Слезы побежали по щекам просто-напросто из-за жалости к себе. Но шпион в несуществующие чувства поверил. Поджав губы, неодобрительно покачал головой. Затем предложил:
– Я даю вам три дня, Соннэя. Подумайте над моим предложением. Только помните: я люблю вас и готов ждать взаимности сколько потребуется. А будет ли терпелив тот, кого выберет вам в мужья император?
На сей пафосной ноте барон вышел из гостиной.
Тетя молчала – то ли давала время подумать, то ли не знала, что еще сказать.
Если бы я не ведала о том, кто такой Лардо, прониклась бы к нему симпатией и благодарностью. И, пожалуй, согласилась бы. Ведь чего обычно хотят девушки моего возраста от потенциальных избранников? Романтических жестов, пылких признаний красивого и щедрого жениха…
Эмиль Лардо готов жениться на дочери вероятного государственного преступника. В любви признался, всем своим видом давая понять, что ради счастья будущей жены готов на многое, в том числе выдержать гнев государя. Вот только внешность барона немного подкачала из-за ожогов, оставленных ядом.
Лично меня несколько красноватых отметин на его щеке и шее не пугали, ну а о тех, что скрывала одежда, я старалась не думать. Но если быть объективной, то да, без них шпион выглядел бы намного привлекательней. Высокий, жилистый, со светло-русыми, почти серебряными волосами и ярко-синими глазами, он мог понравиться любой.
Тогда я не представляла, как мне быть дальше. Что делать? Что меня вообще ждет? Вернутся ли родители с Мирнаном?
На второй день после предложения барона дядя пригласил на прогулку. Люсетта одну меня из дома не выпускала, поэтому я с радостью ухватилась за возможность сменить обстановку.
Ехали в карете, потому как погода могла испортиться в любую минуту. Я не знала маршрута, но тревоги не испытывала. С мужем тети мы почти не общались, но я чувствовала, что он неплохой человек, когда не потакает капризам жены.
– Мою сестру выдали замуж за старика, – глядя куда-то поверх моей головы, произнес виконт Шелейский. – Она выбросилась из окна через две недели после свадьбы.
Я ахнула, прикрывая рот ладонью:
– Сочувствую, дядюшка! Я не знала.
– Это было давно. – Он пожал плечами. – Боль притупилась, но забыть не могу.
– И неудивительно… Мне жаль.
Дядя развернулся ко мне:
– Жалей себя, Соня, ты в западне. И как из нее тебе выбраться, не представляю даже я, проживший долгую жизнь мужчина.
Решив, что его подослала жена, приготовилась к уговорам. Но нет, эрд удивил:
– Мы скоро подъедем к дому святой Виржии, попроси о защите.
– Мне разрешат там остаться?!
В доме покровительницы могли получить помощь женщины любого сословия и возраста. И не важно, от кого или от чего они бежали: от мужа-тирана, от трудностей, от немилости императора… И как я сразу об этом не подумала?..
– Нет, в итоге дом святой Виржии может стать тюрьмой. А ты ведь хочешь жить свободно, учиться в ПУЧе, я прав? Поэтому советую попросить медальон целомудрия. Сама знаешь, разводы не приветствуются, особенно среди аристократов. Единственная серьезная причина – бесплодие супруга.
Дядя печально вздохнул. Детей ему Создатель не послал, и жена, чтобы добиться желаемого, без стеснения использовала любимый козырь – пугала разводом. Пока я гостила в доме Шелейских, трижды становилась свидетельницей скандала с подобными угрозами.
– Однако брак легко аннулировать, если он не скреплен супружеской близостью. Амулет Виржии поможет сохранить невинность, и у тебя будет возможность бросить Лардо, когда вернутся родители. – Дядя замялся, но решительно добавил: – А если они не вернутся, хотя бы сама решишь, когда консумировать брак.
Вспоминать стыдно, но после этих слов меня едва не стошнило: ожоги Лардо не пугали на расстоянии, а вот представлять барона в постели, рядом с собой, было… было жутко…
– Дядя, – взмолилась я, – раз вы хотите мне помочь, то помогите по-настоящему! Помогите бежать!
Виконт Шелейский грустно улыбнулся:
– Девочка, я бы рад, но ты просишь о невыполнимом.
– Почему?! Из-за тети?
– Из-за нее тоже. Но главная причина – это тщетность наших попыток. За тобой как за членом семьи пропавшего ученого установлено круглосуточное наблюдение. Всегда и везде за тобой следует малозаметный эскорт. Вот, к примеру, сейчас за нами от самого дома едут молодые люди на пегих лошадях… Какой тут побег?
– Тогда мне и замуж за барона Лардо не позволят выйти!
Дядя пожал плечами:
– Может быть. Но только в том случае, если о свадьбе будет известно заранее. Барон считает, что если в дом Виржии вы отправитесь, не оглашая своих намерений и по отдельности, то кто поймет, что вы хотите заключить союз?
И я поняла, что более серьезной помощи от виконта Шелейского не дождусь. Но поблагодарила за подсказку.
В тот день я приобрела – разумеется, на деньги дяди – медальон с фиолетовым кристаллом, а на следующий уже об этом пожалела. Защитный артефакт из дома святой Виржии стал тем камушком, который устроил обвал из дальнейших событий. Я спешно бежала из дома тети, обманув охрану и наблюдателей. Забрала из схрона аметистовый гарнитур и продала ювелиру, его изготовившему. Тогда же повезло столкнуться с Мелиссой Вогар, давней маминой знакомой…
Воспоминания о наставнице возвращают душевное равновесие, и я засыпаю.
Утро начинается с очередного испытания для моей выдержки – спозаранку заглядывает госпожа Совкина с претензиями:
– Что происходит, Соннэя? Ты жгла свет полночи! Не давала нам с мужем спать!
Я смотрю на нервно озирающуюся женщину, не зная, что делать: закричать или рассмеяться?
– Ой, а почему вы с господином Совкиным спали на кухне?
– Что? – Квартирная хозяйка останавливает бегающий взгляд на мне и тотчас переводит его на стол со стопками учебников. – С чего ты взяла, что мы спали на кухне?
Надеюсь, удивленное выражение лица у меня получается естественным.
– Ну как же? Ведь свет во флигеле виден только из окон вашей кухни! Я и подумала…
– Много думаешь, – фыркает женщина и заявляет: – Раз уж я к тебе зашла, будь добра, заплати за проживание.
К счастью, к подобному развитию событий я готова и отдаю ей деньги, лежащие в книге.
Три лекции и занятие по физической подготовке пролетают незаметно. Мои мысли занимает искусник Каррай, точнее наказание, им уготованное.
И вот я вновь иду на полигон, в крытую его часть. До площадки номер пять не дохожу – сталкиваюсь с преподавателем по пути.
– Близард, вы обедали?
Его вопрос, звучащий сразу за приветствием, удивляет и раздражает одновременно. Какое ему дело, голодна я или нет? Он обо всех так печется? Или этой чести удостаивается только одна конкретная невезучая адептка?
– Да, искусник, я выполнила вашу рекомендацию.
– Хорошо. Идемте.
Каррай резко разворачивается, пугая неожиданным движением. Ох, что-то я опять боюсь преподавателя, сдается мне, наше тесное общение еще принесет проблемы. Мне.
Вскоре понимаю, куда мы направляемся, – в лечебницу ВАМП. Здесь врачуют как студентов, так и обычных горожан. Для жителей Вышеграда отведено правое крыло, и целители, обучаясь, имеют возможность пройти там серьезную практику. В левом крыле двухэтажного здания лечат адептов и порой военных, если в лазарете при гарнизоне не хватает мест.
У ступеней, ведущих на крыльцо бокового входа, Каррай останавливается:
– Соннэя, послушайте меня внимательно. – Я вздрагиваю – он впервые обращается ко мне по имени, и это придает нашей беседе почти дружеский оттенок. – Я хочу, чтобы вы серьезно отнеслись к моей просьбе.
– Я постараюсь, искусник.
– Будьте любезны, постарайтесь, иначе, если попадетесь на подсказках, снова заработаете наряд. Соннэя, вы маг с огромным резервом и невероятными способностями к запоминанию.
У меня внутри все обмирает! Откуда… Откуда ему известно?
– На самом деле не так уж и…
– Нет, не оправдывайтесь. Я наблюдал, как вы управляетесь с заклинаниями, и не забыл блестящее поступление в академию.
А я и не помню Каррая в комиссии, принимающей у меня долги за первый семестр. Хотя я так трусила, что от страха в глазах темнело.
– Вам легко дается обучение, и это замечательно. Но ваши знания и умения – они только ваши. Не делитесь своим опытом с отстающими студентами за спиной преподавателя. Не подсказывайте, не тяните за собой неуспевающих – маг-недоучка опасен. И в первую очередь он угроза для самого себя. Идемте, хочу, чтобы вы увидели собственными глазами.
И мы входим в здание из серого с синими прожилками камня. Преподаватель предупредителен: открывает двери, зажигает «светляк» на темной лестнице. Пока идем, осознаю, что он говорит не о моей способности быстро запоминать заклинания, а всего лишь об очень хорошей памяти.
Мы в студенческом крыле лечебницы. Здесь меньше пациентов, чем в общественном, притом главные завсегдатаи – боевики, которые часто наносят себе и сокурсникам увечья. Хотя нет, еще сюда попадают теоретики, испытывающие свои изобретения, и зоомаги с факультета стихий, покалеченные животными, с которыми они работают на практических занятиях.
Широкий коридор хорошо освещен. Стремительно несущегося нам навстречу мужчину я замечаю издали. Высокий, худой, как палка, он одет в мантию зеленого цвета. Целитель.
– Искусник Каррай, привели еще одного штрафника? – хмыкает мужчина. – Давно девушки к нам не заглядывали, все больше парни. Что ж, пускай присоединяется к остальным.
К остальным? Невольно гляжу на Каррая с немым вопросом в глазах. Он качает головой:
– Адептка примкнет к товарищам по наказанию, но чуть позже. Целитель Зеймор, вы позволите пройти в пятую?
– К счастливчикам на поучительную экскурсию? Да. Только не шумите.
Получив напутствие, идем почти до конца коридора. Мое любопытство все сильнее с каждым шагом. Хм, счастливчики, по моему разумению, тут находиться не могут. Или это ирония такая? Мол, должны были помереть, диво, что выжили?
В палате «счастливчиков» три студента. Когда Каррай щелчком пальцев зажигает светильники, они не реагируют, продолжая спать, значит, находятся под действием наведенного сна.
– Хорошенько смотрите, Близард. Вот что бывает, когда адепт получает знания из непроверенного источника. Этот, – он указывает на первого от двери парня, – пропустил одно занятие по щитам, но не пожелал явиться на отработку и попросил у сокурсника конспект, чтобы переписать новое заклинание. Тот любезно согласился. – Кивок головой в сторону второго. – Отрабатывали щит не на полигоне, а в комнате общежития. Третьему просто не повезло – он не вовремя зашел за книгой. Искаженное заклинание накрыло всех. Чудо, что не расплющило в кровавое месиво, – третий успел поставить встречный щит.
Бедные… Я смотрю на бледных студентов и вижу работу, которую пришлось проделать целителям: точно сращивали кости… А еще пытаюсь представить дальнейшую судьбу, по крайней мере, двоих парней, нарушивших устав ВАМП.
– Что их ждет, когда выздоровеют?
– Беседа с ректором. По ее результатам решится участь прогульщика и его учителя-самозванца – отчисление с запретом использовать магию или же наряды до конца учебного года.
Запрет – это не просто слова. Доступ к силе перекроют на неопределенное количество лет, пока адепт не поумнеет, или же навсегда. Утрата дара – это страшно. Лишенцы все равно что калеки…
Знаю, глупо сочувствовать тем, кто рисковал жизнями студентов, находящихся в соседних комнатах, но ничего поделать с собой не могу.
– Ясно. Надеюсь, они отделаются нарядами.
– Раз вам ясно, то идемте, Близард. Демонстрация по правилам должна сопровождаться наказанием.
Шагая за искусником, я не переживаю из-за наряда. Все мысли занимают трое «счастливчиков», а еще вспоминаются рассказы о том, что в немагических учебных заведениях студенты иногда прогуливают лекции и даже – о, ужас! – спят на практических занятиях. Везет ребятам. У нас подобное недопустимо и чревато неприятными последствиями.
С целителем Зеймором опять сталкиваемся в коридоре, и меня перепоручают ему:
– Девушка поступает в ваше распоряжение на час.
Маг в зеленой мантии согласно кивает:
– Следуйте за мной, адептка.
И я следую. Но в какой-то момент на ходу оглядываюсь. Каррай стоит на том самом месте, где наши пути разошлись. Встретившись с ним взглядом, непонятно почему смущаюсь и спешу за своим временным начальством.
Вскоре мы оказываемся в общественном крыле лечебницы. Здесь бесплатно предоставляют помощь тем, кто не может себе позволить обратиться к дипломированным целителям в городе.
К слову, я сильно удивилась, узнав, что в Вышеграде практически нет бедняков: край слишком суров к представителям самого незащищенного слоя населения. Несмотря на гарнизон между горами и Вышеградом и огромное количество магов в самом городе, мелкая нечисть или даже нежить порой проникает за стены. И ночью нападает на беспечных прохожих или проникает в дома без оберегов. А чтобы установить защиту, необходимы серьезные деньги…
Я в свое время, когда искала съемное жилье, очень обрадовалась, увидев, что во дворе Совкиных бегает ирдийская псина: в некоторых ситуациях она предупредит и защитит лучше амулетов.
– Работа несложная, поэтому не переживайте.
– И не думала переживать, – улыбаюсь я.
Первому курсу, независимо от факультета, чаще всего поручают посильный уход за больными: отнести еду тем, кто не мог посетить столовую, покормить, если нужно, сменить постельное белье.
Последним и предстоит заняться, как поясняет целитель, в компании еще нескольких студентов.
– У вас около часа, пока пациенты не вернутся с осмотра и ужина. Обойдете с напарниками, адептами с боевого, шесть палат – и вы свободны.
Подобная работа меня не пугает: доводилось помогать маме в лечебницах столицы. Два дня в неделю она не принимала знатных пациентов, а бесплатно предоставляла помощь тем, кто за нее не мог заплатить. Мама радовалась этим дням: до последнего времени ей редко доводилось исцелять, потому что «повезло» оказать косметологическую услугу вдовствующей императрице, и капризная дама затем целых восемь лет не хотела ее от себя отпускать. А ведь мама – сильный целитель, она весьма прохладно относилась к тем, кто растрачивал дар на улучшение внешности аристократок. И только после определенных событий ее отпустили с ненавистной должности придворного косметолога…
Целитель Зеймор останавливается у палаты с приоткрытой дверью. Внутри кто-то выясняет отношения: раздраженные голоса то стихают, то, наоборот, звучат громче.
Он указывает направление:
– Вам сюда. Кстати, если не закончите сегодня, придется явиться завтра.
– Я постараюсь управиться.
Зеймор качает головой:
– Без помощи напарников не обойдетесь. Зовите, если не удастся усмирить их самостоятельно.
И он уходит! Я только раскрываю рот, чтобы попросить вмешаться уже сейчас, а Зеймор бросает меня в компании раздраженных боевиков.
Хотя нет, пока не в компании – я-то все еще стою в коридоре.
Ссора разгорается. Парни уже не следят за речью, откровенно крича друг на друга:
– Куда ты сунешь?..
– Туда же, куда и ты!
– А нужно в противоположную сторону, криворукий!
– За собой следи!
Слышится звук, похожий на рычание. Кажется, кто-то готов выйти из себя?
Вздохнув, я распахиваю дверь шире:
– Добрый вечер. Помощь нужна?
Последние слова произношу уже расстроенным голосом, когда вижу в палате наследника герцога Монтэма. Граф Фрайд собственной персоной – вот это подарочек судьбы! А точнее, ее подлянка…
Сиятельный выпускает из судорожно сжатого кулака угол мятого пододеяльника и усмехается:
– Какая приятная неожиданность, Близард!
Увы, я не могу с ним согласиться – приятной нашу встречу назвать трудно.
– Говорил друзьям, что вечер пропал из-за наказания, теперь же беру свои слова обратно.
Издевательская улыбочка вкупе с заплывшим глазом и разбитой губой выглядит зловеще.