Так плохо мне еще не было. С магией из тела словно уходила жизнь. Бил озноб. Ноги подкосились, и я сползла на пол, свернулась калачиком, чтобы хоть как-то унять дрожь. Только не останавливаться, дочитать… Как хорошо, что эффект ключа не будет зависеть от интонации, с которой произнесены слова. Главное, дочитать, образы я удержу, если не потеряю сознание. В глазах темнело, кажется, пошла носом кровь Нет, не успею, все зря, до чего же жаль. Не думать об этом, работать, пока я осознаю, что делаю, еще не все кончено. Почувствовала, как эльф подхватил на руки, усадил на коленях.
— Держись, — прошептал он. Его сила была подобна родниковой воде. И эльф щедро делился ей, отдавая то немногое, что осталось у самого. И я все-таки смогла закончить заклинание. Тяжело перевела дыхание, заставила себя оторвать голову от его плеча. Посмотрела на Митейтель — поворот головы дался с трудом. Насколько можно было разглядеть сквозь пляшущие перед глазами мушки, все хорошо. Исчезла синева на губах и дышит вроде ровно. Перевела взгляд на бледное до зелени лицо Тайрона. Комната поплыла вокруг, если он разожмет руки, упаду. Как же трудно удержать взгляд, когда мир упорно пытается провалиться в звенящую серую полутьму. Выдохнула:
— Все. Теперь она будет спать. Долго. Неделю, может две, — строго говоря, это был не сон. Просто почти полная остановка жизненных процессов. Все силы тело бросало на свое восстановление. Но объяснять это было невмоготу. — Когда исцелится, проснется сама. Ни в коем случае не допусти, чтобы ее что-то разбудило. — До чего же трудно сосредоточиться, нужно ведь сказать что-то еще, что-то важное… ах, да. — Кормить не надо. Вообще трогать не надо.
Успела заметить слезы в его глазах. И с чувством выполненного долга потеряла сознание.
8
— Государь, мне по-прежнему все это не нравится. — Ритан крутил в пальцах перо. — Время идет, а мы все ждем неизвестно чего. Где гарантии, что девушку направляют, а не она сама просто бродяжничает. И даже если ее действительно кто-то ведет — где гарантия, что она доберется живой до цели, каковой бы та ни была?
— Какие могут быть гарантии в этом мире? — хмыкнул король. — Можно только планировать с той или иной степенью уверенности.
— Но если ты уверен, что ее направляют — не спрашиваю, откуда, просто принимаю как данность — то мы снова возвращаемся к началу. К чему ждать, чем все закончится, постоянно опасаясь провала, когда можно узнать имена у самой девки… ведь не призрак же ее ведет! Да и тебе пора заняться более важными делами…
Карн покачал головой:
— Ритан, что случилось? Ты всегда был разумен, а сейчас приходится объяснять очевидное. Хорошо, мы узнаем одно имя, дальше? Где, как ты говоришь, гарантии, что этот один человек и есть причина всего, а не очередная пешка? Где доказательства, в конце концов — слова девушки, за здравость ума которой никто не поручится после того, что ей пришлось пережить? Нет, я подожду, и буду ждать столько, сколько будет нужно для того, чтобы увериться — все нити заговора у меня в руках. А что до дел… позволь мне самому решать, что сейчас важно. Ступай.
Советник поклонился и вышел.
Тайрон был первым, кого я увидела, проснувшись. Он сидел рядом, уперев локти в колени, опустив голову на сцепленные ладони. Волосы упали вперед, закрыли лицо. Было в его согбенной фигуре что-то, от чего защемило сердце.
— Она поправится, — сказала я. Голос прозвучал хрипло.
Тайрон вскинул голову, улыбнулся:
— Жива!
— А что мне сделается? — удивилась я. Он волновался? И, вообще-то, Тайрон сейчас должен караулить у другой кровати.
— Прошла неделя. Я начал бояться, что ты себя выжгла.
Неделя? Да уж, похоже, недалеко до того было. Опасная все-таки штука — магия. Не рассчитаешь, и заклинание вместе с силой заберет жизнь. В этот раз повезло, очень повезло.
— Митейтель?
Он оглянулся:
— Спит.
Бледное осунувшееся лицо, темные круги под глазами… Я села, придерживая одеяло:
— А ты сам-то спал?
— Не мог, — улыбка получилась виноватой. — Боялся… Что ты заплатишь своей жизнью за ее. Это было бы… нечестно.
Странно, обычно он не подбирал слова по полминуты. Устал, наверное, только и всего. Неделя без сна, наедине с двумя полумертвыми девицами. Поневоле станешь косноязычным.
— Тай, можно, я оденусь?
Он кивнул, отвернулся, отошел к окну. Наскоро натянув одежду, я склонилась над Митейтель. Спокойное дыхание, отчетливое ровное сердцебиение. Все в порядке. Похоже, проспит еще долго.
Тайрон все еще стоял спиной к комнате, опершись о подоконник. Словно разглядывал за окном что-то интересное. Я подошла ближе, тронула его за плечо:
— Ляг, отдохни, Тай. Или свалишься. Она выздоровеет. Все хорошо.
Он обернулся, посмотрел в глаза. Взгляд казался совершенно потерянным, как будто происходило что-то, чего он никак не мог понять. Да что с ним такое?
— Ты могла умереть.
Я пожала плечами:
— Может, и могла. Не умерла ведь.
— Но ты знала, что рискуешь жизнью?
Он пристально смотрел лицо, будто ответ был очень важен. Но почему? Что вообще происходит?
— Знала.
— Тогда почему?
— Что «почему», Тай?
— Почему ты рисковала жизнью ради нелюди? Эльфийки, которую видела впервые в жизни?
Я вздохнула. Почему-почему… тебе хоть раз приходилось держать в руках ускользающую жизнь? Впрочем, это-то наверняка приходилось. А знать, что ты — последняя надежда? Когда жизнь уходит, утекает песком меж пальцами, каплями воды в клепсидре, и уже нет времени думать о цене — лишь бы успеть…
— Потому, что обещала тебе сделать все, что смогу.
— Уходишь от ответа. «Все, что смогу» не подразумевало «обменять чужую жизнь на свою».
Я невесело усмехнулась:
— Именно это и подразумевало. «Все» — значит, действительно, все что смогу, не выискивая лазеек и не оглядываясь на последствия.
— Я бы никогда не попросил о таком. — Еле слышно произнес он.
— Именно это ты и сделал, Тай. — Безжалостно припечатала я. — И, правду говоря, мне все равно, понимал ли ты, о чем просишь.
На самом деле, будь я одна, все равно бы попыталась вытащить эльфийку. Но как далеко была бы готова зайти? Хотелось бы верить, что все равно было бы «все, что смогу», но… Ответа не было.
— Ты попросил. Я согласилась. Мой выбор и мое решение. Больше говорить не о чем.
— Знала, чем рискуешь, и все равно… почему?
— Потому, что видела твое лицо, когда ты думал, что она умирает. Потому, что я…
Осеклась, отвернулась. Чуть не вырвалось. Нет, все, хватит с меня.
— Потому что ты — что?
— Тайрон, отвяжись, — сказала я грубо. — Ты устал и несешь невесть что. Я еще не пришла в себя и голодна. Выспись. Потом, если хочешь, продолжим этот дурацкий разговор. Пока у меня ответ один — не знаю.
И хлопнула дверью, покинув комнату.
В трапезной народа почти не было. Я облегченно вздохнула, увидев деревянные стены и свет, льющийся из окон. Попросив хозяина подать что угодно, на его усмотрение, устроилась в углу. Вроде бы должна быть голодной, но кусок в горло не лез.
Вот ведь, угораздило. И теперь можно сколько угодно твердить, что он — не человек. Поздно.
Смущаться каждый раз, как встречаются взгляды, искать повод прикоснуться, и вздрагивать от каждого прикосновения. И все время вспоминать, как он смотрел на нее. Знать, что он рядом только потому, что считает себя обязанным, а на самом деле думает о ней, только о ней…
Нет уж, спасибо. Лучше одной. Кончится дело трупом в канаве или нет, но оставаться рядом, зная, что к тебе относятся лишь как уличному котенку… Пожалели зверюшку, подобрали, пригрели, налили молока и привязали бантик. Но все равно котенок не станет ничем больше забавной игрушки. Хватит с меня. Вот только дождусь, когда Митейтель придет в себя, увижу, что все в порядке, и ноги моей больше рядом не будет. А пока — просто держаться от них подальше. Чтобы не травить душу. Чтобы Тайрон не понял…
— Прошу прощения… — раздалось над головой. Я подняла взгляд. Надо мной возвышался незнакомец. Похоже, надо меньше думать и больше смотреть по сторонам. Тогда не придется подскакивать от незнакомых голосов над ухом.
— Прошу прощения, — повторил он. — Госпожа, я от городского головы.
Ах, да… в воротах предупреждали. Только чего ж они тянули-то неделю, когда орки на единственной дороге грабят?
— Садись, — я указала на стул напротив. — В ногах правды нет, а говорить, похоже, придется долго.
Он кивнул, и устроился за столом.
— Пива? Вина? — предложила я.
Он мотнул головой и продолжил:
— Когда вы со спутником въезжали в город, с вами была раненая… как у нее дела, кстати?
— Поправляется.
— Рад за нее. Как это произошло?
Я помолчала, разглядывая его. Скрывать мне, собственно, нечего… ну то есть много чего — но к Митейтель это никак не относится. Но лучше бы ему разговаривать с Тайроном. Да, и этот человек действительно тот, за кого себя выдает?
— Прошу прощения, почтенный, — осторожно проговорила я, — но прежде чем что-то рассказывать, я бы хотела быть уверенной, что на самом деле говорю с человеком от городского головы. Пойми меня правильно — скрывать на самом деле нечего — но и болтать на каждом углу о том, что с нами случилось тоже незачем.
— Согласен. — Он вынул из кошеля свиток с печатью. — Ты грамотна?
Я кивнула, внимательно изучая пергамент. На самом деле, понятия не имею, на что смотреть. Имя, род… хорошо, запомним. Подпись головы, оттиск перстня с гербом на печати. Что толку, откуда мне знать, как они должны выглядеть, никогда не имела дел с такими вещами. Ладно. Главное, не говорить лишнего.
— И все-таки, — я вернула свиток, — тебе лучше поговорить с моим телохранителем.
Давным-давно Тайрон сказал, что лучше представляться так… «тем более, что это почти правда» — хмыкнул он тогда. Путешествующая пара, если они не говорят о себе как о муже и жене, всегда вызовет вопросы и шепотки за спиной. Но путешествующий по делу лекарь с телохранителем тоже неплохой вариант, сплетен будет поменьше.
— Я уже говорил с ним. На следующий день после того, как вы пришли в город. Теперь хочу услышать то же самое от тебя, госпожа.
Знать бы, что Тайрон ему сказал. Ладно, откуда и куда мы идем по «моим семейным делам» мы обговорили давным-давно, что до орков, тут никаких тайн. Хочет знать детали — его право. Я начала рассказывать.
Мужчина внимательно слушал, потом засыпал вопросами. Где именно все произошло, сколько орков… сколько — можно подумать, я считала. Интересно, Тай запомнил? Сколько было телохранителей у раненой. Развернул было карту, я покачала головой:
— Прости, почтенный, здесь я не сильна. Если мой телохранитель не смог указать тебе место, то я тем более ничем не могу помочь.
Он кивнул и продолжил расспросы.
Наконец, он сказал:
— Благодарю тебя, госпожа. Теперь я вижу, что вы действительно пришли в город без злого умысла… Ответь мне только еще на один вопрос — есть ли у тебя патент целителя?
Так… Ладно, патенты — они тоже разные бывают. Маме вон и вовсе не требовался — в городах она не бывала, а до деревенских знахарок никому дела нет.
— Я намеревалась купить новый, когда придем в Ривеллен. До сих пор я никуда не выезжала из родного города, и мой старый патент был действителен только там. — Проверять никто не будет, невелика птица. Гильдии обмениваются сведениями только о тех патентах, что дают право практиковать в любом городе Сэйргии, и купить такой может лишь выпускник академии, чьи имена внесены в реестр, ежегодно рассылаемый по стране.
— Я не стала брать его с собой — все равно на месте придется сдавать экзамен в Гильдии. Не беспокойся, я не намерена практиковать здесь, в Дольвере. Если только… — я помедлила, — ты не сочтешь практикой лечение раненой, что мы подобрали на дороге. Но я не взяла с нее ничего… и не намереваюсь брать. Таким образом, закон не будет нарушен.
— А как же ваш кодекс, запрещающий лечить бесплатно? — прищурился он.
Я мило улыбнулась:
— В кодексе предусмотрены исключения. К тому же, он запрещает лечить. Про «спасать жизнь» кодекс умалчивает.
Мужчина рассмеялся:
— Хорошо. В любом случае, недоразумения с кодексом ты будешь улаживать внутри гильдии. Всего доброго.
Он поднялся.
— Прошу прощения, почтенный, — окликнула я. — Скажи, здесь есть гильдия магов?
— Конечно.
— А не знаешь ли ты, пускают они в свою библиотеку?
— Пускают — за деньги, разумеется.
Замечательно. Самое то, чтобы занять голову. Если нагрузить разум работой, на эмоции сил не останется. Да и эта парочка не будет мельтешить перед глазами. Надо только спросить у трактирщика, как туда добраться.
Разумеется, вечером голова раскалывалась. Вот и славно. Все лучше, чем думать, о том что все равно уже не изменить.
Я уснула, едва донеся голову до подушки, и ничуть не удивилась, увидев порядком поднадоевшее лицо Рии.
— Что с тобой случилось? Я не могла достучаться… рана, болезнь?
— С магией перебрала. — Призналась я. — Говорят, неделю без сознания провалялась.
— Да, неделю, — подтвердила советница. — Что произошло?
— Женщину на дороге подобрала, раненую. Пока до города добрались… в общем, сил не подрасчитала.
— Дура! — взорвалась Риа. — Из-за какой-то чужой бабы едва не подохнуть! Ты что, не понимаешь, насколько важно…
— А не заткнулась бы ты? — медленно закипая проговорила я.
— Да как ты смеешь!
— Еще как смею. Потрудись припомнить, что ты для меня — тоже чужая баба… из-за которой я пару раз едва не подохла. Поэтому будь любезна, заткнись.
— Потрудись припомнить, что я вытащила тебя из застенка.
— А то ты позволишь забыть… Риа, какого рожна ты прикладываешь столько сил для того, чтобы сделать и без того поганую ситуацию еще поганей? Полагаешь, то, что я после общения с тобой хожу злая и невыспавшаяся сильно повышает шансы выжить?
— Ну так не делай глупостей, и я слова лишнего не скажу. О тебе же забочусь.
Я расхохоталась. Риа уже давно исчезла, как всегда не потрудившись попрощаться, а я все смеялась и не могла остановиться.
На следующий день я снова ушла в библиотеку. И на следующий. Магические головоломки не оставляли времени для праздных размышлений. Не знаю, как проводил это время Тайрон, но в те недолгие минуты, что я его видела, он казался потерянным. Словно что-то вышибло у него землю из-под ног. Я не спрашивала, в чем дело. Теперь уже не имеет значения. Со своей бы жизнью разобраться.
И все же так вышло, что именно я была рядом, когда очнулась Митейтель. Тайрон как раз завтракал внизу. Один — меня не позвал. Может, заметил, как старательно я его избегаю, и разобиделся. А может, ему было просто наплевать. Скорее всего второе.
Я собирала вещи: судя по всему на днях можно будет уходить. И вдруг почувствовала, что в комнате что-то изменилось. Обернулась. Митейтель смотрела на меня, и в глазах была такая тоска, что стало страшно.
— Зачем? Я хотела умереть.
Мило. Это теперь так принято выражать благодарность. Хотела бы — я бы тебя не вытащила. Никто бы не вытащил.
— Сами боги не могут удержать душу, если она не намерена оставаться. Я бы не смогла ничего сделать, если бы ты не хотела жить.
— Что ты можешь знать об этом? — в голосе не было ни злости, ни пренебрежения. Только тоска.
В самом деле, что? Почему я, потеряв все, лишь еще сильнее стала цепляться за жизнь? Ответить не успела — в дверях стоял Тайрон.
— Ты? — удивилась она.
Я перевела взгляд с одной на другого. И тихо вышла.
Вернулась относительно рано. Библиотека закрывалась за час до заката и обычно я появлялась на постоялом дворе когда уже горели фонари. Но в темноте не выйти за городские ворота, значит надо было покинуть город раньше.
Внизу, в общей зале, сидел Тайрон. Увидел меня, махнул рукой, хлопнул по лавке рядом с собой, приглашая сесть. Я послушалась. Тем более, что он сидел в облюбованном мной уголке. Есть хотелось, и было бы глупо искать другое место.