— Я стараюсь, — коротко ответил я, не показывая, как мне приятна похвала. — Если мне кто?нибудь поможет, письмо напишу. А вы бы его расспросили про замок, про все хорошее?
Шакр кивнул, уже более уважительно. Тоже проверка — скажу или нет. Он бы и сам, но ему ведь надо из меня лойрио воспитывать. Смешно звучит?
Ан нет.
Лойрио ты в том случае, если постоянно думаешь о своих землях и людях и их благе. А иначе — ни к чему тебе ни то, ни другое.
— Вас подождать, лойрио?
— Можете пока начинать, потом расскажете мне самое важное.
Вот так. Одна из обязанностей лойрио — распределение работы между помощниками. И Шакр оценил. Поклонился и принялся за первого перебежчика из стана Рыла. Что ж, как первый — он получит больше других.
Спустя час Вадан скакал по дороге навстречу своей судьбе. Но мне казалось, что он все понял — и сделает все, чтобы доставить письмо, а заодно убраться подальше от сложностей жизни. Пусть едет, попутного ветра, Вадан.
Крашри, капитан стражи замка Торвальд.
Вадан!!
Ах ты гнида!!! Тварь болотная подколодная!!!
НЕНАВИЖУ!!!
Никого и никогда я так не ненавидел, как этих троих. Сволочь такая, сначала согласился, потом сбежал, теперь всех продает… и ведь продаст.
А я ничего и сделать не могу — связан и привязан к лошади, чтоб уж точно не сбежал.
Хотелось выть по–волчьи, но из стиснутого кляпом рта неслись только хрипы.
Ненавижу!
Зубами бы рвал, на куски бы, глотки бы грыз…
Щенка, которого не удалось убить! Старика, который меня оглушил!! Предателя Вадана!!!
Чтоб вы все сдохли!!!
Все, все, все!!!!
Вадан Тарп, лучник.
Честно говоря, на такую удачу я и не рассчитывал. Козе понятно, что лойрио мне сразу не поверит. Но чтобы вот так…
Чтобы дать мне поручение — и проконтролировать его… молодец, парень. Хоть и молод, а неглуп. Если выживет — служить ему будет в одно удовольствие. Он ведь понял, что мне неохота класть голову ни за него, ни за его отчима — и отпустил. Единственное, что…
Это было перед самым моим отъездом. И солгать я не смог.
— Ты… жил в замке.
Остальные все отошли от нас, но далеко не уходили. Стрелок держал стрелу на тетиве, если что — меня успеют убить. Пусть, я не собираюсь становиться врагом этому парню.
Жизнь сложилась иначе.
— Да, лойрио.
Пока еще не 'мой лойрио'. Кажется, парень это понял, но только улыбнулся. И тут же лицо его стало мертвенно холодным и сосредоточенным.
— Мы расспросили тебя обо всем. Сколько у моего… отчима людей, как укреплен замок, кого там можно найти и чего ожидать. Один вопрос я оставил на потом, он важен только для меня. Маки, ты знаешь, как умерла моя мать?
Я задумался. Потом потер лоб.
— Она болела. Долго болела, мой лойрио. Больше года не выходила из комнаты, никого не допускала к себе, кроме вашего отчима и своей служанки.
— Метты?
— Нет, Дайрин…
— Дайрин?
— Темненькая такая, очень красивая, говорят, что она, простите, спит с лойрио, но говорят многое…
Юноша кивнул.
— А Метта?
— Ее, как госпожа заболела, выгнали из замка.
Пальцы мальчишки сжались в кулаки, но вслух он ничего не сказал. Сдержался.
— Значит, за ней ухаживали, а потом она умерла.
— Ночью. Мы не слышали, все спали, как убитые… утром она уже была мертва.
Колин кивнул.
— На теле не было синяков? Ссадин?
— не знаю. Ее Дайрин обмывала, никого не допустила…
— Хорошо. Иди…
— Мой лойрио… — я колебался несколько минут, прежде чем это сказать, но потом?таки решился. — Не знаю, важно это или нет…
Юноша ждал молча.
— я знаю, леди всегда следила за руками.
Кивок. Понятно, боится не совладать с голосом.
— я обратил внимание. У нее руки стали не такие. Ногти обломаны, несколько шрамов, как от ссадин. На леди это было не похоже. Она никогда бы…
Парень кивнул, отпустил меня жестом и махнул Шакру. Десятник подошел, выслушал, что сказал ему лойрио, кивнул. На носилки запрыгнул заяц, лойрио погладил его по шерстке… умная зверюшка даже не дернулась.
И я поехал.
Нет, если мальчишке дадут вырасти — служить у него будет хорошо. Если нет — жаль. А что до меня…
По тракту я ехать не собирался. Наоборот, сошел с него и повел коня в поводу. В лес я не сунусь, но подлесок тут вполне себе даже. Достаточно густой, чтобы меня скрыть, достаточно редкий, чтобы можно было пройти. Еще не хватало со старыми приятелями столкнуться. Почему?то мне кажется, что они не обрадуются встрече, а мне так не хочется их огорчать…
И огорчать своего лойрио.
Надо доставить письмо его дядюшке.
Колин.
Зайка, как понимала, устроилась рядом с моим лицом. Можно было отвернуться, уткнуться в густую шерсть — и тихо, почти беззвучно заплакать. Никто не видел моих слез. Злых слез, честно говоря.
Все я понимаю. И что мать меня спасала, и что другого выхода не было… мама, мамочка, родная моя…
Мы с отцом виноваты перед тобой. Сначала не уберегся он, потом не смог уберечь тебя я, и это самое ужасное — мы оба не смогли уберечь тебя.
Никогда себе этого не прощу.
Зайка шевельнулась, ткнулась мокрым носом в лицо, я машинально погладил зверька. Чувствует все… никогда больше не буду охотиться на зайцев!
Мама, родная моя, что этот подонок с тобой сделал?
Я все узнаю — и убью его. Обещаю тебе, он жить не будет. Уничтожу, самую память о нем — и то сотру в порошок.
Ненавижу, боги, ненавижу!!!
Если бы сейчас мне попался этот подонок — горло бы ему зубами перервал, сомкнул зубы на глотке и кровь бы пил, пока ни капли ее останется в жилах.
Мразь…
Зубы стиснулись до скрежета.
Ненавижу…
Слезы исчезали в заячьей шкурке.
Я не умру, нет. Слишком много радости я доставлю негодяю. Я выживу — чтобы уничтожить его. Я — выживу.
Зая.
Колин нервничал — и я тоже волновалась.
Когда идет заживление, надо сохранять спокойствие и неподвижность. И дышать по возможности ровно, а этот герой — всхлипывает, тихо–тихо, а вы пробовали при таком раскладе ровно дышать?
Еще и сопли начнутся, мокрота в легкие попадет… кошмар!
Я потерлась о щеку мальчишки, стирая мокрые полоски и стараясь успокоить. Куда там! Колин весь был, как натянутая струна, только что не вибрировал. Ну, еще бы…
Я была в курсе ситуации с его матерью. Мне тоже стало бы плохо, если бы…
Хотя нет. С моей мамой по определению такого не случилось бы. Я мысленно представила себе такую картину:
Лойрио Рыло (я его в глаза не видела, но представляла себе похожим на Крашри — здоровущий мужик с бородой) подходит к моей матери и заносит руку: 'ах ты, стерва!'.
В следующий миг на месте мамы воздвигается ее вторая ипостась — здоровущая волчица, в холке человеку по плечо и ласково улыбается.
Все, лойрио можно будет выносить.
Мы, оборотни, все?таки звери. И когда приходит ночь — звериная часть нашей натуры берет вверх. Мы смыкаем зубы на горле врага — и радуемся теплой крови, льющейся в глотку.
Я — нет, я другая. Но мои братья, родители, друзья — они это знают. А я… я — позор семьи…
Колин провел рукой по моей шерстке.
М–да…
Хоть кому?то я нужна. Да, я понимаю, что это обман и самообман тоже, но человеческому мальчишке легче со мной. А мне проще, когда я тоже не одинока. Я останусь с ним ненадолго, честное слово. Потом я уйду, когда освоюсь в мире людей. А пока…
Ветерок трепал мою шерстку.
Пока интересно, где мы будем ночевать…
Корт Шакр, десятник стражи.
Когда леди Марго попросила меня сопровождать Колина — я понимал, что это будет сложно. И все равно согласился. Я присягал лойрио Филиппу, да и Марго…
Поверьте, ей не может отказать никто, и меньше всего — я. Я — старый вояка, любовь мне незнакома, разве что продажных девок тискал без счета, но если бы я желал себе жену — то только такую.
Теплую, уютную, заботливую.
Мы все преданы лойрио, но что?то мне подсказывает — вздумай он обидеть Марго, вмиг останется один и на пепелище. Такими женщинами не разбрасываются — и ее просьбы выполняются быстрее, чем просьбы лойрио
Ее просто невозможно огорчить.
Колин же…
Мальчишка появился в замке лет пять тому назад — точнее не помню, я как раз был в отъезде. Он был сыном какой?то родственницы Филиппа — и сначала мы все сделали стойку. Что там за родственница? Может, любовница, а это его незаконный сын?
Сомневались все около месяца, потом махнули рукой. Колин был абсолютно не похож на Филиппа, кроме того, он всем так рассказывал про мать, про свой замок, про своего отчима, которого мечтал убить… такое не подделаешь.
Он действительно был родственником Филиппа — и мы приняли его. Больше всех, разумеется, Марго. Она всерьез привязалась к мальчишке — и старалась согреть его. Искренне старалась. И огорчалась, понимая, что хотя малыш и оттаял душой, но не до конца, вовсе не до конца. У него была одна цель — убить отчима, а уж потом все остальное. И Колин тренировался, как одержимый.
Филипп посмотрел и назначил меня его наставником. Я принялся гонять мальчишку вдоль и поперек — и это было благодарным делом. Сейчас он прекрасно дерется на мечах, владеет копьем, хотя и не очень хорошо, оно пока тяжеловато для его руки, зато отлично бросает ножи, стреляет из лука, знает кое–какие ухватки, может командовать людьми…
Я поневоле привязался к мальчишке. И когда Марго поняла, что ему надо ехать — пришла ко мне. Я как раз перебирал кольчугу, когда она возникла на пороге.
— Корт, я могу вас отвлечь?
Темные глаза чуть улыбаются, от полненькой фигурки веет теплом и покоем. Я вскакиваю, неловко скинув кольчугу на лежанку, и пытаюсь поклониться. Марго останавливает меня мягким жестом.
— Нет–нет, не надо, я ненадолго…
Я слушаю внимательно. Марго пересказывает всю ситуацию и умоляюще смотрит на меня.
- …Колин должен поехать — а я буду за него тревожиться. Я могу его доверить только вам. Прошу вас…
Она просит.
Да я и звезду с неба бы достал… повезло лойрио.
Разумеется, я поеду. И сделаю все от меня возможное, чтобы мальчишка уцелел. И чтобы остался в своем замке. И заодно успокою душу Марго….
Увы, поездка оказалась еще веселее, чем предполагалось.
Сначала этот Крашри… осел морской. Ни ума, ни фантазии… Колин пробовал призвать его к порядку, но добром это не закончилось. Два отряда окончательно обособились — и ничего удивительного. Мы служим Колину, эти умники — его отчиму, ну и какая тут дружба, какая работа?
Нереально!
А потом покушение…
Кстати, когда Колин приобрел зайца — я посмеялся, а вот потом…
Когда зайка сначала дернулась, спасая мальчишку от стрелы, а потом подняла тревогу — я задумался и всерьез. Но решил игрушку не трогать…
Не то, чтобы я боялся расстроить Колина, но у мальчишки и так жизнь не сахар, сами понимаете. Если эта зверушка помогает ему отвлечься — пусть хоть с верблюдом возится, не жалко.
Ничего особенно удивительного в ее способностях, кстати, нет, у нас такой умелец тоже был. Крыс натаскивал — так эти твари с ним везде были. Обязательно одна ручная у него была, а иногда и две. На плече у него сидели, в заплечном мешке жили, кормил он их, чем сам ел, зато твари были дико умные. Он их трайши и лойрио продавал, да еще и купцам из тех, что побогаче. Они яды распознавали, понимаете?
Крыса тварь умная, яд в жизни не сожрет, если знает, что это такое — ну и хозяина предупредит.
Видно, зайца кто?то так же натаскивал. Они твари тоже неглупые, верные, судя по этой зайке — на многое способны, так почему бы нет?
Филипу надо будет рассказать, обязательно. Пусть поищет умельца. Колин, конечно, тоже на него нацелился, но тут уж кто первым найдет, того и умник.
А сейчас нам бы найти, где остановиться. Рану Колина я с утра осмотрел, когда его перевязывал — она схватываться начала. Как чудо какое…
Я боялся, что от тряски рана опять откроется, но шло время, а на повязке не было ни единого пятнышка. Кто бы ни помог мальчишке — он совершил истинное чудо. Мне же оставалось только надеяться… и мои молитвы тоже были услышаны.
Встречный крестьянин сообщил, что за поворотом, буквально в двадцати перестрелах будет замок лойрио Карената. Я выругал себя, на чем свет стоит, что сразу не вспомнил — и перевел дух.
Кажется, все не так плохо.
Колин.
О лойрио Каренате я слышал. Мы с Филипом эти годы упорно собирали информацию обо всей знати. И я, и дядя понимали, что Рыло мне просто так ничего не отдаст, поэтому надо будет обращаться к королю. И знать, на кого можно рассчитывать, а на кого — нельзя. Это ведь так говорится — к королю, а на самом деле у короля советники и секретари есть, и как еще они доложат…
Поэтому надо знать через кого и к кому идти. Да и потом мне потребуется вращаться при дворе, вот и…
Каренат — из тех лойрио, которые не слишком богаты, а при дворе бывать хочется. Глуповат, трусоват, подловат. Деньги тянул бы на свои развлечения со всех рук, да король не дает, законы — штука тяжкая. Семья — жена и три дочери. Сын родился недавно. С Рылом никак не связан, даже наоборот — недолюбливает, поскольку Рыло у него то ли любовницу увел, то ли кандидатку в любовницы…
Подробностей я точно не знал, да и не надо. Мне хватит и того, что есть. С избытком.
Замок вырастал, надвигался на нас шпилями и флагами, отбрасывал тень — и мы медленно вошли в нее всем караваном.
— Кто?!
Стражники у ворот бдили, но остановить Шакра не смогли бы и легендарные листэрр.
— Лойрио Торвальд к лойрио Каренату. Немедленно доложить.
Один из стражников оценил и меня на носилках, и Шакра, чуть попытался ухмыльнуться при виде зайца, но наткнувшись на холодный взгляд десятника, сник и опрометью бросился вглубь двора.
А спустя пару минут и явился с пожилым серьезным человеком в достаточно богатой одежде, перед которым явно заискивал.
— Мой лойрио, вот…
Это явно был лойрио Каренат. Мужчина бегло осмотрел весь наш отряд, выделил меня — и чуть склонил голову.
— Лойрио Каренат. С кем имею честь говорить?
Язык у меня всегда был подвешен как надо.
— Лойрио Каренат, разрешите представиться. Мое имя Колин, я наследный лойрио Торвальд–холла, хотя пока и не утвержденный в правах по причине юного возраста. На дороге неподалеку на нас напали и меня, к сожалению. Ранили. Позволено ли будет нам на несколько дней воспользоваться гостеприимством вашего двора?
Формулы были достаточно старомодными, но так и лучше. Мальчишку никогда не воспринимают всерьез, поэтому Филип учил меня производить впечатление. И получилось. Каренат окинул меня одобрительным взглядом, кончики его губ тронула улыбка приязни.
— Рад встретить столь учтивого молодого человека, как вы. Я с радостью предоставлю вам комнату в своем замке, пока вы не поправитесь. Сейчас отдам распоряжения дворецкому.
Я незаметно перевел дух.
— Буду раз предъявить вам свои бумаги…
— не вижу нужды, — не менее светски отозвался лойрио. — На вашей руке кольцо…
Я бросил взгляд на руку — и выдохнул. Ах, вот оно что…
Каких?то специфических украшений у лойрио нет. Но есть кольца–печати, которые даются самим королем. Герб надела. Сделаны они из лунного железа, металла, по прочности превышающего любую сталь — и на моей руке сейчас кольцо отца. Мама отдала, а я его и не снимал никогда. Сросся и сроднился. А что, печатка аккуратная, небольшая, сидит хорошо, а поцарапать ее нереально.
Рыло на нее зубы точил, но кто б ему дал?
Я наследник по роду и по крови, а он жалованный. Сам?то он владеть землей может, но не передать ее по наследству — да и некому ее передавать.
И поделом.
— Я вижу, что вы с ним сроднились, — спокойно добавил Каренат. — Оно ваше давно и по праву. — Умен, определенно. А то, что деньги любит… а тоже заметно.
Он у себя дома, день на дворе, гостей у него нет, желтые флаги не подняты*, а он весь разодет. Да как!