— И ты попытался применить эти знания на практике, Т'мор. Полагаю, успешно? — повернулся к парню архимаг. Т'мор кивнул и пожал плечами. Мол, вроде да, но как-то не так.
— А чего ты хотел, юноша? — фыркнул Мастер Вязи. — Подобные воздействия обычно производятся группой магов, в количестве не меньше одной боевой звезды. Как ты не надорвался еще, непонятно. Ну да ладно, жив и славно. Джорро, обследуешь его, поможешь справиться с повреждениями, если таковые обнаружатся, и за учебу. Пока этот самородок не научится соизмерять свои силы, ты от него ни на шаг не отойдешь. Ясно?
— Так точно, мастер, — в унисон ответили Т'мор и Джорро. Архимаг только хмыкнул и красноречиво указал им на дверь.
Теперь прежний темп обучения показался Т'мору черепашьим ходом. С утра он заявлялся к домессе Лоране, где его нещадно гоняли по очереди, то сама мастер Танца, то ее ученик и приятель Т'мора — Шарх. Затем обед и визит в Академию, под обстрел косых взглядов неофитов и уже ставший привычным командный рык сьерров. Особенно старался Джорро, который все никак не мог простить Т'мору выходку со сканированием толпы, и тот самый неофит Воды, что получил от Т'мора хороший пинок в день приема. Правда, если Джорро достаточно легко нейтрализовывался точным исполнением его заданий, то с высокомерным риссом из Дома и-Лонн у Т'мора началась самая настоящая война, в которую время от времени вовлекались и окружающие. В конце концов Т'мору надоело попадать в расставляемые упрямым Водяным ловушки, и он закольцевал между своим сознанием и разумом надоедливого рисса тончайшее плетение. В результате количество ловушек вскоре сошло на нет, поскольку отныне, стоило Т'мору не заметить и вляпаться в одну из них, плетение активировалось и наносило легкий ментальный удар по мозгам Водяного. В принципе, от одного такого удара пострадать невозможно. Но вот три-четыре удара за день (Водяной проявил просто феноменальную работоспособность в создании пакостей своему однокашнику) способны отправить «стукнутого» в аут с серьезным нервным срывом. А поскольку Водяной не обладал способностями к менталистике в той же мере, что и Т'мор, и снять тонкую незаметную вязь оказался не в состоянии, пришлось временно прекратить окатывать человека водой при помощи различного типа плетений.
После сражений и учебы в Академии Т'мор как наскипидаренный несся к мастеру Вязи, где чуть не засыпал под его монотонное чтение, отчего сам архимаг постоянно его тормошил и требовал пересказать то, что только что говорил. Небольшое усилие, и уставший мозг послушно вытаскивает из памяти лекцию учителя, с точностью до последней запятой, к вящему удовольствию архимага.
Наконец, поздно вечером Т'мор заваливался в книгохранилище к архивариусу Торру, где они и совмещали ужин с уроками истории и геральдики. Как он с удивлением узнал, этот весьма шустрый дедушка, большой любитель хорошей еды, литературы и истории, одновременно является основателем клана Торр, входящего в Дом и-Нилл, и топчет землю уже пятую тысячу лет, что придавало излагаемым им фактам совершенно непередаваемый шарм. Ну кто еще может костерить одного из величайших князей древности, давно почившего в фамильном склепе, как обычного мальчишку. Торр может и делает это с превеликим удовольствием, поскольку почивший Тсар но'Шаэр, чье имя многие риссы произносят с восхищенным придыханием, был его праправнуком.
А на следующее утро все начиналось сначала, и Т'мор, стиснув зубы, отправлялся по знакомому маршруту. Больше всего его бесила Академия, а в ней Водяной со своей гоп-компанией. Т'мор уже даже начал жалеть о данном князю обещании не воевать с однокурсниками. Хвала стихиям, что студенты старших курсов на неофитов внимания вообще не обращают. Единственное, что сглаживало его отношение к этой цитадели знаний, были редкие встречи с Риллой, обучавшейся в школе Воздуха. Правда, сейчас девушка почти не обращала внимания на когда-то вступившегося за нее человека, у нее появились новые знакомые и интересы, но все равно каждый раз при виде риссы губы Т'мора сами собой раздвигались в легкой улыбке. Симпатичная!
Тем больше было удивление Т'мора, когда в один из последних осенних дней в общем зале академической библиотеки кто-то коснулся его плеча. Т'мор неохотно вынырнул из текста старого фолианта и обернулся. Изящная, как статуэтка, Рилла тряхнула волной иссиня-черных волос и хлопнула пушистыми ресницами.
— Привет, Т'мор, — мягким, раскатывающим букву «р» голосом произнесла девушка.
— Привет, — чуть удивленно кивнул парень. С чего бы это рисса о нем вспомнила?
— Скажи, а какие планы у тебя на Праздную Декаду? — задорно улыбнулась девушка.
— Какую декаду? — не понял Т'мор.
— Как «какую»? Праздную, конечно, — пожала плечами Рилла. — Совсем заучился, да?
— Выходит, так, — вздохнул Т'мор, любуясь девушкой.
— Значит, планов на праздники у тебя никаких нет и ты можешь составить мне компанию?
— Запросто, — кивнул парень.
— Договорились, — улыбнулась Рилла. — Тогда встретимся на Княжеской площади, завтра в час дня.
Т'мор проводил девушку взглядом и вернулся к чтению, опасаясь только одного, что произошедший разговор мог оказаться жестокой шуткой.
Но нет. На следующий день, ровно в час дня, он встретил Риллу на площади. Рисса придирчиво осмотрела наряд Т'мора и удовлетворенно кивнула, заметив лишь, что ринс не предусматривает рубахи под жилетом, на что Т'мор, ехидно улыбнувшись, ответил:
— Пусть несовершенство моего наряда не смущает вас, пресьерра. Оно лишь оттенит вашу красоту.
Т'мор не зря проводил столько времени, копаясь в библиотеках и перечитывая книги, список которых дала ему мастер Танца. Среди них были не только трактаты по военному искусству, но и труды по риторике и этикету.
Рилла, услышав тяжеловесный комплимент, рассмеялась и повлекла Т'мора в Торговые кварталы, где и проходили основные гуляния. Там, на разных ярусах, выступали акробаты и укротители диких зверей, устраивали свои представления маги. Огневики в темных палатках жонглировали огненными шарами и готовились к вечерним фейерверкам. Маги Воды устраивали, прямо на перекрестках, ажурные конструкции из фонтанов и водопадов, пронизанных яркими радугами. Маги Земли на камнях мостовой выращивали цветы, и густые побеги обвивали веранды многочисленных трактиров. Странный лоскутный город вовсю готовился к празднику. Даже холодный воздух не был помехой готовящейся феерии.
— Наши уже собрались в «Бьющейся Рыбине». Идем туда? — лукаво улыбнулась Рилла, и Т'мор не стал возражать, хотя вовсе не горел желанием встречаться с будущими коллегами, добрых две трети которых относится к людям крайне пренебрежительно.
Через минуту парочка продралась через толпу снующих туда-сюда жителей и вошла в трактир.
Пришедших встретили ревом и хохотом. Заведение оказалось под завязку забито студентами Академии. Рилла тут же кинулась к подругам, освободившим для нее место, и защебетала о чем-то, не обращая никакого внимания на оставленного ею в центре зала Т'мора. Парень огляделся, и у него почему-то возникло ощущение, что ему здесь места не найдется.
— Ищешь, где присесть, человек? — Сидевший за одним столом с Риллой Водяной демонстративно передал девушке бутылку коллекционного вина, пояснив присутствующим: — Это ее выигрыш. Мы поспорили, сможет ли Рилла вытащить в трактир человека. Я проиграл, но ничуть не жалею об этом. То, что он пришел сюда следом за нашей обаяшкой, лишь подтверждает теорию, что люди — это неразумные животные, тупо следующие простейшим инстинктам.
Водяной повернулся к Т'мору и усмехнулся. Студенты вокруг довольно ржали.
— Как видишь, мне не нужно использовать свой Дар, чтобы поставить тебя на место. Но сегодня праздник, а чего только не сделаешь в такой день, по доброте душевной! Вот что! Станцуй для нас, и если у тебя получится лучше, чем у той обезьянки на площади, так и быть, сможешь присоединиться к нашему обществу.
К концу речи Водяного окружающие чуть ли не стонали от смеха. А Т'мор вдруг почувствовал… точнее, вообще перестал что-либо чувствовать. И это было… почти приятно. Где-то в глубине души колыхнулась смутная тень недовольства, но тут же растворилась в подступившей тьме. Мозг человека холодно и точно просчитал варианты. Уйти, значит дать повод к продолжению «войны», отшутиться… результат тот же. Значит, надо наказать зарвавшегося идиота.
— Ты сделал большую ошибку, кошак, — глухо ответил Т'мор, и в зале воцарилась тишина. Всем было интересно, чем ответит человек. — Сейчас мы не в Академии, запрета на сталь здесь нет. Ты ОЧЕНЬ сильно ошибся, рисс-с. С-станцс-уем…
С каждым словом Тьма в груди Т'мора словно заполнялась багровым огнем. К концу фразы ярость вырвалась наружу тихим злым шипением.
— Трактирщик! — Окрик Т'мора заставил хозяина «Бьющейся Рыбины» подпрыгнуть. — В твоем заведении меня оскорбили. По праву защитника требую места для поединка!
В кабаке воцарилась тишина. Только шустрые служки резво принялись растаскивать в стороны столы, освобождая центр зала.
— Выбирай оружие, кошак драный. С-сейчас. — Ощерился Т'мор и, словно мимоходом, презрительно сплюнул на пол, под ноги Водяному.
Рилла испуганно смотрела на разворачивающееся вокруг действие, такого поворота она не ожидала. И судя по встревоженным взглядам студентов, не она одна.
— Но ведь он же не рисс… — проговорила одна из подружек Риллы, переводя взгляд с Т'мора на Водяного.
Тройка приятелей Водяного начала вставать из-за стола, чтобы вышвырнуть обезьяна.
— Он защитник клана Рауд, — тихо ответила девушка, и Водяной тут же вскинул руку, останавливая друзей.
— Именно так, домина. — Отвечая, Т'мор даже не глянул в сторону подшутившей над ним риссы и, повернувшись к Водяному, фыркнул: — Ты долго будешь сопли жевать?
— На мечах, — проскрипел тот, наливаясь румянцем. Несмотря на дурной нрав и снобизм, Водяной оказался почитателем традиций. И если простолюдина он мог просто приказать выкинуть за дверь, то с гардэно решил разбираться согласно обычаю. Впрочем, это решение не сильно повлияло на его речь. — Я лучший фехтовальщик Дома и-Лонн, обезьяна. Можешь собирать хворост для погребения. Я нарежу тебя на ленточки! Кто будет твоим секундантом?
— Я. — Тихий женский голос от двери заставил посетителей отвлечься от обсуждения шансов противников. На пороге стояла нарядно одетая, гибкая рисса с тяжелой шпагой на перевязи, и Т'мор вздохнул. Домесса Лорана была как всегда неотразима.
Т'мор подошел к мастеру Танца и учтиво поклонился.
— Это большая честь для меня, мастер, — произнес он, и кто-то из посетителей сдавленно охнул, узнав домессу. Рилла же смерила вошедшую испепеляющим взглядом. Как он к ней! А она!.. Ну нет, она не позволит какой-то… соперница?! Девушка от удивления аж головой тряхнула. Ну в самом деле, что за бред! Да на кой ей сдался этот… этот… Да и-Лонн же его сейчас зарежет! И все из-за нее. Дура!!!
Лорана бросила взгляд на побледневшую риссу, сжавшую кулачки, и мысленно усмехнулась. Ну-ну…
Противники по традиции обнажились по пояс, показывая, что на них нет кольчуг или защитных амулетов, и вошли в круг. Т'мор мельком глянул на обнажившего тяжелую шпагу противника и решил обойтись одним клинком. Трость послушно освободила меч, и Т'мор, качнув в руке Младшего, без всякой разведки рванул вперед, неясным пятном размазываясь в пространстве. Мгновение — и лучший мечник Дома и-Лонн прижат к полу ногой человека, а у самого горла рисса подрагивает острие Младшего.
— Ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Т'мор, почти физически ощущая, как уходит из его тела ярость. Поверженный хотел было выматериться, но, поймав взгляд человека, подавился собственной руганью. Там, в глазах этого… этого ургова приемыша не было ничего. Ни гнева, ни злости, ни радости от победы. НИЧЕГО.
Увиденное настолько не соответствовало ожиданиям рисса, что он не стал выкобениваться и поливать победителя грязью, а нехотя произнес формулу извинения.
В абсолютной тишине противники оделись, и тут раздался голос Лораны.
— Т'мор! Я недовольна. Тебе было предоставлено три дня отдыха… Для чего? Чтобы ты тут же начал делать глупости? Если у тебя так чешутся руки, иди в зал и тренируйся. Я отбираю у тебя этот день.
— Да, мастер, — вздохнул Т'мор и облегченно улыбнулся. Тьма внутри него, бурлившая с момента его входа в круг, наконец-то утихла, и он снова стал самим собой.
— Эта ухмылка, ученик, вполне может стоить тебе еще не одного праздного дня, — произнесла Лорана. — Но я буду снисходительна к твоему легкомыслию. До заката трижды пройдешь «мясорубку» и сможешь идти развлекаться. ЕСЛИ сможешь.
От такой «снисходительности» улыбка Т'мора погасла, и он быстрым шагом вышел из трактира, не заметив ни виноватого взгляда Риллы, ни сочувственного — самой Лораны. Зато последняя успела перехватить взгляд юной риссы, втравившей Т'мора в эту дурацкую историю, и поманила ее к себе.
— Я видела тебя в резиденции и-Нилл, ты приехала в начале осени, со своим дядей. Я права? — спросила Лорана, увлекая девушку прочь из «Бьющейся Рыбины» и оставляя за спиной массу тем для пересудов.
— Да. А вы? — тихо спросила Рилла, не сопротивляясь действиям домессы.
— Я… Лорана ан-Ги, гардэно и-Нилл, мастер Танца и наставник того самого паренька, которого ты так подставила, — усмехнулась домесса. — А теперь скажи мне, пожалуйста, котенок, с чего бы это подданная и-Нилл участвует в глупых ксенофобских забавах? Ты принадлежишь Дому, единственному, между прочим, чьей задачей, делом жизни и чести, можно сказать, является установление мирных связей с иными расами! Кто дал тебе право губить труд доброго десятка поколений, а?! Дядюшка, что, вообще твоим образованием не занимался?
— Я… — прошептала Рилла, в ужасе округляя глаза, и замолчала.
— Ты, ты, — зло прищурилась Лорана.
— Мы поспорили… Я не знала…
— И тебе было его совсем не жаль? — продолжила допытываться мастер Танца, не прекращая тянуть девушку в одной ей известную сторону, бесцеремонно расталкивая попадающихся на пути пешеходов. Рилла только всхлипнула. — Ясно. Ну, вот мы и пришли. Это мой зал. Сейчас посмотришь, на что способен этот «обезьян». Иди сюда.
Лорана провела Риллу внутрь и показала на окно, за которым расстилалось огромное поле полосы препятствий.
— Это «мясорубка». Лучшие из моих учеников проходили ее каждые три декады. Но сейчас мы меняем препятствия каждый день.
— Почему? — поинтересовалась Рилла и, заметив далеко, в самом начале полосы, маленькую обнаженную фигурку, прильнула к стеклу.
— Из-за него, — кивнула в сторону фигурки Лорана. — Он проходит ее на каждой тренировке. А сегодня, вместо того чтобы веселиться с Гором и Тиром, увязался за юной дурой, забыв обо всем на свете, и теперь пройдет эту полосу трижды. В наказание.
— Зачем вы меня сюда привели? Чтобы я смотрела на ЭТО? — всхлипнула Рилла, уткнувшись носом в стекло, за которым Т'мор как раз проходил «давильню». Тело парня летало по небольшому пространству тренажера, то и дело получая мощные удары агрегата. И если от прямых атак тренажера Т'мор вполне успешно уходил, то задевающие его по касательной, проносящиеся мимо болванки, усеянные шипами, то и дело отбрасывали его в сторону, по пути взрезая кожу спины, ног и рук.
— Не совсем, — усмехнулась Лорана, наблюдая, как искажается лицо девушки, каждый раз, когда Т'мор получает очередной удар или падает, оскальзываясь на собственной крови. — Но досмотреть придется.
Спустя два часа мастер Танца вытащила тихо рыдающую Риллу из угла, куда та забилась, едва увидела, на что стал похож Т'мор после второго круга, и повела бледную, трясущуюся риссу к «мясорубке».
— Идем, поможешь мне.
— Чем?
— Надо перетащить его в комнату и привести в чувство. Ну и раны обработать, — объяснила Лорана и еле успела подхватить оседающую наземь Риллу. Это девушка увидела шипы одного из препятствий, обильно залитые свежей кровью. Лорана отвесила девушке пощечину.
— Раны? — слабым голосом пробормотала та.
— А ты думаешь, он от подушек уворачивался и на пуховую перинку падал? — ехидно осведомилась мастер Танца.
На теле человека, валяющемся в луже густеющей крови, кожа, кажется, была содрана начисто. Рилла, увидев, во что превратился Т'мор, снова попыталась ненавязчиво упасть в обморок, но очередная пощечина привела ее в чувство.