— Ой-ой-ой! Я вспомнила! Вспомнила! Прах не нада-а-а-а! — стенал несчастный.
— Вызывай! Или..! — секира угрожающе застыла перед расквашенным носом джинна. Тот выпучил на золотое лезвие свой единственный глаз и судорожно протолкнул в горло воздух.
— Вызываю… — Джинн сложил ладони лодочкой и принялся что-то быстро шептать. Его стало заволакивать туманом.
Тут раздался свист, и белесый туман вмиг сдуло ветром. Посвист довольно ухмылялся в усы.
— Сбежать вздумал? И не надейся! Мои ветры твои ноги опутали! — проникновенно, по-доброму, разъяснил он ситуацию хитрецу. — Не балуй! Вызывай главного!
Джинн ещё раз горестно вздохнул и начал шептать.
— О, учитель! О, великая Джамалл Перец! Явись на зов своего недостойного ученика-а-а! Да продлятся годы твои-и-и! Да будет небосвод твоей мудрости безграничен, а дорога твоей…
Допричитать он не успел, через мгновение огромная прозрачная фигура нависла над площадью.
— Ты звал меня, Амерхан? — прогремел призрак.
— Звал, о, учитель! — продолжал вздыхать джинн. Как же горько он переживал своё поражение.
— Эй, Джамалл! — грозно перебил их Перун. — Спускайся к нам! Будем конфликт разрешать!
— Это кто там? Перун? — джинн стремительно уменьшился в размерах и опустился рядом с Громовержцем. Он недоверчиво оглядел поле битвы, поверженных своих учеников и удивлённо поинтересовался.
— Зачем вы, о мои ученики, прибыли в чертоги северных богов, не испросив на то позволения? — ученики дружно отмалчивались. — Почему вы связанные и побитые, а у русских богатырей нет следов борьбы ни на лицах, ни в иных местах? И зачем вы надели эти кудрявые шапки, забыв кодекс джиннов?
Все джинны, которые могли дотянуться до своих голов, сняли парики. Но объяснять что-либо учителю они не решались.
— От этих олухов ничего не добиться! — Джамалл отчаялся получить ответ от своих подопечных. — Перун, объясни, что здесь произошло?
— Я сам могу только догадываться! — дипломатично ушёл от объяснений Громовержец.
— Но всё же!
— Изволь! — усмехнулся Перун. — Если ты хочешь услышать это от меня… У нас сегодня праздник! Русалии! Мы, всем пантеоном отправились в Порубежье. Только собрались чествовать своих героев, как были похищены две богини: Макошь и Маржана!
— Макошь и Маржана? — ужаснулся Джамалл. — О, я несчастный джинн!
— Вот именно! И девушка Варвара!
— Шайтан — девка! — горестно вскричал Амерхан.
— Заткнись! — рявкнули на него со всех сторон. Джинн сжался в комок.
— По следу похитителей мы вернулись в Белогорье, — продолжил Перун. — И… Короче, пленили твоих учеников. Но они не только похитили богинь, но заковали их в волшебные кандалы! А снять их не могут! Богини теряют силы! Это чревато международным конфликтом, Джамалл!
— О, я несчастный учитель! — вновь запричитал джинн. — О, мои ученики, подобные пустынным шакалам..! — и вдруг прорычал. — А-мер-хан! Кто налагал заклятье?
— Я, о, учитель! — прошептал горе — заклинатель.
— Снимай!!! Шелудивый пёс!
— Не могу-у-у-у! — ученик дрожал, как заячий хвост.
— Что-о-о!!!
Разъярённый джинн взмыл в небо с эффектом взлетающей ракеты. Амерхан уже находился в предобморочном состоянии. Когда он угрожал мне, то держался значительно увереннее и наглее. Наши взгляды встретились, мой — презрительный и его — затравленный и он совсем сник. Я испытала чувство глубокого удовлетворения.
Джамалл вернулся на площадь из поднебесья. Лицо его было на удивление спокойным, как будто ничего не случилось. Надо же, как быстро он овладел собой!
— Подойди ко мне, Амерхан! — ученик послушно приблизился к нему. — Вытяни руки! — тот повиновался. — Ты сам во всём виноват, — вздохнул джинн, протянул свою правую руку в сторону закованных богинь и резко перевёл её в сторону рук Амерхана. И золотые, и серебряные оковы мгновенно переместились на руки ученика.
— Ох! — тяжело выдохнул тот.
— Раз женщины выдержали твои заклинания, значит, и ты сможешь, пока не вспомнишь или не придумаешь, как их снять, — вынес свой приговор Джамалл и отправился осматривать своих поверженных учеников.
Макошь и Маржана, лишившись оков, стали приходить в себя.
— Варенька! — подошла ко мне Макошь, — если бы не ты! — она ласково обняла меня. От её прикосновения по мне как будто прошла волна возвращающейся в меня силы. Усталость и боль ушли, и только ныла левая рука. Я непроизвольно глянула на рану. — Покажи-ка ладонь? — Макошь заметила мой взгляд. — Надо же, до крови! А я всё думала, как ты так быстро двигаешься! Еле успевала за тобой следить!
— Я двигалась быстро?
— Раз в пять быстрее обычного человека! Даже джинны не смогли справиться с твоим темпом!
— А я думала, они издеваются надо мной. Балет какой-то устроили!
— Это не балет! Это родимая земля, окроплённая твоей кровью, силы тебе придала!
— Так, вроде, не силы, а скорости…
— А разницы то нет. Маржана, посмотри, пожалуйста! — позвала она богиню смерти.
Подошла Маржана, молча глянула на мою ладонь. Провела по ней краем своего савана. Рана затянулась. Боль почти ушла. Инфекция не страшна.
— Спасибо, Маржана! — я с удивлением разглядывала свою руку.
— Тебе спасибо! Теперь я — твоя должница, — бесцветным голосом отозвалась та.
— Должница?
— Да. Один раз ты можешь на меня рассчитывать, — таким же мёртвым тоном пояснила она.
— ???
Я хотела расспросить её подробнее, на что я могу рассчитывать, но, она удалилась ничего не объяснив, и я ничего не поняла. К нам подошли Перун и Джамалл.
— Варвара! — торжественно обратился ко мне джинн. — Мои ученики зовут тебя Шайтан — девкой, — моя физиономия недобро перекосилась. — Извини. Как ты с ними справилась? Они, хоть и ученики, но уже очень могущественные джинны! А ты, всего лишь человек!
— А я не знала, что они — могущественные! — непочтительно, с вызовом ответствовала я. — На вид — простые цыгане!
— Цыгане? — лицо Джамалла изобразило крайнее раздражение. Видать, моя идентификация задела его за печёнку.
— Ну да! Тёмные, кудрявые! — продолжила я словесную экзекуцию.
— Кудрявые! О-о-о!
— Факел очень хорошо помогает в борьбе против джиннов! — мне доставляли огромное моральное удовольствие его терзания. Следить надо лучше за ученичками, уроками их нагружать, а то, больно много у них свободного времени…
— Факел! Огонь! Но, это же наша стихия! О-о-о!
— Вы что так расстроились, многоуважаемый джинн? — удивилась я.
— Позор! Позор всему нашему роду!
— Не огорчайся, Джамалл! — успокаивал его Перун. — Варвара — не обычная девушка. Она из клана богатырей!
— ??? — я непонимающе уставилась на Перуна.
— Потом… — шепнул он мне и подмигнул ближним глазом. — Ты же знаешь, богатыри обладают неимоверной силой, — продолжал заливать он джинну.
— Но она не похожа на богатыря! — Джамалл смерил меня недоверчивым взглядом.
— Правильно! Она — богатырь нового поколения! У неё сила не физическая, а… А вот это — страшная тайна!
«Остапа понесло!» — подумала я и отошла от заболтавшегося бога, больше не в силах выслушивать его трепотню. — Никогда не думала, что боги такие… словоохотливые.
Я отыскала скамеечку на краю площади, и устало присела на неё. Физическая усталость прошла, а вот психическая навалилась. Я попыталась оценить масштаб битвы и ущерб, нанесённый мной армии противника. Получалось, что одна я этого сделать ни как не могла! Бред какой-то! По бокам от меня уселись Андрей и Рыська. Воины — спасители!
— Ну, ты даёшь! — Рыська обозревал площадь, на которой рядами выстраивали наших недавних похитителей.
— Чего они хотели? — спросила я. Андрей тихонечко обнял меня за плечи.
— Говорят, Амерхан всех подбивал на похищение скандинавских богов, — поделился с нами Рыська разведданными.
— Скандинавских? — я попыталась связать концы с концами. — Они что, с географией не дружат? До Скандинавии ещё сколько вёрст киселя хлебать!
— Де нет! С географией у них всё в порядке! — Рыська сполз со скамейки и разлегся у наших ног. — Просто его самого взяли на «слабо»! Вот он и решил сначала продемонстрировать свою силу!
— На женщинах!? — поразилась я низости джиннов.
— На богинях! — поправил меня Андрей.
— Он хотел только доказать своим…как их назвать то? — Рыська почесал за ухом. — Джиннам! То, что может пленить богинь в одиночку. Продемонстрировать сам факт пленения, а потом всё вернуть на место.
— Но тут вмешалась я! И всё испортила! — после такого вывода настроение моё, только начавшее подниматься, ухнуло в бездну уныния.
— Нет! — фолк яростно замотал головой. — Я продолжу. Увидеть пленение захотели все джинны — ученики! А их, не много ни мало — сто один! Они замаскировались под цыган, что бы потом не было к ним претензий. Но переправить в Белогорье такое количество народу, на это нужно время.
— И это самое время мы использовали на побег! Значит, богиням ничего не угрожало! Их главарь предлагал мне уйти! Всё закончилось бы тихо, по-домашнему! — продолжала я погружаться в хандру.
— Ты не понимаешь, Варвара! — возмутился Рыська, — если бы их план удался, то по всему миру разнеслось, что наших богов могут безнаказанно пленять даже недоучки! Ты отстояла честь нашего пантеона! Теперь, наоборот, все будут знать, что даже с нашими девушками, — тут Рыська хмыкнул, — не могут справиться сто джиннов!
— Сто один, — поправил его Андрей.
— Ну да, сто один джинн не может справиться с одной… Шайтан — девкой!
Они засмеялись. Вот, неблагодарные. Я отпихнула локтём одного и лягнула другого. Бьёшься тут с врагами, сил не жалеючи, а потом, к шапочному разбору, являются зубоскалы, и потешаются над бедной, геройской девушкой!… Я хотела всерьёз на них обидеться, но мне было так уютно сидеть под охраной двух друзей, быть защищённой и слабой. Я посмеялась вместе с ними, но, всё равно, получилось как-то грустно.
Вставать и куда-то идти совсем не хотелось, но на площади происходило что-то интересное. Да и призывные взмахи рук Горыни (или Дубыни) приглашали нас на завершающее действие этого спектакля. Мы двинулись на площадь.
Сто один джинн, все лысые, многие в обгоревшей одежде, все без исключения битые, понурившись, неровными рядами стояли, ожидая своей участи. При моём приближении они нервно передёргивались и пытались спрятаться за спины товарищей. Их учитель с суровым видом стоял перед строем.
— Что полагается джинну, один раз нарушившему кодекс? — мягко спросил Джамалл своих учеников.
— Изгнание, — ответили ряды.
— А что полагается джинну, два раза нарушившему кодекс?
— Заточение.
— Заточение! А что полагается джинну, три раза нарушившему кодекс?
— Забвение, — прошептали ряды.
— Ну и что вы заработали? О, мои ученики?
— Забвение. Заточение, — тут ученики разошлись во мнении. Значит, они и сами не поняли, сколько раз нарушили кодекс джиннов.
— Заточение! — рявкнул Джамалл. — Заточение на тысячу лет! Идиоты!
— А что, они всего два раза кодекс нарушили? — поинтересовался, опередив меня, Андрей. — Не мало ли?
— Первый — пленили богинь! — пояснил Джамалл. По рядам пронёсся вздох раскаяния. — Второй — сокрыли свой истинный вид посредством дешёвых, тьфу, париков!
— Вот уж действительно, проштрафились! — удивился Андрей.
— Джинн никогда не скрывает своего облика! — наставительно продекламировал учитель, словно читал лекцию в аудитории. — Любые свои деяния он производит от собственного лица, плохие или хорошие, всё равно! Джинн ничего не боится!
— Это, по крайней мере, честно! — согласился Андрей. — А заточать Вы их где будете?
— Здесь! Не хватало ещё силы тратить на транспортировку этих олухов в натуральном виде! — джинн хлопнул в ладоши и на площади появились…тетрапакеты.
— Тетрапакеты? — я не верила своим глазам. — Вроде, джиннов в бутылки или кувшины раньше заточали? В сказках, по крайней мере.
— Бьющий материал! А бутылки — те вообще, прозрачные! Слишком комфортно! Мы идём в ногу со временем! У нас тоже новые технологии! — похвалился Джамалл. — Случайно не разобьёшь! Хранить можно долго и транспортировать очень удобно! Так что… — он хлопнул в ладоши и сто джиннов — учеников переместились каждый в свой индивидуальный тетрапакет. Только Амерхан остался.
— А этого? — Перун ткнул в оставшегося ученика. — Почему зачинщика оставил на свободе? Что это за справедливость получается?
Он уже начал грозно потрясать своей секирой, но Джамалл поспешил разъяснить недоразумение.
— Амерхан начнёт отсчёт своего заточения с того момента, как снимет с себя кандалы! Иначе он спать завалится в надежде на то, что через тысячу лет заклинание само распадётся. Не так ли, Амерхан? — ученик нахмурился. — Он — самый талантливый, но и самый безмозглый мой ученик! Да ещё и пакостник! Умного ничего придумать не смог! Позор нашего рода! — джинн в третий раз хлопнул в ладоши и тетрапакеты, уменьшившись в размерах, самопроизвольно складировались в стопу.
— Осталось только плёнкой обтянуть! — я не угадала, стопу перетянуло верёвками.
— Амерхан! Забирай всех и возвращайся домой! — скомандовал Джамалл ученику.
Амерхан взвалил на плечи стопу и тяжело ступая пошёл в южном направлении, постепенно растворяясь в воздухе.
— А как это они перемещаются? — спросил Андрей не понятно кого. — Нам пришлось по небу лететь!
— У них свои, не доступные нам каналы! — вздохнул Перун, но мы летели с богатырями! А сами мы, боги, по лучам перемещаться можем. Не хуже джиннов! А может, даже лучше!
— А-а, — Андрей многозначительно пожал плечами, — с одной стороны, всё понятно, но с другой стороны…
— Прощайте! — Джамалл прижал руки к груди. — Извините меня за моих учеников! Надеюсь, это происшествие не выйдет за рамки нашего узкого круга! И в качестве маленькой компенсации, разрешите, я доставлю вас туда, откуда вы были оторваны?
— Спасибо, джинн. Но боги переместятся сами, а людей, будь добр, верни на Хороводную поляну! — распорядился Громовержец.
Площадь опять заволокло туманом.
Когда белесая мгла рассеялась, мы снова были на Хороводной поляне. Боги прибыли раньше нас. Все присутствующие ликовали. А я боялась встретиться с Полиной. Мой замечательный наряд, превратился в жалкое рубище. Сарафан безжалостно обгорел, рубаха была подрана (именно подрана, в лоскуты), лента с височными кольцами осталась в Белогорье. Правда, если попросить Макошь, может, она кому поручит потом найти пропажу и вернуть Полине. От грустных мыслей об утраченном наряде меня отвлекла русалка.
— Эй! Чумазая девица! — она заговорчески мне подмигнула.
— Чего тебе, Лукава? — не сильно обрадовалась я её присутствию.
— Умыться не хочешь?
— Хочу! — умыться мне очень хотелось, но вот где? — В твоём болоте?
— Нет, — засмеялась девушка. — Здесь рядом ручеёк есть. Идём, покажу.
Мы боком, боком, выбрались из ликующей толпы на край поляны. Ручеёк, действительно, журчал совсем рядом. Маленькая струйка, как из крана. Но вода в нём была холодная и сладкая. Я умылась и напилась. Оказывается, я жутко хотела пить! Лукава еле оттянула меня от водопоя.
— Лопнешь!
— Угу!
— Зубы застудишь!
— Сейчас! Всё!… Нет, ещё маленько!
— Опять кусты искать начнёшь!
— Всё, всё! У тебя расчёска есть?
— Гребень есть.
— Давай! А то я на кики… На баб… На чёрт знает кого похожа!
Когда спутанные волосы расчесались и снова были заплетены в косу, мне захотелось…, нет, не в кусты. Мне захотелось есть.
— Ну? — Лукава выжидающе смотрела на меня.
— Съесть бы чего!
— Кушать хочешь?
— Нет, не кушать. Я хочу жрать!
— Фи, как грубо!
— Да! Я грубо хочу жрать!
— Сырую рыбу ты наверняка не употребляешь, — поинтересовалась русалка.
Я призадумалась. На сколько я хочу есть, что бы польститься на сырую рыбу?
— Сырую не хочу!
— Как хочешь, — она равнодушно пожала плечами.