Я промолчала, и кощеев отпрыск покинул мой дом. Посидев еще немного в темноте перед дверью, я вышла из добровольного заточения.
Только еще одного кощея на мою голову не хватало, думать о Константине я сейчас была не в состоянии, о его родственнике тем более. Лучшим решением в этой ситуации было отвлечься, а еще лучше исчезнуть из дома на время, чтобы с этим Елисеем не встречаться, один вид которого вызывал у меня приступ паники. Достав телефон из сумки, я набрала Милкин номер, как ни странно подруга была дома и с радостью пригласила меня к себе. Я уже собралась, натянув полюбившуюся тельняшку, и даже кеды зашнуровала, но во входную дверь неожиданно постучали. И звонок им не звонок! А рядом с дверью кнопка, между прочим! Выглянув в окно, я увидела на крыльце коротышку, так похожего на гнома их сказок. Аркадий, кажется. Нее, нам незваных гостей на ночь глядя не надо! Меня вот Милка пригласила, я и пойду, не важно, что я скоро забуду, как в дверь выходить. Я развернулась и тихонечко пошла в сторону кухонного окна и уже почти вылезла, когда мои ноги, торчавшие из форточки, перехватили, а следом и меня всю вытянули.
— Ну, здравствуй дочка!
— Баба-яга — вам дочка, а меня отпустите, а то кричать буду, — ответила я и попыталась вырваться из рук непонятно откуда взявшегося великана.
— Хватит в нашем роду и одной бабки-ёжки — моей матери, а единственную свою наследницу я ей на воспитание не отдам. Замуж у меня пойдешь.
— Это, с каких пор чужие люди совершеннолетними девушками распоряжаться стали?
— Не люди, и не чужие. Чему тебя Марфа Моревна только учила?
— Она меня учила с незнакомыми дядями на улице не разговаривать и никуда с ними не ходить. Сейчас же отпустите, иначе полицию вызову, — я достала телефон из кармана.
— Звони, звони, только мы уже на полпути в родной мир, — ухмыльнулся Елисей.
Несмотря на излишнюю костлявость, хватка у моего похитителя была железной, я и дернуться не могла, а кругом все мелькало и искрилось так, что пришлось закрыть глаза. Последнее, что я запомнила, была яркая вспышка и сноп искр, окрашенных всеми цветами радуги.
Глава 3
Открыв глаза, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь на руках у Елисея. Вполне так удобно сижу и даже за его шею крепко ухватилась. Я бы и покрепче ухватилась, да что толку — бессмертный у меня папенька не задушишь, не убьешь.
— Доченька, — мило так, по-семейному, назвал. Это его что на отцовские чувства вдруг потянуло? — Я хочу, чтобы ты познакомилась со своим наследством до того, как замуж выйдешь.
— Я своего согласия не давала и даже жениха в глаза не видела, может быть, покажете, вдруг я передумаю?
— Видела, как не видеть, — усмехнулся кощей.
— Костя? — вырвалось у меня.
— А говоришь, не знаешь.
— Он меня замуж не звал, да и я не соглашусь, а то, что он целуется хорошо, так это еще не повод! — разозлилась я и на новоявленного родителя, и на парня.
— Вот же кощей, а говорил, все традиции будет соблюдать! Поцеловать девушку до объявления о помолвке! Да я ему все кости пересчитаю! Теперь только пусть попробует не жениться! — орал Елисей, даже меня на землю поставил.
— Нет, теперь пусть попробует жениться! — не согласилась я, — нечего было от меня все скрывать и за моей спиной с кем не попадя договариваться!
— Что значит «с кем не попадя»? Я твой отец! — возмутился непризнанный мной родитель.
— А я вас не знаю, и отец у меня уже есть! — возразила я.
— Узнаешь! — прошипели на меня и уже гному добавили, — Аркадий, лучших учителей из столицы выписать! Особенно, по этикету. А то дочь князя, а вести себя не умеет. Родному отцу перечит.
— Да записываю я, записываю, княже.
И откуда только этот мужичек — борода — лопатой рядом оказался?
— Я с папой всегда договориться могла, а вас и знать не хочу! Верните, откуда взяли.
— Аркадий, забирай дочь, а то я за себя не отвечаю! Пусть посидит в светлице, как девице на выданье положено, глядишь и образумится.
Мужичок смерил меня взглядом снизу — вверх:
— Не гневайся, хозяин, только мне вашу дщерь не потянуть, ростом она в вас пошла.
— А я домой хочу! — встряла я в диалог мужчин.
— Отныне это твой дом, — и мне указали на большой деревянный терем — ставенки резные, окна расписные, ага, черепами и костями украшенные. Особенно, впечатлил забор из частокола, где на каждом колу череп красовался.
— Я туда не пойду, — выкрикнула с испугом и даже назад попятилась.
— А ты про это? — Елисей крутанул особенно крупную черепушку на воротах, — так это наследие предков, так для антуража, привыкнешь.
Приплыли, буду я жить в светлице, как какая-нибудь красная девица из сказки, только терем у меня не цветами, а костями украшен, а вместо принца на белом коне жених — кощей! Идти в дом совершенно не хотелось, но пришлось, потому что Елисей взял меня за руку и за собой повел. Я подумала и не стала сопротивляться, во-первых, он сильней, а во-вторых, мне любопытно стало, что там внутри? А сбежать всегда успею, я в этом не сомневалась ни капли. Мои ожидания оправдались в полной мере, чего стоила только гостиная, в которую меня притащил родитель. Стол и стулья из огромных костей, да таких, что даже представлять этих людей не хотелось, украшали огромное помещение. Кресло и диван, обтянутые чьей-то кожей, тоже впечатляли. Елисей проследил за моим испуганным взглядом и, хмыкнув, сказал:
— Это не человеческие кости. Мы кощеи, а не людоеды.
— А кожа на диване? — поинтересовалась я, потому что мурашки, пробежавшие по моей спине при взгляде на эту самую мебель, покидать меня не спешили.
— Придется тебя разочаровать, при производстве этой мебели ни один человек не пострадал, — с раздражением произнес Елисей.
— Это хорошо, — выдала я и уставилась на великолепный камин в углу, над которым висели отнюдь не рога оленьи, а очень даже миленький такой скелетик и не просто висел, а еще и улыбался во все тридцать два, нет двадцать восемь зубов, четыре передних отсутствовали.
— Ыыы, — только и смогла сказать я, протянув руку в сторону камина, — так скоро я все слова забуду, и останутся только одни эмоции как у орков.
— Валерьян, слазь, что дочку пугаешь? Ужин неси, — обратился кощей к скелету, который ловко спрыгнул со стены.
— Дык, отдыхал я, хозяин. Сейчас все будет, — и скелет погромыхал своими костями в сторону двери, которая вела, видимо, на кухню.
— Сейчас поедим, и я покажу твою комнату в светлице, — сообщили мне и показали на диван, — присядем.
Я села с краешка, подальше от Елисея, назвать его отцом у меня даже в мыслях не получалось.
— Ну что ты как неродная, — усмехнулся мужчина, сам пересел ближе ко мне и взял за руку, — понимаю, неожиданно, сам еще не привык, что у меня дочка такая взрослая, вот скоро и замуж отдавать.
— Не хочу я замуж, да и решать это мне, я уже два года как совершеннолетняя.
— Замуж пойдешь, это не обсуждается, мне наследник нужен, но не сразу, пока учиться будешь. Сначала этикет и все прочие женские премудрости, а потом и магические науки освоишь. Я тебя в свою загородную резиденцию не зря привел, здесь ты в безопасности и бежать некуда — кругом лес.
— Ну, спасибо, а меня спросить? Может, еще и крестиком вышивать заставите? — возмутилась я.
— У нас все родители за детей решают. Надо будет, и ноликом вышьешь.
— Именно родители, а маму, у которой ты магию отнял, тоже не надо спрашивать?
— И это знаешь? Мама тобой не очень интересуется, у нее другая жизнь, и она ее, судя по всему, устраивает, я за ней наблюдал, когда узнал, что у меня дочь есть.
— И кто сдал?
— Дядя твой раскололся месяц назад, когда мы вместе… а, впрочем, не важно.
— Какой такой дядя?
— Егор Варлавович. А всего у тебя десять дядей и две тетки.
— Ааа… — у меня слова опять кончились.
Да, оказывается, у меня тут родственников немерено, может, и до бабушки удастся добраться, — задумалась я.
— А на счет Лады ты на меня не злись, любил я ее очень, да моя мать-яга, чтоб ее черти в свой мир забрали, свободной жизнью яги ей мозги затуманила. Не захотела Лада за меня замуж идти, думал, заберу магию, не станет она бабой-ягой. Не стала, но и со мной не осталась и о тебе промолчала.
Я не знала, что и сказать. Нет, Елисей был не прав, но и его в этой ситуации жаль, видно, я неправильная баба-ежка, или я и не яга вовсе?
— А я кто?
— Как кто?
— Ну, я баба-яга или нет? Если уж русалы мне сказали, что, не смотря на водную магию, я морской девой не буду, то кто я?
— Водная магия есть? Хорошо учту, когда учителей приглашать буду. Бабой-ягой ты стать можешь, но это, скорее, по велению души, только я не позволю, не мечтай даже.
— Что и у меня магию отнимешь?
— Уже не получится, сила проснулась, теперь потенциал раскрываться начнет. Можешь, считать себя магиней, а какие стихии у тебя проявятся, дальше видно будет.
Дверь в гостиную отворилась, и вкатилась тележка из косточек, заставленная тарелками в виде половинок черепушек. Катил тележку незнакомый скелет в белом колпаке и переднике, а за ним шел, улыбаясь Валериан, приодевшийся в ливрею.
— Что-то у меня от вашего антуража аппетит пропал, — сглотнула я, представив, как ковыряюсь вилкой в форме косточки в черепушке.
— Не успели подготовиться к твоему прибытию. Я сегодня планировал только познакомиться с тобой, поговорить, а ты бежать от меня вздумала, вот и пришлось экстренно тебя в наш мир забирать.
Нда, поговорили. А могла бы сама через дверь уйти, бабушку отыскать, и никаких бы кощеев сейчас и рядом не сидело. Я тяжело вздохнула.
— Не хочешь есть, пойдем я тебе твои апартаменты покажу, отдохнешь, а завтра новую посуду доставят.
Скелеты дружно погремели с тележкой обратно, а мы с Елисеем пошли к лестнице. Так называемая светлица оказалась на втором этаже. В моем распоряжении были спальня, гостиная, не считая огромной ванной комнаты.
— Располагайся, дочка, завтра у тебя горничная будет, а сегодня как-нибудь сама справишься.
— Угу, я ж сама и шнурки развязать не способна, не то, что тельняшку снять. Кстати, если эта горничная тоже скелетом окажется, то лучше не надо, так и быть, буду сама умываться и зубы чистить.
— Нет, она ведьма, ее Аркадий нанял, но она только завтра прибудет.
— Не надо ведьму, может быть, скелетами обойдемся, я уже к ним как к родным привыкла.
— Нет среди них наших родственников, да они все мужчинами были, девице прислуживать им не пристало.
— Ну, были, а сейчас-то ничего мужского у них не осталось.
— Рада, княжне не следует демонстрировать свои познания в мужской физиологии.
— Извините, князь, но я вам в дочери не набивалась, да я и незаконнорождённая, стало быть, и не княжна вовсе, имею право демонстрировать, тем более, анатомию у нас еще в школе проходят.
— И как могла Марфа Моревна воспитать тебя как человека? — возмутился Елисей. — А своей дочерью я тебя уже признал, прошение царю Берендею подал, и ответ положительный получил с печатью царской, осталось только на ближайшем балу тебя представить, как мою дочь и княжну. Так что теперь я за тебя отвечаю.
— И опять моего согласия никто не спросил? Не хочу я ни на какой бал.
— Никуда тебе не деться, пойдешь, только до бала тебя еще обучить манерам и этикету придется. Да ты, наверное, и танцевать не умеешь?
— На балах не бывала, а так умею, пять лет спортивными танцами занималась, — ответила я не без гордости, потому что у меня даже награды имелись за призовые места в соревнованиях. Я бы до сих пор танцевала, но ушел мой партнер, и я осталась без пары.
— Наши танцы к спорту отношения не имеют, значит, и учителя танцев приглашать придется.
— Ох, и опозоритесь вы со мной, — покачала я головой в предвкушении пакости для родителя, — может быть, лучше домой отпустите, или к бабушке с горынычем отправите, ну, зачем вам со мной возиться?
— Рада, мои слова не обсуждаются, — ледяным тоном сказал кощей и вышел, оставив меня одну, и даже дверь на ключ не забыл закрыть.
Я огляделась, подбежав в первую очередь к окнам и подергав шпингалеты, предсказуемо, ни один из них даже не шевельнулся. Оставалась еще дверь на балкон, которую я из упрямства тоже решила подергать, и она даже открылась. Вот только чувствую и тут все непросто. Едва я закинула ногу через перила, как меня отбросило на пол, а пространство над балконом оказалось зарешеченным магией, замигавшей красным светом. Хорошо папенька подготовился, ничего не скажешь, да еще в надсмотрщики ведьму решил приставить. Вот ни за что не поверю, что она мне спинку в ванной тереть будет или шнурки для кед гладить начнет. На сегодня, пожалуй, все. Попытки сбежать придется оставить до завтра, устала я, да и спать хотелось, но из вредности углядела на небе тучку и вылила на балкон водицы с бочку, отчего решетка засветилась и заискрила — красота, однако, пусть князь любуется. Ну, а я теперь, точно, спать, день сегодня был длинный и насыщенный событиями. Я поплелась в ванну, где сил плескаться уже не было, но резерв водной магии все же пополнить смогла. На кровать из костей я улеглась уже спокойно, кажется, привыкаю к интерьеру, только бы матрас не костями был наполнен, а то спать жестковато будет, — мелькнула последняя мысль прежде, чем я окончательно провалилась в сон.
Разбудила меня горничная. Я уставилась на девицу в черном платье с белым воротничком, белом же переднике, расшитом черепами.
— Доброе утро, — улыбнулась я, не зная, как себя с ведьмами вести.
— Для кого — доброе, а кому — не очень, — фыркнула заспанная девица в форменном платье, — вставай, тебя князь ждет в гостиной.
— Не встану, так папеньке и передайте, — раз со мной невежливо, то и я про воспитание забуду.
— Кому?
— Отцу моему, — в рифму сказала я и натянула одеяло на голову. Матрас на костяной кровати оказался мягким, и я выспалась, но тут дело принципа.
— Акулина, как ты с княжной разговариваешь? — донесся голос родителя, и я выглянула в щелку от одеяла, вот дал бог имечко, мне с трудом удалось, удержаться от смеха, ей и так сейчас влетит от кощея.
— Я не знала, дядя меня из дома забрал сегодня и сказал девицу разбудить, ну я и будила.
— А зачем тебя сюда пригласили, Аркадий не поведал?
— Горничной работать.
— Только ты здесь вряд ли останешься, даже если бы Рада была не моей дочерью, прежде всего от своих работников я требую вежливости.
— Простите, князь, меня же только подняли, ничего толком не объяснили, — растерянно залепетала девица и, судя по всему, собралась заплакать.
— Да ладно, пусть остается, — высказалась я из-под одеяла.
— Скажи, спасибо княжне, — холодно сказал родитель Акулине, — но если ей что-то не понравится, отправишься в свою деревню коровам хвосты крутить, и уже мне добавил потеплевшим голосом, — Рада, вставай, ты и так вчера ужин пропустила.
— Я объявляю голодовку, — выдала я неожиданно для себя, есть на самом деле хотелось и даже очень.
— Акулина, если княжна через пятнадцать минут не спустится к завтраку — ты идешь собирать вещи, — ледяным тоном выдал кощей и вышел, хлопнув дверью.
Девица опять захлюпала носом. Я откинула одеяло и встала.
— Ну, что стоим, в деревню хочешь? — спросила я.
— Нет, — всхлипнули мне в ответ.
— Тогда я одеваюсь, и мы спускаемся в гостиную.
— Я сейчас помогу вам, княжна, — кинулась девица ко мне.
— Княжна я один день всего, а до этого и сама прекрасно справлялась, — отмахнулась я от нее, — и, кстати, где моя одежда? Я имею в виду мои джинсы и честно заработанную тельняшку, где это все?
— Я не знаю, когда пришла, то здесь только это платье лежало, — проговорила ведьмочка, указав на кресло, и опустила глазки.
— Тогда так пойду, — сказала я, поправив длинную до пола ночную рубашку, которую нашла в ванной и надела вчера вечером перед сном.
— Ой, вашему отцу не понравится, — испугалась девица.