Нелти кричала издалека, и голос ее был полон тревоги.
– Я здесь! – рявкнул Гиз. Он не видел ни телеги, ни того места, где она должна была стоять.
Слишком далеко отошел охотник…
– Быстрей!.. – Нелти была чем-то напугана. – Быстрее, брат!..
Гиз выругался и бросился на выручку, путаясь в водорослях и увязая в донном иле.
6
Мальчишкой Гиз влюбился в Нелти.
Он старался ничем не выдавать свое затаенное чувство, но все замечающий Огерт каким-то образом быстро распознал о сердечной привязанности друга, и потом часто подшучивал над ним. Случалось, весьма зло.
Но не смотря ни на что, они оставались закадычными друзьями.
Огерт, Гиз и Нелти – они всегда были вместе и горой стояли друг за друга.
В семьях Гиза и Нелти детей больше не было. У Огерта был старший, совсем взрослый брат, но он не жил с родителями; он работал в соседнем городе на какого-то богатея. Два раза в год он на пару дней возвращался в родную деревню, ничего здесь не делал, только ходил в гости и степенно рассказывал всем знакомым о своей городской жизни. А перед самым отъездом он снимал с пояса кожаный кошель и неспешно отсчитывал несколько серебряных монет и тройку медяков. Серебро он отдавал родителям, а медь доставалась Огерту. А значит и его друзьям.
Вот из-за этих-то медяков и начинались многие неприятности.
Прознав о щедром брате, к Огерту зачастили ребята из шайки Рона. Сначала они пытались запугать его, чтобы отобрать деньги, потом, видя, что Огерт не поддается, стали зазывать в свою компанию.
Но Огерт не собирался расставаться со старыми друзьями. А их-то Рон и видеть не хотел.
Не раз и не два очередной разговор Огерта и Рона заканчивался дракой. Не однажды трем друзьям приходилось отбиваться от шайки Рона. Силы были неравны, но победителей в этих скоротечных схватках не было.
Война закончилась в тот день, когда, увидев вставших на пути недругов, Огерт ухмыльнулся и вытащил из-за спины украденный в кузнице тесак, а Гиз, набычившись, достал из рукава нож, и Нелти, быстро наклонившись, подняла с земли увесистый камень…
Больше их не трогали.
И даже сам Рон разговаривал с ними почти как с равными. А они были вынуждены делать все, чтобы поддерживать свою упрочившуюся, но весьма еще шаткую репутацию.
Потому-то однажды и отправились они к трупу.
К трупу, который оказался мертвяком…
7
Гиз вымахнул на берег, увидел телегу и приподнявшуюся в ней Нелти.
– Что случилось? – Он уже не бежал, он шел – медленно, осторожно. Озирался, высматривая возможную засаду. А здесь было где спрятаться – за стволами вязов, в зарослях орешника, в тростнике, в осоке…
– Это ты, Гиз? – Слепые глаза Нелти были устремлены прямо на него.
– Я, сестра, – Гиз подобрал валяющийся на земле меч, еще раз обругал себя за беспечность. – Что произошло?
– Здесь кто-то был.
– Когда? Сейчас?
– Да. Только что.
– Ты уверена? – Гиз приблизился к телеге, погладил жеребца по мягким ноздрям, осмотрелся, вытянув шею, привстав на цыпочки.
– Я услышала осторожные шаги и подумала, что это ты крадешься, – Нелти крепко вцепилась в борт телеги. – Удивилась только, что ты вернулся не со стороны реки, но решила, что ты хочешь меня разыграть. И сделала вид, что ничего не слышу…
Гиз, присев, уже искал следы, оставленные неведомым гостем; впрочем, охотник догадывался, что вряд ли отыщет что-то среди высокой жесткой осоки.
– … он обошел вокруг, не приближаясь, – продолжала рассказ Нелти. – Усь видела его. Тут я заподозрила, что это кто-то чужой, и мне стало страшно. Я спросила, много ли рыбы ты наловил. И почти сразу услышала плеск на реке. Ты все еще был там. А здесь был кто-то другой…
– Трава чуть примята, но я не уверен, что это чьи-то следы, – сказал Гиз.
– Он ничего мне не ответил. Кажется, он понял, что я слепа, и подошел ближе. Он стоял прямо здесь… – Нелти опустила руку. – В паре шагов от меня. Я слышала, как он дышит. И чувствовала, как он смотрит. Я заговорила с ним, спросила, кто он, что здесь делает. Я старалась говорить спокойно. Я чувствовала, что это живой человек…
– Некромант?
– Не знаю… Он так ничего и не сказал. А потом зашевелился Огерт и забормотал что-то… Тогда я не выдержала и стала звать тебя…
– А что он?
– Не знаю. Кажется, сбежал, как только я начала кричать.
Гиз еще раз оглядел округу. Представил, как побежал бы сам – сначала, пригнувшись, к кустам орешника, потом за холм, а там овражек раньше был, наверное и сейчас есть… Обыскать бы здесь все, да вдруг в ловушку попадешь…
– Надо уходить отсюда, – сказал Гиз, собирая одежду.
– Как думаешь, кто это был? – спросила Нелти.
– Откуда мне знать?..
8
Свой улов Гиз все же забрал.
Убедившись, что врагов поблизости нет, охотник отвел жеребца к реке и обыскал покатый берег, то и дело окликая Нелти, держа в правой руке меч и стараясь ни на миг не выпускать телегу из виду.
Рыбы оказалось не так много, как он рассчитывал. Наверное, часть улова затерялась в траве, что-то утащили вороны, а отдельные рыбешки, видимо, сумели-таки упрыгать назад в речку.
Собрав добычу, Гиз вернулся к Нелти.
– Все спокойно? – спросил он.
– Кажется, да, – ответила она. – Много наловил?
– Десяток карасей, да три линя, – рассеяно отозвался Гиз. Не о рыбе он сейчас думал. – Съедим за один раз.
– Не ожидала, – Нелти чуть заметно улыбнулась. – Раньше ты столько много не ловил. Таким-то способом.
– Тогда у меня штаны были меньше, – сказал Гиз, забираясь в телегу.
Огерт все еще бессмысленно пялился в небо. Веки его подрагивали, сизые губы шевелились, острый кадык ходил по горлу.
– Возможно, это был некромант, – сказал Гиз, имея в виду недавнего гостя, напугавшего Нелти. – Подошел, увидел Огерта и принял нас за своих.
– А зачем тогда убежал?
Гиз пожал плечами, взялся за вожжи. Молчал долго, думал о чем-то, правил жеребцом, выводя телегу к дороге. А потом пробормотал, словно себя успокаивал:
– Может, и не было никого…
9
Вскоре они вновь увидели стены Кладбища.
Вернее, увидел их один Гиз, и тут же сообщил об этом Нелти. Собирательница подняла голову, прислушалась, вдохнула полной грудью пахнущий цветущим разнотравьем воздух и сказала:
– Я знаю это место. Гусиная гора. Моя мама собирала здесь зверобой, говорила, что он тут особенный. Теперь я и сама это чувствую.
– Мне начинает казаться, – Гиз покачал головой, – что ты притворяешься слепой.
– Ты не первый, кто говорит мне это, – улыбнулась Нелти. – Мало кто из людей может поверить, что незрячий человек способен обходиться без посторонней помощи. А ведь я, порой, знаю то, чего не замечаете вы.
– Как это?
– Вон там большой черный камень, – уверенно показала рукой Нелти. – Выглядывает из травы. Видишь?
– Да, – Гиз вытянул шею.
– Так вот – ты видишь лишь ту часть, что обращена к тебе. А я представляю его целиком. Я вижу каждую его сторону.
– Неужели ты помнишь все места, где побывала? – удивился охотник.
– Помню? Нет, это неправильное слово… Как бы тебе объяснить?.. Ты можешь восстановить в памяти те места, где недавно был? Можешь представить, как они выглядят?
– В общих чертах, – неуверенно сказал Гиз. – Наверное.
– В общих чертах, – кивнула Нелти. – Допустим, сколько-то дней назад ты шел по лесной дороге. Сумеешь ли ты описать все деревья, что встретились тебе на пути?
– Нет, конечно.
– А можешь сейчас ответить, сколько столов было в харчевне Окена?
– Только примерно.
– А ты все это видел! И не замечал. Но если ты окажешься в знакомом месте, то ты сразу увидишь, что уже был здесь когда-то. Так?
– Да.
– И это при том, что сейчас ты не помнишь никаких подробностей! Понимаешь теперь, как я обхожусь без поводыря?
– Не совсем.
– Ну и ладно, – Нелти досадливо махнула рукой. – Считай, что мои глаза – это Усь.
– Я всегда так считал.
– А я всем всегда это говорила…
Они замолчали.
Дорога сбегала с высокого холма, телега под горку катилась быстро, прыгала на камнях, напирала на жеребца.
Нелти вновь опустила голову, прихватила несколько соломинок, заплела их вокруг пальцев, потерлась щекой о теплую шерсть кошки. Гиз смотрел вперед – на далекую крепостную стену, серой неровной полосой протянувшуюся возле самого края неба.
А Огерт бормотал что-то злое и быстрое – словно во сне кричал на кого-то.
10
Места были знакомые. До родной деревни – рукой подать.
– Может, свернем? – предложил Гиз, не собираясь никуда сворачивать.
– Надо ли? – не сразу отозвалась Нелти. – Нас там не ждут.
– Возможно, и не помнят.
– Нужно спешить.
– Да… Заедем на обратном пути.
– А будет ли обратный путь, брат?..
Под конец дня дорога вывела их к небольшой деревеньке, укрывшейся среди яблоневых садов.
– Здесь жил мой дядя, – поделился Гиз. – Возможно, и сейчас живет. У него была пасека, он часто привозил нам мед…
Старые яблони, растопырив узловатые ветви, все ближе подступали к дороге – они словно собираясь помешать путникам войти в деревню. Было заметно, что за садами давно не ухаживали. Повсюду чернели мертвые деревья. От плетеных изгородей почти ничего не осталось. Заросли крапивой и лопухами чуть заметные тропинки, ведущие вглубь сада.
– Раньше здесь все было иначе, – пробормотал Гиз.
Впереди показались крытые дранкой крыши. Мелькнул меж деревьев сруб избы, блеснуло стекло. Гиз чуть попридержал коня, повторил, хмурясь:
– Раньше все было иначе… – Он не слышал ни лая, ни мычания, ни кукареканья. Лишь вороны перекликались хрипло.
Много опустевших деревень встретил охотник на пути сюда. Но не хотелось верить, что знакомые с детства селения так же обезлюдели.
– Как тихо, – сказала Нелти.
Дорога чуть повернула, яблони расступились – впереди на обочине кто-то стоял.
– Нас встречают, – обрадованно сказал Гиз и спрыгнул с телеги.
Человек не двигался, он просто смотрел на приближающихся путников.
– Крепкого здоровья вам! – приветственно махнув рукой, крикнул издалека Гиз. И вдруг понял, что никакой это не человек.
Чучело!
– Обознался, – Гиз хмыкнул, повернулся к Нелти и заметил в стороне за яблонями еще одно такое же чучело.
– Как тихо, – повторила Нелти. – Здесь что-то не так.
Гиз разглядел еще одну фигуру – сутулую, неподвижную, одетую в грязное бесформенное рванье.
Чучело?..
Ветер пахнул тошнотворной вонью.
Озирающийся охотник взялся за рукоять меча, вытянул клинок из ножен.
Еще фигура, еще и еще – стоят за стволами деревьев, у заборов, сидят на поваленных стволах, лежат в траве. Недвижимые, неприметные.
Мертвые…
– Мертвяки, – прошептал Гиз, поняв, что забрел в ловушку и завел в нее друзей.
– Где? – Нелти подобралась.
– Кругом, – ответил Гиз.
Почувствовав страх людей, всхрапнул жеребец. Фыркнул ишак, чуя знакомый запах тлена. Предостерегающе заворчала Усь.
– Сколько их? – негромко спросила Нелти.
– Не знаю, – Гиз уже готовился к бою. – Много.
– Они вас не тронут, – раздался вдруг третий голос. – Просто идите вперед…
11
– …Просто иди вперед, – когда-то напутствовал Гиза Страж Могил. – Человек для того и живет, чтобы двигаться. Вспомни – стоячая вода гниет, а бегущий ручей превращается в реку. Так и любой человек… Ко мне часто приходят люди, которые просят меня объяснить, в чем заключается смысл жизни. Они почему-то думают, что я умнее их, и надеются услышать великое откровение. Но всем им я говорил то, что говорю сейчас тебе: смысл жизни – в движении. Понимаешь?
Гиз тогда был слишком молод, чтобы понимать слова Стража, но, тем не менее, он согласно кивал и отвечал важно:
– Понимаю.
– Если человек остановился, – продолжал рассуждать Страж, – значит пришло время ему умирать.
– А если я никогда не остановлюсь, значит, я никогда не умру?
– Все когда-нибудь останавливаются… – улыбнулся тогда Страж. – Любой цветок со временем отцветает. Но тебе пока рано об этом думать…
12
Гиз вздрогнул и обернулся на голос. Спросил:
– Ты уверен?
– Уверен, братишка… – очнувшийся Огерт сел в телеге. Выглядел он не очень хорошо – осунулся, посерел лицом; голос его звучал глухо, и глаза были какие-то мутные, невыразительные, словно заспанные. – Эти мертвяки нас не тронут.
– Ты говоришь так, словно у тебя есть какой-то план, – Гиз все же не решался опустить меч.
– Есть. Мы ненадолго здесь остановимся, – сказал Огерт. – Перекусим и заночуем.
– Среди мертвяков?
– Считай, что под их защитой.
– Но Кладбище уже близко, – вмешалась в разговор Нелти. – Надо спешить.
– Ты права, сестра, – повернулся к ней Огерт. – Но в данный момент спешить не надо. Кладбище слишком близко. Слишком.
– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Гиз.
– Мы не можем двигаться дальше. Там, впереди, сейчас идет битва.
– Да?.. – Охотник недоверчиво хмыкнул. – А почему бы тогда нам в нее не ввязаться?
– Потому что я знаю, кто победит.
– И кто же?
– Те, с кем лучше не встречаться.
Гиз внимательно посмотрел на Огерта. Сказал:
– Ты сам на себя не похож, брат.
– Потому-то мы и должны отдохнуть. Кроме того, нам нужно кое-что обсудить.
Гиз размышлял недолго:
– Что ж… – сказал он, покосившись на прячущихся в саду мертвяков. – Не по душе мне это общество, но… Надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь, старший брат.
– Не сомневайся, братишка, – голос Огерта чуть потеплел. – У меня было достаточно времени, чтобы как следует все обдумать…
13
Маленькая деревенька была полна мертвяков. Они стояли по краям дороги, они прислонялись к стенам домов и заборным столбам, они сидели на старых скамейках и крылечках, они просто лежали на земле. Одеты мертвяки были по-разному: на многих – крестьянская одежда, на других побитые доспехи, третьи и вовсе были закутаны в останки погребальных саванов.
Деревня мертвяков.
Кто собрал их здесь? Для чего?..
– Когда-то здесь жил мой дядя… – пробормотал Гиз, стараясь не смотреть на неподвижные фигуры. – У него была пасека…
Медленно – нестерпимо медленно – катилась телега. Жеребцом теперь правил Огерт. А притихшие Гиз и Нелти сидели позади.
– Ты помнишь его дом? – громко спросил Огерт.
– Чей? – не понял охотник.
– Твоего дяди.
– Третий… – Гиз говорил тихо, опасаясь привлечь внимание оцепеневших мертвяков. – Третий справа…
– Тот, что рядом с липой?
– Да. По липе я его и узнал.
– Устроимся там.
– Ох, не нравится мне здесь, – вздохнул Гиз. – Уж лучше бы в бой, чем вот так…
Они повернули к избе пасечника. В дощатом заборе зияли прорехи, некрашеные ворота были открыты, а возле них, словно стражники, замерли три мертвяка в крестьянских вышитых рубахах. Гиз скользнул взглядом по страшным лицам и тут же опустил глаза.
Лица были незнакомые.
14
В самом доме мертвяков, кажется, не было.
Гиз обошел все комнаты, осмотрел каждый закуток, заглянул под кровати, в шкаф, за печку. Только потом запер уличную дверь, прислонил к ней тяжелую лавку с таким расчетом, чтоб она рухнула, грохоча, если кто-то начнет ломиться в избу.
– Как там мой Бал? – спросил Огерт, когда охотник вернулся в комнату.
– Гложет старые корзины.
– Он, как и я, неприхотлив, – усмехнулся Огерт.
Ишака и жеребца они завели во двор. Огерт уверял, что никакая опасность животным не угрожает. Но Гиз все же закрыл ворота двора, запер их изнутри, загородил широким бруском окошко-отдушину.