На источенной временем скале, под широким каменным сводом храма, тихо сияли в полумраке большие старинные руны.
Впрочем, фактически самих светящихся рун было всего семь, однако их чистого неяркого сияния вполне хватало для того, чтобы осветить и весь остальной текст, высеченный на шершавой, источенной временем стене в виде нескольких ровных каллиграфических строчек. Насколько я могла судить, это было нечто вроде восьмистишия, записанного все на том же сенсарите. В самом низу текста, прямо под последней строкой, к стене был прислонен небольшой плоский кусок скалы, на котором было изображено нечто вроде стандартной гексаграммы - шестиконечной звезды наподобие тех, с помощью которых обычно проводят различные оккультно-некромантические обряды - причем ее назначение было, на мой взгляд, так же непонятно, как и все остальное.
- Что это? - спросила я, с интересом разглядывая тускло мерцающие в сумраке строки.
- Это - Пророчессство, - отозвался дракон, останавливаясь рядом со мной и тоже устремляя взгляд на затейливые рунные завитки. - Ссслыхала о нем когда-нибудь?
- Ну, вообще-то... да, - после некоторого колебания призналась я, надеясь, что о причинах моей осведомленности подробно рассказывать не придется.
К счастью, и не пришлось.
- Я хочу, чтобы ты прочла, что здесссь написссано, - произнес старый дракон, склоняя ко мне свою гибкую шею и глядя на руны через мое плечо. - Вссслух, есссли не возражаешшшь.
Я подумала про себя, что вся эта сцена немного смахивает на какой-нибудь странный школьный экзамен, однако вслух ничего не сказала и, немного поколебавшись, прочла:
Скрылась Память в пустыне предвечных песков.
Мудрость, Сила и Гнев не избегли оков.
Опыт и Мастерство избежали беды,
Скрывшись в стане врага и под толщей воды.
А Душа, что к вратам в мир иной подошла,
Обретет, воскресая, два сильных крыла,
И, собрав воедино по воле Богов,
Вновь поднимет Дракона на битву с Врагом.
- Что скажешшшь? - терпеливо дождавшись, когда я закончу, Раввентар скосил на меня янтарно-желтый глаз.
- Даже не знаю, - честно призналась я. - Просто какой-то набор слов. Может, это некая аллегория? Правда, уж больно... замысловатая.
Сказать по правде, я даже была немного разочарована. Все это время, ожидая того знаменательного момента, когда легендарное Пророчество предстанет перед моими глазами, я подсознательно ожидала, что его прочтение станет для меня своего рода откровением, которое, возможно, перевернет всю мою жизнь. И вот теперь, наконец, эти вожделенные строки мерцали передо мной ... и не говорили мне совершенно ни о чем.
- Не торописссь, - отозвался старый дракон. - У любого пророчессства есссть своя иссстория, и каждая из этих исссторий обычно не похожа на другие. Иссстория этого Пророчессства уходит сссвоими корнями в такую ссседую древносссть, что даже ссстарейшие из нассс знают о ней только из легенд... И все эти легенды записссаны здесссь.
С этими словами дракон сделал широкий взмах крылом, словно стремясь объять единым жестом все пространство пещеры, с ее исписанными древними рунами стенами.
- Готова ли ты выссслушать эти легенды, Аттамэ?
Я молча кивнула, понимая, что другого ответа от меня в принципе и не ждут, и приготовилась терпеливо слушать.
- Итак... Это произошшшло давным-давно, - начал старый дракон так, словно собирался рассказывать нам сказку. - Тысссячи лет назад...
Глава 4
Преданья старины глубокой
Это произошло давным-давно, тысячи лет назад, когда мир Террана еще только-только зародился, возникнув из Хаоса по воле древних Богов-создателей. Новый мир был еще девственно чист и готов принять любых поселенцев, которые только могли бы пожелать оставить на его земле свой след. В те времена Межмирные Врата были еще широко открыты - для того, чтобы разные племена и народы могли свободно перемещаться из одного мира в другой, расселяясь по необозримым просторам Вселенной. И все же лишь Боги, создающие новый мир, могли решать, кому из пришельцев суждено остаться в нем, а кому - нет.
Однако на этот раз, пока Боги-зодчие выбирали, кто же именно будет достоин стать обитателем этого нового мира, кое-кто решил сделать этот выбор за них. В один отнюдь не прекрасный день сквозь Межмирные Врата на новосотворенные земли вторглась огромная армия - армия гигантских злобных существ, не имеющих ни единой формы, ни имен, и олицетворяющих собой сам многоликий и безудержный Хаос. Это были исполинские твари, которых было трудно назвать иначе, кроме как вселенскими паразитами. Много веков назад они умудрились полностью истощить свой собственный мир, превратив его в голую и мертвую пустыню - и с тех пор скитались по бесконечному множеству миров Вселенной, выискивая для себя всё новые и новые, еще неосвоенные территории и высасывая из них всю жизненную энергию до последней капли. Утратив принадлежность к собственному миру, они со временем утратили и свои имена, получив взамен лишь одно общее прозвище - септолиты, или пожиратели. Единственным стремлением, которое двигало ими теперь, была жажда разрушения, голод и алчность, и повсюду там, где когда-либо побывали эти твари, оставались лишь ледяные, застывшие пустыни, не способные породить хоть какую-нибудь жизнь на протяжении еще долгих и долгих тысячелетий...
Во главе армии исполинских завоевателей стоял сильный и злобный предводитель - огромный крылатый змей Кармадж. Он был их повелителем - последним из тех, кто еще помнил свое имя - и тем, за кем остальные шли, не раздумывая, со слепой покорностью исполняя любые его приказы и безоговорочно подчиняясь его воле. И вот теперьКармадж нацелил свой жадный взгляд на этот новый, едва только зародившийся мир...
- А теперь ссскажи-ка мне, Аттамэ, - неожиданно спросил у меня Раввентар, прерывая на время свой странный рассказ. - Ссскольких Богов-сссоздателей ты знаешшшь?
Немного удивившись вопросу, я неуверенно пожала плечами.
- Как и все - Всесветлого Яра-Созидателя, Перворожденную Богиню-Мать Эю, асурийсского Бога Равновесия, Шьямала, и Утора, Бога Смерти и Перерождения... Четверых.
Однако, внезапно почуяв подвох, я тут же пытливо вгляделась в глаза старого дракона.
- А что, разве это не полный список?
- Именно, - совершенно серьезно отозвался древний ящер. - Потому что, на сссамом деле, древних Богов-сссоздателей было пятеро.
На самом деле древних Богов-создателей в то время было пятеро. Самым старшим и самым сильным среди них был Бог Стихий, Керриос - могучий как земля, неудержимый как водная стремнина, свободолюбивый как ветер и вспыльчивый как огонь. Когда на Терран нагрянула бесчисленная армия септолитов и принялась разрушать и уничтожать все на своем пути, остальные боги - более спокойные и миролюбивые по натуре творцы - были готовы уйти и оставить свое творение на растерзание вандалам-хаоситам. Если бы они это сделали, Терран канул бы в небытие, так и не начав по-настоящему свое существование...
Если бы не Бог Стихий.
Не желающий отдавать жестоким чужакам только что созданный мир, Керриос сумел сплотить остальных Богов вокруг себя и убедить их дать отпор наглым завоевателям. Боги вступили в жестокую схватку с незваными пришельцами, уничтожая гигантских тварей десятками и сотнями... однако избавиться от ненавистных пришельцев оказалось не так-то просто. Каждый раз после очередного сражения оказывалось, что все септолиты снова целы и невредимы, в то время жизненной энергии в новорожденном мире становится все меньше и меньше. Очень скоро его защита должна была превратиться для Богов-Создателей практически в бесполезную затею: еще немного - и весь Терран был бы обречен превратиться в мертвый безжизненный камень... И только Керриос по-прежнему не желал сдаваться и был готов сражаться с врагами за свое творение до последнего.
Уяснив, что обычная тактика боя с септолитами не работает, он принялся внимательно наблюдать за незваными поселенцами - и в конце концов обнаружил, что все они были каким-то непостижимым образом напрямую связаны со своим Повелителем. Этот исполинский септолит, как выяснил Керриос, обладал могучими колдовскими способностями, позволявшими ему делать удивительные вещи. Магия Кармаджа давала ему возможность не только полностью управлять своими воинами, но и передаватьим его собственную силу, раз за разом воскрешая их из мертвых. И это означало, что покуда сам Кармадж был жив и здоров, было практически невозможно нанести хоть какой-нибудь вред любому из его соплеменников.
И тогда Бог Стихий решил вызвать Повелителя септолитов на поединок, чтобы раз и навсегда покончить со всеми ненавистными захватчиками разом. А для того, чтобы Кармадж согласился на этот бой, Керриос пообещал взамен, что если тот сразится с ним и одержит победу, Боги-создатели навсегда покинут Терран и оставят его на расправу септолитам. Однако Кармадж был слишком умен и осторожен, чтобы так бездумно рисковать, выходя на бой с самим Богом. Он поставил условие - для того, чтобы поединок был действительно честным, бойцы должны были непременно стать равными друг другу по силе. Хитрый септолит потребовал, чтобы Бог Стихий отказался хотя бы от половины своих сил на время поединка, а иначе он просто откажется от битвы и навсегда затеряется среди своих бесчисленных подданных.
Этого Керриос допускать не хотел - и, в конце концов, вынужден был согласиться.
Для того, чтобы стать таким же, как Повелитель септолитов, Богу Стихий пришлось бы на время отказаться от власти над некоторыми из стихий - и, хорошенько поразмыслив, он решил, что вполне сможет обойтись в этом поединке без силы Земли и Воды. Придя к такому решению, Бог произнес заклятие Отречения - и в тот же момент единство и гармония подчиненных ему стихий было нарушено. В один миг Керриос, потеряв свое прежнее божественное могущество и утратив привычный облик, превратился в огромного крылатого огнедышащего ящера - живое воплощение стихии Воздуха и Огня.
Так на Терране появился первый Дракон.
- Ну и ну, - задумчиво проговорила за моей спиной Лиаренна. - Значит, вот почему сенсаритская руна, обозначающая дракона, читается как "Керриос"! Любопытно...
Я тоже невольно покосилась на стену с высеченным на ней Пророчеством. Да, действительно. То-то имя неучтённого Бога показалось мне смутно знакомым.
А старый дракон, между тем, продолжал свой рассказ.
Хитрый Кармадж ликовал. Он прекрасно знал, что Керриос был самым сильным и самым смелым среди Богов-создателей, и теперь был уверен, что, лишившись половины своего божественного могущества, тот станет его легкой жертвой в предстоящем поединке - и тогда остальные Боги-зодчие отступят, оставив Терран в его полном распоряжении.
И вот два исполинских крылатых воина сошлись в смертельной схватке в небесах над побережьем тогда еще безымянного, а ныне Эндорийского Океана. Это была долгая и нелегкая битва, в которой не было ни передышек, ни правил, а наградой за победу в которой должен был стать целый мир. Стоило ли говорить, что оба они - и Керриос, и Кармадж - сражались яростно, словно безумцы, пуская в ход любые силы и заклятия, которые только были в их распоряжении. От гудящей в воздухе магии день превращался в ночь, земля содрогалась до основания, а океанские воды вздымались до самых облаков.
Однако коварным планам Кармаджа так и не суждено было сбыться. Битва все продолжалась и продолжалась - и, в конце концов, Керриос стал постепенно теснить своего соперника. Его сил, даже уменьшенных наполовину, оказалось все же больше, чем у Повелителя септолитов - и, поняв это, обессиленный и израненный Кармадж вынужден был обратиться в бегство. Позабыв обо всем своем многочисленном войске, он устремился прямо вглубь Океана - туда, где посреди его бескрайних синих вод огромным водоворотом клубились тогда еще открытые Межмирные Врата. Желая поскорее покончить с ненавистным врагом, Керриос продолжал наносить крылатому змею все новые и новые удары, заставляя того мчаться вперед из последних сил - и лишь в тот момент, когда они оба оказались уже над самой воронкой водоворота, Кармадж неожиданно сумел развернуться к своему преследователю. Понимая, что бой уже проигран, ослабленный и озлобленный септолит бросил в своего преследователя последнее проклятье - и, поклявшись, что однажды снова вернется, чтобы забрать свою армию и уничтожить весь этот мир навеки, нырнул в водоворот Врат.
И в тот же миг, как только Кармадж покинул Терран, всё его могучее войско неожиданно... уснуло. Еще мгновение назад такие непобедимые и неуязвимые, септолиты теперь просто останавливались и замирали прямо там, где находились, словно марионетки, у которых внезапно обрезали все нити. Вскоре вся поверхность Террана оказалась усеяна неподвижными телами гигантских существ, погруженных в странный беспробудный сон. Не ожидавшие подобного поворота Боги поначалу растерялись, но потом решили, что раз уж септолиты сумели истощить энергию этого мира своей жадностью, то пускай теперь сами послужат благому делу и станут для Террана источниками жизни и процветания. Они упрятали всех спящих исполинов глубоко под землю, где те не смогли бы никому помешать - и постепенно тела спящих гигантов начали возвращать земле украденную у нее энергию. Через некоторое время мир Террана снова возродился к жизни, а поскольку силы, позаимствованной септолитами в других мирах, было в избытке, то наполненная ею земля приобрела новые, необычные свойства.
Так на Терране зародилась собственная магия.
И самым первым смертным обитателем этого нового, возрожденного мира стал бывший бог - Керриос. Такова была последняя месть Повелителя септолитов Богу Стихий - проклятие, которое Кармадж швырнул в него перед самым своим бегством, раз и навсегда привязало Керриоса к его нынешнему облику. Отныне тот был лишен возможности снова стать самим собой и, потеряв свою божественную силу и бессмертие, должен был до конца своих дней прожить в облике огромного крылатого ящера.
Вот так и исчез из терранского божественного пантеона пятый бог.
В своем новом обличии Керриос прожил на Терране долгую и спокойную жизнь, а когда умер, то каждая капля его крови, наполненная первозданной магией созидания, сама превратилась в живое существо, породив таким образом к жизни целое новое племя - племя драконов. Эти новые, молодые крылатые ящеры не умели колдовать так, как их прародитель, однако кровь, текущая в их жилах, по-прежнему обладала многими чудесными и магическими свойствами.
Вскоре на Терран пришли и другие обитатели - мирные и дружелюбные народы. Межмирные Врата, наконец, закрылись, и Боги-создатели, убедившись, что их творению больше ничто не угрожает, отправились дальше, созидать все новые и новые миры. Однако перед самым своим уходом, памятуя о данной Кармаджем клятве вернуться, они решили обезопасить Терран от возможности нового нападения - и для этого наложили на всех потомков Керриоса бессрочное заклятье-Пророчество.
Согласно этому заклятию, сила Керриоса, продолжающая течь в жилах его крылатых потомков, должна будет однажды найти себе новое магическое вместилище - в телах семерых сильных чародеев-метисов, которых однажды породят разнокровные народы Террана. И тогда, когда Кармадж снова решит вторгнуться на Терран и поднять из небытия свою исполинскую армию, эти семеро смогут объединиться - и все вместе сумеют снова возродить Великого Дракона к жизни, чтобы воскресший Керриос смог вновь вступить в бой с крылатым Повелителем септолитов.
И если это им удастся, то, возможно, на этот раз бывшему Богу удастся уже навсегда избавить Терран от его жестокого и опасного врага.
Раввентар умолк, окончив, наконец, свое повествование. Некоторое время все молчали. Мы с Лиаренной пытались переварить полученную информацию, а оба дракона, терпеливо ожидая результата, с интересом наблюдали за нами обоими.