Глеб вытащил пистолет и снял его с предохранителя, готовый действовать немедленно, в то же время другой рукой нащупывая кнопку включения фонарика – сражаться с подземным чудовищем в темноте было бы не только бессмысленно, но и глупо. «Что там говорилось о детях ночи?» – совершенно некстати подумал он.
Очевидно, они подошли уже почти вплотную к яме, потому что идущий впереди Северин остановился. Все остальные – тоже.
Впереди смутно рисовалась огромная тень.
Сердце напряженно стучало в груди, но Глеб чувствовал себя готовым к действиям. Самая страшная опасность, встреченная лицом к лицу, лучше, чем неизвестность.
Ребята ждали. Глеб чувствовал, как напряжена Александра.
– Прижмитесь к стене и пригнитесь, – прошептал он ей и Динке, готовясь стрелять, если Северину потребуется помощь.
Существо, разглядеть которое все еще не удавалось, тем временем перешло к форсированию ямы. Двигалось оно медленно и, видимо, тоже с опаской. Это было странно. Подземная тварь наверняка обладала бы ночным зрением и двигалась куда проворней и уверенней. Но тогда…
– Черт! – послышался приглушенный и в то же время смутно знакомый голос.
Черная тень, очевидно, сорвавшись с обрыва, резко прянула вниз.
В это же мгновение Северин рванулся вперед. Глеб, включивший фонарик, тоже поспешил к месту действия и увидел странную картину.
Северин, стоя на коленях у ямы, удерживал за руку повисшего над пропастью Кирилла. На голове у Кирилла был фонарь, закрытый листом бумаги, чтобы снизить интенсивность освещения.
– Вот уж действительно черт, – пробормотал Глеб, раздосадованный этой незапланированной встречей.
Кирилл смотрел на них снизу, с отчаянной злостью, которая только и оставалась в его нелегком положении.
Вдруг он заметно вздрогнул, а взгляд его сделался испуганным.
– Помогите! Змея! Меня схватила змея! – закричал он.
Глеб, тоже склонившись над ямой, ухватил Кирилла за вторую руку, которой тот пытался вцепиться в осыпающуюся под пальцами землю.
– Тащим! – коротко крикнул Глеб Северину.
Они одновременно потянули, но Кирилл только застонал. Такое ощущение, что его что-то держало.
– Вытащите! Не бросайте меня! – закричал Кирилл, захлебываясь ужасом.
И Глеб вдруг понял: нет, там не змея, там что-то похуже…
Земля под ногами была скользкой, и вскоре Глеб заметил, что не они вытаскивают Кирилла из ямы, а он все более и более стягивает их в пропасть. Напрягая все силы, чувствуя, как сводит в комок мышцы, Глеб тянул, одновременно пытаясь удержаться, уцепившись ботинком за малейшую неровность пола.
– Глеб, отпусти его. Я попробую сам. Не будет пользы, если свалимся все вместе, – проговорил Северин спокойным голосом.
Пальцы Кирилла, и без того впившиеся в руку Глеба, рефлекторно сжались еще сильнее, но Глеб и не собирался освобождаться.
Как раз в этот момент ему удалось зацепиться за камень.
– Ничего, – проговорил он сквозь сжатые от натуги зубы, – прорвемся.
На ноги сзади навалилась тяжесть. Это Александра и Динка, не желавшие оставаться в стороне, пытались удержать товарищей.
Время, как это бывает в такие моменты, сделалось похоже на сверкающую чешуей змею, свившуюся в немыслимое количество оборотов.
Они тянули и тянули Кирилла вверх и наконец медленно стали побеждать. Через некоторое время, показавшееся вечностью, над ямой показалась голова Кирилла. Обнадеженные успехом, ребята напряглись и вытащили Петрова.
После все без сил лежали на стылой земле, судорожно пытаясь отдышаться.
– Спасибо, ребята. Я думал, вы меня бросите, – пробормотал Кирилл, потирая ногу. – Но как же жжет! Что это была за тварь?
Глеб поднял с земли брошенный пистолет, поставил обратно на предохранитель и направил свет фонаря на ногу Петрова, на которой тот уже закатал брючину, и вздрогнул: на бледной коже отчетливо виднелся темно-бурый след.
Динка ахнула. Саша промолчала, но не отдавая себе в этом отчета, вцепилась в плечо Глеба.
Северин уже распаковывал аптечку.
«Мы не на увеселительной прогулке», – напомнил себе Глеб, стараясь не поддаваться острому приступу жалости.
– Вообще ты заслуживал, чтобы мы тебя бросили, – произнес он, заботясь о том, чтобы голос звучал как можно холоднее. – Расскажи сначала, как и зачем ты здесь оказался.
– Я шел за вами, – признался Кирилл, морщась, пока Северин обрабатывал его рану.
– Это мы понимаем, давай о главном. – Глеб приподнялся и, опершись о стену, приготовился слушать.
– Ну… После того, как ты заболел. Там, в Александрове, мы вернулись в Москву, – начал рассказ Кирилл, – было понятно, что в поисках мы не продвинулись, а кое-какие соображения оказались ошибочными. К тому же нужно было появиться на работе… В общем, приехали мы сюда, а через некоторое время звонит мне Колян… Мой хороший приятель. Мы с ним когда-то учились и до сих пор отношения поддерживаем… Звонит, значит, и говорит, что вышли на него субъекты, которые в подземку лезть собираются. И, судя по всему, тоже в поисках Библиотеки…
Глеб, не удержавшись, хмыкнул. Он и не представлял, что намерения их прозрачны, как родниковая вода. Ну да, если подумать, локация между домом Малюты Скуратова и храмом Христа Спасителя, где когда-то находилось управление опричниной, место крайне подозрительное.
– Вот дьявол! – выругался Кирилл. – Больно-то как!.. Ну, в общем, расспросил я его и понимаю, что его заказчики не кто иные, как мои старые знакомые. «Соглашайся, – говорю ему, – но держи меня в курсе».
– Все правильно, – подтвердил Глеб, – меня тоже терзали сомнения, почему бывалый диггер так легко согласился вести нас и даже оставить в подземелье одних.
Кирилл поморщился и кивнул.
– Я сразу подумал: «Чем черт не шутит, может, и выведете к Библиотеке». Соваться в эти коридоры, конечно, страшно, наслышан о них, но утешил себя мыслью, что пойду за вами. Где вы пройдете, там и я как-нибудь, – продолжил Кирилл. – Договорился с Коляном и пошел вслед за вами. Когда вы спустились в колодец, Колян еще пытался меня отговорить: «Подождем лучше здесь, когда они возвращаться будут». А меня черт дернул за вами полезть. Уж очень не хотелось чего-то упустить… Хотелось самому, собственными глазами увидеть. Залепил я фонарь бумагой, чтобы свет не так заметен был, и пошел. Ну а исход вы знаете…
– Вот, выпей, – протянул Кириллу ложку с какой-то микстурой Северин. – Это антидот [8]. Мы не знаем, что за тварь вцеплялась тебе в ногу, но то, что она ядовита, сомнений не возникает.
Кирилл поспешно выпил предложенное, запив из протянутой Александрой бутыли.
Глеб тоже глотнул воды: после недавних приключений горло пересохло.
– И что теперь с тобой делать?.. – задумчиво спросил он, глядя на недавнего врага.
По-хорошему, его нужно было отвести на поверхность: мало ли что, антидот может и не подействовать. Это во-первых, а во-вторых, нельзя допускать Кирилла к Библиотеке, если им вдруг удастся ее обнаружить. Это должно остаться в тайне. Никто не должен узнать о Книге.
Кирилл нагнул голову, ожидая решения.
Решения давались Глебу легко, пока он принимал их, сидя за учебным компьютером в залитом солнцем классе. Теперь, с реальными людьми, здесь, в подземелье, все оказалось совсем по-другому. Кирилл, который мог стать нежеланным свидетелем, был живым человеком, нормальным парнем, любящим бардовские песни и опасные приключения. Собственно, таким же, как Глеб…
Вариантов было немного: отправить Кирилла назад, оставить здесь или взять с собой. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: через яму Петров ни за что не полезет.
– Ты можешь подождать нас здесь, – озвучил Глеб самый удобный для команды вариант.
Кирилл вздрогнул и взглянул Глебу в глаза.
– Ты и вправду хочешь избавиться от меня? По-моему, милосерднее сразу пристрелить. Ну, что же ты не стреляешь?
На плечо Глебу опустилась рука.
– Глеб, раз уж так получилось, мы должны взять его с собой, – сказала Александра твердо.
– Ну что же, – Глеб приподнял одну бровь, – кто за то, чтобы взять Кирилла Петрова с собой?
Северин и Александра тут же подняли руки. Динка немного поколебалась, но тоже присоединилась к друзьям.
– Хорошо. Если это коллективное решение, не буду его оспаривать, – согласился Глеб. Внезапно в голову ему пришла мысль, что вся сцена спасения подстроена, но он тут же отбросил ее, вглядевшись в бледное, покрытое бисеринками пота, лицо пострадавшего. Как бы там ни было, Кирилл действительно испугался. – Ты сможешь идти?
Петров потер перевязанную ногу и кивнул:
– Мне уже лучше, ваше лекарство подействовало.
– Ну тогда пойдем. Мы и так потеряли слишком много времени, – подвел итог Глеб, протягивая Кириллу руку.
Тот, после секундного колебания, принял ее и, опять слегка скривившись от боли, поднялся на ноги.
– Кстати, а это ты перерезал веревку? – спросил Глеб.
– Веревку? – Кирилл огляделся. – Нет, не я.
– И точно, где мои инструменты?! – опомнилась Динка и принялась светить фонариком, разыскивая свой ящик, послуживший якорем для их веревки. Ящика нигде не было.
– Я думаю, его утащили эти, из ямы, – сказал наконец Северин, разглядывая следы. – Здесь, конечно, уже все смазано, но мне сдается, ящик утянули именно в яму. Помните, кто-то дернул за веревку, прежде чем она ослабла?
– Вот гады-то! – сокрушенно воскликнула Динка, притопнув от злости ногой. – Я еще понимаю, зачем им этот… – она недружелюбно покосилась на Кирилла. – Но мои инструменты?! Они же невкусные!
– Все, идемте, – Глеб решительно шагнул вперед, – а то она сейчас вступит в переговоры с предполагаемым противником, надеясь обменять бесполезного и вкусного Кирилла на полезные и милые сердцу инструменты.
– Не вижу повода для шуток, – буркнул Петров и, заметно прихрамывая, отправился за Глебом.
И вот они снова шли по коридору. У развилки, сверившись с картой и немного посовещавшись, выбрали левое ответвление.
Пока все было спокойно, и даже Кирилл Петров, очевидно, не привыкший подолгу расстраиваться, несколько воспрянул духом.
– Я вот все думаю, кто вы такие, – пробормотал он, словно размышляя вслух. – С первого взгляда – вроде обычные ребята. Интересно, с каких пор у обычных ребят по приличному пистолету?.. И подготовка… Я сразу заметил, что вы просто чемпионы. А силища?.. Пока меня не потянули вниз, Северин держал меня безо всякого усилия. Может, вы – передовой богатырский разъезд?
– Ага! – хихикнула Динка. – Северин – Илья Муромец, Глеб – Добрыня Никитич, Саша – Алеша Попович. А я тогда кто?
– А ты, должно быть, Змей Горыныч, – пошутил Глеб и уже серьезным повернулся к Кириллу. – Помнишь старую поговорку: меньше знаешь – лучше спишь. Мы в твои дела не лезем и взяли тебя с собой только потому, что нельзя было оставить у ямы. Но за это прошу тебя: не задавай вопросов и, еще лучше, забудь все, что увидел и что еще увидишь, или ступай обратно. Прямо сейчас.
– Так нас еще такие сюрпризы ждут? – нахмурился Петров.
– Это вопрос? – иезуитским тоном уточнил Глеб.
– Нет, просто реплика. Мысли вслух, – поспешил заверить Кирилл.
В это время его фонарик мигнул и погас.
Ну вот, опять начинается.
Словно вслед за этой мыслью судорожно замигал и погас Динкин фонарик. Пока друзья пытались заменить батарейки, Глеб напряженно вглядывался во тьму.
Она опять показалась ему живой. Она словно наблюдала за ними, подманивала поближе глупую добычу, позволив ей зайти далеко в глубь подземного лабиринта, отрезав пути к отступлению. Теперь, случись что, они не смогут выбраться отсюда быстро.
– Вот гадство! Не работают! – послышался раздосадованный голос Динки.
Тьма насмешливо пошевелилась, и фонарик Глеба тоже замигал в ответ.
Теперь они остались почти без света.
– Вот и пригодился совет нашего горе-проводника, – заметил Глеб, доставая из рюкзака несколько ручных фонариков. – Света от них, конечно, немного, но это лучше, чем ничего.
Чем дальше, тем медленнее они шли, опасливо осматривая землю под ногами.
Стены были испещрены трещинами, кое-где по ним стекала мутная вода, и Глеб чуть не наступил в мутную лужицу.
Кап-кап-кап… – монотонно стучали капли.
Коридор казался бесконечным. Глеб почувствовал, что устал, словно прошел уже много километров. А ведь, судя по карте, идти-то совсем ничего. Как такое может быть? Низкий потолок давил на голову, откуда-то тянуло стылым холодом, от которого не спасала даже надежная непродуваемая куртка. Такое ощущение, словно подземелье вытягивало из них силы. Рот наполнялся желчью, а сознание туманилось.
И снова сзади послышались шаги… Закачались на стенах слабые отблески огней факелов. Глеб оглянулся. Его товарищи исчезли, зато в конце коридора появилась процессия во главе с истекающим потом Скуратовым. Люди, идущие вслед за ним, тащили сундуки, напрягая, кажется, уже последние силы.
– Быстрей! Быстрей! – окликнул их Малюта, и в голосе его отчетливо прозвучало раздражение. Чувствовалось, что сил не осталось даже у него, и только чернобородый – тот, что так напугал Глеба в прошлый раз, – оставался пугающе спокоен.
– Не ходи, худо будет, однако! – донесся из темноты до дрожи знакомый голос.
– А… Вот и шаман. Давненько тебя не было видно! – усмехнулся Глеб. – Ну что, хочешь получить свой бубен?..
– Глеб, Глеб! С тобой все в порядке? – Александра трясла его за плечо.
Кажется, он уже начинает бредить. Вот тебе и Харон, вот и житель подземного мира…
– Да, кажется, да, – пробормотал он. – А ты?..
Глеб мельком оглянулся на спутников. Они, едва различимые в темноте, медленно тащились за ним. Они уже давно не переговаривались – с того самого времени, как начали гаснуть фонари. Кирилл показался Глебу совсем обессиленным и больным. Плохо. Очень плохо. Глеб хотел посмотреть, сколько прошло времени, но мобильник не работал, несмотря на все усилия, экран оставался безжизненно-серым.
«И действительно проклятые туннели, – подумалось Глебу. – Сколько же мы еще будем идти? Может быть, до тех пор, пока не упадем, чтобы уже никогда не подняться?..»
Руки сжались в кулаки. Нет, это тьма действует так угнетающе. Нельзя позволять ей затмить разум. Глеб будет идти столько, сколько надо. У него есть цель. И еще у него есть Ольга. Она ждет его, а значит, он вернется. Обязательно. Что бы ни случилось.
Глава 18
Смертельная ловушка
– Вы, конечно, судя по всему, крутые ребята, но здесь что-то не так.
Голос Кирилла казался глухим, будто пыльным.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Глеб, оглядываясь.
Он и сам чувствовал тревогу, однако она все больше и больше сменялась странной апатией. Мысли текли все более вяло, расползались, а чтобы поймать их, не находилось ни сил, ни желания.
– Что?.. – переспросил Кирилл.
– Ты говорил, что-то не так… – самые простые слова давались Глебу с трудом, и он держался из последних сил, стараясь сосредоточиться.
– Да… Не так… В школе меня дразнили Пухличком… и я поклялся, что заставлю себя уважать… – некстати ответил Кирилл и зевнул. – Глаза… слипаются…
После случая с Хохликом авторитет Глеба в классе, как ни странно, возрос. «Наш человек», – говорили Глебу, хлопая его по плечу. Он даже удивился: оказывается, чтобы завоевать уважение, достаточно сделать какую-нибудь гадость. Парень не слишком верил в эту внезапно проснувшуюся симпатию одноклассников и оказался прав. Его популярность продлилась недели две, а потом о нем дружно забыли.
Еще целый год Глеб был уверен, что никогда больше не станет интересоваться историей. Алла Ивановна, сменившая Хохлика на его трудовом посту, напрасно вызывала Глеба к доске. «Я не учил», – отвечал он и получал очередную пару. Ни директор, ни психолог не смогли повлиять на ситуацию. Но однажды все вдруг прошло само собой.