Первым моим порывом было попросту срезать упряжь, но я тут же сообразил: за ущерб придется платить, да и лишних обид учинять не следует.
-Распрягай, - велел я мужичонке, опасливо топтавшемуся поодаль. Он и сбежать не мог, бросив коня и плуг, и подойти боялся -- вид у меня был достаточно грозный. - Кому говорю? А то сейчас напластаю сбрую на мелкие кусочки, как чинить будешь?
-Да это... ну, того... - пробормотал он.
-Не трону я тебя, - пообещал я, поняв причину его колебаний. - На кой ты мне сдался? Руки пачкать...
-Ну! - неопределенно сказал мужичонка и живо распряг своего доходягу.
-Откуда он у тебя? - спросил я, осторожно выводя коня на более-менее ровную поверхность. - Спёр, поди?
-Чего-о?! - оскорбился он. - Чего это сразу спер?
-А откуда бы у тебя взяться такой лошади? - Тут я заметил, что бедолага прихрамывает на переднюю левую ногу.
-Сам прибёг, - сказал крестьянин и вытер нос рукавом. - Приковылял, стало быть.
-Угу, у таких, как ты, все само прибегает и к рукам прилипает, - согласился я.
-Да правду я говорю, - окончательно оскорбился он. - По зиме дело было...
Из его путаного сбивчивого рассказа выходило, что в начале зимы где-то неподалеку случилось очередное побоище. Случилось и случилось, главное, хутор не спалили и вообще мимо прошли, а кто именно, того мужичок знать не знал. Целы остались, и ладно. А через пару дней, отправившись в ближайший лесок за хворостом, он и нашел этого вот гнедого. У того, видно, убили хозяина, если судить по окровавленной и уже задубевшей попоне. Сам конь хромал на трех ногах, однако же умудрился выйти к человеческому жилью, даже волки его не съели. ("Какие волки! - подумал я. - Где хозяйские оборотни хоть раз появлялись, волков в ближайшие десять лет не жди, они не самоубийцы!") Сперва мужичок хотел коня прирезать: перелом не залечишь, а так -- хоть мяса на всю семью хватит! Потом присмотрелся и сообразил, что на больную ногу гнедой все-таки наступает, позвал кого-то, кто побольше смыслил в лошадях, и стало ясно, что перелома нет, так что на всех четырех конь еще сможет бегать.
Тут включилась крестьянская смекалка заодно с крестьянской же жадностью. Во-первых, если гнедого вылечить, его потом можно дорого продать. Во-вторых, его же можно подпустить к своей кобылке, авось, жеребенок получится справный. Наверно, было что-то "в-третьих" и "в-четвертых", но это не столь важно, главное, гнедой остался зимовать в хуторской конюшне. Правда, на скудном пайке он здорово отощал, но зато к весне уже нормально ходил.
А как начал таять снег, случилась беда: пала кобыла. Ну и что оставалось делать бедному хуторянину? Небось, не оставь он этого дармоеда, своей лошадке доставалось бы побольше корма, дотянула бы до пахоты, не оставила хозяина без подмоги! Вот и пришлось впрягать гнедого, только проку с него -- шиш да маленько. В упряжи ходить не умеет, только под седлом, а как все же в плуг впрягли, мороки меньше не стало: слабосилен оказался, на своих домашних и то больше вспашешь!
-Зимой еще его резать надо было, - завершил мужичок свою печальную повесть. - Хоть какой бы толк вышел! А теперь что? Кожа да кости...
-Ты не горячись, дядя, - сказал я. - Покажи лучше, где у тебя конюшня.
-Зачем еще? - всполошился тот. - Ты человек прохожий, случайный, вон, оружный, как тебя на двор пустить? А ну -- вор?!
-Я заплачу, - пообещал я и побренчал медяками в кармане. Хорошо, что камешки я ссыпал туда же, звона вышло больше.
-Жрать самим нечего, - сказал мужичок, по-моему, шевеля ушами в попытках пересчитать монеты на слух.
-Своё, - похлопал я по тощей сумке (ее я тоже подобрал там, на поле боя, не в карманах же таскать добычу?). - А переночевать не откажусь, надоело в чистом поле...
-Не откажется он... - пробурчал тот, получив медяк. - Тебя как звать-то, парень?
-Север, - ответил я, вовремя сообразив переделать свое имя на местный лад. В истинном своем виде оно звучало бы слишком странно.
-Ну, а я тогда Сивый, - хмыкнул мужичок. - Ты от коня-то отцепись, отцепись, не твое -- не лапай!
-Иди уже, хозяин рачительный, - подтолкнул я его в спину. - Про коня мы с тобой попозже потолкуем...
-Только ночевать будешь там же, на конюшне, - снова остановился он. - В дом не допущу! У меня там жена и вообще!
-Нужна мне твоя жена... Ладно, только дай воды наносить -- коню и себе, сам видишь, в какой я грязи!
-Это пожалуйста, - согласился он, подумав. - Это сколько угодно. Колодец -- вон он, ведро там же стоит. Как управишься, скажи, я ворота снаружи на засов заложу, а то смоешься еще и гнедого уведешь!
-Куда я его уведу, - пробормотал я, - если он на ногах еле стоит. Где, говоришь, колодец-то?
До вечера я таскал воду. Для начала вычистил коня -- этого явно давно никто не делал, - кое-как разобрал ему хвост и гриву. Хорошо еще, они некогда были подстрижены по-кавалерийски, иначе осталось бы только обрезать, такие там оказались колтуны. Гнедой, отдохнув и напившись, немного ожил и начал поглядывать на меня косо, фыркать и прядать ушами. "Ну нет, родной, так дело не пойдет", - подумал я и засыпал ему двойную порцию того, что здесь именовалось кормом. Об овсе даже мечтать не приходилось, и как он умудрился протянуть всю зиму на этом вот... не знаю, как это назвать, я не представляю. Живучий оказался, разве только благодаря этому. Или везучий.
"Везение нам пригодится", - решил я и занялся собой. Стирать одежду, ясное дело, не стал: по такой погоде ее только у печки сушить, а в дом меня пускать не собирались. Так, выколотил уже присохшую грязь из куртки и штанов, сапоги помыл и с огорчением понял, что они в еще худшем состоянии, чем я предполагал. Ну, и с себя смыл, что смог, сойдет пока что...
Пока я возился у колодца, в низких окошках дома мелькали любопытные лица домочадцев Сивого. На двор, однако, никто не показывался, да оно и к лучшему: меньше народу запомнит мою физиономию.
-Запираю, - сказал Сивый, когда я уже устраивался в конюшне. Ну, запах, что ж теперь, можно пережить. - Огня не вздумай разводить!
-На кой тут огонь? - спросил я. - Крыша дырявая, луну видать.
-Это... - он переступил с ноги на ногу. - Тебе, может, овчину кинуть укрыться? Ночами-то еще того... холодно.
-Я привычный, - ответил я. - А скажи-ка, Сивый, ты о волках что-то говорил, верно?
-Ну?
-А нельзя ли волчий хвост раздобыть? Или просто шкуры клок?
-Тебе на что?
-Нужно, - ответил я коротко. - Так найдется или нет?
-Ну, от шубы могу отрезать, - пожал он плечами. - Только он потертый уж.
-Ничего, сойдет, это мне без разницы. А скажи еще, Сивый, за сколько у вас тут можно лошадь купить? - Я увидел, как у него разгорелись глаза, и быстро поправился: - Обычную крепкую крестьянскую лошадь, чтобы и пахать на ней, и... что вы там еще делаете?
Мужичонка подумал и бухнул неслыханно.
-Ты точно свихнулся, - сказал я. - Столько породистый жеребец стоит!
-Так это!.. - схватился он за бороду. - Жеребец! А ту лошадь поди еще найди!
И понес какую-то околесицу о том, что за лошадью надо тащиться на дальний хутор, а туда пешком поди дойди по такой-то распутице, да еще когда туда-сюда военные шастают, да еще сторгуйся, да смотри, чтобы на пути туда не ограбили, а на обратном конягу не отобрали...
В общем, столковались мы на двух серебряных. Деньги я обещал отдать поутру, когда буду уходить. Об "уезжать" говорить было рано -- гнедому бы самому идти, а на него еще кое-что навьючить нужно, иначе чем я его по дороге кормить стану? Ближайшее жилье, сказал мужичонка, днях в трех пути отсюда, не меньше. В последнее время народ все больше по лесам прячется, потому как большую деревню заметить легко, непременно налетят и пограбят, хорошо, если не сожгут. А поодиночке, может, и тяжелее живется, зато больше шансов остаться незамеченными.
-То-то ты, Сивый, у самой дороги пристроился, - поддел я.
-Это дорога ко мне пришла, - насупился он. - Прежде тут лес был да лес, а как воевать стали -- повыжгли, начали туда-сюда шастать, то одни, то другие. Ух, страху мы натерпелись! Тут еще три двора когда-то было, так соседи давно снялись и ушли подальше, а я вот чего-то не собрался. Пока боги милуют...
-Какие боги-то? - спросил я словно невзначай.
-А ты будто нездешний, Север? - покосился он на меня. - И говор не наш, и рожей на местных не похож... Ты смотри, если ищет тебя кто, я живо скажу, куда ушел, а то спалят еще! А у меня жена и вообще!
-Да никто меня не ищет, - солгал я. - А что нездешний -- это правда. Наемник я. Хотел подзаработать, посмотрел, что тут творится, да и плюнул: лучше быть бедным, да живым!
-Это ты верно говоришь, - закивал Сивый. - Чего мы тут только не насмотрелись, хоть сидим тихо, никуда не лезем... Найдешь еще, чем заняться, не суйся ты в эти дела! Парень молодой, хозяйство заведешь, женишься, чем плохо?
-Ну да, - ответил я спокойно. - Вот и я так подумал.
-Пойду, - сказал мужичонка. Со двора доносился голос его супруги, потерявшей мужа: что-то мы заговорились. - Вечерять пора. Так ты это... не?.. А то идем! Ты не подумай, не со зла я, тут люди-то лихие попадаются, так...
-У тебя ж там жена и вообще, - хмыкнул я. - Нет, не стану твоих домашних пугать. У меня всего довольно. Только про богов-то скажи мне, кого тут у вас почитают? А то у меня на родине, поди, совсем о других говорят, чего доброго, беду наживешь!
-А, - махнул он рукой. - Теперь это всем без разницы, тут таких, как ты, пришлых, на дюжину двенадцать! Ты, главное, темных богов не поминай и не говори ничего вроде "чтоб тебе провалиться!" или "тьфу ты, проваль!", и ничего.
-Это почему ж? - нахмурился я.
-Ну... говорят, ежели так скажешь, то вроде как к Нижнему богу обращаешься, а это не к добру, - туманно пояснил Сивый, вышел и загрохотал засовом.
Вот еще новость... Чем Великий Нижний-то не угодил? Мирный, спокойный бог! Хотя... догадаться могу. К Великому Нижнему уходят мертвецы, а с мертвецами у нас кто дело имеет? Правильно, типы вроде моего хозяина. Ясно, что без нужды к такому богу взывать не следует! Ну ладно, и других предовольно, хотя и их я вспоминать остерегусь, мало ли... "Обидно, поди, Нижнему, - подумал я, глядя сквозь дыры в крыше на обкусанный серп луны. - Прежде, как в бой идти, непременно старались его задобрить, о себе напомнить, чтобы, если что, местечко получше приберег. Ну, говорили, правда, что земля трясется от того, что Великий Нижний вздыхает, эпидемии от его зевоты делаются, а почему вулканы извергаются... ну, тоже как-то так, но это ж не со зла. А теперь вон как повернулось!"
Гнедой пофыркивал в темноте, переступал с ноги на ногу. Удрать не пытался, и на том спасибо. В моем положении непугливый конь -- несказанная удача, пусть даже он немного хромает. Двигаться вперед-то нужно, а на конских четырех всяко быстрее выйдет... Добраться бы до какого-нибудь постоялого двора, коня подкормить, а дальше видно будет. Кстати, назвать бы его как-нибудь... О чем я тут недавно думал? А!
-Везунчиком будешь, - сказал я ему. Гнедой фыркнул вроде бы согласно. Можно подумать, его мнением кто-то интересовался! - Ладно, посмотрим, что с нами дальше будет...
Я выгреб из кармана камешки - не так уж много удалось найти подходящих, да и некогда мне было в ручье ковыряться. Ну, сколько есть, по пути еще насобираю, это дело наживное. Жаль, конечно: был у меня когда-то заветный мешочек с любовно отобранной мелкой морской галькой, ровной, на загляденье, любых цветов на выбор... Сам искал, что-то откладывал потом, добавлял другие, если чувствовал, что нужно стало, - это у нас в порядке вещей было, да оно и понятно: ты себе гадать станешь, ты и позаботься о том, чтобы судьба криво не легла! Понятно, настоящие гадатели - у тех всё куда серьезнее, мне их обряды неизвестны, но к ним и обращались нечасто, только с важными делами. Ну а на каждый день непременно у каждого свой мешочек имелся. Где он теперь, тот мешочек!
Первым делом я вознес короткую, но прочувствованную молитву Всеприсущим, всей старшей шестерке и Великому Нижнему - по отдельности, а также младшим богам и богиням, которым несть числа, - всем скопом. Всё равно я и половины их имен не упомню, а кого не назвать - обидится, чего доброго. Лучше уж так.
По-хорошему, следовало бы принести жертву, на худой конец, окропить камни собственной кровью, но я решил обойтись: чего доброго, Везунчик взбесится, этого мне только не хватало! Потом придумаю что-нибудь, а пока, надеюсь, Всеприсущие и так не разгневаются. Была им охота обращать внимание на мелочь вроде меня!
Ну а теперь можно и приступать. Света действительно было достаточно, чтобы вычертить ножом на утоптанном земляном полу три относительно ровных круга, один внутри другого. Я подбросил камешки и с интересом уставился на расклад.
Надо же! Даже в таком вот халтурном исполнении старинный способ работал. Довольно крупный темный камень (он, как я решил с самого начала, будет изображать меня), лег почти точно в середину внутреннего круга, как ему и полагалось. Чуть поодаль - небольшой желтоватый камешек с блестящими вкраплениями слюды. Тоже всё ясно: прибыль. Это, значит, моя мародерская добыча и, наверно, Везунчик, хотя его покупка изрядно опустошила мои карманы. Всё, на день сегодняшний больше ничего. Светлый окатыш с извилистой бурой полосой лег на границу между первым и вторым кругами - это понятно, это дорога, она продолжится и завтра, тут удивляться нечему.
Во втором круге, обозначавшем ближайшее будущее, оказался угловатый осколок незнакомой мне породы красноватого цвета. А это нехорошо, это, скорее всего, к опасности. Мне не привыкать, конечно, но лучше держать ухо востро, потому что какого рода это может быть опасность, неизвестно. Хм, да мне ли она угрожает? Впритирку с этим камешком лежал другой, розовато-белый, полупрозрачный. Баба. Вот к настоящей гадалке не ходи - баба! И думай теперь: то ли это ей что-то угрожает, то ли мне надо держаться от любой женщины как можно дальше... А если первое, то какое она ко мне имеет отношение?
Я помотал головой: увлекся, Север! Знаешь же, что гадатель из тебя так себе, ну и не заглядывай чересчур далеко, запутаешься! Понял, что от женщин лучше держаться подальше, и хорошо... и можно подумать, ты раньше этого не знал. Вот и достаточно.
Что тут еще? Вот голубоватый камешек, не могу пока даже предположить, что он может обозначать. Вполне вероятно, что ничего, так тоже бывает. И еще один с блестками слюды - опять прибыль? Не жирно ли будет?
А в третьем круге оказалось пусто, все остальные камешки рассыпались за его пределами. Дальнее будущее мне открываться не спешило, и это было очень странно. Ну, не помню я такого, хоть что-нибудь, да попадало в третий круг непременно! Хотя... если пораскинуть мозгами и вспомнить, о чем старые бабки болтали, то можно сделать вывод: само наличие этого дальнего будущего зависит от будущего ближайшего. Вот и крутись теперь, Север. И баба тут какая-то, и добыча непонятная, а дальше - неизвестность.
-Ну, - сказал я, поняв, что больше толкований придумать не могу, - хватит на сегодня.
Я собрал камешки, потрепал по морде Везунчика и пристроился в том углу, где было посуше, начал крутить в голове так и сяк полученную картинку. Тянуло раскинуть камешки еще раз, но этого как раз делать было нельзя. Помню, когда-то приятели подбивали меня - мол, давай еще разок, да на меня, да на вон того парня... И я замучился им объяснять, что гадать могу только на себя, я ведь не настоящий гадатель, а даже и на себя несколько раз подряд раскидывать - смысла нет. После этого камешки можно выбросить и собирать новые, и еще неизвестно, отзовутся они или нет. Потом мне надоело твердить одно и то же, и я попросту стал гадать тайком. Так было намного проще.