Юрагор любил прохладу – прохладу храма, прохладу подземных галерей, прохладу пещер и тоннелей канализации – по ним частенько приходилось передвигаться, подбираясь к своей жертве. Юрагор начал шатрием, свою первую жертву он убил, когда ему было десять лет. Он навсегда запомнил тускнеющие глаза старика, в которых навсегда отразился вопрос – за что? Как ты мог?
Уже через много, много лет Юрагор случайно узнал, что это был его родной дед. Что он сделал заказчику? Почему его решили убрать? Шатрии не задаются такими вопросами. А того, кто послал Юрагора на задание, к тому времени уже не было в живых.
Впрочем – у Ширдуан нет семьи, нет родни – кроме своих братьев и сестёр, служащих одной богине – Смерть. Лишь она, Смерть, является их матерью, и она даёт Ширдуан такие силы, которых нет ни у кого в этом мире. И такую власть. Ведь что может быть могущественней власти лишать жизни человека? Тот, кто отнимает жизнь – отнимает всё. Ведь мертвецу не нужны ни богатство, ни женщины – ничего ему не нужно. У гроба нет кошелька.
Итак, что ему предстоит сделать? Как ему вылезти наверх, на самый верх? Как захватить власть в королевстве, как восстановить былую мощь Ширдуан?
Есть три пути. Первый – идти путём, на который он поставил Неда. То есть показать себя умелым военачальником, героем, великим бойцом, добиться того, чтобы сержанта Чёрного отправили в офицерскую школу, закончить её, получив звание лейтенанта, и потом каким-то образом укрепиться в столице, рядом с Хеверадом. Этот человек, генерал Хеверад, может помочь Юрагору подняться выше. А потом можно его и убрать – Хеверад слишком умён и независим. Такие люди опасны.
Второй путь – проявить свои магические способности и добиться карьеры в рядах магов. Исключено! Показать себя адептом запрещённой магии? Магам, которые, в отличие от простых людей, хорошо помнят, что такое демонологи, и в частности Ширдуан? Это самоубийство. Как бы ни был силён Юрагор, выстоять против ВСЕХ магов он не может. И прецедент уже был. Если бы не шлем, заранее им подготовленный, не демон высшего круга, припечатанный сложнейшим заклинанием, на которое ушла кровь сотни людей, и не глупый пастух, напяливший на свою мальчишечью голову «котелок» – разве сейчас Юрагор сидел бы здесь, рассуждая о своём будущем? Цепочка случайностей, и вот результат – он сидит и строит планы во времени, отстоящем от своего на много, много десятков или сотен лет. Мог ли Юрагор когда-то предполагать, что так случится? Вообще-то мог. Не зря же он создал шлем, переносящий сущность мага? Как знал… Впрочем – каждый, кто занимается тем, чем занимался Юрагор, должен понимать, что в конце концов всё может так и закончиться. И закончилось.
Маг глубоко вздохнул и пригладил русые волосы – он никак не мог привыкнуть, что Нед – русоволосый высоченный парень. Юрагор был ниже ростом и чёрен, как тот демон, что сейчас сидел в теле Неда.
Кстати – насчёт демона. Вообще-то в конце концов от этого «наездника» нужно будет избавляться. Наступит день, когда демон потребует оплаты. А оплатой всегда служит жизнь – жизнь носителя. Но Юрагор не собирался умирать по крайней мере в ближайшие сто лет. Ну а потом можно найти нового носителя… А чтобы освободиться от демона, нужно много, много усилий. Впрочем – пока демон хорошенько связан и сидит в теле крепко, не делая попыток вырваться или убить тело носителя. И пусть сидит. В демоне растворены знания Юрагора, часть его сущности, которая не до конца ещё осела в мозгу Неда. Вот когда осядет до конца, когда демон станет не нужен, тогда… тогда видно будет.
Итак – путь мага для Юрагора отпадает. Тогда каков третий путь?
Третий путь – просто уйти, исчезнуть, начать новую жизнь – найти эту самую Силену, главу столичного испаса, заставить подчиниться, а потом создать новую структуру Ширдуан – восстановить всё так, как оно должно быть. Вот только и этот путь не особо приемлем. Сразу возникает вопрос – где жить? На что жить? И кроме того – над головой висит обвинение в дезертирстве. А вдруг попадётся? Проклятый Ойдар – ушёл с сокровищами! Если бы они остались на месте – можно было бы рискнуть. С деньгами всегда можно выкрутиться. Впрочем – есть же колье!
Маг достал из кармана прекрасную драгоценность и задумчиво погремел в руке камешками, поблёскивающими в свете луны, как раз в этот момент вышедшей из-за туч – нет, маловато. Ну что дадут деньги за это колье? Для крестьянина, пастуха – много чего дадут. А для мага – ничто. Положения на эти деньги не купишь. Мало их. Значит – остаётся один путь – подниматься по карьерной лестнице медленно, но верно. Ну, ничего – время у него есть. Есть тело, есть способности, есть определённое положение, занятое Недом в структуре Корпуса, есть генерал Хеверад, который благоволит к Неду – так что всё впереди. И ещё – кто сказал, что Силена так просто даст её подчинить? Судя по мыслям шатриев, она – Великий Атрок, как ни смешно это осознавать. И раз она влезла на верхнюю ступень власти – эта женщина совсем непроста. Ох как непроста.
Юрагор пошёл дальше и за углом наткнулся на парочку, уединившуюся под кустом какого-то колючего растения, распустившего цветы, терпко пахнущие чем-то сладким, одуряющим, напоминающим о женских прелестях и о том, что Юрагор, или, скорее, его тело, давно уже не был с женщиной. Парочка возилась, не замечая стоящего позади неё мага, потом женщина, или вернее девушка, вскрикнула и сдавленно проговорила, хрипло дыша и поправляя юбки, задранные до самого пояса:
– Ой! Он смотрит! Я так не могу, Хасун!
– Кто? – не понял мужчина, обернулся и увидел человека, неподвижно стоявшего позади, на фоне городской стены. – Эй, ты чего уставился, извращенец! Пошёл отсюда! Пошёл, я сказал! Это моя шлюха! Ищи себе дру…
Мужчина не договорил. С шелестом выскочил из ножен Правый, и голова мужчины отлетела в сторону, а тело упало на женщину, подёргиваясь и заливая её кровью из перерубленных жил. Девушка потеряла сознание, упав в обморок, а Юрагор положил мечи на землю, схватил девицу за шиворот, чтобы не испачкаться, и выдернул из-под тела незадачливого Хасуна. Потом в несколько приёмов сорвал с неё одежду, и…
Через несколько минут он встал с неподвижной шлюхи – довольный и недовольный одновременно.
Доволен он был потому, что удовлетворил свою плоть и сейчас чувствовал приятное расслабление, лёгкую усталость и сонливость.
А недоволен – потому, что был вынужден удовлетворяться с какой-то грязной, пахнущей луком шлюхой. И это он, Великий Атрок, к услугам которого были любые женщины в королевстве – от торговок зеленью до аристократок высшего ранга. Стоило лишь пожелать. Кроме того, к его услугам всегда были женщины-шатрии и женщины-атроки, считающие за честь удовлетворить своего господина. И вот, как низко он пал!
Юрагор походя вонзил меч в грудь женщины, подождал несколько секунд, наслаждаясь новым потоком силы и свежести, сразу прогнавшей сонливость, повыше подтянул штаны и, подняв с земли свёрток трофеев, пошёл дальше. Он был благодарен женщине за то, что её плоть позволила утолить желание. Но шлюху следовало убить – она видела Юрагора в момент совершения убийства, а значит – должна умереть. Таков закон.
Когда маг дошёл до дома, где жили разведчики, ночь уже вступила в свои права. В комнатах все спали, и лишь часовой у входа вяло поприветствовал командира воинским салютом.
Юрагор кивнул головой и прошёл к себе в комнату, где жил один. Там он спрятал трофеи в шкаф, разделся и с наслаждением растянулся на постели, всей кожей ощущая гладкую шёлковую ткань простыней. Юрагор всегда спал обнажённым – в отличие от деревенщины Неда. Магу нравилось чувствовать кожей прикосновение одеяла, простыней, ночного воздуха. Он не видел ничего постыдного в полном обнажении мужчин и женщин – ещё в детстве его отучили стесняться чего-либо. Просто выбили из него эту дурь. Бойцы Ширдуан выше условностей, выше брезгливости, выше тех законов, которые установили для себя обычные люди. Выше всего – кроме служения богине Смерть и её заместителю в этом мире – Великому Атроку. Всё, что хочет Великий Атрок – суть желания богини, а значит – закон.
Юрагор закрыл глаза и растворился в сладком сне, омывающем его мозг, как если бы тёплое морское течение омывало тропический остров. Ему виделись сны о прошлом и о будущем, где он снова стоит возле алтаря богини, а перед ним – ряды людей в чёрном, склонивших головы к ногам своего божества.
* * *Тишина и тьма. Нед будто оглох, ослеп и долго не может понять – что же с ним случилось? Только что он бился с неизвестными врагами, потом… тьма. Что с ним? Он умер? И где он – в преисподней или на небесах, в чертогах богов?
Богами что-то и не пахнет… ни тебе прекрасных палат с пирующими воинами, ни тебе прекрасных садов, в которых мужчины возлежат с прекрасными девушками.
Его всегда интересовала одна мысль – откуда на небесах берутся те девушки, которые ублажают воинов? Может – это провинившиеся в своём мире женщины? А почему тогда они не в преисподней, почему на небесах с мужчинами? В наказание? Так, может, им нравится это само наказание? Богословские книжки этот вопрос не разъясняли. Неважно. Важно то, что он мыслит, а значит – существует. Где существует, вот вопрос…
Нед попробовал прислушаться – нет, не слышно ни звука. Странное ощущение… он уже давно отвык быть в тишине. Всегда кто-то рядом, всегда в череп толкаются, пропихиваются чужие мысли, даже если он и перекрывает доступ. А теперь – полная тишина. Навсегда или нет?
Итак, что произошло? По всей видимости, ему в спину вонзились стрелы, намазанные какой-то дрянью. Его отравили. Что из этого следует? Может, его похоронили заживо? Может, он в могиле? О боги! Может, хватит испытаний? Ну почему другие люди живут тихо, спокойно, мирно, а он, Нед, получил ТАКУЮ судьбу? Почему?
– Потому что ты Избранный, – в тишине колоколом прозвучал мощный голос, и во тьме повис сияющий шар, в котором можно было разглядеть чьё-то лицо, невообразимо прекрасное, внушающее и страх, и восторг одновременно.
– Кто?! Кто ты?! – Нед с ужасом смотрел в мудрые глаза, тонул в них, его мысли смешались, и не осталось ничего, кроме благоговения и страха.
– Я? Это ты. Это мы. Это всё сущее. Всё, и никто.
– Я не понимаю! Скажи, где я?
– Ты нигде. И везде. Ты – это он. Он – это ты.
– Ты издеваешься? – слегка рассердился Нед. – Уходи! Если не можешь помочь – свали отсюда, иначе…
– Иначе – что? – громогласно захохотала сущность. – Да, ты изменился. Раньше бы так никогда не сказал. И не сделал. Я сомневался – стоит ли тебе помогать. Теперь вижу – стоит. Ты заслуживаешь своей судьбы. Тебе предстоит возвышение, но никогда не забывай, кем ты был и кем ты стал. Ладно – хватит слов. Жди Проводников. Прощай. Впрочем – до свидания! – Голос опять засмеялся, свечение потухло, и Нед снова остался во тьме – один, ошеломлённый, растерянный и недоумевающий. Какие проводники? Где их ждать?
Неожиданно он заметил, что уже не совсем темно. Впереди появилось светлое пятно, будто кто-то нёс масляный фонарь, болтающийся на уровне груди. Фонарь приближался, и вот уже Нед увидел, что фонарь несёт невероятно красивая молодая женщина лет двадцати пяти, в полупрозрачном платье с разрезами по бокам, похожем даже не на платье, а на какую-то кружевную ночнушку.
Неду показалось, что он где-то видел эту красотку, но додумать не успел – кто-то лизнул его в руку, и мохнатая голова ткнулась в колено. Нед от неожиданности вздрогнул, опустил глаза… Нарда!
– Моя хорошая… моя собаченька, ты тут! Иди ко мне! – Он опустился на колени, обнял собаку и уткнулся лбом в её холодный, мокрый нос. Горячий язык лизнул его подбородок, потом Нарда отскочила и запрыгала на месте, будто приглашая побегать, а затем помчалась к женщине с фонарём, ткнула носом её, вернулась и снова дружески пихнула лбом Неда.
– Любит она тебя. Помнит, – заговорила женщина, и Нед недоверчиво поднял глаза на красотку, не позволяя себе верить.
– Ну что смотришь… ну да, это я, – женщина весело рассмеялась, и её смех, такой знакомый, сразу поставил всё на свои места:
– Вы?! Вы же…
– Старушка? Ага. Была старушка. А здесь я такова, какой я себя видела. Я всегда была молода. Даже когда стала старой. Вот только посмотришь в зеркало, на свои седые волосы, на морщинистую кожу… нет, не буду вспоминать. Что прошло, то прошло. Ну что же – пошли за нами, Найдёныш. Будем выводить тебя из Тьмы.
– А вы… – начал Нед.
– Нет. Я не буду тебе рассказывать о потусторонней жизни, о том, где я оказалась и что делаю, – улыбнулась Задара, – я отбываю срок наказания за то, что по своей глупости совершила в своём мире. А теперь – вот, посланница богов. Я рада тебя видеть, паренёк. Хорошо, что тебя отпускают. Тебе велели передать – больше не жди подарков. Борись – как ты привык это делать. Поступай по совести и прими всё, что тебе предстоит получить. И тогда – ты будешь вознаграждён. Но учти – второго возрождения не будет. Или ты справишься, или умрёшь.
– А откуда взялась Нарда? – спросил Нед, прижимаясь щекой к счастливой собаке.
– Она хотела тебя увидеть, она очень тебя любит и попросила сказать, что никогда не забудет маленького брата и всегда будет с ним. И когда-нибудь снова ты будешь бегать с ней вместе по холмам. Но не торопись – у тебя ещё долгая, долгая жизнь впереди, а она подождёт – ведь впереди у неё целая вечность. Всё, подымайся, и пошли. Пора.
Нед оглянулся по сторонам и заметил, что перед ним лежит длинная дорога, вымощенная гладким кирпичом. Вокруг дороги – тьма, пустота, в которой не видно ни зги. На что опирается дорога, тоже непонятно. Но она уходила куда-то вверх, к свету, к небольшому белому пятнышку – выходу? Выходу – куда?
Нарда забежала сзади и, будто играя, подтолкнула Неда лобастой мохнатой головой. Он пошатнулся и сделал шаг по дороге. Собака запрыгала возле него, будто радуясь, что Нед сделал правильный шаг, и побежала вверх, остановившись рядом с женщиной, улыбаясь следившей за нерешительным парнем.
Нед подошёл к этой парочке, Задара взяла его под руку, Нарда встала с правого бока, и они пошли вперёд…
Глава девятая
– Этих повесить. – Юрагор вытер клинок об одежду исфирца, напоминающего освежёванного оленя, подошёл к трясущимся пехотинцам, стоящим на коленях. – Впрочем, я сам с ними разберусь.
Он поочерёдно вонзил мечи в каждого из солдат, и демоны начали сладострастно извиваться, высунувшись из клинков. Кормить демонов нужно регулярно. Если их долго не кормить, они могут наброситься на хозяина, когда тот совсем этого не ожидает. Это очень, очень неприятно.
– Нед… а стоило их убивать? – робко спросил Арнот. – Может, надо было взять их в лагерь… пусть даже рабами, но они бы жили. Парни совсем молодые… как мы.
– Ты смеешь мне указывать, что делать? – Лицо Юрагора стало каменным, а глаза – как два колодца, заполненные ледяной водой. – Ты кто такой, чтобы давать мне советы? Или я должен перед тобой отчитываться?
Арнот побледнел, но не отступил, хотя и видел, что рука товарища схватилась за рукоять меча, и он знал, как скор стал Нед на расправу. Достаточно косого взгляда, любого нарушения приказа, чтобы сержант обрушился на супостата и буквально растёр его в пыль – морально и физически. Троих разведчиков он избил до полусмерти только за то, что они попытались сказать что-то противоречащее указанию сержанта. Солдата из армии Жостара, который попытался ударить Неда в трактире, он изувечил, выбил ему глаз. А разведчика, который отказался выполнить его приказ казнить трёх исфирцев, зарубил на месте. Раньше разведчики побаивались Неда и обожали его, теперь – боялись и ненавидели.
– Нед, ты сильно изменился, – тихо сказал Арнот, глядя в потемневшие, изменившие цвет глаза бывшего товарища, – ты стал жесток, страшен. Тебя никто не любит.
– И ты? – усмехнулся Юрагор, с интересом глядя на то, как человек перед ним преодолевает страх смерти, чтобы высказать свои мысли. Глупец! Его мысли были как на ладони.
– Я? Я держусь на остатках нашей дружбы. Но и я уже хочу перевестись в копейщики, – твёрдо сказал Арнот, – я не хочу видеть тебя – такого.