рядом со мной.
– Позволь мне хотя бы осмотреть твою рану, – шмыгая носом, просит она. – Я хотя бы остановлю кровотечение. У меня есть бинт и перекись…
Усмехаюсь. Подходящие средства для подобного ранения, ничего не скажешь. Но мне они тоже не помогут.
– Это просто царапина, – повторяю я. – Уже через час все начнет заживать. Кто это тип? Что ему от тебя надо?
– Отец Сабины. Он бывший зек, у них вообще не очень благополучная семья. Папаша не вылезает из тюрьмы, жена воспитывает одна пятерых детей, сильно пьет от столь сладкой жизни. Денег постоянно не хватает, – путано рассказывает Ада, прижимая руку к моему животу. – Я пыталась поначалу как-то помочь, но потом поняла, что это бесполезно.
– Что он хотел от тебя? – боль потихоньку отступает. Ясность сознания возвращается.
– Клянусь, что понятия не имею, – взволнованно говорит Ада и поднимается на ноги. Идет на кухню и возвращается оттуда с влажным полотенцем. – Несколько дней назад я действительно была у них в гостях. Сабина пригласила меня на чай. Мы обсуждали театральную постановку, которую готовили дети в честь дня города. И все.
– Видимо, он так не считает, – садясь, говорю я. Мне не хочется, чтобы Ада поднимала рубашку и видела мой перебинтованный торс.
– Это его проблемы, – пожимая плечами, говорит Ада. – Моя совесть чиста, я ничего не брала у него.
– Но он может вернуться снова, – возражаю я, вытирая полотенцем перепачканные кровью руки. – И для тебя все может закончиться куда плачевней, чем сегодня.
– Знаю. Он из тех людей, которые ни перед чем не остановятся, – вздыхает Ада. – Но я не буду прятаться. Все будет, как будет.
– Такая отчаянность ни к чему. Я буду рядом и сделаю все, чтобы защитить тебя, – обещаю я.
– Ты уже это сделал, - говорит Ада, опускаясь передо мной на колени и касаясь пальцами моего лица, – Спас меня. Не знаю, чтобы он сделал, не окажись ты рядом…
– Дай мне его адрес, я поговорю с ним, – прошу я.
– Нет! – трясет головой Ада. – Я не хочу, чтобы это закончилось убийством!
– Никто никого не убьет, – с уверенностью говорю я, беря в руки ее лицо. – Я просто скажу ему пару волшебных слов. Адрес, дорогая!
Ада диктует мне название улицы и номер дома, где живет отец Сабины. Потом скорбно вздыхает.
– Мне нужно идти.
– Куда? Ты с ума сошел? – возмущается Ада, не давая мне подняться. – Останься здесь на ночь.
– Поверь, будет лучше, если я уйду, – отодвигая ее в сторону, решительно говорю я. – Не хочу испортить начало нашего знакомства. Запри дверь и задерни шторы. В случае опасности звони Айлин. У меня пока нет своего телефона.
– Это глупо, ты не в том состоянии, чтобы разгуливать по улицам, – цепляясь за меня, продолжает отговаривать меня Ада. – Пойми: я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось…
– Со мной все будет в порядке, – беру ее за подбородок и целую в губы. – До завтра.
Придерживая рукой свежую рану, покидаю квартиру Ады. Мне не терпится вернуться домой. Жажда крови становится почти неконтролируемой. Но если я еще кого-нибудь убью сегодня, это вызовет подозрение и может накликать на нас беду в виде охотников. Помочь мне может единственный человек – Дина.
Когда я вваливаюсь в гостиную, Айлин и Сабина как раз прощаются. Моя подопечная выглядит изможденной. Лицо восковое, уголки глаз воспалены. Сердцебиение учащенное, неровное, взгляд посоловевший, лицо бледное, а вокруг губ и вовсе синева проступает. Неужели внутреннее кровотечение? Она старается держаться, но я вижу, каких усилий ей это стоит. Судя по беспечному лицу ее подружки, о том, что с ней случилось, она умолчала.
– Всего хорошего, Сабина, – подталкивая девушку за плечи в сторону двери, ласково говорю я. – Приходи к нам завтра.
– Да, – смущенно лопочет она. – Что-то я совсем засиделась. Чао, моя радость!
Она посылает Айлин воздушный поцелуй и, пятясь, чтобы видеть свою подружку, выходит на крыльцо.
– Напиши мне смс, как доберешься до дома, – волнуется Айлин.
– Арсен, проводи барышню, – прошу я. Тот морщится и нехотя поднимается из кресла.
– Ой, не надо! – смущается Сабина. – Не драгоценность ведь, чай, не сопрут.
– Ничего. Ему не помешает пройтись. Только без фокусов.
– Да знаю я, – озабоченно откликается Арсен, напяливая на себя пальто. Выходит на крыльцо, где его ждет Сабина, и они вдвоем идут в сторону калитки.
– Что с тобой? – заметив кровь на моей руке, тревожно спрашивает Айлин и тут же, пошатнувшись, падает на пол. Склоняюсь на ней, касаюсь рукой ее шеи, чтобы нащупать пульс. Кожа у нее сухая и горячая. Похоже, началась лихорадка. Поднимаю ее на руки и несу на второй этаж. Ногой открываю дверь комнаты, опускаю девушку на постель. Подхожу к окну, распахиваю его. Холодный осенний воздух тут же врывается в помещение. Снимаю с шеи Айлин платок, подкладываю под голову кружевную подушку. Беру в руки ее ладони и начинаю растирать. Она медленно открывает глаза и непонимающе смотрит на меня. Тянет руку к плечу и тут же роняет ее на грудь. Потом пытается подтянуть коленки животу и издает короткий стон.