Но если ты все-таки считаешь себя разумным, то и ответственность за свои поступки неси как разумный. Не прячь звериное нутро за красиво разрисованной маской. Не лги хотя бы самому себе. Ведь от того, что ты отвернешься от зеркала, в действительности ничего не изменится. Подлость не станет доблестью, предательство не будет считаться подвигом, страх не превратится в мужество, а бесчестие — в добродетель.
Так стоит ли тогда выкручиваться и искать несуществующие оправдания?
Я не могу сказать за всех — меня учили совсем иначе. Тогда как искренне недоумевающий толстяк, кажется, даже не понимает, о чем идет речь.
— Я же хотел как лучше, — заискивающе улыбнулся он, беспрестанно кланяясь мрачному, как грозовая туча, Владыке. — Вы ведь знаете — я молиться на вас буду за вашу доброту… век не забуду вашей милости… все сделаю… все отдам… вплоть до последнего исподнего… лишь бы вы были мной довольны, господин. Ну что с того, что я решил немного поэкспериментировать? Люди ведь не пострадали, правда? Никого и не ранило почти! А зверям и подавно ничего не сделается — поедят пожрут и все, раны сами-то и закроются. Им ведь все равно, что потом будет. Они наших забот на разумеют. Жить или помереть — им в итоге все едино. Лишь бы помирали ради нашей пользы, не так ли? А если даже и помрут они раньше времени, то что мы, новых себе не выведем? Небось, невелика забота. Ради вашего удовольствия, да? И покорности их тут же научим, господин, не сомневайтесь. Мы уже немного привыкли к ентому делу — руку, так сказать, набить успели… это ничего, что немного товар попортили — потом новых достанем, и все будет замечательно! Научимся не оставлять следов! Никто даже не поймет, что их воспитывали…
— Р-р-рам! — не сдержавшись, взревел кахгар, царапнув изуродованной лапой землю.
— Гр-х-ра! — чуть не встали на дыбы его взбешенные самки.
— Ах ты, тварь… — невольно вырвалось у меня, а затем и Эриол требовательно ткнулся рукоятью в руку.
Ненавижу… честное слово, ненавижу лизоблюдов, готовых на любые поступки, чтобы выслужиться и получить одобрение своего персонального «бога». Такие умеют лишь угождать… одному конкретному хозяину. И вот за него — да, они будут готовы на все. Такой кинжал в спину воткнет с точно такой же заискивающей улыбочкой. Еще до того, как хозяин прикажет. Боготворить его будет, бездумно повиноваться, согласится на роль послушной марионетки… покорной во всем, безотказной, безвольной. Одному будет руки целовать и в грязи ползать ради малейшего проявления благосклонности, а другого сам по горло втопчет и потом еще сверху попрыгает, чтобы несчастный поглубже утоп.
Ненавижу!
И, кажется, не только я.
— Господин, я служил и служу вам верой и правдой, — скороговоркой пролепетал толстяк, когда брови Повелителя сдвинулись еще больше. — По первому вашему приказу… по первому знаку… все, что хотите! Захотите себе новых тварей — на аркане притащу! Собственноручно! Захотите от них избавиться — лично им глотки перережу! Кто я такой, чтобы ослушиваться ваших приказов?
Меня явственно передернуло.
Давно я не встречала таких уродов… и, честно говоря, нисколько об этом не жалею. Как только Повелитель такого к себе подпустил?
— Г-господин? — с надеждой вскинул голову толстяк, когда на Арене воцарилась оглушительная тишина. — Господин, что прикажете? Только велите, и я все-все сделаю! Только скажите…
— Пошел вон, — ровно сообщил побледневшему, как смерть, толстяку Владыка. Причем таким тоном, что даже мне показалось, что в этом что-то есть. Тогда как у распорядителя не только сошла вся краска с лица, не только явственно задрожали пухлые руки, но еще и ноги подогнулись. — И чтобы больше тебя в Элойдэ-шаэрэ не видели.
С каким-то звериным воем распорядитель бухнулся на колени и, уткнувшись носом в сапоги Владыки, горестно взвыл:
— За что?! Господин, я ведь всего лишь выполнял ваши приказы-ы-ы!
— Ты незамедлительно покидаешь город, — сухо приказал Повелитель, брезгливо отодвинувшись. — Сегодня и навсегда.
— Г-господи-и-ин… з-за что-о?! Что я такого сдела-а-ал?!
— Я даровал тебе долгую жизнь, — негромко обронил Владыка. — Я дал тебе свободу, статус, положение. Открыл дар предвидения… достаточно сильный для того, чтобы не совершать подобных ошибок. А что сделал вместо этого ты?
Толстяк всхлипнул.
— Все, что вы приказали…
— Ты меня подвел, — холодно ответил Повелитель, безжалостно чеканя слова. — Сколько таких боев ты провел, пока я не видел? Сколько поединков с нежитью прошло, когда меня не было на Арене?
У распорядителя дрогнули щеки.
— Н-немного… и только для поднятия духа толпы! И им понравилось, знаете? Им на самом деле очень понравилось, хотя поначалу они и возмущались, что я решил изменить правила. Но это же по вашему приказу… ради вашего же блага…
— Пошел вон, — устало отвернулся Владыка, больше не желая слушать этот бред. — Еще раз увижу — уничтожу. А дар я у тебя забираю — с этого момента пользоваться магией ты не сможешь. Ниг!
— Да, мой господин! — моментально выскочил из пустоты наш прыткий «Дворецкий».
— Уведи его отсюда.
— Куда, господин?
— Куда хочешь. Только подальше. Так, чтобы шансов на возвращение не осталось.
— Как прикажете, — коротко поклонился Ниг и, цапнув за руку ошеломленно замершего распорядителя, мгновенно исчез, прихватив с собой возмутителя спокойствия.
— Мне очень жаль, что так получилось, леди, — глухо обронил Повелитель, мельком покосившись на тревожно порыкивающих кахгаров. — Для них подготовят нужное помещение в замке и доставят туда все необходимое. Обращаться по вопросам размещения ваших питомцев можно напрямую к илэ Мариоло или к его помощникам. Если пожелаете, остальных Тва… созданий мы разместим там же. Так вы сможете убедиться, что с ними обращаются приемлемым образом. Хотя если у вас получится убедить их более спокойно отнестись к нашим магам, я буду вам благодарен. У вас остались ко мне еще какие-то вопросы?
Я прижала спящего щенка и, тщательно взвесив все аргументы, качнула головой.
— Нет, сударь.
— Вам требуется какая-либо помощь? — такой же мимолетный взгляд скользнул по моей окровавленной рубахе.
— Нет. Я справлюсь.
— В таком случае, с вашего позволения я вас покину. Еще раз прошу извинить за испорченный вечер.
Я только рот раскрыть успела, как он тут же создал телепорт и бесследно в нем растворился. А следом за этим собравшиеся у бортиков ристалища стражи тихо отступила в сторону и последовали за своим Повелителем. Какое-то время над нашими головами мелькали многочисленные вспышки порталов. Затем на Арене снова потемнело, и мы остались почти они. Ну, если не считать пораженных до глубины души горожан, которые таращились на нас с трибун, как на диковинных животин.
Впрочем, кахгары для них и были диковинкой. Как и одна наглая леди, посмевшая испортить Владыке праздник. Правда, в отличие от меня, его слов они, слава богу не слышали, но исчезновение с ристалища главного распорядителя незамеченным не осталось. Так что расходился народ медленно, задумчиво перемывая нам кости. Правда, обсуждали они случившееся негромко — лишь легкий гул чужих голосов какое-то время витал под накрывших Арену куполом. Потом постепенно смолк и он. Озадаченные сегодняшними событиями люди разошлись. Стража тоже исчезла. Попеременно оглядываясь, убрались с Арены и неудачливые претенденты, которым я, возможно, сломала своим появлением блестящее будущее.
Наконец, на ристалище остались только я, подоспевшие Драконы, удивленно озирающиеся кахгары и… запыхавшийся Ниг. Который, едва исполнив приказ Владыки, поспешил вернуться и, делая вид, что в упор не замечает беспокойно переминающихся кахгаров, почти торжественно поклонился:
— Госпожа! Позвольте теперь проводить вас в ваши покои…
Естественно, к себе я после всего случившегося не отправилась — требовалось сперва устроить взбудораженных кахгаров, успокоить взволнованную мать, накормить еще раз проснувшегося щенка, убедиться, что помещение для моих зверей выделили нормальное… короче, дел невпроворот. И была весьма благодарна Владыке за то, что он благоразумно удалился и не вмешивался в процесс.
Судя по всему, доставшееся кахгарам помещение когда-то использовалось для содержания вишеров. По крайней мере, стойла имели весьма характерный вид, да и запашок еще присутствовал. При этом до нашего возвращения отсюда убрали всех птицеящеров, тщательно отдарили полы и стены, заменили ворота с деревянных на металлические и зачем-то повесили на них нелепый амбарный замок.
Заметив это недоразумение, я скептически фыркнула и попросила Вэла снять бесполезную железку на фиг. Потом припрягла Нига, попросив сделать обычный засов… желательно, только изнутри. А когда оказалось, что этот раздел магии нашему «дворецкому» недоступен, пришлось отвлекать от дел илэ Мариоло. Который, впрочем, не только отказал, но и, исполнив мою просьбу, вежливо предложил помочь еще чем-нибудь. Правда, при этом он очень недобро покосился на моих спутников, явно еще не забыв, как его «убеждали» открыть портал на Арену, однако на качество работы это никоим образом не повлияло.
Более того, его предложение о помощи я восприняла буквально и тут же нагрузила работой ответственного за размещение моих подопечных мага по самую маковку. И в результате уже к утру мы снесли в «конюшне» все ненужные перегородки, серьезно укрепили стены, увеличили высоту самого здания, обустроили недоверчиво обнюхивающим углы кахгарам нормальное логово… непременно закрытое, уходящее глубоко под землю, но при этом разветвленное и пронизанное множеством узких ходов… снесли с пола все ненужные плиты, обеспечив доступ Знака к первым его живым подданным. Наконец, еще раз изменили систему запоров на наружных воротах, сделав так, чтобы, кроме нескольких человек обслуги (которую я тут же и представила кахгарам), меня и еще пары-тройки личностей доступа сюда не было. Хотя бы на первое время, пока звери не привыкнут к новой обстановке.
Маг, надо сказать, вымотался капитально, пока строил для них по моей указке приемлемое жилище. А когда мы закончили, и я решила, что дальнейшая эксплуатация может привести к самому настоящему обмороку, он устало утер вспотевший лоб и негромко поинтересовался:
— Леди, откуда вы знаете, как привыкли жить эти существа?
Потерев висящий на груди амулет, я улыбнулась.
— У нас таких на Во-Алларе осталось немало.
— Именно таких или там водятся создания пострашнее? — настойчиво уточнил маг.
— Всякие разные. И помельче, И покрупнее…
— И вас это не смущает?
Я удивленно посмотрела на недоумевающего мастера.
— Пока они соблюдают правила и не тревожат мои границы — нет. Вас же не смущает наличие хищников в местных лесах? И вы не посылаете туда вооруженные отряды, давая им задание всех поголовно уничтожить?
— Но это же не просто хищники, — нахмурился илэ Мариоло. — Это — создания Тени. Они гораздо опаснее.
— Уже нет, мастер, — покачала я головой. — С некоторых пор это совсем не так. Понимаю, что для вас это звучит дико, но поверьте мне на слово: даже Тени способны жить в этом мире так, как живут все остальные. Они точно так же рождаются, питаются, стареют и умирают… каждый — в свой срок. И я, как Ишта, не считаю себя вправе вмешиваться в этот процесс. Потому что, благодаря произошедшим изменениям, для кахгаров он стал естественным. Они больше не Твари. Не Тени. Не нежить. Они такие же, как мы с вами. Ну, может, чуть более крупные и зубастые, но и только.
— Но чтобы питаться, им нужно много мяса, — возразил маг. — Как же вы, как Ишта, это допускаете? Ведь для того, чтобы их прокормить, все равно придется кого-то убить? Курицу, корову, свинью… как ко всему этому должен относиться Хозяин?
Я хмыкнула.
— Нормально, мастер. В естественный ход вещей мы не вмешиваемся.
— Э-э… — озадачился белобрысый.
— Домашние животные выводятся для того, чтобы служить человеку. Охраной ли его стада, пищей ли для его стола… и за это каждый из них получает свою награду. Кто — сытую и спокойную жизнь, совсем не похожую на полную опасностей жизнь своих диких собратьев; кто — вкусную кость и миску каши по утрам; кто — регулярный полив и бережное обрезание веточек… у всего есть своя цена, сударь. И не мне ее менять.
— Но как же…?
— Вы не поверите, но я даже охоту допускаю, — усмехнулась я, ощутив растерянность собеседника. — Не ту, конечно, когда тысяча загонщиков приходится на одну несчастную лань, а обычную, честную охоту, когда идет состязание человека и зверя в ловкости, выносливости, смекалке и силе. Это… как дуэль, мастер Мариоло. Проба сил, если хотите. А дуэли иногда заканчиваются смертью, и ничего необычного или жуткого в этом нет. У каждого из нас свой срок жизни и своя судьба. Кто я такая, чтобы вмешиваться в них? Я слежу лишь за тем, чтобы дуэль не превратилась в откровенную травлю или не вылилась в массовые убийства. Чтобы превосходство одной стороны не становилось слишком уж явным, и это, заметьте, не всегда относится к человеку. Мне кажется, что присутствие Ишты не должно слишком уж сильно влиять на существование обывателей. Не в моем праве заставлять их поголовно переходить на вегетарианскую диету или фанатично подметать улочки перед тем, как пройти, чтобы, не дай бог, не раздавить какого-нибудь жучка… во всем должна быть своя мера, мастер. Так я считаю. Поэтому слежу лишь за глобальными событиями, позволяя миру и своему Знаку самостоятельно регулировать большую часть происходящих с ними событий. Тогда как ко всему остальному отношусь достаточно спокойно. К тому же, если не ошибаюсь, вы тоже не брезгуете мясными деликатесами. Что же, по-вашему, вас так же, как кахгаров, нужно лишить жизни всего лишь за предпочтения в еде?
Маг изумленно моргнул и откровенно завис — кажется, эта простая мысль раньше не приходила в его голову.
— То есть, какие-то убийства вы все-таки допускаете, так? — наконец, разобрался он. — Гибель, скажем, домашнего зверья, которое должно послужить пищей для нас… да, и для меня тоже… ваших зверей и всех остальных… вас не смущает?
— В этот процесс даже Боги не вмешиваются, сударь, и не мне менять установленные Ими Правила.
— Хорошо. А как быть со случайными смертями?
— А вы считаете, что есть случайные смерти? — улыбнулась я.
— Ну… вот, скажем, на мирного селянина во время поездки в город напали разбойники… или кого-то схватили в одной из городских подворотен…
— Если селянин поехал в город один и при этом не озаботился своей безопасностью и сохранностью своего товара, то это ЕГО ошибка, за которую, возможно, в один прекрасный день может наступить расплата. Если какой-то горожанин, живя не в самом чистом городе, вдруг ни с того ни с сего решает прогуляться по темной подворотне, это тоже — его ошибка, которая вполне может привести к печальному итогу. Приличные люди не шарятся ночами по темным углам, ища приключения на свои головы. А если вдруг им стало необходимо туда попасть, то они, будучи умными людьми, должны хорошенько подготовиться. Как минимум, захватить с собой оружие или же нанять охрану, сведя, таким образом, риск к минимум. А тот же селянин, выезжая на большой тракт (если он, конечно, не дурак и не блаженный), обязан подумать и о плохом качестве дороги, и о том, что у телеги может отвалиться колесо, и даже о том, что где-то по пути на него могут напасть голодные волки… если он этого не сделал, то зачем винить в произошедшем кого-то еще? Если сам не подумал и не предусмотрел, то при чем тут Бог или Ишта?
— Но ведь невозможно предусмотреть абсолютно все!
— Конечно, — кивнула я, — но именно из таких мнимых «случайностей» плетутся человеческие судьбы. Каждая жизнь или смерть — это результат некоей череды событий, господин Мариоло. Причем я убеждена, что большую часть этих событий мы запускаем и допускаем сами. Сегодня ли, вчера или три года тому назад… любая причина имеет свое следствие. Но я не считаю себя вправе вмешиваться в божественный промысел или, если хотите, в судьбу.
— Но что же, тогда, если я вдруг увижу, как того же селянина собираются ограбить, я не должен вмешиваться?! — возмущенно воскликнул маг, уже позабыв о кахгарах и не заметив того, как на его голос удивленно обернулись заканчивающиеся с воротами валлионцы. — Или, если увижу, что кого-то тихо режут в подворотне, должен пройти мимо, считая, что это, дескать, у бедолаги судьба такая, и я не обязан ему помогать?!