Нести ребенка доверили Летисии. Хотя, как доверили — спихнули, так будет точнее. Ободранным юваркам девушка побоялась отдавать младенца — вдруг это заразно, Элиаша нужно было самого вести и поддерживать, чем и занялся Дин, сумку которого передали Ноа, ну, а Рэй выразительно показал, что у него заняты все руки рюкзаками, и потому нести младенца он никак не может.
Первые минут пятнадцать дриада собиралась с мыслями и подбирала вопросы, но затем, когда их, наконец, накопилось необходимое количество…
— А зачем мы идем в Эске-Кермен? А что мы будем делать с ребенком? А кто это такая? А почему она отдала младенца тебе? А откуда у нее взялся крыла… — вопросы сыпались как из дырявого решета.
Рэй резко остановился, как будто врезался в невидимую стену, развернулся к Летисии и зашипел:
— Заткнись! Или ты хочешь, чтобы она проснулась?!
— А почему ей нельзя просыпа…
Оглушительный детский плач разнесся по лесу. Похоже, младенец ждал именно этого вопроса — по крайней мере, у Летисии сложилось такое впечатление.
— Довольна?! — зло рявкнул Рэй.
— А я здесь при чем?! — возмутилась девушка. — Это вы кричать начали, а я…
— А ты теперь ее успокаивай! Или до Кермена мы не дойдем!
— Почему?! — Дети до семи лет за пределы селения у дриад не выходили, а потому девушка как-то не задумывалась о том, чем это может грозить.
Кажется, слуа был готов рассказать Летисии все, что он о ней думает. Положение спас привыкший к вечным вопросам дриады Элиаш:
— Да потому что на ее крик сейчас сбегутся все, кому не лень!
— Ой…
Успокоить младенца удалось, лишь наспех поменяв пеленки и сунув в рот обнаруженную в корзинке пустышку — благо, Ноа, поморщившись, сказал, что девочка не голодна, а оснований не доверять чувствующим чужие эмоции юваркам у путешественников не было.
Впрочем, если ребенка удалось заткнуть соской, то с дриадой было труднее. Да, она сбавила громкость, но вопросы-то все равно остались!
— Так все-таки где она взяла крылатого ребенка? И почему отдала нам? — полушепотом начала девушка, догнав шагающего впереди мрачного Рэя, и, одной рукой поддерживая младенца, другой — вцепившись в локоть слуа. — И кто это вообще така…
— Да заткнешься ты или нет?! — не выдержал мужчина. Голос он старательно не повышал.
— Но я же просто хочу узнать! — возмутилась Летисия, отмахиваясь от побега хитрожорки, скопившей за зиму достаточно энергии для разряда, но еще не выпустившей листьев, а потому почти безобидной.
Слуа сдавленно застонал, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он точно сорвется.
— Советую ей ответить, — приглушенно предложил сзади Элиаш, которого поддерживал такой же израненный Дин. — Она способна достать даже юварку.
— Кажется, особого таланта сейчас на это не нужно, — фыркнул его помощник.
Рэй же покосился на Ноа с Эмили, у которых пропала уже большая часть оперения, и сдался:
— Да отвечу я, отвечу! Давай до Кермена доберемся, сдадим ребенка, и я отвечу на все вопросы!
— Все?! Зря… — чуть слышно буркнул Элиаш, но его никто не услышал.
До Эске-Кермена путешественники дошли часа за четыре. И это при том, что нормальным быстрым шагом мог идти только Рэй: Летисия нянчила ребенка, обтрепанные юварки постоянно отставали, с трудом поддерживаемые друг другом Дин и Элиаш выглядели так, что проще было, наверное, бросить их тут, в лесу, и не мучить долгими переходами. Летисия, было, заикнулась о том, чтобы эльфу помогал Рэйшер, но ее воззвания остались без внимания.
— Идут! Идут! Смотрите! Смотрите! — перезвон голосов раздался, казалось, со всех сторон.
Раздался, а потом стих так же внезапно.
Рэй неодобрительно хмыкнул, а потом крикнул, обращаясь к невидимым юваркам, сторожащим вход в Эске-Кермен:
— Мне нужен кто-то из ваших старейшин.
— Старейшин?! Старейшин! — вновь защебетали со всех сторон голоса. — Зачем им старейшины? Значит, нужны! Они же просят… Посмотрите на Ноа! Гляньте на Ноа! Что с ним?! А с Эмили?! Посмотрите на Эмили!
— Мне нужен кто-то из ваших старейшин! — яростно рявкнул Рэй, перебивая гомон голосов.
Ноа с Эмили, похоже, решили не вмешиваться в этот диалог, Дин с Элиашем чувствовали себя не настолько хорошо, чтобы о чем-то разговаривать, а Летисия была вовсю занята с младенцем, который как раз принялся выплевывать пустышку.
— Он злой! Он совсем злой! — обиженно загомонили невидимые юварки. — И в сердце наверняка злоба! И говорит он зло! И…
Кажется, Рэй уже был готов рассказать местным жителям все, что он о них думает. Он уже даже рот открыл… Но голоса внезапно стихли, словно и не было ничего, а с небес на землю медленно опустился, тяжело хлопая крыльями, пожилой мужчина, с ног до головы покрытый перьями.
— Пусть ветер будет вашим другом…
— А небо пусть будет всегда открыто для вас!
Но, странное дело, в отличие от тех приветствий, которыми когда-то обменялись Ноа и Элиаш, — когда путешественники впервые пришли в Эске-Кермен, — сейчас в голосах говоривших — незнакомого юварки и Рэя — не было ни доброты, ни даже намека на вежливость. Если встречающий говорил совершенно нейтрально, то слуа вообще высказал свою часть ритуальной фразы как проклятье.
Кажется, встречающий тоже почувствовал интонации, с которыми были сказаны эти слова:
— Что изменилось, Рэйшер? Злоба живет в тебе.
Слуа заломил бровь:
— А разве мужчины у юварок что-то чувствуют? Я всегда считал, что это прерогатива женщин.
— Многое меняется во время Рубежа Тьмы и Света. Но ты ведь пришел не за тем, чтобы спросить об этом? — голос мужчины был мелодичен и спокоен, словно он сейчас не с разъяренным слуа говорил, а готовился к отдыху.
Кажется, остальных путников встречающий просто не собирался замечать. И если такое отношение к Ноа и Эмили еще можно было объяснить хоть чем-то, то почему он даже не соизволил посмотреть ни на Летисию, ни на Элиаша, совсем недавно ушедших из Эске-Кермена, было совершенно непонятно. Рэя такая ситуация, кажется, устраивала. А вот что-то другое дико бесило, но что именно, дриада, например, догадаться не могла.
— Не за этим, — скривился слуа. И, повернувшись к Летисии, обронил: — Давай ребенка.
Честно говоря, сейчас девушке, на которую уже некоторое время никто не обращал внимания, очень хотелось начать спорить, возмущаться и, вообще, любым способом возразить слуа, но за мгновение до того, как путешественница начала высказывать все, что думает, она вдруг четко поняла, что ей тогда придется с этим самым ребенком возиться, кормить его, поить, пеленать… И дриада поспешно передала крылатую девочку слуа.
Рэй протянул младенца встречающему:
— Забирай.
Юварка бережно принял дитя, заглянул в его голубые глазки и потрясенно выдохнул:
— Но ведь обмен должен быть только через три месяца…
— Забирай, старейшина, и не зли меня! — рявкнул слуа. — Или прикажешь через квартал ее принести?!
Летисия ойкнула, прикрыв руками рот: юварку, вышедшего встречать, она раньше не видела и поэтому, кто перед ними, не знала. Но вот что Рэй так запросто гаркнул на одного из глав соседнего племени и даже Ноа не возмутился… Это ее просто поразило.
— 3-заберу, конечно, — встречающий даже как-то заикаться начал.
Но при этом совершенно не разозлился на такой резкий тон.
— Хвала Свету, — фыркнул Рэйшер.
И развернулся, явно собираясь уходить.
Да и старейшина направился с драгоценной ношей куда-то в глубь леса.
Тут уже Летисия окончательно не выдержала:
— Подождите! Это что, все?!
— А на что ты рассчитывала? — фыркнул Дин, покосившись на удивленно замершего Рэя.
— Я думала, нас пустят в Эске-Кермен! Отдохнуть!
— А кто-то об этом просил? — флегматично протянул Ноа.
Летисия окончательно поняла, что все надо брать на себя: оба слуа, кажется, собираются спокойно отправиться дальше, полинявшие юварки постесняются о чем-нибудь хлопотать, а эльф был не в состоянии даже рот открыть — как он до этого разговаривал, просто удивительно.
— Подождите, — она рванулась вперед и вцепилась в руку-крыло старейшине, — не уходите! Вы уже пускали меня и Элиаша в Эске-Кермен. Мы можем снова побыть у вас?
Пожилой юварка на миг задумался, а потом решительно кивнул:
— Вы трое с Безымянным — да, а слуа и падшим не место в Кермене. Особенно во время Рубежа.
Если насчет Безымянного Летисия еще поняла, как-то сообразив, что, кроме их парочки, в Эске-Кермене побывал еще и Мяу, то все остальные…
— Падшие — это… — начала она.
А потом замерла, потрясенно глядя на старейшину.
— Я все сказал, — ровным тоном сообщил мужчина. — Захотите зайти в Эске-Кермен, и вас пустят. Но только вас троих.
Летисия стояла, провожая взглядом уходящего старейшину, и, казалось, тишина одеялом укутывала весенний лес. Даже юварки не перекрикивались, как обычно…
А потом она просто не выдержала:
— Нет, вы слышали?! Это, вообще, нормально?! Все те месяцы, что мы в Кермене торчали, они рассказывали, какие они добрые и хорошие, всех привечают, даже брэгов и ырок не прогоняют, а сейчас?! Слуа, значит, нельзя, своим же юваркам — тоже нельзя! У них совесть вообще есть?!
— Заткнись, а? — меланхолично посоветовал ей Дин. — И без тебя голова болит.
Но дриаду было уже не остановить:
— А вы почему ничего не говорите?! — повернулась она к Ноа с Эмили. — Вы считаете это нормальным?
— Помолчи, — как-то неестественно спокойно оборвал ее Ноа.
Как бы не так.
— Почему они не хотят вас пускать?! А если вы помрете прямо здесь и сейчас?
— Помолчи! — в голосе юварки прорезались странные нотки.
— Ноа, это не я должна молчать! Ты ж посмотри на Эмили, она ж уже вся бледная, как трава весной!
— Заткнись! — рявкнул некогда крылатый мужчина, и потрясенная Летисия так и замерла, перепуганно глядя на него.
Не одна, впрочем, она.
— Я не понял, что это было? — флегматично поинтересовался с дальнего края поляны Рэй.
Ноа как-то разом обмяк и перевел на него мутный взгляд.
— О чем ты?..
— Юварки не кричат. Юварки не спорят. Юварки не ссорятся. Ладно бы ты был слуа, так нет же… Так что это было?
Крылатый медленно опустил голову:
— Извини… — а потом вскинул глаза на приятеля: — Мы тоже можем злиться! Ты просто не видел юварок в гневе.
— Но вы действуете, а не кричите. Короче, — оборвал сам себя на полуслове старший слуа. — Кто хочет в Эске-Кермен, тому — туда, — он махнул рукой в сторону, куда ушел старейшина. — Остальные выстраиваются в ровные ряды и идут за мной. Я не намерен подохнуть этой ночью. Вопросы есть? Вопросов нет.
И не дожидаясь никого, решительно направился вперед.
Разумеется, за Рэем направились все. Даже невесть где прятавшийся до этого момента заглот. У Летисии, конечно, было желание бросить все и всех и уйти в Эске-Кермен, забрав эльфа, тем более тот пока что молчал и вроде бы не спорил, но… Честно говоря, она побоялась, что все остальные без нее просто не выживут…
Элиаш, надо сказать, чувствовал себя просто отвратительно — у парня болела голова, подкашивались ноги, а перед глазами все плыло и дергалось. На миг его посетила мысль все-таки согласиться на предложение юварок и пойти отдохнуть в Эске-Кермен, но дриада столь решительно направилась вслед за Рэем, Ноа и Эмили, что Элиашу, которого поддерживал Дин, ничего не оставалось, как тихо вздохнуть:
— Пошли?
Некоторое время путешественники шагали в молчании. Внезапно Рэй резко остановился, ковырнул носком ботинка сырую с зимы землю и, скинув на землю сумку, вытащил из нагрудного кармана небольшой металлический шарик. Когда слуа подкинул его на ладони, внезапно предмет не упал обратно, а завис в воздухе, напротив лица мужчины. Через мгновение из сферы вырвался узкий зеленый луч, который, скользнув по остановившимся спутникам, внезапно резко упал вниз, упершись в землю у самых ног Рэйшера.
Лицо Ноа внезапно залила неестественная бледность.
— Не вздумай туда лезть!
— А у нас есть выбор? — фыркнул брюнет.
— Оружие из арсенала не должно… — взволнованно начал юварка.
— Без оружия из арсенала никто из нас не выживет, — отрезал мужчина. — И чем командовать — займись лучше Дином и своим знакомым. А то или один, или второй скоро такими темпами во Тьму отправятся!
— Я в порядке! — вскинул голову племянник Рэя.
Элиаш, собирался сказать то же самое, но самое большее, что он смог, это тихо, невнятно пробормотать:
— И я…
Ноа же словно проснулся: вздрогнул, перевел напряженный взгляд на эльфа и потянулся за небольшой сумкой, в которую еще в Неблагом Дворе сложил аптечку.
Через несколько минут на свет появились уже знакомые Летисии зеленые жгуты, пузырьки с прозрачными капсулами, шарики с черными точками…
Рэй, меж тем избавившись от контроля юварки, опустился на колени и, вытащив из-за пояса короткий нож, воткнул его в землю, отводя в сторону пока что ленивые еще корни и поднимая пласт дерна. Услышав звяканье пузырьков, мужчина поднял голову, покосился на Элиаша и хмыкнул:
— А это не из арсенала?
— Оно служит для спасения жизни, а не для того, чтобы ее отнять! — взорвалась молчавшая до этого момента Эмили.
По губам Рэя скользнула кривая ухмылка:
— Дамочка, а давайте вы сейчас быстренько съедите всю эту упаковку капсул, а я посмотрю, как это спасет вашу жизнь.
Эмили запнулась и отвела взгляд. Но слуа, похоже, и не ждал ответа… Под поднятым им пластом дерна обнаружилась крышка люка.
— Так… Дин, остаешься за главного. Ты, — мужчина ткнул пальцем в Летисию, — пойдешь со мной.
Племянник Рэйшера как раз помогал наматывать на запястья эльфа обрывки зеленого жгута — ну, и про себя не забывал, — а потому не стал спорить. В отличие от дриады.
— Куда? Зачем?
Мужчина был краток:
— Вниз. Надо.
— Но…
— Вперед. Или мне пинками загонять тебя под землю?!
— Но…
— Да иди уже! — не выдержал даже Дин. — Сколько можно?
— Но… Элиаш…
Дин вздохнул:
— Я послежу за ним.
Рэй уже спустил ноги в провал — кажется, там была невидимая лестница:
— И кто-то вроде бы собирался узнать ответы на вопросы?
Летисия замерла, не решаясь отправиться вслед за слуа, а потом решительно шагнула к Мяу, с любопытством выглядывающему из кустов:
— Мяу, маленький мой… Останешься здесь? Последишь, чтобы все в порядке было? — по крайней мере, так можно было бы не опасаться, что что-то случится: а то юварки сами общипанные, Дин тоже плохо себя чувствует… Только на Мяу и надежда.
Заглот согласно курлыкнул и в знак того, что он останется и будет всех-всех-всех сторожить, скользнул к Элиашу, и растекся у его ног пушистой лужицей.
Спускаться по приваренным к стене скобам было неудобно. Холодный металл был местами покрыт ржавчиной, местами — серо-коричневой плесенью, обжигающей ладони. Сами ступени были закреплены плохо и при каждом шаге подрагивали, угрожая обвалиться в любой момент. Вдобавок Летисия прекрасно помнила, что в тех проходах в арсенал, которыми они пользовались до этого, ничего подобного не было.
Другими словами, дриаде здесь не нравилось. Девушка вскинула голову: далеко вверху оставался синий клочок неба, уменьшающийся с каждым мгновением, с каждым шагом. Наконец нога нащупала новую опору, не похожую на шаткую скобу, и Летти спрыгнула на пол.
Свет лился только сверху, озаряя совсем небольшой участок, и все, что было видно дриаде, — крошечный клочок странного белесого пола — гладкого, словно отполированного, составленного из отдельных панелей. Даже спустившийся чуть раньше Рэй куда-то пропал, шагнув в сторону и затерявшись в царящем вокруг мраке.
Летисия почувствовала, что ее бьет крупная дрожь: девушке вдруг показалось, что тьма — живая, что еще через мгновение откуда-то из мрака выскочит хищное щупальце, потащит ее во мглу…
Тонкий луч фонарика, загоревшийся в темноте, небрежно скользнул по Летисии и заметался по сторонам, выхватывая из мрака потрескавшийся камень стен: заглядывать в эти самые трещины девушка не собиралась, памятуя о гигантских насекомых, обитающих в коридорах арсенала.